Наши клинки остры!

      Глава 10. Табун золотых драконов       Соревнования лучников прошли быстро. Там было много простолюдинов и обычных охотников, но в финале оказались Энгай из Дорнийских Марок, королевский гвардеец Бейлон Сванн и принц Летних островов по имени Джалабхар Ксо, черный, как вареная кожа, губастый, в богатых и красочных одеждах.       Лучше всех выступил незнатный Энгай. Он метал стрелы так ловко, что на него было любо-дорого посмотреть. Когда мастер над ристалищем повел лучника к королевскому павильону, Домерик задумчиво проводил стрелка взглядом.              Общая схватка была готова вот-вот начаться. В ней изъявили желание участвовать около шестидесяти человек. Король, несмотря на вчерашнее громогласное заявление, отсутствовал. Похоже, кому-то удалось его отговорить.       Домерик был признателен этому неведомому кому-то — он не представлял, как сражаться с королем и как наносить ему удары в полную силу.       Джон из-за сломаной руки остался в стороне. Русе так же отказался, не чувствуя уверенности. А вот Микель сидел бок о бок с Болтоном и ждал, когда все начнется. Они уже успели договориться, что друга-друга бить не будут, по крайней мере, до того, как на поле остаются другие бойцы. И если им удастся продержаться до этого момента.       Так договаривались не они одни. Уже сейчас, до начала, многие заключили временные альянсы или нашли союзников.       Прошедшие поединки один на один считались более почетными, чем общая схватка. И желающих принять в ней участие нашлось куда меньше, чем Домерик предполагал.       Кто-то получил накануне травму, кто-то сильно устал или перепил, иные не чувствовали необходимого настроя, у кого-то захромал или пострадал конь и ему не нашлось замены. Правда, тот же Торос из Мира, как и Домерик, накануне бился в схватках один на один, а теперь нашел силы на продолжение. В общем, как бы там ни было, сейчас на поле находилось всего шестьдесят человек. И добрая половина из них относилась к свежеиспеченным рыцарям, а то и вовсе, сквайрам.       — Ты можешь, Рик! Держись! Все будет хорошо! — подбадривали его друзья.       Домерик вновь сидел на Гордеце. Конь горячился.       По сигналу мастера над ристалищем герольды звонко пропели в трубы. Домерик выхватил красный меч и рванулся вперед. Схватка началась.       — Не торопитесь, ребята. Не лезьте на рожон, не тратьте впустую силу, — вспомнил он совет старшего Редфорта, полученный перед самым началом. — Если не можете победить, отступите. Не стойте на месте. Двигайтесь и смотрите в оба. Проявите терпение и ждите свой шанс. А когда дождетесь, вцепитесь в него, и не отпускайте.       Именно так парень и собирался действовать.       Всадники столкнулись. Грохот стоял страшный. Кони ржали и визжали, скрежетало железо. Беспрерывно слышались боевые кличи. Из под копыт летел дерн и куски земли, вперемешку с травой.       Сегодня каждый выбрал оружие по вкусу — кто меч, кто палицу или молот. Попадались и топоры. И сейчас все это многообразие вздымалось, наносило удары или отражало чужие выпады.       В узком прорезе шлема обзор был так себе, но больше прочих внимание обращал на себя Торос из Мира, Красный жрец, который использовал в бою горящий меч.       Он поджег клинок неведомым способом и при каждом ударе во все стороны летели зеленые искры. Рыцари несильно пугались этого зрелища. А вот на коней он оказывал более ощутимое действие. Они пятились, фыркали и пытались скинуть с себя не слишком умелых седоков.       Благодаря колдовскому огню Торос казался непобедимым.       Домерик чувствовал себя великолепно и уверенно. И большую часть этого пьянящего упоения внушал простой клинок. Меч, что он сжимал в правой руке, казался надежным и верным. Копье такого чувства не давало и в помине.       Почти сразу же он ощутил, как азарт и боевая ярость подхватили его и понесли вперед на своих волнах. Ему удалось обменяться несколькими ударами с Красным жрецом. Он едва не ослеп — зеленые искры чуть не попали в прорези шлема. Схватка разлучила их, и он провел серию ударов по плечам и шлему какого-то рыцаря в синих доспехах. Тот с проклятием грохнулся под копыта лошадей. Кто-то ударил парня по спине — благо не сильно. Болтон лишь уткнулся лбом в холку Гордеца и почти сразу выпрямился.       Гордец слушался прекрасно и Домерик решил, что пока к Торосу из Мира соваться не стоит. Сражаться с ним было не просто, и он мог подождать. Следовало поискать счастья в другом месте. Он пришпорил коня, давая ему новое направление.       