Goretober

На серебристую зыбь озера падал пепел. Цзеси спрыгнул с метлы и оглянулся по сторонам. Местность была незнакомой: Качающееся озеро возникло совсем недавно и даже маги еще не успели его изучить. Ходили слухи, что здесь есть несколько подземелий с монстрами, но вряд ли они могли причинить реальный вред магу его уровня. Однако, пепел его беспокоил. Не потому, что рыхлые хлопья до странности легко разъедали защитный контур и мешали обзору, у Цзеси было заклинание на этот случай. Но никто из исследователей не упоминал о пепельных дождях, а пропавшего послушника, которого он надеялся здесь найти, звали в ордене Пепельной Луной. Подобное совпадение было крайне маловероятным. Под сапогом что-то хрустнуло, Цзеси взмахнул метлой и магический импульс расчистил берег далеко вокруг. Здесь было жутко. Все видимое побережье и часть озерного дна были усыпаны костями, как ледяной крошкой. Судя по размеру, кости принадлежали мелким животным, а хаотично изъеденные края наводили на мысль, что их убил необычайно сильный яд. Отравленная вода? Цзеси взглянул на покачивающиеся волны, укрытые рыхлой серой шубой, и отбросил эту версию. Если бы озеро было настолько ядовитым, кости в нем давно бы растворились, скорее всего дело в этих странных осадках. Нужно взять образцы для изучения, тогда даже если он не найдет пропавшего, вылазка принесет какую-то пользу. Словно услышав его мысли, пеплопад прекратился. Из-за рассеявшихся туч показалась огромная луна, висящая, казалось, над самой головой. Цзеси сбросил истощившуюся верхнюю защиту и усиливающее зрение заклинание — и тут же заметил мерцающую фигуру, парящую над поверхностью озера в нескольких шагах от него. Непроницаемая для магии проекция или просто фантом, невооруженным глазом было не отличить. — Ифань? — позвал он, не особо рассчитывая получить ответ. Цяо Ифань по прозвищу Пепельная Луна пропал из ордена более полугода назад. Если он умер еще тогда, его призрак уже не способен удерживать сознание. Сейчас это всего лишь размытый образ, постепенно погружающийся в забвение. Инцзе будет безутешен, они с Ифанем дружили с самого детства. Грудь кольнуло. Смерти послушников не были редкостью в Маленькой Траве, ни один год не обходился без жертв, но Цзеси считал каждого погибшего своим личным провалом. Он надеялся, что хотя бы Инцзе сможет изменить орденские порядки, если тому хватит ума разгадать обряд высшей инициации. В свое время Цзеси это не удалось. Он подошел к самой кромке воды. Кости захрустели громче, впились в подошвы, и еще одно защитное заклинание рассыпалось, до конца исчерпав энергию. Цзеси автоматически шевельнул пальцами, чтобы обновить щиты, но остановился. Ловушка была толковой; ее создатель был достаточно талантливым магом, чтобы можно было оставить на него орден, и достаточно амбициозным, чтобы потратить полгода на подготовку убийства. Е Сю нет уже больше года, а кроме него и Ордена у Цзеси не было причин жить. Возможно, стоит все закончить прямо сейчас. Цзеси глубоко вдохнул отравленный воздух и протянул руку к слабо мерцающему над озером призраку. Яд действовал достаточно медленно, он еще успеет сделать то, зачем сюда пришел. — Иди сюда, Ифань. Я отведу тебя домой. Призрак замерцал сильнее — и вдруг изменился, обретая четкость и новые краски. Цяо Ифань не парил над водой, он стоял на сияющей границе магического контура и сжимал в руке не кинжал послушника, а рыцарский меч. Похоже, с посмертием мальчика все было в порядке и без его вмешательства. — Обернитесь! — крикнул Ифань, посылая за спину Цзеси за спину силовой импульс. Послышался удар, когда тот врезался в чужой щит, и по осколкам костей зашуршали знакомые шаги. Цзеси не стал оборачиваться, он взглянул в непонимающее лицо Цяо Ифаня и улыбнулся немеющими губами. — Все хорошо, не бойся. Последнего удара Инцзе он не почувствовал. — Ты, наверное, думаешь, что я какой-нибудь Фан Шицянь, которому только в радость откачивать умирающих членов Маленькой