Две неравных половины спорят во мне.
Выбирай себе, любимый, тьму или свет.
Еще пять секунд молчанья, и меня нет
В этой Вселенной.
Выбирай себе, любимый, тьму или свет,
А они ведь неделимы, выбора нет.
Это вовсе не молчанье — это ответ,
И он — неизменный.
А мы с тобой спорим: кто прав, кто виновен.
Прервись на полуслове.
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я прошу перемирия!
А давай с тобою снимем этот запрет,
Виноватых и безвинных среди нас нет.
Хочешь, я тебе открою главный секрет
Или не хочешь?
Две неравных половины спорят во мне.
Выбирай себе, любимый, тьму или свет.
Это вовсе не молчанье — это ответ
Без многоточия.
А мы с тобой спорим: кто прав, кто виновен.
Прервись на полуслове.
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я прошу перемирия!
А я прошу перемирия!
А я прошу перемирия!
А я прошу перемирия!
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я хочу перемирия! А я прошу перемирия!
Кто без тебя в этом мире я?
Расскажи, как внутри помирить две половины души?
А я прошу перемирия!
ВИА Гра — Перемирие
«Ненавижу петухов! Ненавижу утро!», — мысль, которая крутилась у меня в голове, подобно мантре, все это время, стоило мне услышать во дворе их крик. Кажется, скоро она станет моим девизом. По крайней мере, пока не перестану страдать раздвоением личности.
Хотя нет, ошибочка, свой «девиз» я могла мысленно повторять только тогда, когда самоуничижительный поток мыслей замедлялся или прекращался на пару мгновений. Сейчас как раз один из таких моментов.
В такой, вроде бы маленький, промежуток времени по-настоящему чувствуется уют, покой и гармония. Жаль, что время течет быстро, особенно, когда жаждешь обратного. И тени моей былой человеческой совести вновь оживали в уголках моего сознания. Их голоса звучат, поднимаясь из глубин, подобно солнцу на рассвете.
Утро сводило меня с ума в прямом смысле. Кто-то может засмеяться: «Ты — вампир. Вампиры не сходят с ума». Ха-ха-ха, еще как могут. Ну или только Цепеши. Да и как не сойти с ума окончательно, если в голове звучат два голоса? Оба мои, но один мелодичнее, красивее и четче, а другой сбивчивый, невнятный и иногда с истерическими нотами. Они принадлежали разной мне.
Угораздило же, из всех вампиров на Земле, а их я уверена немало, встретить именно первейшего, из-за которого и творится со мной эта чертовщина… Из-за которого
я предала отца, себя и все, что только можно.
Чарли… Он столько пережил, так меня любил, старался сделать так, чтобы мне понравилось жить в Форксе, а я оставила его… Как мама. Это же его сломало…
А мама, интересно, как она? Я предала и ее, она же всегда волнуется. Может быть ей будет легче? У нее есть Фил, хоть кто-то же. Для них я пропала без вести, но это не значит, что они не чувствуют боль — от этого им только хуже.
Каждая новая мысль в подобном направлении пронзала меня, как кинжал, проникающий в человеческое тело. Казалось: еще немного и я упаду, не удержавшись на ногах, но нет, устояла: все-таки удары моральные, не физические, и я все же предпочла сесть на кровать.
Мысли, что роились в голове никак не давали мне сосредоточиться на чем-то другом — создавалось впечатление, что перед глазами у меня все плывет, хоть это было не так. Утро забирало у меня сосредоточенность: казалось, что теперь я перестаю замечать где я, и что делаю.
Есть только мысли.
Цепеши: Мелания, Эл, Макс, Азра и Влад чего от них ждать? Они ломают меня. Может… Может стоит уйти? Я не хочу, чтобы мной воспользовались и бросили вновь. Да, Мелани говорила не сравнивать, но с чего я вообще взяла, что ей можно верить? Может они преследуют какую-то цель? Поэтому втираются в доверие и делают меня монстром, как и все они?
Теперь все, что я чувствовала к этим вампирам ранее казалось нереальным, словно чем-то внушенным… Неправильным. Как и мое поведение. Во всем виноваты вампиры. Все они: Каллены оставили меня после всего, из-за них я встретила Влада; а уже тот… Сделал меня монстром вместе со всеми. Дико захотелось вырваться из их цепких объятий.
Во рту пересохло, стоило сглотнуть, как накатила боль. Яд… Это не слюна, а яд, который погубил не одного и даже не двух человек. Я едва не захлебнулась, оседая на кровать.
Смерть целой семьи на моей совести. Эти люди… Они были ни в чем неповинны. Что же я наделала! Как могу спокойно жить с этим дальше? А девочка… О, нет!
Вскочив на ноги, я стала расхаживать на вампирской скорости по комнате, руки сжимали виски, хоть как-то пытаясь унять бурю, что творилась внутри, конечно, я понимала, что все бесполезно, но не могла ничего поделать с собой. Это ощущение не физическое.
В какой-то момент показалось, что я тихо завыла или не показалось… Уже потеряла грань между мыслями и реальностью, потому что в голове все расплылось.
Меня переполняло отвращение к себе за все то, что я натворила. Вина начинала давить на мои плечи, неподъемным даже для вампира, грузом. И вместе с тем во мне говорили разные противоречивые чувства: с одной стороны я сомневалась в Цепешах, была зла на них так же, как и на чертовых Калленов, а с другой кляла себя. Правда, при любом раскладе семья вегетарианцев причастна. Не будь их — ничего не случилось бы.
Ничего.
В безупречной памяти вспыли лица мертвых людей тех, кто умер у меня на руках: первые трое; семья… Ребенок; та пара, которую я убила этой ночью, когда пошла в сопровождении Макса. Захотелось вновь завыть, как какой-нибудь раненный волк, а ведь тогда, набрасываясь на людей, ощущала какое-то странное внутреннее торжество.
При беге начала заламывать руки, мысленно прокручивая в голове фразу Мелании: «Вы одно целое. Ты — действительно монстр, а монстр — действительно ты. Он не спит где-то внутри, потому что уже ты», — с каждой новой прокруткой воспоминаний у меня все больше и больше создавалось впечатление, что голова кружится и начинает подташнивать и, если бы не знала, что это невозможно…
Все мое нутро будто противилось тому простому факту, казалось, что это не я несколькими часами ранее готова была принять слова вампирши как данность.
Что со мной творится?! Неужели они все так искусно залезли мне в мозг?
Нет! Нет! Я не монстр! Они все врут! Монстр не является мной, да повела себя как он, но… Я смогу все исправить, только надо… Надо уходить, срочно.
Вернусь в Форкс, подальше от Цепешей. Да, точно это все из-за них, из-за них я становлюсь монстром.
С каждой секундой мысль все больше укоренялась в моей голове, становясь навязчивой идеей, очень манящей. Такой правильной и простой. Мне почудилось, что мое сердце вновь начнет отбивать свой бешенный ритм от одной только мысли увидеть папу, обнять его.
Сама возможность возвращения в дождливый городок теперь грела душу. Даже увидеть Джесс была бы рада.
Главное смыть с себя кровь. Кровь тех, чьи жизни оборвались из-за меня…
От ощущения своей вины внутри скручивало, опять.
Надо избавиться от наваждения убивать, но, думаю, это само пройдет стоит уйти отсюда. О, милый Форкс, надеюсь, ты мне поможешь.
Моя решимость росла и уже не терпелось осуществить свой план.
Так, вещи собирать не надо: мне предлагали что-нибудь прикупить, но я отказалась. Было бы не очень хорошо, кого-то убить в людном месте, а заказ? Вдруг выйдет какой-нибудь сбой при покупке через интернет?
