Чёрная Орхидея

Никс сегодня одета вызывающе привлекательно. Я не переставал поражаться тому факту, как человеку может идти черный цвет, траурный, мрачный, на ней он был чертовски сексуален. Чёрная кожа всегда присутствовала в её каждодневном наряде, будь то юбка, брюки, куртка или даже перчатки. Кстати, перчатки были на её руках всегда – необходимая защита от случайного проникновения в чужое сознание. Сегодня её ладони покрывали короткие бархатные перчатки с тонкой гипюровой каймой у запястий. До локтей открывалась нагая белоснежная кожа рук, выше начиналась ткань рукавов платья. Кожаного платья, идеально подчеркивающего каждый изгиб её тела. Стройного и притягательного. Распущенные волосы Николы ниспадали с плеч чуть ниже лопаток. Волосы её были тёмные, но ближе к концам становились светлее. Её голубые глаза никогда не смотрели на человека в упор, взгляд постоянно был направлен куда-то мимо. Наверняка это тоже издержка её способностей, я не представлял какого это - слышать мысли окружающих людей. Таким образом она могла не фокусироваться на человеке и не слышать его мыслей. Я знал, что сейчас она, вероятно, слышала все, о чем я думал, но отчего-то я даже не стеснялся этого. За последние недели, что я провел в Орхидее, я прижился в этой среде с такой легкостью, будто знал этих людей всю свою жизнь. Особенно Никс. Она проводила со мной большую часть времени, тренируя меня, наставляя, хотя я был уверен, что у нее куда больше забот с другими делами, другими «жителями Дома» (мне совершенно не нравилось слово «мутантами»). И мы довольно сблизились за это время, отчего я и позволял себе думать о таких вещах без стеснения в её присутствии. Ей это льстило и нравилось, я видел это в её глазах. Звон стакана о деревянную поверхность стола снова возвратил меня к реальности. Никс взяла графин с водой и заполнила наполовину стакан, поставленный передо мной. - Тебе нужно заморозить воду в этом стакане. – Сказала она, присаживаясь на стул напротив. - Это слишком просто, тебе не кажется? – Заметил я. - Не прикасайся к нему. - Что? – Я был сбит с толку. – Каким образом я тогда это сделаю? - Я уверена, что твои способности могут работать и в этом ключе. Ты куда сильнее, чем тебе кажется. - В любом случае я не готов сделать это сейчас. - А когда будешь готов? Когда снова отморозишь руку своей девушке? За это я ненавидел её. Никс была готова получить все, что ей нужно, любыми средствами. Это была наиболее отталкивающая черта её характера. Она прекрасно знала, на какое место необходимо надавить, чтобы получить желаемое. Чёртов телепат. Это была самая больная тема для меня. Во мне вспыхнул гнев. - А теперь направь свою злость на этот стакан с водой, Аллен. Я постараюсь помочь тебе. Я послушно и нехотя перевел взгляд на стакан. Сейчас больше всего на свете мне хотелось проучить Никс, пустить свой гнев на неё, потому что она посмела затронуть самую тонкую струнку моей души. Ведь я даже не виделся с Евой после того инцидента, в ходе которого она лишилась руки. Чувство вины сжирало меня изнутри. И Никола знала это. Я сделал глубокий вдох, попытался сфокусироваться на прозрачной жидкости внутри стакана. Но взгляд как назло не концентрировался в этой точке, вместо того я все сильнее погружался в свои мысли. Они, как трясина, затягивали меня в это болото прошлого. Доля секунды и я уже вижу перед своими глазами не стакан с водой, а картонный стаканчик с кофе. Прохладный летний ветер обдувает мое лицо. Кругом шум, суета. Я поднимаю свой взгляд и вижу перед собой Еву. Она недовольна, всем своим видом показывает мне, как ей не хочется находиться здесь. Ева ерзает на стуле, то и дело проверяет экран своего телефона. С каждой