Травы, — послышался знакомый насмешливый голос. Цзеси не пошевелился. Тело было тяжелым, как гора, веки весили тонну, а двинуть пальцем казалось так же невозможно, как вырвать со дна океана затонувший континент. Он мог только неглубоко дышать, впитывая знакомые запахи табачного дыма, озона и крови, которых, как ему казалось, лишился навсегда. Е Сю издал смешок и придвинулся ближе. На грудь Цзеси легла прохладная ладонь и под кожу потекло исцеляющее заклинание. — Не ожидал от тебя такой глупости, большеглазый Ван. От этого берега просто несло ловушкой, что на тебя нашло? Если ты так рвешься умереть, мог бы сварить себе отравы сам, а не подталкивать ученика к двойному убийству. Заклятие исцеления было слабым, гораздо ниже уровня клерика, но к концу этой речи Цзеси уже смог выдохнуть главный вопрос. — …нцзе? Е Сю немного помолчал, подбирая слова. — Не волнуйся, я его почти не тронул. Ифань доставит его в Маленькую Траву. В его состоянии это будет небыстро, но Инцзе полезно посмотреть на то, что он натворил. Он убрал руку и зазвенел склянками. Ко рту Цзеси прижался шершавый край пиалы, исходящий ароматным паром. — Пей, — велел Е Сю, поддерживая его за голову. — Я почти не могу колдовать, а ты по горло нахлебался проклятого яда. Это все, что я смог сделать из своих припасов. Цзеси выпил, не разбирая вкуса. Варево было теплым и гораздо более сильным, чем заклинание. После нескольких глотков окоченевшее тело стало немного слушаться, Цзеси смог открыть глаза и прошептать целое слово. — Свет. На этот раз Е Сю молчал дольше. — Свет горит, — наконец ответил он. — А. Значит, часть нервов парализована, вот почему ему не больно. Инцзе сделал хороший яд. Цзеси шевельнул пальцами и Е Сю накрыл его руку своей. — Не шевелись, тебе скоро станет лучше. Цзеси слабо сжал его узкую ладонь, вспоминая ощущение близости. — Ты жив. — Я слишком хорош, чтобы умереть, не стоило переживать, — беззаботно ответил Е Сю. Рядом послышался треск горящей сигареты и запах табака усилился. Цзеси молча погладил его длинные пальцы, он был не в состоянии спорить. Е Сю пропал внезапно, не сказав никому ни слова, а уже через несколько дней Великолепная Эра нашла ему замену и заявила, что не представляет куда он исчез. Цзеси потратил год на поиски, ни не нашел никаких следов, а его постоянные отлучки только подтолкнули Инцзе к действию. Возможно, если бы Е Сю потратил пару минут на почтовое заклинание, Цяо Ифань мог бы прожить еще много лет. — На меня наложили обет изгнания, — чужое молчание никогда не мешало Е Сю вести разговор. — Я ровно год не мог ни с кем связаться. Цзеси непонимающе нахмурился, это звучало как безумие. Обет изгнания был самым суровым наказанием среди Орденов, он начисто лишал мага сил и под страхом смерти запрещал вступать в любые контакты с людьми. Е Сю провел целый год в полной изоляции, наедине с бессилием и неизвестностью. Большинство изгнанников не доживали до конца срока, до Е Сю был лишь один маг, которому это удалось. — Великолепная Эра сошла с ума, — голос стал чуть тверже, черная пелена на глазах — тоньше, но Цзеси не мог ждать, пока зрение восстановится само. Ему нужно было увидеть. — Помоги сложить пальцы, — попросил он, обозначая формулу заклинания. Е Сю вздохнул и заставил его выпить еще немного своего зелья. — Я не для того тебя вытаскивал, чтобы ты угробился из-за любопытства. Я мало изменился, подожди немного. — Я не видел Ифаня, пока не сбросил заклинание, — Цзеси старался говорить медленно: язык слушался плохо, а подступающая паника была вызвана не только ядом. — Хочу убедиться, что я в своем уме. Он понимал, что ведет себя нерационально, но ничего не мог поделать. Магия не терпела конкуренции: если Е Сю призрак, галлюцинация или часть предсмертного бреда, то он исчезнет с первой же простенькой формулой. А если Цзеси сошел с ума, то просто не сможет наложить заклятие и останется слепым. Пахнущая табаком и озоном рука опустилась вниз, зачесала ему влажные волосы. — У тебя