Goretober

Цю появился в очень неподходящее время. Е Сю не был готов к этой встрече, а тем более к тому, что невыносимый младший братец превратился в свою улучшенную версию. Будто смотришь на собственную фотографию, снятую через фильтр фотошопа: человек тот же, только гораздо красивее, чем оригинал. Впрочем, Цю всегда был красивее. Несколько часов спустя Е Сю лежал на мягком диване Чень Го, смотрел на закрытую дверь своей комнаты и совершенно точно знал, что Цю уже не спит. И что Цю больше не пьян. Внутри рушилась стена, которой он много лет назад отгородился от воспоминаний и неудобных чувств. Один взгляд на брата — и оказалось, что эта стена сделана из песка. Он не знал чего боится больше: что Цю сейчас откроет дверь, или что он просто уедет утром, так ничего и не предприняв. Неизвестность затягивала, пугала. Е Сю пожалел, что за ужином выпил слишком мало, сейчас он променял бы это мучительное ожидание на любой алкогольный кошмар. За стеной скрипнула кровать. Цю открыл дверь и встал в проеме, почти неразличимый в темноте. Он тоже прекрасно знал, что Е Сю не спит.  — Твоя кровать ужасна.  — Бывало и хуже. — Е Сю прикрыл глаза, заставляя себя ответить без лишней издевки. Дразнить Цю всегда было легко, слишком легко. Как же он соскучился.  — Твое одеяло слишком тонкое.  — Обычно я укрываюсь курткой.  — Твоя подушка пропахла тобой.  — А кого ты ожидал на ней унюхать? — Е Сю повернул голову, провоцируя сказать какую-то глупость. Цю хихикнул.  — Свои грязные носки. Ты так и не вернул одежду, которую у меня спер.  — Я давно ее выбросил, кому нужна такая рвань, — вернул насмешку Е Сю. Голос сам собой налился ядом, скрывая ложь.  — Иди ко мне, — сказал Цю. — Я уже прошел всю комнату и открыл тебе дверь.  — Это очень маленькая комната, — вздохнул Е Сю, поднимаясь с дивана. Голова кружилась от остатков выпитого и от предвкушения, он споткнулся и повалился вперед, прямо в ждущие протянутые руки.  — Без тебя она слишком большая. — Цю торопливо потянул вверх его футболку, словно не мог больше терпеть. От его прикосновений у Е Сю вскипала кровь. Желание было таким сильным, что хотелось вывернуться наизнанку, соединиться где только можно, снова стать одним целым, намертво сшитым самой природой. Цю гортанно застонал ему в шею и у Е Сю встали даже волоски вдоль позвоночника.  — Здесь тоже нельзя шуметь, — пробормотал он, с трудом вспомнив о спящей за стенкой Чень Го.  — Прямо как дома, — задохнулся смехом Цю. — Хочу тебя. Закрой чертову дверь, мы будем вести себя плохо. Кровать действительно была ужасной. Тесная, жесткая, слишком маленькая для двоих. Он улегся первым и потянул брата за собой.  — Ты явно в лучшей форме, постарайся меня не раздавить.  — Как скажешь, старший. — Знакомые слова упали в пах, как горячие камни, возбуждая до боли. Е Сю сомневался, что сможет в ближайшее время спокойно слышать это обращение от сопартийцев. Цю уперся локтями так, чтобы дотягиваться до его волос, и потянулся за поцелуем.  — Погладь меня, — попросил он, отрываясь. — У тебя такие руки, ни у кого таких нет.  — У тебя точно такие же. — Е Сю выжал из себя насмешку. Нельзя было полностью расслабляться, кто-то из них должен сохранить немного ясного ума. Цю опустился ниже и проехался по его обнаженной груди жесткой зимней рубашкой. Твердая пуговица задела сосок и Е Сю застонал в голос, забывая обо всем.  — Не умничай, мы не попадемся. Мы никогда не попадаемся. Е Сю молча его поцеловал, признавая правоту этих слов. Цю принес смазку и не принес презервативы.  — Я не ожидал унюхать в твоей постели никого другого, — ответил он на молчаливый вопрос.  — Ты слишком мне доверяешь. — Е Сю взъерошил его волосы, прошелся ладонью по спине до самых ягодиц. — Я довольно популярный игрок, знаешь ли.  — А я шестой в списке завидных женихов Пекина, — фыркнул Цю, продолжая медленно потираться о него всем телом. — И в отличие от твоих поклонниц, мои знают меня в лицо.  — Ты должен быть первым. Е Сю приподнялся, раскрывая бедра в очевидном приглашении. Головки их членов сопрокоснулись и Цю задрожал, как дерево на осеннем ветру.  — С ума по тебе схожу, — шепнул он, толкаясь в Е Сю скользкими пальцами. — Никто больше не нужен. Ловкие пальцы скользнули в тело, как в масло, сразу до конца. Е Сю прикусил губу, готовясь к оглушительной вспышке удовольствия, но Цю лишь аккуратно обвел простату подушечками, массируя слишком медленно и осторожно.  — Попроси, — сказал он в ответ на протестующий стон. — Ты так редко просишь для себя. Внутри Е Сю что-то оборвалось, сбрасывая накопленный за годы груз. Он обхватил лицо Цю ладонями и притянул к себе, с трудом выговаривая слова.  — Пожалуйста, не мучь. Цю все сделал сразу: нажал внутри пальцами, поймал вырвавшийся крик глубоким поцелуем, защекотал щеку влажными ресницами. Е Сю держал его за затылок и просто принимал одну волну удовольствия за другой. Когда жар в теле стал почти нестерпимым, Цю отодвинулся и вынул пальцы.  — Можно?  — Нет, я передумал, — тихо фыркнул Е Сю. — Не глупи. Цю подался вперед, снова упираясь в кровать локтями. Наклонился к самому уху Е Сю и втянул мочку в рот, перекатывая на языке.  — Вставь себе. Слова звучали неразборчиво и возбуждали так, что у Е Сю почти задрожали руки. Он опустил ладонь вниз, приласкал отяжелевшие от семени яйца и приставил член к своему раскрытому отверстию.  — Доволен?  — Счастлив. — Цю вошел по самый корень и задвигался, даже не пытаясь сдержаться. Он тяжело дышал, со взмокших волос на висок Е Сю скатывался пот, их скользкие тела бились друг о друга, как тающие под солнцем льдины, сплавляющиеся в одно. Хотелось еще. Хотелось удержать неостановимо приближающийся оргазм и просто наслаждаться тем, как сильно Цю трется внутри него, шепча сквозь зубы какую-то нежную чушь. Хотелось оказаться в безлюдном месте, где можно бы было не сдерживать крики и ласки, не думать о свидетелях. Е Сю не боялся, что их раскроют, но его приводила в неописуемый, цепенящий ужас мысль о том, что Цю могут у него отнять. Что его не будет дома, когда Е Сю вернется туда насовсем.  — Люблю, — выдохнул он, уверенный, что Цю не слушает. Он сам себя почти не слышал, оргазм летел на него, как скоростной поезд, грозя перемолоть в счастливую розовую труху. Е Сю впился зубами в чужое плечо и кончил, содрогаясь всем телом. В ту же секунду Цю вбился в него в последний раз и замер, заполняя Е Сю горячим семенем.  — Я тебя тоже, — сказал он, как только отдышался. — Прости, что вышло грубо. Ты как?  — Страшно хочу курить. — Е Сю потянулся и стукнулся рукой о стену. Эта комната и правда была очень маленькой. — Но я потерплю. Он погладил Цю по влажной спине, останавливаясь и кружа пальцами там, где тот любил. Под руками приятно бугрились упругие мускулы.  — Я совсем развалина по сравнению с тобой, скоро никто уже не спутает.  — Вывод очевиден: мне придется бросить спортзал. — Цю душераздирающе зевнул и осторожно вытянул член.  — Можно мы так поспим? Я завтра встану пораньше, отвлеку твоего босса, пока приведешь себя в порядок.  — Спи. — Е Сю подвинулся, освобождая немного места, но они все равно почти лежали друг на друге.  — Я был неправ, у тебя идеальная кровать, — улыбнулся Цю ему в шею.  — Цю.  — Ммм?  — Будь дома, когда я вернусь. Цю нашарил в темноте его ладонь и переплел их пальцы.  — Я буду даже в аду, когда ты туда вернешься, невыносимый братец. Это была лучшая колыбельная, что Е Сю слышал за многие годы.