минутой я чувствовал, что теряю её, чего не хотел больше всего на свете. Я действительно любил её и не хотел отпускать, пытался наладить прежний контакт. Всё было тщетно. У неё больше не было чувств ко мне. - Ева, послушай. – Я больше не мог терпеть эти постоянные маниакальные действия с телефоном, отчего положил свою руку на её ладонь, дабы она остановилась. После этого я был награжден озлобленным взглядом. Никогда ещё она не смотрела на меня такими глазами. Это очень тронуло меня. – Дай мне ещё один шанс. Я не могу без тебя, ты нужна мне. - Так будет лучше для нас двоих. – Холодно отчеканила она. – Люди сходятся и расходятся, это нормальное течение жизни. Не будь наивен, прошу тебя. - Но ты та единственная, с которой я готов прожить всю свою жизнь. - Прости, я не могу сказать тебе того же. – Она высвободила свою руку вместе с телефоном. Взглянув на экран, Ева оживилась. – Надеюсь, что мы все решили. Аллен, пожалуйста, оставь меня в покое. С этими словами она начала собираться. Прихватила свою сумку, кофту, и поспешила встать со стула. Я не был готов отпустить её сейчас. Меня разрывало на части от мысли, что она уйдет и больше не вернется. Самый дорогой и самый любимый мною человек. Я не представлял себе своей жизни без неё. Слишком многое мы пережили вместе, чтобы я мог дать ей уйти. Я был готов бороться до конца. И меня раздражал тот факт, что она уходит на середине разговора. В порыве я схватил её за предплечье. - Ева, погоди… - Отпусти меня! – Воскликнула она. - Я просто хочу поговорить. - Мы уже все обсудили, Аллен. – Она начала высвобождаться, но я только сильнее стиснул хватку. - Ева… - Мне больно! - Остановись. Она вырывалась. Я почувствовал слабое головокружение, тугой ком сжался где-то в области живота. Я понял, что это такое. Ева громко завизжала, чем обратила внимание окружающих на нас. Я посмотрел на её руку, которую я до этого сжимал: она покрылась тонким слоем инея, побледнела настолько, что кожа начала синеть, а в некоторых местах и чернеть. Ева пошатнулась, она была готова упасть в обморок, но я вовремя подхватил её. Она дрожала как осиновый лист на ветру. Несмотря на знойный день, она тряслась как от мороза в минус тридцать по Цельсию. Я едва не убил её. Где-то вдалеке послышался вой сирены… - Стоп! – Крикнул я и ударил кулаком по деревянной столешнице. – Прекрати это делать! - У тебя почти получилось. – Спокойно заметила Никола, указывая на стакан с водой. Стеклянная стенка замутнела, от неё исходил слабый холодный пар. - Иди к чёрту, Никс! Я не собираюсь это больше терпеть. Прекрати манипулировать мной! – Я кричал, не сдерживая эмоций. Резким рывком я поднялся со своего места и приложил пальцы к вискам. - Мы еще не закончили, ты знаешь правило. – Всё тем же ровным тоном проговорила она, поднимаясь со своего стула. - Мне плевать. Ты не имеешь права вмешиваться в мои мысли. – Прорычал сквозь зубы я, растирая виски, пытаясь отогнать последние отголоски прошлого в своей голове. - Это ты не имеешь права калечить людей, Аллен. А я имею право на все, потому что ты находишься в моем Доме. В одну секунду я оказался рядом с ней, наши лица разделяли несколько сантиметров. Я вперил свой взгляд в её глаза, голубые, холодные, безмятежные как море в ясный погожий день. Я был зол, во мне кипела ярость, и в большей степени меня раздражало её спокойствие и демонстративная самоуверенность, властность, она пыталась показать мне, кто здесь главный. Это выводило меня из себя. - Кем ты себя возомнила? – Прыснул ядом я. - Тем, кто пытается помочь тебе не вредить людям, а приносить пользу. Умей сдерживать себя или в следующий раз ты будешь неспособен остановиться. - По-твоему я слабый, импульсивный