тоже был трудный год. — Е Сю обвел пальцами его запавшие глаза, поцеловал в лоб и без лишних споров помог сложить нужный знак. — Уверен, что сумеешь закончить? Я не смогу тебя остановить, если ошибешься. — Сможешь, — улыбнулся Цзеси. Е Сю не было равных в искусстве находить возможности мешать чужой магии. Это не то, что можно отнять вместе с силой. Е Сю хохотнул и отодвинулся. — Ну ладно, валяй. Со времен ученичества ни одно заклинание не выматывало Цзеси больше, чем это простое усиление зрения. Он с трудом завершил формулу и обмяк, не в силах расцепить сведенные судорогой пальцы. В глазах прояснилось. Цзеси лежал на самодельной постели, образованной сплетенными корнями дерева, а небольшая комната вокруг была похожа на что-то среднее между норой и дуплом. Е Сю сидел рядом, облокотившись на один из корней и подперев рукой подбородок. Он изменился: лицо заострилось, на лбу и вокруг губ наметились новые складки, взгляд стал еще жестче, хотя глаза сохранили насмешливый блеск. Е Сю был настоящим, он вернулся. — Я так рад тебя видеть, — прошептал Цзеси. Е Сю дал ему насмотреться, пока подкуривал новую сигарету. Судя по горке окурков, он не отходил от постели Цзеси несколько часов. — Рассказывай. — Е Сю кивнул, словно возвращался к прерванному разговору. — Что у вас творится? Это был хороший вопрос. До появления Е Сю Цзеси думал, что понимает происходящее гораздо лучше. — Что случилось с Цяо Ифанем? — спросил он. Е Сю поднял бровь. — По-моему это очевидно. Твой ученик его убил и провел неполную трансформацию духа, я едва успел спасти душу от уничтожения. Очень тонкая работа, превратить чужую жизнь в облако настолько сильного яда, чтобы проник даже сквозь твою защиту. Цзеси вспомнил усыпанный костями берег. — Он много тренировался на зверях, прежде чем пытаться трансформировать человеческий дух. Е Сю кивнул. — Я заметил. Что ты без меня наворотил, что тишайший Гао Инцзе так упорно стремится тебя убить? — А что наворотил ты, чтобы твой Орден попытался от тебя избавиться? — невольно огрызнулся Цзеси. Говорить об инициации преемника было тяжело, за этим рассказом неизбежно последуют неприятные подробности его собственного прошлого. Е Сю поднял голову к потолку и выпустил вверх длинную струю дыма. — У нас со старшим Главой возникли небольшие разногласия. — Неужели. Е Сю спокойно кивнул, не замечая сарказма. — Сущая мелочь. Глава хочет развязать еще одну войну Орденов, а я считаю, что Великолепная Эра неизбежно в ней проиграет. Ему пришлось найти кого-то, кто не говорит вслух неудобную правду. Цзеси вспомнил молодого Сунь Сяна, занявшего пост высшего мага после Е Сю, и усмехнулся. Малыш был прекрасным бойцом, но не обладал ни каплей стратегического мышления. Великолепная Эра должна была молить богов, чтобы он успел набраться немного опыта, а не устраивать новую войну. Впрочем, про Инцзе можно сказать почти то же самое, для настоящей войны он пока что слишком осторожен. Е Сю молча курил, ожидая ответной откровенности. Его непоколебимая уверенность, что все выйдет так, как он задумал, после изгнания поражала особенно сильно. Цзеси вздохнул и поднял руку, действие яда ослабело достаточно. — Помоги мне сесть, я устал лежать. Маленькая Трава была старым Орденом, полным старых секретов. Инициация высшего орденского мага не была самым охраняемым из них: убей предшественника и докажи силу, пожертвуй Ордену самое дорогое и докажи верность — должность твоя. Об этом знали многие адепты, некоторые начинали строить планы еще будучи послушниками. Мало кто из них понимал что именно древний устав понимает под словами «пожертвовать самым дорогим». Цзеси занял пост еще до восемнадцати. Его предшественник был смертельно ранен в очередной войне и будущее Ордена казалось зыбким. У Цзеси не было времени подготовиться и все обдумать, он принял обязанности, не обладая ничем, что мог бы называть особенно ценным. И Орден взял в жертву его свободу воли. Многие восхищались, когда он отказался от