Где-то слева дрался Микель. Каждый рыцарь кричал излюбленный клич или девиз, но он умудрился услышать «Редфорт, Редфорт». Болтон устремился туда, Микель его заметил, и они принялись обмениваться ударами с такой же парой союзных рыцарей.       Время словно сжалось. Каждый выпад и блок, казалось, пролетал, как молния. Вот только эти мгновения превращались в минуты.       Дюжину наиболее слабых выбили довольно быстро, но затем наступило хрупкое равновесие, при котором никто просто так сдаваться не собирался. Кажется, пролетел первый час схватки. И лишь по начинающейся появляться усталости парень замечал ход времени.       Все больше поверженных рыцарей ворочались на земле. Некоторые, не особо умные или слишком смелые, пытались подняться. Их или затаптывали или вновь угощали полновесными ударами.       Часть уже выбралась из боя с помощью собственных рук и ног, а некоторым помогли оруженосцы.       Какой-то рыцарь в съехавшем на сторону шлеме, уже спешенный, схватил Домерика за ногу и попытался стащить с коня. Зачем он это сделал? Наверное, в горячке, так как по правилам тот, кто упал на землю, выбывал.       Парень сначала приложил его краем щита, а потом, разозлившись и развернув Гордеца, наградил полновесным ударом меча. Тот зашатался, упал и уже не делал попытки подняться.       Домерик видел его всего один миг, а потом бой унес парня в сторону. Микель остался где-то за спиной. Или слева.       Он рубил и колол, поднимая щит и по возможности отражая удары. Но тут каждый был сам за себя, и всем прилетало со всех сторон. Он получил очередной удар от неведомо кого и слегка осел, мотая головой и приходя в себя. Кажется, лак на панцире и гравировка сильно пострадали.       Чей-то меч ударил в плечо. Он ответил резким выпадом, и соперник с проклятьем ускакал в сторону.       Гордец скалил зубы. Домерик получал удары, часть из которых успешно отражал щитом. С него уже давно сбили украшения в виде двух мечей на шлеме, поцарапали доспехи, да и Гордецу досталось. Все тело ныло. Руки становились тяжелее с каждым выпадом. Воздух в шлеме казался горячим, как пар над кипятком.       Общая схватка разбилась на дюжину более мелких. Рыцари съезжались между собой, разъезжались, временами создавая союзы, которые моментально распадались.       Трибуны свистели и кричали, словно обезумев. Торос из Мира казался самым опасным. Он сокрушил больше всех. Домерик толком и сам не заметил, куда пропал Редфорт. Похоже, его сбили на землю. Кто? Когда? Вопросы появились и сразу же пропали. Сейчас думать следовало о другом.       Скорость и первоначальный азарт давно прошли. Теперь оставшиеся в седлах бойцы сражались куда медленней, то и дело пуская коня по кругу, давая себе передышку. Красный жрец одолел еще одного. Кажется, даже он начал выдыхаться.       Домерик и сам не понял, как получилось, что их осталось всего трое. Почему-то он думал, что противников куда больше. А, нет, в седлах остались он сам, Красный жрец и сир Форли Престер. Домерик сумел опознать его по красному быку на щите, изрядно поцарапаному от полученных ударов. Мейстер Утор в свое время заставил выучить его гербы, девизы, название замков и места их расположения всех рыцарей и лордов Вестероса. Вот и сейчас, несмотря на схватку, он вспомнил, что Престеры являются знаменосцами Ланнистеров.       Ситуация выглядела забавной… Красный жрец, Красный бык и Красный клинок! Прихотлива же судьба. Мысль вспыхнула и погасла, когда они с сиром Престером, не сговариваясь и, тем не менее, прекрасно друг друга поняв, навалились на Тороса.       Тот сражался ловко, рыча и завывая, как настоящий безумец. Его пылающий меч потерял первоначальный яростный огонь, но все еще тлел и пугал Гордеца. Болтон прикладывал немало сил, чтобы сохранить власть над конем.       Несмотря на всю доблесть, они сбили Тороса на землю и сразу же, моментально позабыв о нём, бросились друг на друга.       Ныла натруженная поясница, ломило шею, а руки казались неподъёмными. Боль прочно обосновалось в десятке мест по всему телу. Он насквозь пропах и собственным потом, и потом Гордеца. У коня на морде начала появляться пена.       Парень постарался прогнать все ненужное и сосредоточиться на схватке. К тому же и последний противник находился в схожем положении. Наверняка и он держался из последних сил.       Домерик смутно слышал, как толпа выкрикивает его имя. Вторая часть зрителей поддерживала сира Престора.       — Красный клинок! Красный клинок! — орали одни.       — Красный бык! Красный бык! — так же азартно и громко вопили вторые.       Мир вертелся в какой-то цветной чехарде, цвета сменяли друг друга и из этой круговерти постоянно выскакивал сир Престор, его конь и меч со щитом.       Они обменялись не одним десятком ударов. Два раза Домерик пропустил чужие выпады, а сам успел нанести четыре удара. С каждым из них он чувствовал, что победа все ближе. Воодушевление придало новые силы. Пришло второе дыхание. Он рубил, колол, вскидывал щит и чувствовал, что надо держаться, сцепить зубы, выложиться по-полной и просто не прекращать натиска.       — Дредфорт! Дредфорт! — сил на полноценный клич уже давно не осталось, и он лишь хрипел пересохшим ртом и сам себя едва слышал. Гордец тоже хрипел, и часть уздечки покраснела от его крови.       Мастерство Болтона, как наездника, давало о себе знать. И оно медленно, но неуклонно, перевешивало чашу весов на его сторону. Сейчас, когда они остались вдвоем, он более ловко управлял Гордецом. Его конь двигался куда лучше, словно чувствуя мысли хозяина. Раз за разом Болтон оказывался в более выгодной позиции и бил не переставая.       Да и мечом он владел лучше, чем копьем. Меч внушал силу и уверенность, которое копье дать не могло.       После одного из ударов сир Престон завалился на бок. Он мог бы выпрямиться — требовалось лишь время. Но Домерик не дал ему лишнего шанса. Он со всей силой ударил щитом в плечо и последний противник свалился на истоптанную, превратившуюся в грязь землю.       А потом к нему подбежали друзья. Рик скинул щит и меч Озрику, справился с ремнем шлема, наконец-то стянул его и отбросил в сторону, с жадностью глотая свежий воздух. Волосы на голове казались мокрыми, как будто он вылез из кадки с водой.       Перед глазами плыли круги, земля качалась. Ему понадобилось немало сил, чтобы не выпасть из седла.       — Победителем общей схватки объявляется сир Домерик Болтон, прозванный Красным Клинком, наследник Дредфорта! — громогласно объявил мастер над ристалищем. За всю свою жизнь парень не слышал слов слаще.       Через некоторое время ему вручили небольшое копье и цветочный венок. Теперь рыцарю следовало лишь подарить его, осчастливив одну из дам — если он того пожелает.       Домерик пожелал. Немного пришедший в себя парень отправил Гордеца вдоль трибун. Конь слегка прихрамывал.       Сотни девичьих лиц ловили его взгляд. В их лучистых глазах замерла надежда. А сердце самого парня, под взглядом многотысячной толпы колотилось так, словно он все еще продолжал сражаться.       Он проехал мимо Сансы Старк. Девушка грустно вздохнула. Наверное, букет можно было положить на ее колени. Но какой в том смысл, коль скоро она помолвлена с Джоффри? Он так же миновал королеву Серсею.       Эх, будь здесь Алис Карстарк или Винафрид Мандерли он бы выбрал одну из них и тем самым прославил красоту северных дев. Но они не приехали. И выбор у него остался лишь один. Тем более, он сам того хотел.       — Цветы вам, прекрасная принцесса, — Домерик остановил Гордеца около Мирцеллы, склонил голову и протянул ей букет на кончике копья.       Она покраснела от удовольствия, встала, приняла цветы и сделала реверанс.       — Благодарю вас, сир Красный Клинок! — её звонкий голос не был особенно сильным, но его услышали многие.       — Ваша величество, вы разрешите посетить вашу дочь и спеть ей песню? Прекрасную песню под стать красоте вашей дочери! — сейчас Домерику казалось, что нет таких преград, что могут его остановить.       — Мы будем рады видеть вас в Красном замке, — Серсея улыбнулась.       — Черт возьми, Нед, твои северяне знают, с какой стороны держаться за меч, — послышался громогласный голос короля. — Подъедь-ка ближе, парень.       Домерик выполнил приказ.       — Каков наглец, везде успевает! — ворчливо заметил король. Он говорил с едва уловимой симпатией. — Если в Королевской гвардии освободится место, то этот сир смог бы его занять. Что скажешь, Нед?       — Для начала следует спросить о том лорда Болтона, — ответил Эддард Старк. Выражение его лица Рик так и не смог понять. Оно выглядело совершенно спокойным, и даже бесстрастным. И все же что-то присутствовало в серых глазах Хранителя Севера. Неужели одобрение?       — Он, как и каждый рыцарь, сам способен решить свою судьбу. Ну, что скажешь, сир? Хочешь служить в Королевской Гвардии?       Домерик увидел, как его отец, сидевший в стороне, слегка пошевелился, подавая знак. Но он и без него знал, что отвечать.       — Я единственный сын и наследник, ваша милость. И должен продолжить род Болтонов!       — Эх, жаль, — король прихлопнул рукой по подлокотнику. — Ну ладно, пора начинать пир. Слышишь, Нед, вроде жареным мясом пахнет? Почти как в походе!       — Да, пахнет, ваша милость. Думаю, что все уже готово.       — Точно! — согласился король. — Лансель, вина!       Домерик поклонился в седле и направился к друзьям.       Через час шатер Болтона превратился в какой-то шумящий, поющий и пьющий улей. Он сам за прошедшее время успел принять ванну и смазать мазью многочисленные ушибы и синяки. Серьезных травм удалось избежать, но это не значило, что он чувствовал себя полностью здоровым.       Около входа играли арфист, скрипач и флейтист. Их нанял кто-то из друзей, и они без устали пели песни. Множество рыцарей приходили и поздравляли его с победой. Большую их часть он видел впервой. Кто-то откровенно пытался подольститься, но так же часто заходили по-настоящему честные и благородные люди, которые открыто радовались его победе. В частности, именно такими оказались Андор и Робар Ройсы, а так же Патрек Маллистер.       Со многими из них Домерик общался, и почти с каждым выпил по чаше вина. Неудивительно, что он порядочно окосел. Друзья его всячески поддерживали и тоже пили. Они рассказывали, смеялись, что-то объясняли… Было невероятно весело и шумно.       Он сидел, прислонившись спиной к одной из опор и с улыбкой наблюдал за друзьями. Какое-то странное, ранее неизвестное чувство шевельнулось в сердце. Он пытался нащупать его, подобрать слово, а оно все ускользало. Мешали посторонние люди и усталость. Но он собрался. И слово вспыхнуло и родилось. Честь. Вот как оно звучало.       Честь! Вроде так просто и незамысловато, но, сколько за ним стояло. И верность, и правдивость, и сострадание, и готовность пожертвовать жизнью, и щедрость, и великодушие, и отвага… Все это честь.       Был ли он таким, чтобы соответствовать этому слову? Нет, конечно. Он лишь иногда, чаще всего спонтанно, делал что-то, что можно было хоть как-то соотнести с честью. Но теперь кое-что изменилось. Или нет?       Парень нахмурился, когда подумал о том, как новое понимание сможет соответствовать планам отца по возвеличиванию Дредфорта. И тому, что он сам ему обещал.       А потом вновь обретенное слово словно погасло и спряталось. Затаилось до времени. Сейчас стоило просто отдыхать и радоваться победе.       В шатер заглянули отец и лорд Редфорт. Старший Болтон лишь сказал одно короткое слово «молодец», да положил руку на плечо и заглянул в глаза. Но он так это произнес, что Домерик понял, что им гордятся.       — Рик, да ты силен! — еще раз похвалил Микель. — Жаль, что меня сбил на землю Красный жрец. Было бы здорово сойтись с тобой в самом конце.       — Да, и я бы от такого не отказался, — согласился Домерик.       — Знаешь ли ты, что финал общей схватки уже успели прозвать «битвой трех красных»? — поинтересовался Рисвелл.       — Занятно. Неужели, правда?       — А то. Ты же, считай, вошел в историю.              Вечером, на общем пиру Болтон чувствовал себя счастливым и довольным. Многие дамы смотрели в его сторону, и он был явно одним из героев вечера.       К тому же сердце грело, что заняв первое место, он заработал приз в размере двадцати тысяч золотых драконов.       Домерик с трудом представлял себе истинный масштаб данной суммы. Он неплохо считал, но понять, сколько же весят эти драконы, так и не сумел. В его голове просто вставала гора золота. Все плыло. Мир казался добрым и прекрасным.       — Завтра ты получишь целый табун золотых драконов, Рик! — так сказал ему Рисвелл. — Целый, мать его, табун. Это что-то невероятное.       Уже ночью они вернулись в шатер и веселье продолжилось. Русе Рисвелл пропал на час, а когда вернулся, то привел трех девушек. Две выглядели очень даже ничего, а третья казалась настоящей красавицей. Во всяком случае, на его основательно подпитый взгляд.       — Это Бона, Сэнди и Ия. Знали бы вы, парни, с каким трудом мне удалось их найти! — хвастался Русе. — В Королевской Гавани все девки расписаны на неделю вперед! Да, милые леди?       — Ваша правда, милорд, — сказал одна из них, темненькая и кареглазая.       — Но наша хозяйка, когда узнала, что мы попадем к победителю, отменила предыдущий заказ, — ответил вторая.       — Красавец, Русе, — одобрил Микель. Он сидел на кресле, раздетый по пояс. В одной руке Редфорт держал кинжал с нанизанной на него половинкой тушеного зайца, от которого периодически откусывал. А другой рукой небрежно придерживал внушительный кубок с вином.       — Победитель выбирает первый, — насмешливо поклонился Русе. — Твое право, Рик. Советую взять Ию. Ее все прозывают Леденцом. Знаете, за что?       Русе явно хотел услышать вопрос и Болтон решил ему немного подыграть.       — За что? — спросил он.       — За ее невероятные способности, — он заржал и оглядел их всех. — Рик, она так отсасывает, что ты из сапог выпрыгнешь!       — Похвальное умение, — ответил Болтон, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимость, в то время как все вокруг буквально покатились со смеху.       Ия — гибкая и стройная — подошла к нему и присев на колени, засмеялась, когда парень запустил руки ей под корсет.       — С места в галоп, Рик, — услышал он довольный голос Русе.       И когда Ия расстегнула ему ремень и принялась оправдывать свое прозвище, Рик признал, что кузен ни словом не солгал, оценивая девушку.                            Утром слуга лорда Бейлиша нашел их и попросил прийти в Красный замок, забрать призовые. Болтоны взяли людей и отправились в гости к мастеру над монетой. Домерик шел прихрамывая.       Красный замок поражал. Снаружи он выглядел неприступным и невероятно внушительным, но внутри впечатление лишь усиливалось. Множество переходов, дверей, стен и башен создавали великолепную защиту. На стенах висели гобелены, стояли вазоны, а пол во многих местах оказался выложен красивой плиткой.       А огромное количество рыцарей и Золотых плащей, в прекрасных доспехах и с добрым оружием словно намекали, что замок так просто не взять. Озрик Лайтфут шел рядом с Домериком. Кажется, его переполняли восторг. Он и до этого поглядывал на Домерика с некоторым уважением, но теперь оно грозило перерасти в почтение.       Вначале лорд Бейлиш, которого многие звали Мизинцем, познакомился с Домериком в своем кабинете, где все оказалось заставлено полками с книгами и пергаментами. На столе перед мастером над монетой находились счеты с костяшками из слоновьей кости, чернильницы, линейка и набор писчих перьев.       Сам мужчина не был рослым и не казался сильным. Средний во всем, худощавый, с внимательным взглядом, одетый в дорогую одежду, с украшением в виде серебряного пересмешника на груди, он, тем не менее, производил странное впечатление.       Домерик поймал себя на мысли, что чем-то они похожи — его собственный отец и мастер над монетой Королевской Гавани. Именно такие люди могли удивлять, как в хорошем, так и в плохом смысле этого слова.       Хозяин угостил их прекрасным вином. Он некоторое время расспрашивал Домерика о том, как тот победил и трудно ли ему пришлось.       — Вас, лорд Болтон, можно поздравить с прекрасным наследником, — с улыбкой произнес Мизинец. — Сдается мне, судьба Дредфорта в надлежащее время перейдет в твердые руки.       — Благодарю, лорд Бейлиш, — по своему обыкновению тихо ответил отец.       — Могу я поинтересоваться вашими планами, сир? — мастер над монетой повернулся к Домерику. Его слегка насмешливые глаза казались умными и проницательными. — Вы останетесь здесь или отправитесь домой?       — Как решит мой лорд-отец, — напрягшись, ответил парень. Как-то ему не понравилось, как прозвучал вопрос. К сожалению, видения стали посещать его все реже, и он не мог сказать ничего определенного про этого человека. Тем более, здесь, вдали от Севера, его вторая и мудрая часть как будто заснула.       — Я еще не принял решения, — разлепил губы лорд Русе. Как понял Домерик, отец и Мизинец ранее были представлены друг другу, но близко никогда не общались. Он и сам в основном молчал, следуя приказу отца «держать рот на замке и прежде чем говорить, трижды подумать».       Лорд Бейлиш выглядел любезным и дружелюбным, но его глаза оставались холодными.       Через некоторое время он провел их в небольшую комнату с массивной дверью и решетками на окнах. Она использовалась как кладовая — здесь ничего не было, кроме стоявших на каменном полу сундуков. Как пояснил мастер над монетой, в каждом из них находилось по десять тысяч золотых драконов и они могли взять любые два.       — Прикажете пересчитать или поверите мне на слово? — с изысканной любезностью спросил мастер над монетой.       — Усомниться в вашей честности означает нанести оскорбление, — ответил лорд Болтон. — Просто откройте крышки.       И в самом деле — пересчитывать деньги не выглядело хорошей затеей. Не хотелось показывать себя невежественным и подозрительным лордом, тем более, так можно нанести обиду хозяину. Ну и наконец, все бы это заняло весьма много времени.       