подросток? - По крайней мере, сейчас ты ведешь себя именно так. В порыве гнева я резким движением руки смахнул злосчастный стакан на пол. В следующий момент я наблюдал за всем как в замедленной съемке. Вот стакан падает на деревянный ламинат, звонким ударом он разбивается на тысячи мелких крупиц, но по полу вместо воды разлетаются как бусины осколки льда. Медленно время снова ускоряет ритм. В том месте, где разбился стакан, появляется тонкая корка инея, она разрастается все дальше и больше. В комнате становится холодно, но я мало ощущаю перепад температуры. Я перевожу взгляд с разбитого стакана на Николу, которая всё еще стоит передо мной. Глаза её слегка расширены, кожа побледнела. Она выдыхает мне в губы, теплое дыхание мгновенно остывает, превращаясь в пар. Ноги её подкашиваются, Никс едва ли не падает на пол, но успевает схватиться за деревянную столешницу. Я подхватываю её за талию и чувствую, как её тело сотрясает крупная дрожь. Она стремительно начинает замерзать. Комната превратилась в настоящую морозильную камеру. Это бывало и раньше, но никогда еще не происходило с присутствием кого-то постороннего. Никс стучит зубами от холода. Ей немедленно нужно согреться или она может замерзнуть совсем. Я привожу мысли в порядок, подхватываю её на руки. Комната Николы находилась на этом же этаже, поэтому я немедля вышел за дверь и, миновав коридор, вошел в её спальню. Она была больше, чем комнаты остальных жителей Орхидеи. Богато и дорого обставлена. Никс как-то упоминала, что это была комната её родителей, а свою детскую она отдала Спай и Тасмин. Я положил её на кровать, всё еще трясущуюся от безумного холода, сковавшего все её тело. Если затянуть ещё немного, то Никола может умереть. Я не знал, что делать в этой ситуации. Позвать кого-то тоже не было возможным, многие разъехались по домам на эти выходные, за исключением нас и Томми. Но я не думаю, что парень со способностями электрокенеза мог сейчас как-то помочь Никс. - Т-ты з-знаешь, что н-нужн-но с-с-сделать. – Трясущимся голосом сказала она, сжав мою ладонь. - Тогда я точно убью тебя. - Пр-р-росто с-сделай эт-то. Никола прикрыла глаза и потянула мою ладонь на себя. Я замер в сантиметре от её трясущейся груди. Даже на этом расстоянии я мог почувствовать исходящий от нее холод. Медленно я опустил руку на оголенный участок груди, туда, где в бешеном ритме билось её сердце. Одно неловкое действие и я мог прожечь в её теле дыру. Я сконцентрировался на мысли о том, что не хочу больше причинять никому вреда, а уж тем более убивать. Я натворил слишком много бед в последнее время. Но с появлением в моей жизни Орхидеи и Никс всё стало лучше и проще. Наверное, я просто нашел тех людей, с которыми я чувствовал себя «своим». И я не хотел сейчас всё портить. К тому же относительно Николы… Да, порой нам было тяжело найти общий язык, да, она иногда была невыносимой стервой, но я чувствовал непередаваемое притяжение к этой девушке. И сейчас я не мог позволить себе убить её. Тепло, как слабый электрический разряд, передавалось через мою протянутую руку ей. Дрожь в теле Никс становилась все меньше, пока вовсе не исчезла. Она вздохнула полной грудью. Я почувствовал, как по её бледной коже пробежали мурашки. Постепенно она пришла в себя. Первый раз на её щеках я заметил слабый румянец. - У тебя получилось. – Тихо прошептала она, приподнимая свои веки. Я не спешил убрать свою руку. Поддавшись неведомому порыву, плавно, нежно провел кончиками пальцев по груди выше к её ключицам, тонкой шее, идеально очерченным скулам. Она не отстранялась, не противилась этому, более того, встретившись с ней взглядом, я прочёл в нем разрешение. Я пододвинулся ближе к Никс, нагнулся и