Я самая спокойная новорожденная — должно помочь при общении со всеми. Жажду придется утолять кровью животных, конечно, это напоминание об одной семейке, но что ж поделать.
Рассуждения будто ввелись автоматически в голове, потому я не успевала с акцентировать на чем-либо внимание вообще.
А впрочем зачем? В Форксе все будет по-другому.
Нет! Не будет.
Просвет между всеми этими сомнениями пришел вовремя. Очень. Как и сознательность.
Это глупо сдаваться прямо сейчас, после всего, что я уже пережила, поддавшись сомнению. Голосу человека, а я не человек. Когда я только начинаю узнавать себя, вливаюсь в круг Цепешей с ними я чувствую себя… Своей. Да, именно так.
В этот момент до меня дошло, что все это время я не только ни успевала зацепиться за какую-то мысль, а еще зафиксировать все действия. Сейчас я стою у распахнутого окна, готовая прыгнуть, хотя не знаю, когда успела распахнуть его, а когда подошла.
Подул прохладный ветер: на улице было облачно, в воздухе зависло ощущение приближающего дождя. Я отшатнулась с такой силой, что очутилась на другом конце своей комнаты, прижимаясь к стене.
Черт! Раздражает то, что голос совести никак не успокаивается, толкая меня на непонятные авантюры.
Глупо возвращаться сейчас туда, в свое прошлое, особенно, если вспомнить, что больше не являюсь человеком, а каждая моя встреча с людьми заканчивалась не очень приятно… Для них. К тому же моя особенность, как вампира. Да, я даже не знаю чего от себя ожидать. То есть, знаю, примерно, но это только на теории, а на практике… Я понятия не имею, что с собой делать.
Как такая бредовая мысль, как возвращение сумела прийти ко мне в голову?
Даже думать о таком безумие: я сама сожгла мосты. Влад сказал, что внушит всем информацию о моем исчезновении. А значит по возвращении будут вопросы. Очень много вопросов. Готова ли я к ним? Нет. Уроки по сочинению ложных ситуаций не проходила. Да и Чарли. Как бы я объяснила ему почему холодна словно лед и почему ни ем, ни пью? А его это заинтересует, потому что актриса из меня не ахти — не смогу скрыть от шефа полиции изменения в себе. Жить раздельно не выйдет. Особенно после «исчезновения».
Провал был бы обеспечен мгновенно.
Что до Цепешей, то с моей новой семьей мы недостаточно долго знакомы, чтобы успеть от и до узнать их и мотивы. Мне нужно освоится в новом мире и семье, которые, если рассуждать здраво, могут вполне внушать жуть. Может раздвоение личности у меня из-за яда Влада, но это не значит, что я должна обвинять его. Решение стать вампиром приняла я — и вправе винить только себя. Да, и не думаю, что Влад стал бы столько сил тратить, чтобы внушить мне что-то: у меня щит, а Мелания, думаю, не стала бы разбрасываться энергией там, где от этого воздержался ее отец. Зачем ей это? К тому же какой толк первым вампирам принуждать меня? Я была обычной. Ну или почти обычной. Да, и я сама хотела жить вечно с Эд… Черт, нельзя отвлекаться на этого вегетарианца-моралиста! В общем, это мое решение и никто не туманил мозги, только показали возможность мести. Кто знает может не сейчас, но потом мы действительно сможем воспринимать друг друга, как семью и днем? Хотя, кажется, такая проблема только у меня одной.
Одновременно с этим я, конечно, осознаю, что они не могут быть белыми и пушистыми, Осознала я это при разговоре с Мел у обрыва: такие, как Цепеши не будут желать мира во всем мире и прочего. Но вместе с тем во время тренировок у меня мне открылась и другая истина: вопреки всему я теперь часть их семьи. Да, мне предстоит вливаться в эту новую жизнь с новоявленными братьями и сестрами, но мы с ними обращены одним вампиром — каждый будет стоять друг за друга. Будь это не так со мной бы не нянчились. Ну, Мелания так точно.
А месть… Может, она не такая уж и невозможная…
Невозможная.
Слово повторилось только совсем иначе. Мой человеческий разум снова брал вверх. И единственное, что я сейчас могла осознать — с каждой минутой он становился громче и начинал доминировать над вампирским. Меня пугало то, что с каждой такой вспышкой, как какой-то цикличный припадок, оно заучит все дольше, сильнее подавляя то, что принадлежит новой мне. Возможно скоро и вовсе перестану слышать свою новую «Я» до самого захода солнца.
Не знаю сколько времени прошло, но судя по положению солнца, не более часа, а это значит…
Из горла вырвался тихий наполовину стон наполовину вой, перед тем, как я осела на каменный пол.
Одно дело, когда слышишь вечером голос будто извне — другое слышать саму себя… Прежнюю, одновременно с нынешней. Когда они чередуются в голове, но в то же время ни одна не исчезает окончательно. Как если бы один голос говорит громко, а другой словно шепчет. Хотя это оказывается намного легче воспринимается, чем тогда, когда слышен только один. Только одна моя ипостась.
Прежняя. Та, которая винит всех, подозревает всех, а себя ставит жертвой.
Да уж, состояние у меня явно похуже какого-либо биполярного расстройства. Как же не хочу чувствовать это безумие. Безумие, что приходит с рассветом, делая меня психом.
Стоят ли все произошедшие со мной события тех жертв, что были принесены? Какие плюсы получила? Я даже вампиром стала с оговорками, а не обычным. Что в этих оговорках есть хорошего? Только плохое.
Владислав — змей искуситель, который вечно толкает на жестокость. Хочу ли я действительно этого? Или все его внушения? Может я даже не хотела стать вампиром, после ухода Эдварда, а он внушил, вдруг ему хватило силы сломить мой щит незаметно? О, Боже! Тогда про щит я и не знала!
Надо бежать, если не ради Чарли, то хотя бы ради себя. Это единственный шанс понять чего я хочу на самом деле.
За какие-то миллисекунды преодолела расстояние между мной и окном. Ветер веял предстоящим дождем. Я поднялась на подоконник.
Прежде мне еще не доводилось прыгать с окна, потому что Влад…
Так, не стоит о нем думать. Он все делает специально!
Собравшись с духом, все же решилась прыгнуть, но меня отвлекли шаги. Они звучали близко! Кажется, мысли отвлекли меня — не услышала их приближение, а теперь и вовсе растерялась.
— Иза? — услышав посторонний голос, я мигом развернулась. Оказывается, что секунды моей растерянности хватило для того, чтобы в мою комнату вошел Азраил, поднимая руки, как бы мирном жесте, — Что ты… — увидев, где я стою, вампир только было хотел задать вопрос, как замолк и договорил уже в утвердительном тоне: — Ты решила сбежать…
В тональности его голоса было такое количество понимания, доброжелательности, спокойствия и поддержки. И это не то понимание, которое было у Мел или ее отца: у них оно теоретическое, а у Азры практическое…? Бредово звучит.
— Что ты к нам чувствуешь? — выдернувший из анализа голос Цепеша застал врасплох не только неожиданностью и тем, что звучал рядом, а еще тем, что вопрос попадал в яблочко: — Страх? Сомнение? Недоверие?
Мой удивленный взгляд встретился с его. Азраил молча стоял передо мной, глядя снизу вверх мне в глаза, словно давал мне время не только ответить, но и обдумать.
Его поведение, слова, взгляд — все было таким простым, и в какой-то момент ярое недоверие отступило. Я судорожно вдохнула воздух, понимая, что не шевельнулась ни разу с тех пор, как новоявленный брат встал перед подоконником.
Только, как он понял, что я испытываю?