создания собственных заклинаний. Его превозносили за безграничное терпение, с которым он встраивал в орденские стратегии самые обычные техники. Это восхищение чуть не свело Цзеси с ума, пока на одном из ежегодных межорденских собраний к нему не подошел Е Сю. — Я разочарован, — сказал он, выпуская в сторону струйку сигаретного дыма. — С тобой было так весело, когда ты не занимался своим детсадом. Кажется, Цзеси влюбился в него именно тогда. — И ты думаешь, что Инцзе решил пожертвовать Ифанем, чтобы сохранить себе свободу выбора? — У меня нет другого объяснения. Они были неразлучны, у Инцзе больше никого нет. Он не находит себе места с тех пор, как Ифаня не стало, это не притворство. Е Сю потушил сигарету и задумался, занятый расчетами. — Если тебя заставили прекратить исследования, значит, ты подобрался к изъяну в системе. Ты говоришь, этот мальчик способный? — Возможно, способнее меня, — в словах Цзеси было больше надежды, чем уверенности, но Е Сю не стал углубляться в сравнения. — Ну, хребет у него точно есть. Ты бы видел, что он сотворил со своим драгоценным другом. От улыбки Е Сю леденела кровь, Цзеси прикрыл глаза, чтобы не смотреть. —Могу себе представить, у меня были похожие проекты, еще до мирного договора. Хорошо, что тебе удалось помочь Ифаню. — Как знать. Он не сможет вернуться к жизни, много ли радости провести вечность на границе жизни и посмертия? Я, конечно, за ним присмотрю, но я-то смертен. — Е Сю потянулся за очередной сигаретой, но закуривать не стал, просто повертел в руках. — Значит, ты думаешь, что Инцзе способен перестроить вашу систему во что-то более гуманное? — По крайней мере, у него будет возможность, — пожал плечами Цзеси. — Если я не буду ему мешать. А я буду, у меня нет выбора. — Старые ордена такие жестокие, — засмеялся Е Сю. — И так боятся чужой свободы. — Перемены всегда пугают, по крайней мере наши ордена еще стоят. — Надолго ли. — Е Сю оборвал смех и разжал пальцы, смятая сигарета упала на пол. Цзеси притянул его к себе, преодолевая небольшое сопротивление. — Не ерзай, мне вредно напрягаться. Что ты теперь будешь делать? Это место еще мало изучено, но скоро твое возвращение заметят. И Великолепная Эра вряд ли оставит тебя в покое. — Тогда я уничтожу Великолепную Эру, — сказал Е Сю. — Но вряд ли они протянут достаточно долго, чтобы стать моей проблемой. Он изогнулся, чтобы заглянуть Цзеси в лицо. — Война неизбежна, Цзеси. Постарайся не повторять сегодняшней глупости, если ты будешь достаточно занят в сражениях, у твоего способного ученика появится шанс устроить системный переворот не через твой труп. — Ты просто жалеешь потраченных на меня усилий, — отшутился Цзеси. Им не стоило углубляться в эту тему: никто не знал, как далеко тянутся цепи Маленькой Травы. Долгое обсуждение только подвергнет Инцзе лишней опасности. Е Сю понимающе кивнул, коротко поцеловал его в губы и сменил тему. — Конечно. Я использовал ради тебя кучу редких ингредиентов и выкурил последнюю пачку сигарет. Попробуй не возместить. — Я пришлю к тебе кого-то из гильдии, — пообещал Цзеси. — Напишешь ему список что тебе нужно. Е Сю довольно хмыкнул, явно строя какой-то немыслимый план. Он заставил Цзеси прилечь и заговорил, словно рассказывал сказку болеющему ребенку. — Я собираюсь выиграть эту войну. И я выиграю ее так, чтобы еще много поколений рассказы обо мне охлаждали горячие головы. Потому что я собираюсь провести остаток дней в мире и не позволю никому отравлять нашу старость своими рознями. — Хороший план, — пробормотал Цзеси, удобнее устраиваясь в его руках. — Я бы посмотрел. Он уплывал от реальности все дальше под звуки знакомого голоса, окруженный знакомым запахом. Мечтать о старости с Е Сю было приятно, но прямо сейчас Цзеси надеялся только на то, что завтра проснется в его объятиях. Словно услышав эти мысли, Е Сю склонился и шепнул прямо ему на ухо. — Отдохни до утра как следует, я с тобой еще не закончил. В такое обещание было поверить гораздо легче.