Love is...

Какой же ты всё-таки мудак, Хара Тошимаса. Потерять такую женщину. Эта нерадостная мысль появлялась у него уже лет десять, но сейчас, когда та самая женщина была рядом с ним, так близко и в то же время где-то очень далеко, она превратилась в постоянную спутницу и грызла неотступно. Вот и сейчас, сидя за столиком, глядя на невозможно красивую девушку, Тошия чувствовал себя на редкость паршиво. С их ночи прошла уже неделя, а он все ещё не мог понять, как вернуть Кайю. — Знаешь, я ведь приезжал к тебе тогда, после поступления, — собственный голос показался абсолютно неуместной шуткой. Как глупо! Такаяма отвлеклась от изучения содержимого тарелки. — Да? А что ж не подошёл? — Не решился. Ты была такой счастливой. Я… Я понял, что ты выберешь не меня в любом случае. И твое пожелание, оно… Ты тоже должна была быть счастлива… Черт, все это так глупо звучит. Кайя задумалась, потом тряхнула головой и посмотрела ему в глаза. — Знаешь, а я ведь тогда видела тебя. И решила, что если ты подойдёшь ко мне, то я выберу тебя, ведь медицину можно изучать и дома. Но ты не подошёл. — Ты прав, все это звучит глупо. Сменим тему? — Поехали, — Хара со скрежетом отодвинул стул и кинул на стол деньги. — Мы разобьёмся. — Кайя не понимала его настроения, но жить все ещё хотелось. Под визг шин машина влетела во двор и замерла у подъезда. Такими же рваными дергаными движениями он отстегнул ремень и распахнул обе двери. — Да что с тобой? — Идём! — практически рявкнул. В лифте упорно сверлил взглядом двери, пытаясь не сорваться. Кайя молчала, спасибо ей за это. Дверь закрылась, отрезая их от остального мира. Тошия стоял молча, пока Такаяма снимала обувь. Как только она выпрямилась, Хара опустился на колени и обнял ее за пояс. — Ты что? — У нас может получиться? — глухо прошептал он, уткнувшись девушке в живот. — Тоши… — Нет, не говори сейчас. — Хорошо. — Она замолчала, по старой привычке запуская пальцы ему в волосы. Хара поднял голову, глаза лихорадочно блестели. Он крепче обхватил ее бедра и поднялся одним слитным движением. Театр теней. Скользят, путаясь между собой, переплетаясь, сливаясь воедино. Совсем как они. Тошия осторожно, самыми кончиками пальцами, словно изучая, прикасался к ней. Самая близкая, нужная, знакомая до мелочей. И в то же время абсолютная незнакомка. Единственная. Нежность сменилась настойчивостью, потом чистой страстью, и так по кругу, неотвратимо, как колесо сансары. Кайя приподнялась на локте, глядя на спящего. Даже во сне Хара обнимал ее как последнюю надежду — единственное, что осталось у него в этом мире. Девушка легко погладила его по голове и шепнула ответ и на сказанное сегодня, и на тот вопрос, что не был задан: — Да.