— Как…? — с губ слетел тихий вопрос, что крутился у меня в голове, — Как ты догадался?
Признаться, мне было трудно думать, сосредоточиться на чем-либо и без братца, а теперь все стало еще хуже. В голове творилось непонятно что: два голоса спорили в ней, создавая нескончаемый гул.
Хотя бы не только голос Беллы.
Дожили. Я начала радоваться двум голосам и называть один из них Беллой. Что будет дальше?
— Это прозвучит до ужаса банально, — голос Азраила покорял своей умиротворенностью, не теряя мужественности. Сейчас мне хотелось, чтобы он не замолкал: его баритон был спасительной соломинкой, через которую я выбиралась в реальный мир, выходя из уединения со своими сторонами: мыслями. — Но я понимаю.
Человеческая сторона в моем сознании залилась смехом.
Сколько раз это слышала? Обновленная «Я» попыталась поспорить, но нечем: действительно, каждый раз с момента обращения я слышала постоянно: «понимаю» — тут победа за Беллой.
Видно, мое скептическое отношение отразилось на лице, потому что я ощутила легкое касание кончиков пальцев на своих. Этот жест был таким по-детски простым, невинным.
— Иза, как я говорил, это банально, но правда. — Азра заговорил, отстраняя свою руку и возвращая ее в карман джинс. Мой взгляд проследил за движением, отмечая с какой медленностью и плавностью для вампира оно было проделано. Противоречия на миг приостановились, обретя единодушие в зависти: ко мне такая плавность придет не скоро. — Я действительно понимаю. Понимаю, потому что в свое время сам прошел через те же душевные метания, что и ты сейчас.
Хоть один из них проявил оригинальность.
Я мгновенно подняла голову чуть выше и встретилась глазами с Цепешем. Действительно, слова звучали непривычно понимающе: с такой душевной теплотой будто он в самом деле знал о чем говорит.
И все равно очередной лжец.
Голос Беллы возвращает контроль над моей головой. Прекрасно.
Слово за словом, которые слышны одной мне, ее голос креп, пока не затмила собой другую.
Из-за этих Цепешей я недовольна всему прежнему. Хотя я должна радоваться, что избавилась от влияния Влада и сейчас слышу себя настоящую. А то зажила не своей жизнью, а какого-то монстра, к тому же и исковеркала имя, черт знает как.
А Азраил — очередной манипулятор в моей жизни и хороший актер. И как я могла заслушаться его голоса? Черт, этих вампиров туманить мозги при обращении учат что ли? И как я могла…
Внутри меня начал подниматься гнев на Цепешей и Калленов. Злилась на них за все, что со мной произошло и продолжает происходить до сих пор. За то, что оставила родных и нацепила непонятное прозвище и главное, что даже сейчас, когда никто не держит и до свободы рукой подать, не решаюсь прыгнуть. Это все Влад и его внушение, а стоило этой власти надо мной ослабнуть, как сыночка посылает.
Как я могла заслушаться детеныша змея искусителя? Они все поголовно притворщики! Как можно…
«Как можно причислять Азраила к детенышам змея, когда сама такая же его дитя?», — насмешливо подсказала повысившая голос в моем сознании Иза, став слышимой даже под гнетом человеческого сознания.
Я мотнула головой, повинуясь воле доминирующего сознания Беллы.
Никакая я не детеныш Влада! Я Изабелла Свон, а моих родителей зовут Рене и Чарли.
Этот крик души прозвучал в моей голове настолько громко, что ехидный голос монстра перешел в шепот.
Увы, все, что творилось у меня в мыслях не могло ни отразиться на самочувствии. Перед глазами шла рябь так, будто я гляжу под воду без защитных очков, при этом «картинка» отставала от действий. А размышления о поступках не прекращались: тихий голос чудовища и мой громкий, настоящий создавали эхо внутри черепа, отдаваясь даже в ушах.
На меня накатывала паника: кажется, я теряю ориентацию в пространстве, как бы странно это не звучало.
Черт! Адские Цепеши! Все они! Пусть это прекратится! Станет как прежде, и пусть моя жизнь очиститься от этих вампиров! Хочу в Форкс… Нет, в Финикс. Да! Когда я жила там ничего сверхъестественного не происходило, моя жизнь была до ужаса банальной… Банальной, но полной покоя.
Иронично, что даже нынешние мысли расплывались в голове и я не могла на них сфокусироваться, определить, чьи они. Правдивы ли они? Где вообще истина?
Руки сами схватились за готовую лопнуть от обилия мыслей голову. В этот момент колени подогнулись и мир начал меркнуть…
На миг показалось, что меня окликнули, вернее монстра Изу, а не меня. Или не показалось…
Стоило мне ощутить, что тело начинает тянуться вниз, а на это я никак не могу повлиять, как меня бережно подхватывают за талию.
Ну да, будучи собой, настоящей, я всегда остаюсь неуклюжей, слабой. Хотя бы не монстр сейчас.
В противовес этим мыслям звучат в голове другие, уже иной тональностью: «Так, может хватит? Монстра извне нет. Соберись».
Нет! Я не могу быть монстром.
Где-то в глубине сознания до меня доходила абсурдность ситуации и в недрах моих мыслей звучало: «Ха! По идее, еще как могу быть. Я — вампир. И долго отрицать это невозможно». Но это звучало так отдаленно и какая-то часть меня не хотела прислушиваться.
Уже запуталась. Я мотала головой, но понять не могу: только мысленно или в реальности тоже. Все происходящее у меня в голове внушало тревогу.
Легкое дуновение ветерка и моя спина уже опускается на мягкую поверхность кровати. Широкие ладони обхватывают мою руку. Да, в них нет тепла, но на миг мне показалось, что по ним прошел ток.
— Иза, ты можешь сейчас ощущать, как твое сознание двоится, и это может будет дезориентировать, лишать сил, — Азраил говорил так тихо, тщательно подбирая слова, что не могло ни приковать к себе внимание. Мне удалось усилием воли приоткрыть веки. Потолок так же, как и лицо Азраила расплывались в какие-то неясные силуэты. Я пыталась вглядеться в его лицо, узнать хоть что-то по его мимике, но зрение подводило, а он тем временем продолжал: — И чтобы хоть как-то выдержать это, тебе нужно сфокусироваться на том, что происходит вокруг, а не внутри.
«Сфокусироваться на том, что происходит вокруг, а не внутри». Очевидные вещи говоришь.
Все еще перемещая свой беглый взгляд из стороны в сторону, надеясь вернуть былую четкость зрения, дернула рукой. Освободив руку, приподнялась на локтях.
Свет солнца теперь представал передо мной яркими бликами. От их изобилия у меня появились неприятные ощущения в глазах. Я прикрыла веки.
— Послушай, тебе может быть трудно, но я вижу в тебе упорное желание перебороть дневное наваждение, — видимо Азраил понял, что я неспособна ответить ему и вновь заговорил. — У тебя внутри ощущается мощная сила воли, но сейчас она не знает какой из сознаний подчиняться и бесполезна. Однако ты можешь помочь ей определиться. Но начнем с малого. Попробуй сконцентрировать внимание на моем голосе.
— Для чего? Чтобы ты запудрил мне мозги? — эта мысль стремительно пронеслась внутри сознания.
Догадка, что все это было произнесено вслух пришло слишком заторможено.
— Ты ведь думаешь, что мы все «пудрим мозги», потому что Мелани и Влад способны подчинять волю? — осторожно начал после паузы вампир.
— Вас вампиров всех этому учат, — очередной раз срывается с губ фраза неосознанная до конца. На миг я сама испугалась того, как это резко и уверено прозвучало. Это отрезвило немного. «Вас вампиров». Что за бред? Почему я до сих пор причисляю себя к людям? — Э-э, ну, то есть…
Не зная, как продолжить замолчала. Посмотрела на брата: тот хоть и немного «расплывался» перед глазами, но все-таки выглядел четче.