Сундуки были простые, но прочные, окованные широкими полосами железа, с мощными ручками и надежными замками.       По знаку Мизинца один из его слуг нагнулся и откинул крышку. Домерик замер и невольно провел языком по враз пересохшим губам. Такую кучу золота ему довелось увидеть впервые. Нет, он, конечно, знал, что выиграл целых двадцать тысяч. Но одно дело знать, а другое — увидеть. Вот уже действительно, «целый табун золотых драконов».       — Золото весьма тяжело, — заметил Бейлиш. — Думаю, вам понадобится помощь.       Крышки закрыли на замок, а ключи мастер над монетой передал лорду Болтону. Тот позвал своих людей.       Дредфортцы вышли из Красного замка. Воины несли дорогой груз, на каждый сундук по четыре человека. И лишь один Малыш Том держал свою сторону в одиночку. Они, конечно, догадывались, что сейчас находится в их руках, но по старой привычке молчали.       На улице было людно. Прохожие с любопытством оглядывались им вслед. Домерик с невольным удовлетворением заметил, что у них достаточно воинов, чтобы охранять такую баснословную сумму.       Золото поставили внутри отцовского шатра, выставив надежную стражу.       — Думаю, нам следует быстрее отвезти деньги в Дредфорт, — заметил Русе Болтон. — Не стоит оставаться с таким богатством среди тех, кто о нем знает.       Отец не боялся ограбления. Тем более в столице. Но осторожность всегда была одной из его неотъемлемых черт.       — Я бы хотел увидеться с принцессой Мирцеллой, и спеть ей песню, — заметил Домерик.       — Сделай сегодня или завтра утром. После обеда мы уплывем, — ответил отец.       — А лорд Бейлиш? Он же пригласил меня воспользоваться его гостеприимством и отобедать с ним.       — На подобное нет времени. Да и не все так просто, — отец пристально посмотрел на него. — Неужели ты всерьез решил, что нашел нового друга или влиятельного покровителя? Подумай об этом.              Вначале Домерику пришлось сесть и написать письмо королеве Серсее с просьбой разрешить спеть для ее дочери. Озрик отправился с ним в Красный замок. Тем же вечером пришло милостивое разрешение. Утром, вымывшись и надев самые лучшие одежды, выслушав массу ироничных и веселых советов от друзей, Домерик отправился в Красный замок. Его сопровождал Лайтфут, Молчун и Малыш Том.       Около входа в покои принцессы находилось два Золотых плаща. Командовал ими один из рыцарей Королевской гвардии — высокий, серьезный мужчина в светлых чешуйчатых доспехах. Именно он дал разрешение гостям пройти дальше.       Комнаты Мирцеллы смотрелись утонченно и изыскано. Пол оказался выложен мрамором, колонны, поддерживающие потолок, оплели позолоченные лианы. Несколько внушительных вазонов с цветами наполняли воздух нежным ароматом. В золотой клетке сидел попугай, обожавший делиться с окружающими своими мыслями.       Принцесса выглядела совсем молоденькой, но очень аккуратной. Сейчас, в личных покоях, а не на ристалище, в спокойной обстановке, Домерик разглядел ее куда лучше. И с чего она его так поразила? Лет двенадцать, самое большое, тринадцать*. Конечно, она была еще девочкой, немного наивной и смешной от того, что хотела казаться старше. Вот только принцесса имела все шансы вырасти в прекрасную девушку. Наверное, поэтому она ему так и понравилась.       Одежды принцессы поражали богатством и качеством. Сама она сидела на небольшом диванчике, и ее со всех сторон окружали фрейлины и придворные дамы. Они украдкой переговаривались и посмеивались, глядя на Болтона.       Вместе с принцессой присутствовала и ее мать — похоже, и королева решила немного развлечься и послушать музыку.       Домерик на миг растерялся, увидев такое блистательное общество. Королева, ее дочка и придворные дамы — никогда прежде ему не доводилось выступать перед такой публикой.       — Проходите, сир Болтон, — королева, находившаяся в центре, улыбнулась. Ее улыбка выглядела очень приветливой и милой, но глаза оставались холодными. Она и на турнире поразила Домерика своей красотой, но сейчас казалась неотразимой. Зеленое платье удивительно констатировало с золотом ее волос. Глаза Домерика так и норовили остановиться в вырезе, который открывал верхнюю часть роскошной груди.       Королева Серсея, безусловно знала, какое воздействие оказывает на мужчин. Она загадочно улыбнулась и отпила вина.       — Благодарю, это честь для меня, ваше величество, — несмотря на волнение, Домерик постарался собраться.       