навис над ней. В нос ударил резкий аромат духов, который идеально подходил её образу: строгому, неприступному, чертовски привлекательному и сексуальному. Я не спешил накрывать её губы поцелуем, хотя безумно желал этого, и она знала это. Никола сама подалась вперед ко мне и с упоением впилась в мои губы. Я ответил на этот поцелуй, постепенно углубляя его. Руки непроизвольно тянулись к этому прекрасному стройному и подтянутому телу, жадно изучая каждый изгиб, который до сего момента я мог лишь видеть. Она притянула меня на себя, тонкими пальчиками забравшись под мою футболку. Я чувствовал мягкий бархат на своем торсе. Мы оба задыхались так, будто из комнаты выкачали весь воздух и нам категорически не хватало кислорода, который мы пытались найти друг в друге. Я отстранился, чтобы перевести дыхание, опустился к её шее, оставляя там многочисленные влажные поцелуи, слегка прикусывая мягкую нежную кожу. Никс шумно и безумно соблазнительно выдохнула. Кончиками пальцев я провел по её икрам, подтянув эти тонкие ноги на себя. Обтягивающее кожаное платье было слишком тесно для такой позы, поэтому я лёгким движением подтянул юбку наверх и почувствовал кружевной намек её нижнего белья. Никс ловко стянула с меня футболку. Я остановился. Она тут же, услышав мои мысли, поняла, чего я хочу. Девушка протянула мне свои ладони, покрытые тканью перчаток. Я бережно стянул их с её рук. Никогда я ещё не видел её без перчаток. Мне показалось это даже куда более интимным, чем если бы я увидел её без нижнего белья. Никола усмехнулась моим мыслям и очень аккуратно прикоснулась к моему лицу. То, что я почувствовал в этот момент, было непередаваемо. Я увидел себя её глазами, услышал её мысли, стал чувствовать то, что чувствовала она. Наши сознания переплелись воедино и стали единым целым. Я испытывал все её тайные желания. Все мои эмоции обострились в тысячу раз. Она хотела меня, а я хотел её целиком прямо сейчас. Каждая клеточка её тела стремилась ко мне, каждое мое прикосновение отдавалось волной возбуждения по её телу. Я стянул с Никс платье. В этот же момент она перевернула меня на спину и нависла надо мной сверху. Мы снова слились в поцелуе. Я нежно погладил её поясницу, она, словно кошка, гибко прогнула спину под моими прикосновениями. Я опустился ниже, снова нащупал кружева нижнего белья и сжал её упругие ягодицы. От такой неожиданности она прикусила мою губу и издала тихий стон. Она была на грани, я тоже. Зазвенела пряжка моего ремня, не прерывая поцелуй, Никола быстро расстегнула мои брюки, я помог ей избавиться от них совсем. Лёгким движением я высвободил её из чёрного лифчика, жадно покрывая каждый участок кожи поцелуями. Остались последние детали, препятствующие нашему окончательному слиянию. Как бы Никс не любила быть главной всем, дальше я взял инициативу полностью в свои руки. Она сопротивлялась, пыталась воздействовать на меня, но я был непреклонен. Я избавил её и себя от последних элементом одежды и, наконец, осуществил то, чего мы желали сейчас больше всего на свете. Никола издала блаженный возбуждающий стон прямо мне в губы. Она была самой привлекательной и желанной девушкой. В момент, когда наши тела и наши мысли были едины, я понял, что ни одна девушка на свете не сравниться с ней. И я чувствовал взаимность, наверное, первый раз в своей жизни. Я нашел ту, которая знала меня, понимала и принимала. Она была такой же, как и я. Мы были другими. Мы были против всего мира, который катился к черту сейчас, он был незначителен, потому что мои мысли занимала только Никола. Никола Сикс. Никс. Девушка, которую я едва ли сегодня не убил. Она принадлежала только мне и больше никому. И никто не посмеет возразить. Даже она.