И как эту словесную запинку объяснить Азре?
Зачем ему объяснять?
Я ощутила какую-то неловкость из-за сложившейся ситуации, а внутренний недоверчивый критик стал еще тише. Жаль, что не исчез полностью.
Однако вопреки моим ожиданиям Азраил не возмутился и не засмеялся, а лишь пожал плечами, как мне показалось.
— Днем и не такое можешь сказать, если ты новорожденный Цепеш, — в голосе чувствовалась какая-то легкость.
И все же для моего уставшего сознания легкость в голосе звучала, как насмешка. Внутри пробудилось возмущение.
— Конечно, для тебя это все легко комментировать, не ты сходишь с ума! — процедила я.
Мое недовольство, раздражение из-за этих голосов и невозможности сконцентрироваться тщательнее на моих ощущениях — все это вылилось в то, что реакция моего тела вернулась внезапно.
Сама толком не поняла, как это случилось, но я вскочила и устремилась на Цепеша. Следующее, что я смогла осознать — это то, как мои пальцы сжимали ткань на его футболке, вдавливая Азраила в каменные плиты. Я слышала, как крошиться камень под таким давлением — оставалось надеяться, что внутренние стены замка восстанавливаются так же, как и внешние.
Все еще удивленная своими действиями перевела взгляд с рук на лицо вампира. Тот выглядел таким же удивленным и переменился в лице, стоило нашим взглядам пересечься: стал спокойным.
— Полегчало? — Не сводя с меня внимательного взгляда, Азраил интересовался так, словно не он сейчас стоял прижатым к стене, а кто-то совершенно другой.
— Что?
Я, и без того удивленная собой, теперь была в полнейшем недоумение касательно вопроса и его реакции, в целом. Поэтому руки, лишившись должного контроля, как ни странно, ослабли.
Этого хватило на самоосвобождение Азраила путем ловкого изворота из-под моих рук.
Отряхиваясь от каменной пыли, он пояснил:
— Тебя же получается мучило раздвоение сознания: на человеческое и вампирское, так? — находясь до сих пор в недоумении, слабо кивнула. — Так теперь полегчало?
Стоило это услышать, как я, опустив взгляд, сразу обратила внимание на свои мысли. После чего стремительно вернула взгляд на Азру.
Надо же столько времени я хотела тишины в сознании, покоя и вот, когда желаемое наступило, не сразу это заметила. М-да, внимательность к себе походу у меня осталось на прежнем уровне.
По тому, как мои мысли были самостоятельно пойманы на моменте: «прежнем уровне», и с каким ироничным пренебрежением они прозвучали, мне пришлось сделать вывод, что сейчас активна обновленная «Я».
— Твое выражение лица: смесь удовольствия и удивления, говорит само за себя. — констатирует братец, непринужденным тоном.
— В общем, да, — выбираясь из пучин анализа своей жизни, отвечаю, хоть надобность в этом и иссякла. — Так, значит, ты все-таки манипулятор.
Боковым зрением заметила, как Азраил перемещается к креслу, находившегося позади меня. Мне не хотелось терять его из виду, поэтому я стремительно развернулась к нему лицом. Первое, что отметила, обернувшись, Цепеш так и сел в кресло, как ожидала я. Вместо этого он задумчиво проводил пальцами по обивке на спинке.
Он смог добиться того, чтобы моя совесть — голос Беллы в голове умолк, а это очень важно для меня — я чувствовала благодарность. Однако меня напрягло то, что брат молчал после моих слов.
— Азра, твои манипуляции пошли на пользу: помощь мне, и я только благодарна.
Уголки губ вампира дернулись вверх, полагаю, от моих слов. Он поднял на меня свои винного оттенка глаза и шагнул вперед, слегка небрежно качнув головой, наконец заговорил:
— Я думал над своими словами, а не над твоими, — голос по прежнему звучал негромко и спокойно. Но от его слов у меня возникли новые вопросы, которые не успели прозвучать. — Не сочти за грубость, конечно, я слышал тебя, просто до меня дошло, что мой вопрос про твое состояние звучал так, словно я нарочно спровоцировал тебя на тот выпад. Отчего после ты приняла меня за манипулятора, но на деле понятия не имею, чем разозлил тебя, знаю лишь, что обычно такие вспышки и помогают при дневном мороке.
Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Осознание накатывало на меня с замедлением, но верно. Я так долго раздиралась изнутри противоречиями, что даже после окончания остаточные эмоций вылились в одну фразу. Да, как подтверждает сам Азра, причины таких мыслей у меня были, я с этим согласна, однако как-то неловко перед ним.
Новоявленный брат пришел ко мне и помог, а у меня изо рта выскочила отнюдь не благодарность, а не пойми что, отдаленно смахивающий на упрек. Я ведь правда благодарна ему, да и сердцу хочется верить этим словам. В это же время в мыслях появилась уверенность, что я не должна сразу, как наивная дура, кидаться с извинениями к нему. Даже если все это слова и внешний вид показывают простоту и создают доверительный образ. Слишком как-то просто. Пусть мне и не нравится второй голос, но он может вернуться, и мне нужно к этому времени обзавестись доводами в пользу Цепешей, ну хотя бы одного, кто знает может так я потом смогу заткнуть человека внутри себя?
Шаг вперед. Немного волнуюсь, но все же смотрю на него.
— Я хочу верить тебе и искренне поблагодарить за все, но… — я замолкаю, не зная, что сказать дальше. С одной стороны хочется остаться с ним искренней, а с другой не уверена, что он оценит всерьез.
Однако долго мучится не пришлось: Азраил Цепеш поспешил на помощь.
— Но слова человеческой сущности не оставляют в покое, да к тому же ищешь себе на будущее противовес против нее? — Почему этот парень знает все это? Я кивнула, хотя начинало казаться: в этом не было надобности, — Только доказательства тут бессильны, и предлагаю допрашивать меня на свежем воздухе.
Под мой изумленный взгляд Азраил с заговорщической улыбкой прошел к окну, запрыгнув на подоконник, в приглашающем жесте раскрыл занавески.
— Ты же еще не прыгала? Давай попрактикуемся, чтобы в следующий раз бежать было проще и не пришлось ждать кого-то.
— Ты серьезно? — я слегка улыбнулась от его настроя, который потихоньку передавался мне, подходя ближе, а после и забралась к нему на подоконник. Вопреки моим ожиданиям ничего не начало крошиться под весом двух вампиров. — А разве Влад это одобрит? — интересуюсь, вспоминая, его слова: «Мы же не какие-то звери».
— А почему он не должен одобрить? — улыбка Цепеша стала шире и задорнее, но не успела я и рта открыть в ответ, как он спрыгнул.
Я поддалась ближе и, нагнувшись, выглянула из окна. Впервые смотрела не вперед, а вниз — у меня перехватило дыхание.
Под моим окном неприступно возвышалась внешняя стена, окружавшая весь двор и замок. Еще прошлым вечером тренируясь, я не подозревала как она мощно выглядит с высоты. Виделся и за стеной склон, который мы прошли с Владом.
Все это впечатляло и пугало одновременно. И даже знание, что я теперь бессмертный вампир не спасало от панических мыслей. Мне не верилось в то, что, прыгнув, я не разобьюсь об стену.
И как я собиралась бежать? Вернее, как сознание Беллы хотело прыгнуть? А, ладно, задумаюсь потом, потому что сейчас мне нужно думать о другом. Мне нужно как-то перебороть себя и прыгать. Что странно, когда я охочусь такие мелочи, как высота, место моего нахождения меня не волнуют так сильно, нежели сейчас. Это нормально вообще?