В открытое окно беспрепятственно проникал свежий воздух. На столе стояли фрукты и вино. Его стражники остались за дверьми, а вот Озрик Лайтфут попеременно краснел и бледнел, когда кто-то из дам или девушек к нему обращались. А они специально начали поддразнивать его, от чего оруженосец смутился еще больше.       Домерик глубоко вздохнул и настроил арфу. Он начал с лирической «песни о Дженни из Старых камней и принце Стрекоз». Там рассказывалось о трагической любви простой девушки и принца Дункана.       Кажется, дамам, несмотря на то, что они наверняка ее раньше слышали, и не один раз, она понравилась. Мирцеле, так точно.       Вторая песня называлась «Ты будешь спать, любовь моя», и они пели ее с кузеном по дороге в Кархолд.       Домерик пел неплохо, да и на голос со слухом было грех жаловаться, но он твердо знал, что никогда ему не стать известным менестрелем. И со славой Рейгара Таргариена не ему соперничать.       По лицу королевы Серсеи было видно, что она привыкла слушать куда более звонких певцов. А вот Мирцеллу и ее окружение все как будто устраивало.       Он начал замечать, что королева немного заскучала. Она все чаще смотрела в окно. Не дожидаясь, когда об этом скажут, он сам решил закругляться.       — И последняя, ваша милость, «Рейны из Кастамере», — сказал молодой рыцарь. Песню посоветовал отец, добавив, что она всегда по сердцу тем, в ком течет кровь Ланнистеров.       С чего бы мне, — сказал тот лорд, –       Склоняться пред тобой?       На стяге твоем такой же кот,       Лишь только цвет другой.       — Прекрасно, — заметила королева, когда он закончил, и последний отзвук струн затих. — Тебе понравилось, моя дорогая?       — Очень понравилось, матушка. Спасибо вам, сир Домерик.       — Мне самому доставило несоизмеримое удовольствие петь перед такими дамами.       — Вы умело говорите комплименты, — королева улыбнулась. — Что бы вы хотели получить в знак нашей признательности?       — Ничего. Петь для вас — уже награда.       — И все же, — настояла королева.       — На ваш выбор, ваше величество.       — Тогда… Мирцелла, подари молодому рыцарю брошь.       Принцесса встала и подошла. Домерик впервые видел ее так близко. Золотистые волосы принцессы светились, а бездонное зеленые глаза смотрели с восторгом и интересом. Эх, жаль, что она такая мелкая!       — Вот, возьмите, — принцесса отцепила от своего платья золотую брошь в виде стрекозы с глазами из драгоценных камней и золотистым туловищем.       — Я буду хранить её, как самую великую ценность, — Домерик поклонился.                     — Оз, пойди и разыщи Энгая! — приказал Домерик. Они как раз решили перекусить с друзьями и сейчас ели жареную утку с луковой подливой, хлебом и овощами. До отплытия «Стервы» оставалось несколько часов, и парень решил, что успеет сделать еще кое-что.       — Кого, сир? — не понял Лайтфут.       — Лучника Энгая. Тот, что вчера выиграл соревнование стрелков!       — А, теперь понял, — парень кивнул и покинул шатер.       — Зачем тебе Энгай? — лениво поинтересовался Микель, захрустев огурцом.       — Хочу позвать к себе на службу.       — Неплохая идея, — оценил Русе.       Озрик отсутствовал больше часа. Наконец он прибежал и сообщил, что Энгай нашелся в борделе.       — Кто со мной? — спросил Домерик, застегивая на поясе ремень с мечом.       — Я в деле, — кивнул Русе, а братья Рисвеллы отказались, сославшись на то, что надо увидеть отца.       Захватив для солидности Малыша Тома, в сопровождении Рисвелла, Домерик отправился в город. Лайтфут показывал дорогу.       Как оруженосец и сказал, Энгай находился в борделе Катаи на Шелковой улице. Здесь жили богатые люди, и попасть в такое место мог далеко не каждый.       — Кажется, наш славный лучник начал пропивать выигрыш, — заметил Русе, осматривая улицу и здание борделя. Оно было двухэтажным. Первый этаж каменный, а второй деревянный. В одном из углов торчала красная башенка, а стекла в окнах были разноцветными и сверкали на солнце наподобие радуги.       Домерик ничего не сказал и прошел в дверь. Над ней висел фонарь в виде шара из позолоченного металла и розового стекла.       Внутри оказалось красиво. Пахло диковинными специями, а прямо на полу две выложенные мозаикой женщины сплелись в любовных объятиях. Озрик кинул на них взгляд и покраснел.       — Здравствуйте, дорогие гости, — из-за резной перегородки, выполненной в мирийском стиле, вышла высокая темнокожая женщина в просторной и легкой одежде из полупрозрачного шелка. — Что я могу для вас сделать?       — Нам нужно поговорить с твоим клиентом. Его зовут Энгай. Он где-то здесь, — Домерик невольно залюбовался на вырез ее платья, который практически не прикрывал великолепных грудей с темными сосками. В отличие от королевы Серсеи, на эту грудь можно было смотреть и не отворачиваться.       — Да, он здесь, — женщина чарующе улыбнулась. — Но захочет ли он говорить с вами? Мои клиенты не любят, когда их отвлекают. Вы же понимаете?       — Ничего, отвлечется, — возразил Русе. — Скажи, что к нему есть серьезный разговор.       — Я передам, — покачивая бедрами, она сделала несколько шагов и добавила напоследок. — Вы пока подождите в общем зале, сиры.       Катая скрылась за перегородкой. В комнате находилось с десяток девушек — все разные. Светленькие, темненькие, рыженькие, худенькие и толстушки. Одна, с темной кожей, оказалась совершенно лысой, от головы и до лона, и полностью обнаженной. Не считать же одеждой легкие туфельки и браслеты на руках.       Шлюхи принялись негромко перешучиваться. Русе принялся оглядывать их с самым невозмутимым выражением.       — Идемте, Энгай вас ждет, — произнесла вернувшаяся Катая. Домерик последовал за ней, скрывая недовольство. Ему, сыну лорда, приходилось упрашивать простого лучника, чтобы тот его принял!       Энгай — худой, рыжеволосый и веснушчатый юноша полулежал на кровати. Из всей одежды на нем были лишь мятые штаны. Вокруг него находились две девушки и стол, заставленный изысканными блюдами с мясом, фруктами и кувшинами с вином.       — Я Домерик Болтон.       — Да, я помню вас, — Энгай кивнул и даже выпрямился. Он был пьян, но не сильно, так как не забыл об учтивости и добавил. — Сир. Сир Болтон, вы замечательно выступили на турнире. Любо-дорого было смотреть, как в финале вы выбили из седла этого заморского индюка с огненным мечом! — он засмеялся.       — Я хотел пригласить тебя в свою дружину, — Домерик сразу перешел к делу. — Пойдешь?       — Мне и здесь хорошо! — Энгай улыбнулся и обвел рукой комнату, а потом похлопал рукой по заднице одной из шлюх — очень красивой, темнокожей, с вьющимися волосами. — Это Алайя, дочь Катаи. Правда, она прелесть?       — Да. Так что скажешь? — Домерик не хотел его упрашивать, но и так просто выпускать из рук такого человека не желал. Он бы пригодился в Дредфорте и в его свите. — Деньги имеют свойство быстро заканчиваться.       — Вы из Дредфорта? Он же на Севере? Да, так и есть… Забавно, что и милорд десница совсем недавно прислал своего человека и предложил служить у него! Выходит, я многим нужен, а?       — Лорд Старк пригласил тебя к себе? — заинтересовался Русе.       — Так и есть. Он прислал кого-то из своих гвардейцев. А я отказался.       — Почему? — Домерик еще раз осмотрел лучника с ног до головы, пытаясь понять, что же он за человек. Сейчас тот позволяет себе все самое лучшее — вон, на столе стоит жареный лебедь, да и шлюхи наверняка не дешевы. Но надолго ли хватит призовых?       — Хочу вначале насладиться жизнью и деньгами, — лучник широко улыбнулся.       — Понимаю тебя. Приходи, когда деньги закончатся. Я умею ждать.       — А что мы будем делать, сир? Как понимаю, на Севере довольно скучно, — Энгай говорил вызывающе. В другое время Болтон бы мог и оскорбиться. Но лучник наверняка сильно опьянел, и не только от вина, но и от свалившегося на голову богатства. Все пройдет, и надлежащее отношение он установит. Дредфорт хорошо умел выбивать из людей лишнее дерьмо. — И холодно, к тому же.       — Не знаю, что тебе обещал лорд Старк, — Болтон пожал плечами. — Ты будешь служить мне, а не моему отцу. У нас замечательная охота. Есть два борделя. В Дредфорте получишь отдельную комнату, одежду, стол и коня. А еще я часто плаваю в Браавос и Дрифтмарк, — он специально не стал упоминать Скагос. — Со временем думаю и в других Вольных городах побывать. Такой человек как ты, мне бы пригодился. При желании ты сможешь немалого достичь и на многое посмотреть. Что скажешь?       — Звучит заманчиво! — кажется, Энгай действительно так считал. Во всяком случае, он встал, зачем-то вытер руки о штаны и теперь говорил более серьезно. — Ежели я со временем надумаю, вы меня примете?       — Да. Но тебе придется найти меня в Дредфорте или в каком другом месте.       — Хорошо, сир. Может, мы еще и увидимся. Извините, если что не так.       — Похоже, ты сумел ему немного прочистить мозги, — заметил Русе, когда они покинули бордель. — И он заинтересовался.       — Похоже на то, — согласился Домерик. Было немного жаль, что не удалось получить Энгая прямо сейчас. Интересно, как все сложится дальше?