Поняв, что мне срочно нужно переместить свое внимание на что-то менее пугающее, я, наконец, обратила внимание на руки. Наконец потому что только это позволило мне заметить отсутствие сияния на моей коже. При этом солнце уже давно взошло и выглядывало из-за облаков.
— Изабелла Цепеш, прошу Вас пренебречь страхом и соизволить в кое-то веки спрыгнуть, — до моих ушей донесся нарочито манерное высказывание Азраила, которое было пропитано веселыми нотками.
Мне пришлось вновь перевести все свое внимание вниз, где на мое удивление прямо под окном находился Азра, хотя в первое мое разглядывание окрестности его на стене не было. Он стоял, с улыбкой глядя на меня, отчего я невольно улыбнулась в ответ.
— Серьезно, Иза, идем. — теперь голос вампира вновь вернул былое спокойствие и необъяснимую мужественность: — Не забыла, что тебе еще меня нужно допросить прежде, чем дневной морок нагрянет?
Мое тело казалось обдуло холодным ветром от одной только фразы, а вместе с этим сползла и улыбка. Дневной морок и безумие сопутствующее ему действительно могли в любой момент вновь начать господствовать в моей голове, а я не успела так много.
Это послужило главным мотивирующим фактором, благодаря которому я смогла отодвинуть страх подальше в своей голове. Согнув ноги в коленях, резко поддалась вперед при их разгибании, тем самым прыгая. Наконец.
Крик застрял в горле; ветер обдувал меня со всех сторон; волосы поток воздуха взвил где-то позади меня — невероятное, мгновенное чувство свободы и легкости.
***
— Так значит степень нашего раздвоения личности связано с тем, насколько различны взгляды на мир у тебя-вампира и тебя-человека? — уточняю я, кидая взгляд на брата.
— Да, и это очень важная деталь нашего состояния, — со всей серьезностью ответил Азра, — И это именно та причина, по которой я понимаю твои чувства лучше, чем все остальные.
Я улыбнулась.
Мы сидели на том утесе, где пришлой ночью ночью разговаривали мы с Меланией.
Сейчас, при свете солнца, это место не утратило своего очарования, но заиграло новыми красками, благодаря бликам солнечных лучей, становясь похожим на сказочный пейзаж. Подул ветер, трепля волосы и разнося на себе множество разнообразных ароматов.
Прикрыв на мгновение веки, я с удовольствием втянула этот наполненный запахами воздух. Чувствуя умиротворение, я задала столь интересующий меня вопрос. Даже будучи не совсем уверенной в том, что вообще получу ответ, мне показалось: попытаться стоит.
— Ты рос в обычной семье, да? Раз тебе пришлось так же привыкать к своей сущности, как мне сейчас.
— Ну… Да, наверное, — Азра замялся, как-то неловко провел пальцами по волосам, — Хотя я бы сказал: в почти обычной. Моя семья, зная о существовании всякой нечисти, выступала против них. Так что в этом плане моя адаптация в роле вампира была сложнее.
Вот это неожиданно. Хоть вампир практически ничего не сказал, но той крупицы, что я от него услышала было достаточно для развития моей фантазии.
Мое воображение рисовало разные картины: Азраил сын священника, который считал вампиров порождениями дьявола и организовал инквизиционную охоту, а с пропажей сына он усилил поиски и натиск на нечисть. Вот священник встречает Влада и узнает, что его сын по ту сторону и… До меня резко доходит понимание откуда вдохновлялось мое воображение.
— Воу, — прогнав нежеланные мысли выдыхаю я, — Представляю, как тяжело было тебе с убеждением, что вампиры — зло.
Азраил слегка улыбается, и мне почему-то показалось, что улыбка получилась печальнее прежних. Неужели он скучает по старой семье?
Весьма вероятно, что и он не рад жизни с Владом.
Голос прошлого неожиданно прозвучал в моем сознании. За столь недолгое время уединения мое новое «Я» все же привыкло быть единоличной хозяйкой ума, что второй звучал очень непривычно. Он воспринимался как чужой и являлся таковым. Должен быть чужим.
Но появился вновь, хоть и взять полный контроль над сознанием еще не получилось. Однако само возвращение заставляло панику липкой жижей растекаться по застывшим венам. Эта жижа паники была для меня, как мороз для человека. Холодной, неотвратимой.
Я с ужасом вцепилась в руку брата.
— Азра, Белла вернулась! — Осознание силы своего захвата пришел стоило услышать скрежет кожи. С испугом отдернула руку. — Прости.
— Да ничего. Кто вернулась? — Морщась от восстановления, переспросил Аза.
— Голос человеческого сознания. Я назвала его Беллой. — быстро повторила, напряженно вслушиваясь в собственные мысли.
— Ох… оригинально. Главное, постарайся не паниковать.
«Я назвала его Беллой». Боже, когда они успели вновь промыть мне мозги? Хотя это точно не этот Цепеш. Он немного…
Цыц. Слушать тебя значит тупеть. Раз это не Азра промыл мне мозги, то кто? Учитывая, что с ним я все время, никто другой не мог. Значит никто ничего мне не промывал.
Едва не зарычав от слов брата и моего вынужденного внутреннего диалога, кинула недовольный взгляд на вампира.
В моей голове активизировался голос, послушав которого, я едва не бежала обратно в Форкс или вообще в Финикс, а он советует не паниковать. Серьезно?
— Белла в моей голове в прошлой раз начинала с обвинений Влада и тебя с остальными во всем, а закончила тем, что перестала считать себя, то есть меня, вампиром, в целом, — собрав все свое спокойствие, а его оказалось больше, чем я предполагала, обратилась к брату. — Сейчас, когда я и подавно не знаю чего ждать от этого голоса, как не паниковать?
— Изи, знай, что это нормально. Просто сначала нашим человеческим «Я» трудно смириться с тем, что мы немного не люди теперь, — хм, а Азраил вновь подключил тон понимания и убаюкивающего спокойствия,
чтобы усыпить бдительность. Нет, успокоить, — Пойми, если ночью и в некоторые моменты, которые только что были, днем, у нас обновленная психика, готовая к записи новых принципов, то утром и днем включается старая. Она живет со старыми взглядами и мыслями, руководствуясь ими, доживает последние дни, так скажем. Ей трудно принять, что надобности в ней нет и всячески отрицает это, пытаясь защититься старыми способами, которые знает всю жизнь. Потом начинает включаться защитный механизм психики вытеснение, а именно она вытесняет из памяти твоего человеческого факт, когда ты обратилась.
— Ну классно, — вздохнула, — А кто из них прав? Новая «Я», которая сейчас активна, верно?
— Вообще-то, нет, —
уже интереснее, значит я права, и Влад внушил мне мое альтер-эго? Какое еще альтер-эго? — Обе неправы: человеческая личность понятно почему, а вампирская из-за того, хочет полностью уничтожить первую, хотя нужно брать что-то и от нее в новое, например, у тебя контроль, спокойствие, и может что-то еще, не знаю.
Не могу понять какое из моих «Я» активно, но поняла одно. Мозг вскипел не от крови, а от информации. Сюда по услышанному на время пока я новорожденная в моей голове будут проявлять психическую активность две личности. Причем обе пытаются вытеснить друг друга, а на деле обновленной «Я» необходимо взять что-то из другой.
Почему ему верю?
Чем не безумие?
— А сейчас-то мне что делать?
На губах Азраила обычная улыбка видоизменяется, становясь заговорщической.
Ох, не нравится мне это. Поднимаясь на ноги, он преодолевает и без того небольшое расстояние между нами и, вставая чуть ли не вплотную, падает руку.
— Ты веришь мне?
— Да, — не понимая зачем это нужно, ведь я сама могу подняться, все-таки кладу свою руку в его протянутую ладонь.
Че-е-ерт, какая же я глупая. Ни капли ему не верю, что теперь меня ждет?
Рывком поднимаюсь на ноги, напряженно сжимая его ладонь. Стоит подняться, как начинаю чувствовать легкое головокружение. Я как будто плыву.
Что со мной творится?
Еще миллисекунда проходит и я вспоминаю.
Солнце! Чертово солнце! Я не сияю под его лучами, но зато слабею. И я просидела под ним знатно так для первого раза.
***
Я бегу. Ветви деревьев то и дело норовили зацепить то мои волосы, то одежду, а некоторые вообще лицо. К счастью, ничего из этого вреда мне не принесет. Я не останавливаюсь. Некогда. Бегу хотя, к сожалению, мои действия не так стремительны, чем прежде: по моим соображениям сейчас моя скорость явно уступает обычному вампиру, но превышает человеческие нормы. В этой ситуации меня расстраивает только то, что я уязвима: в погоне меня легко настигнуть, поэтому стараюсь не останавливаться по мелочам. А так, в какой-то мере, если смотреть на мир позитивно, слабость приближает меня к людям.
Не то, чтобы я рада тому, что сотворил со мной Влад, но в словах Азраила уловила смысл. Ни к чему попытки забыть о том, что я вампир не приведут. Но важнее другое, монстр во мне более узнаваем, чем казалось изначально. Это конкретный голос в моей голове, который время от времени активничает в моей голове, принимает решение, живет вместо меня. Голос, которого подселил Влад. И этот поселенец умудрился придумать мне кличку, себе, да еще пытается взять полную власть.
В итоге, как я поняла, не моя вина, что я так себя веду. Нет. Это все эта «Иза». Да, блин, хочу как-то избавиться от нее? Но как вытащить подселенца из головы?
В голове какая-то заторможенность, будто снимается в замедленной съемке, а веки с каждой минутой все тяжелее и тяжелее. В последний раз такое со мной было, когда простудилась и вечером у меня поднялась температура.
Неприятное чувство.
Но я не сдаюсь. Нельзя мне сдаваться. Только не сейчас, когда я так далеко продвинулась и у меня почти получилось.
Бежать! Бежать, пока есть возможность. Нужно уйти как можно дальше, настолько насколько это вообще возможно. Насколько у меня хватит сил.
Только и крутилось у меня в уме, как бы давая мне силы двигаться дальше. Это разжигало во мне огонь под названием стремление к свободе. И я близка к этому. Очень.
Если бы еще это порождение Цепешей у меня в голове заткнулось было бы вообще прекрасно. Но нет, слабый, но все же голосок звучал где-то в глубинах сознания. Этот монстр, что каким-то боком теперь часть меня никак не хотел прекращать попытки «отбелить» Азру и других вампиров из этого семейства.
Боже, какая эта Иза слепая! Неужели она не видит, что они все нарочно? Хотя она же сама их создание. Так, надо не отвлекаться и бежать.
Но не отвлекаться полностью не выходит. Мысли раз за разом возвращались на место моего побега.
Азраил отвел меня, когда я была еще частично под властью монстра, в туристическую полосу леса, поручил выслеживать туристов, на которых можно будет поохотиться. Такими он окрестил тех, кто выходит из обжитой части леса. А сам идет выслеживать с другого конца.
Даже выслеживать было противно, но я не могла перебороть чертову Изу в полной мере. Подумать только она вздумала убивать людей, туристов, средь бела дня! Подло и низко!
Азраила я зря считала глупым. Нет, он хитер. Вскружил голову тем, что дневная охота поможет заглушить меня, заодно немного сил прибавит, чтобы держатся перед сном. А это чудовище было радо. Боже!
Но вот первая осечка. Я, будучи под властью хищника, учуяла в дали два знакомых запаха. Элизабет и Максимилиан. И они отдалялись. Заметив, что Азры нет я с подселенцем проявили единодушие, когда обе решили направиться к двум другим Цепешам.
Знаю ли я какие мотивы были у другого «Я»? Нет, но не думаю, что они были схожи с моими. Я же хотела поймать с поличным. И у меня получилось…
Я была на каком-то выступе и заметила, как одна машина тормозит перед другой, преграждая дорогу. Даже с такого расстояния слышала голос Лиззи, которая радовалась своей маленькой «победе». А дальше…
Спасибо этому острому слуху и тому, что Иза была активна и сама все слышала.
До сих пор помню:
» — Лиз, ты победила, да, но садись в машину. Нам уже пора, и где торчит Азра? Дневные дела тоже важны, он это знает не хуже меня.
— Он вроде уходил проверить Изу.
— Это было несколько часов назад. Сейчас она наверняка спит.
— Почему мы до сих пор не посвятили ее?
— Ей рано еще знать, да и ничем не может быть нам полезна днем. Пока. Тем более с ее прошлым, ей лучше не знать…
«Ничем не может быть нам полезна днем». Эта фраза раздавила Изу, позволив мне взять вверх, и я сбежала. Больше слушать смысла не видела.
В раздумьях я не сразу услышала шелест листвы и удары лап о землю. Какой-то зверь настигал меня.
Прежде чем я успела что-либо сообразить, предпринять: ускориться, к примеру, или затормозить, мимо меня прошло коричневое нечто. Оно остановилось передо мной в нескольких метрах впереди. Волк.
Темно-коричневый мех, местами проглядывали черные и рыжие волоски, на голове было пятно из серой шерсти. Темные глаза внимательно глядели на ошарашенную меня.
Первыми мыслями были: почему он такой быстрый? Да, я тоже хороша, ослабла под солнцем, но почему? Второй: разве могут быть волки такими огромными? Этот же доходит до моей груди!
Не успела я прийти в себя после появления зверя, как передо мной уже стояли, с двух сторон от волка, Максимилиан и Элизабет Цепеши. Они встали в стойку «готовность», никак не реагируя на громадного волка.
— Изи, это мы, не убегай! — с мольбой в голосе воскликнула вампирши.
Ага, хорошо играешь, но я не куплюсь.
— Нам Азра рассказал, что в борьбе с человеческим «Я», вы вышли на дневную охоту, но ты резко решила сбежать. Чтобы не шептало тебе человеческое сознание, сначала поделись своими мыслями с нами. —
А вот и прямолинейный Макс, все по деловому.
Постойте-ка. Азра рассказал…
В моей голове сложился пазл и я взглянула на волка. Азраил. Его дар —оборотничество.
— Я? Резко решила сбежать? — На меня накатывала злость.
Сколько можно принимать меня за дуру? — Я увидела вас на трассе. Слышала. Вы считаете меня пока бесполезной днем. Днем. Не ночью. Вы пользуетесь мной!
Хочу кинуться на них. Сознательно. Не Иза, а я. Они заслужили.
Брат и сестра переглядываются, волк как-то странно то ли фыркает, то ли рычит на обоих. Кажется, за промах.
Так-то.
— Геката подери! Иза, ты все не так поняла. — первая не выдерживает Лиз, — Ну и еще Макс немного неправильно формулирует мысли, — со вздохом, кидает взгляд на вампира, перед тем как шагнуть вперед.
— Нет! Ни шагу! — поддаюсь назад, — Если вы думаете, что я так легко поверю в «неправильность слов», то вы ошибаетесь.
— Никто и не думает, что ты легко поверишь, — вступает в разговор Азраил, который в мелком прыжке перевоплотился в облик челове… Вампира. — Но давай, дадим возможность Максу высказаться.
Черт! Почему Азраил так убедителен и ему хочется верить?
Невольно перевожу взгляд на второго Цепеша и вижу, как тот благодарно посмотрел на брата.
— Не буду ходить вокруг да около. Когда я говорил о твоей пользе в дневное время, то имел ввиду твой вклад, в наш семейный план, там много всякого, но мы не собирались держать от тебя в тайне…
— Врешь! — я прервала его одним криком, — Ты не хотел, чтобы я знала!
— Ты не дослушала, верно? — Максимилиан слегка усмехается, но быстро становится серьезным, — Дослушай, услышала бы, что я так сказал, потому что твоя боль еще свежа. К тому же пользоваться тобой за твоей спиной… Зачем нам тогда тренировать тебя? Нам нужно, чтобы ты приняла и себя и нас. Если хочешь, погори с беспристрастным свидетелем всего. Геката. Она подтвердит.
— Что?
Сама богиня Геката. Неужели я могу с ней говорить или это очередной замысел?
— Но сначала тебе нужно немного набраться сил. — это уже Азраил. Он подошел ближе, я слегка дергаюсь, но не хватает концентрации и сил, чтобы отпихнуть.
Иза начинает сопротивляться мне.— На сон времени может не хватить, а вот кровь свежая чуть-чуть поможет, как кофе.
— Нет! — его слова отрезвляют, — Никаких убийств!
Я отскакиваю в сторону и сразу хватаюсь за кору дерева, чувствуя слабость. Сейчас мы находимся в тени деревьев, но солнце уже оставило на мне след. Будто продырявил и с каждый секундой из этих дыр вытекают мои силы.
— Иза, тебе нужна кровь…
«Нужна кровь». Минуточку. Да, она нужна, но ведь кровь может быть животной. Необязательно же человеческая? Не-ет, это они сами придумали.
Не слушая никого более, я медленно, как и хотела долгое время, шагами передвигаюсь вперед. Настраиваюсь на звуках, запахах и… Слышу тихое движение и биение крохотного сердца. Собрав остаточные силы, бросаюсь на звук. Не стремительно, но этого хватает, чтобы в моих руках затрепетал кролик.
Я распласталась на земле, но широко улыбаясь.
Не поддалась. Не поддалась Цепешам.
Закрыв глаза, чтобы не мутило от вида и перспективы откусить шерсть.
От человека почему-то не мутило же? Раскрывая рот, я чувствовала, как ликует в ожидании приятной и свежей крови Иза, кажется, ей уже было все равно кого выпить. От этой мысли мне стало не по себе, но я, решившись, вонзила клыки в жертву.
Краем сознания уловила за долю секунды до этого голоса:
— Может скажем ей?
— Не-ет. Пусть сама лучше узнает: нас сейчас не хоче…
Ожидаемого наслаждения не последовало. В нос сильнее ударил запах мокрой земляной шерсти, сами волосики неприятно прошлись по небу, а после самое неприятное. В рот хлынула кровь. Долгожданная, но не прекрасная, как подкидывала память Изы Цепеш, а какая-то горькая и менее тягучая. От крови словно пахло травой и несла она вкус земли чего-то еще. Я вроде чувствовала прилив каких-то сил, но это настолько ужасно.
Сделав глоток, второй, а на третий не смогла решиться. Не хватило силы духа и терпения.
Я сдалась Изе. Стыдно признаться, но она в этот момент пересилила меня.
***
— Кха-кха-кхр! — с такими звуками я праздновала свое главенство в разуме.
Меня тошнило.
Первое, что я сделала, обретя свою власть над действиями, но отшвырнула маленькое тельце от себя, как можно дальше, и начала отплевываться. А потом меня и вовсе стошнило едва я успела встать на четвереньки.
Отдышавшись, я вытерла рот тыльной стороной руки, а именно рукава кофты.
Да-а, у кроликов даже кров темнее, чем у людей. Каллены мазохисты, раз питаются
этим каждый раз.
Я поднялась на ноги, игнорируя неприятный привкус во рту и остаточное подташнивание.
— Так, о чем ты Азра хотел, мне сказать, но не сказал? — я хмуро глянула на новоявленных братьев, — Макс, ты сама доброта.
— Не стоит меня винить, сестренка, все мы знаем, что тебя бы это не остановило. — ох уж эта усмешка Максимилиана. Она у него фирменная, что ли? — Я просто уберег Азраила от траты слов. На промахах хорошо учатся все.
— Он всегда такой вредный?
Я глянула на брата и сестру.
Эл как-то странно смотрела на меня, обхватив плечи руками. Может дело в том, что я испортила ее очередную одежду? Неловко получилось. Хотя они еще должны мне пояснить многое. Хоть даже Геката.
— Издержки детства без игрушек, — все-таки отозвался, с подколом пожимая плечами Азраил.
— Иза, может ты все-таки поешь? — непривычно тихо и взволновано поинтересовалась Элизабет, — А потом поговоришь с Госпожой и перестанешь злиться на нас.
— Лиз, не волнуйся, — коротко отозвался Макс.
Я же сглотнула яд и неприятно поморщилась.
— Попить не помешает, — отозвалась я. — И нормального.
— Так, Аза, вы с Изой останетесь тут, так как немного ослабли, — странно, я за Азраилом такого не заметила. — Мы с Эл приведем к вам перекус.
Вампир подошел к нам и вложил в руки второму Цепешу нож, как объяснился, вдруг мы не сможем укусить.
— Он это серьезно? — спрашиваю после их ухода.
— Вполне бывает, — Азраил пожимает плечами, — Я хотел сказать тебе, что даже убийство животного не гарант быстрого перехода к другому рациону, и что это неприятно. Но помогает от человеческого сознания. К тому же… Ладно, потом.
Я не хочу настаивать на продолжении фразы: устала. Просто улыбаюсь, но тут она меркнет на губах.
— Почему ты не напомнил про солнце, да и ты не выглядишь «уставшим»?
— Не подумай, я без злого умысла. Просто думал, что тебе стоит немного отдохнуть и расслабиться после битвы с самой с собой. — Азра задумчиво вертит в руках нож, — А не «уставший», потому что держусь, годы практики, знаешь ли. Но превращение в волка здорово ослабило, и без того… Впрочем, уже не важно, — Я заметила, что он резко перевел тему, но промолчала, только шагнула следом.
— Этот разговор Эл и Макса…
— Иза, пожалуйста, постой. Знаю, прозвучало сомнительно, но мы правда дорожим тобой. Влад нашел тебя, а значит ты одна из нас.
В голове Азраила проскользнула та же мольба что и в голосе моей новой сестры.
— Но, я даже не понимаю, с чего вдруг вы начали дорожить мной, обычной девушкой в прошлом.
Не выдержав, я высказала накипевшее.
Рука брата легко коснулась моей, так осторожно, будто спрашивая разрешения, и я молча позволила. Он слегка сжал мою ладонь.
— Ты узнаешь, поверь мне. Мы ничего не хотим от тебя скрыть навсегда, просто мир Цепешей запутан, лучше углубляться постепенно. Госпожа поможет.
Дальше мы ожидали в тишине.
Я переваривала полученную информацию, через пару минут начала замечать, что Азраил переставляя ноги, их немного волочит. Все-таки слаб.
Когда вернулись наши брат и сестра с двумя вырубленными людьми, мой товарищ по ослабеванию решил право первой насытиться мне. «Тебе будет трудно голодной наблюдать за мной, а у меня опыт». Слова про мою выдержку его не убедили.
Я шагнула к молодому парню, лежащему на земле, опустилась перед ним. Сквозь темные блики перед глазами заметила его пульсирующий кровяной сосуд на шее. У него манящий, сладкий запах…
Но он до сих пор человек.
В мгновенье поддалась назад. Горло горело жаждой, но не так как ночью. Я сама не такая, как ночью.
Перед глазами предстала картина, что возможно он какой-нибудь студент, может из Англии или Франции, а дома его ждут родители, возможно братик или сестренка. Или девушка. А я его убью. Возьму и лишу жизнь. Для миллионов его пропажа не будет значит ничего, но не для его близких.
Я представила как бы выглядели его близкие, как они безутешны. Вот рыдает мать; отец стискивая зубы, не показывает боли; братишка, не понимая беды, ждет старшего брата. И так различные образы.
Еще недавняя мысль о перекусе кажется дикостью. Уж лучше глотать травяную кровь, чем обрекать других на страдания.
Как можно жертвовать людьми, когда я знаю, что где там так же страдают по мне мои родители, но я жива. Просто заложница. Как можно убивать, когда мои собственные родители могут стать такой же жертвой? Уже чуть не стали.
Меня наполняет презрение и отвращение к себе и моим недавним мыслям.
Как же я ужасна. Порождение монстра. Я хуже, чем Джеймс, а Каллены…
Мысль о них причиняет мне боль большую, нежели муки совести. Однако эта боль, как благодать. Мои мысли прекращаются, как и моя ненависть к себе. Но я успеваю заметить разницу внутренних голосов. Ловлю.
Точно! В моей голове есть остаток человеческого сознания.
Я резко вспоминаю про нее и прихожу в себя.
Я не дам ей вернуть меня в прошлое, не дам победить. Она не заставит меня кусать животных. Нет.
Решаюсь пока Белла не начала вновь трепать мне нервы. Рывок. Кусаю. И… блаженство. И плевать на все.
Конечно, после этого я еще и еще испытывала к себе отвращение, голос совести даже пытался меня заставить помешать Азре. Ну никак не затыкалась полностью. Но зато звучало тихо и жалко из-за того, что я при свете солнца дала волю ее врагу. Своей звериной «Я». Прекрасно. Вот и шепчи. Как-нибудь найду способ взять от тебя нужные черты и прийти к к внутреннему миру, а ты растворишься во мне окончательно.
Как-нибудь позже. Сейчас меня ждет нечто другое.
***
— Обязательно будить Мелани? — Я неуверенно уточняю у ребят, стоя перед мощными дверями в ее спальню. Что-что, а мешать кому-то спать не хотелось. Тем более Мелании. Вдруг она проснется не в духе? — Давайте, я поговорю с Гекатой через пару часов.
— Ага, неизвестно, что тебе в голову придет за это время.
— Обязательно, — кивает Макс, — Только она и папа могут связать с Владычицей, его дома нет, остается Мел. Но тебе не стоит ее боятся, она древнее нас всех, кто тут собрался, вместе взятых, и поэтому пробуждение нормальное. Самое адекватное, помимо папы.
Максимилиан Цепеш стучит три раза с семью перерывами.
Дверь открывается сама. На ней с легкой и загадочной полуулыбкой стоит Мелания. Ее расстояние до двери доказывает самостоятельность открытия.
— Вид у вас уставший. — подмечает старшая из Цепешей. — Что случилось?
— Да так, ничего особенного, Иза хочет пообщаться с Госпожой.
Выпрямляюсь под взглядом вампирши: он изучающий и заинтересованный.
— Да, я хочу с ней связаться.
***
Овальная, просторная комната, вернее, зала, в самом нижнем этаже: подвальном. Свет в ней только от зажженных факелов, тени от которых пляшут по высокому куполовидному потолку. На стенах узор в античном стиле, тут и там колонны.
Стараясь контролировать свою скорость, вхожу в комнату. Рукава свободного белого платья спадают чуть ли не до самого пола и колыхаются при ходьбе. Поднимаясь по трем лестницам, расположенных недалеко от входа, оказываюсь на небольшой возвышенности. Босым ногам не чувствуется холод мрамора, которым отделана возвышенность, наоборот ощущения приятны. Я прохожу вперед глаза невольно устремляются на величественную статую трехголовой или трехтелесной женщины, казалось, что взгляд ее второй головы смотрит прямо внутрь меня, проверяет, изучает, как недавно Мелания.
Вампиры не чувствуют холода обычно, но стоя перед этой статуей я испытала настоящий дрожь. Мне становилось не по себе, невольно задумалась: где Мел, которая, проследив за моим переодеванием, сказала Лиззи сопроводить меня. Охватывая себя за плечи, оглянулась. Элизабет тоже нет.
Не успев начать паниковать, слышу стук каблуков, до носа долетает приятный запах Мелании и чего-то еще… Менее приятного. Обернувшись, я вижу, как вампирша подходит до дверей, легким движением ног сбрасывает обувь, вступая в залу уже босиком.
Ее внешность вызывает легкое удивление. Белое, такое же как и у меня свободное платье, только на поясе перевязанная тремя лентами: красным, черным и белым с золотыми краями. Неожиданно видеть Мел в белом: вид такой чистый, невинный. Распущенные волосы привычны только со лба волосы обрамляли плетенные украшения. Что самое необычное — чаша, которую она несла на руках. Принюхавшись, я опознала кровь. Кровь животного. Так вот откуда второй запах…
Мелания прошла к статуе, приклонив одно колено опустилась перед ней, выставив вверх руки с чашей. Голову так же опустила, я видела, что ее веки прикрыты, а губы быстро-быстро что-то проговаривают, не знаю что: до меня долетал неразборчивый шепот. После Цепеш открыла глаза, опустила чашу у ног статуи, что-то быстро сказала и поднялась.
Я не знала, что делать и куда себя деть, но глаза не могли оторваться от отточенных движений Мел. Оно и понятно наверняка она успела больше миллиона раз проводить подобное, если не больше, за свое долгую жизнь.
Она слегка наклонилась и достала из уже успевшей начать свертывание крови две монеты, чуть меньше олимпийской медали, подойдя ко мне, она тихо попросила:
— Выстави руки ладонями вверх, согнув в локтях, — стоило мне молча подчиниться, как на ладони легли окровавленные монеты. — Сожми.
Я повиновалась, чувствуя влагу крови в руках. Кровь животного, кстати, не вызывало жажды. Неудивительно, после сегодняшнего приключения.
— Это кровь животных? — тихо решила уточнить, хоть ответ известен.
— Да, кровь животных используется обычно всегда, кроме одного для в месяц для Владычицы, — коротко отвечает Мелания, перед тем как, положив свои ладони поверх моих, начать что-то шептать.
Мне пробила еще одна дрожь. В комнате будто дул ветер.
А в голове тем временем крутилось: «Кровь животных обычно всегда используется для Владычицы». Теперь я понимала о чем умолчал Азра. Да и как бы он мне сказал?
Мои размышления прервал уход Мелани: убрав руки, она открыла глаза и, ободряюще улыбнувшись, вышла. Дверь мигом захлопнулась.
Я вспомнила, что так и не спросила, как я пойму древнюю богиню не зная греческого, но паниковать было некогда.
Залу заволокло непроглядным туманом, а после погасли и свечи. Увы, мое супер-зрение не помогало сконцентрироваться: перед глазами мерцали огни.
Передо мной зажглись золотистым свечением шесть глаз. Столько же сколько у статуи.
—
Здравству-уй, младшая-я из чад Клеовесси-ия. У тебя много-о страхов и вопросо-ов, что ж…
Воздух вокруг меня казалось звенел от этого певучего, но тихого голоса. Казалось она слышна везде и нигде одновременно. И еще… Я ее понимала.
