Когтевран
В просторном кабинете трансфигурации утро оказалось суетливым для всех. Урок вот-вот начнётся, а декан Когтеврана так и не появилась. Недолго думая, класс, среди которого были ученики Когтеврана и Пуффендуя, дружно загудел. За неделю Василисе Васильевне, как правой руке директора, нужно было составить расписание для семи курсов и четырех факультетов в соответствии с выбранными ими предметами, а это работа муторная, поэтому, сегодня получился незапланированный сдвоенный урок. Маша сидела рядом с Виком за второй партой, а позади них сегодня сидели Снежка и Вэлл. Ребята активно обсуждали школьные предметы. — Ты хочешь выбрать маггловедение? Это же измена магическому сообществу, как ты можешь так безответственно поступать? — устроила шуточную драму Цветкова. — Ты видела, какие они вещи создают? Вот, например, поезд. Это ведь магглы его создали. А твои и мои очки? Тоже они, — вскинулся Сменкин, отстаивая свою точку зрения, — Маггловедение лучше, чем твои недо-прорицания. Это даже не наука вовсе. — Ах не наука, значит?! — вспылила Маша, выпучив глаза сквозь очки. Да, эти маглы придумали их для того, чтобы хорошо видеть, и да Маша пользуется этим предметом, но прорицания… Это настолько загадочная наука. Она даёт возможность увидеть то, что сокрыто от недостойных людей. Этим-то и понравился предмет когтевранке, когда она нынешним летом дни и ночи просиживала в городской библиотеке. Хрупкая, маленькая ручка Вэлл мягко опустилась Цветковой на плечо, остановив назревающую ссору. — Это ведь просто предмет. Тем более, у вас разные характеры и предпочтения. Я вот тоже на маггловедение бы записалась, — словно маленькая девочка, Снежка, болтала ногами, устремив голубые льдинки глаз на трещинки старой парты, — А вот прорицание — более чуткая магия, требующая мышления и открытость души. Не всем дано её понять. Повисло неловкое молчание, ребята переваривали слова. Снежка подняла голову, встретившись с взглядами друзей и, улыбаясь, пожала плечами. Что, как не наивные, детские размышления снежной пуффендуйки, могли остановить спор и заставить расплыться в глупой улыбке? Вот и сейчас когтевранка тепло усмехнувшись, примирительно положила голову на парту. Но вовремя опомнилась и самодовольно повернула голову в сторону, прикрыв глаза. Как-никак, а последнее слово должно остаться за ней. — Понял, Вик? Не всем дано понять науку прорицаний… Договорить Маше не позволила, соскочившая со стула, Вэлл. Стукнув по ножке стула звучным браслетиком, она пыталась привлечь внимание. Ребята тут же повернулись. Ничего не сказав, она показала на открытое окно, в которое влетела маленькая невеличка. Все головы в классе устремились вверх, наблюдая за, вырисовывающей круги, птицей. Покружив над детьми и, рассмотрев хорошо буквально каждого, птичка легко приземлилась на учительский стол и обернулась Василисой Васильевной. Откинув длинную русую косу назад и отряхнув фиолетовый пиджачок от мелких разноцветных перьев, профессор загадочно улыбнулась. — Ну что ж, дети мои, надеюсь, никто не против, если Пуффендуй посидит с нами? — спросила декан Когтеврана, опираясь двумя руками о стол. Со всех уголков кабинета послышались радостные крики и кивки — урок точно пройдёт весело. — Василиса Васильевна, почему вы опоздали? Если не секрет, — подняв руку, прищурилась Маша. — Я опоздала, так как пятнадцать минут слушала возмущения Кота, то есть Котофея Баюновича, который вместе со мной ловил четвёрку слизеринцев. Упаси, боже. Это ж надо, опять так бедного завхоза замучить… — Небось, наши с нумерологии сбегают, — хихикнула Маша, макая перо в чернильницу. — Или с зельеварения, как в прошлом году, — поддержал Вик, еле сдерживая смех. Его услышали Снежка и Вэлл. Оглянувшись назад, они, сдерживая широкие улыбки, отрицательно помотали головой, мол, лучше не продолжай, а то щеки болеть будут. В прошлом году Котофей Баюнович целый день бегал по школе в компании «помощников» со Слизерина, ловя, якобы невидимого, полтергейста Дэфа. Конечно, это была шутка, чтобы знакомая слизеринская четверка прогуляла пару зельеварений, но для бегающего в спец.костюме кота по всем подвалам Хогвартса, это казалось подвигом. — Надо с ними встретиться сегодня, что скажете? — шепнул Вик, наклоняясь ближе. — На нашем месте, на мощеном дворе, идёт? Девочки одобрительно кивнули, продолжая записывать формулы и слова Василисы Васильевны.***
Последний урок закончился. Маша поднялась в башню Когтеврана и, шепнув двери ответ на очередную загадку, юркнула в спальню. Оставив все остальные учебники на аккуратном синем столике около кровати, когтевранка взяла лишь пергамент, чернильницу, перо и учебник по истории магии. Спустившись в гостиницу, Маша осмотрела комнату. Вика в ней не было. Даже около их любимого места — большого столбообразного стеллажа с особенными книгами. Наверно уже ушёл на их место. Спускаясь по ступенькам, Маша быстро перебирала ногами — надо успеть к концу седьмого урока, а то народу потом набежит, еле выберешься. Вот и двор трансфигурации. Ступив на мягкую, ещё не пожелтевшую траву, Когтевранка почувствовала еле ощутимое электричество, которое взбудоражило всё её тело до корней волос. Сначала было приятно. Но в висок поступила пульсирующая боль, бьющая каждый раз, когда чья-либо нога касалась зелёной лужайки. Тряхнув головой и отгоняя боль, Маша продолжила путь, списав это на слишком свежий воздух в начале сентября. Мощеный двор не был излюбленным местом для множеств толп детей. Несколько каменных скамеек, красивая плитка с символикой четырёх факультетов, тяжёлые каменные ступени, ведущие к чему-то, напоминающему балкон, но зачем он тут, никто толком не знал. Со двора вели два выхода: один в школу, другой к длинной обходной дороге к лодочному сараю. Под лестницей уже собралась компания друзей, бурно обсуждающая квиддич и сегодняшнюю проделку. Маша держась за лоб, слабо улыбнулась, подойдя ближе. — Приветствую всех. Всё-таки это вы на первом уроке достали завхоза? — стараясь выглядеть всегда как старшая сестра, сузила глаза Маша, ища автора этой идеи. — Ты услышала эту историю не из тех уст, — поспешил её исправить Фил, примостившись на двух скамьях, наваленных друг на друга. Рядом расположились Арт и Саня. — Представляешь, они умудрились сбежать в первый день учёбы! С зельеварения! От Ядвиги Петровны! — голос гриффиндорки повышался на каждом восклицании. Как можно вообще не любить этот предмет? — А ведь Ядвига Петровна может снять баллы за пропуск занятий, — всё ещё переживала Маша, пытаясь не выдавать свой обрывистый голос и пульструющую боль. — Да ну… Лето только-только закончилось, нам нужно привыкнуть соцали… Социализироваться…адаптироваться… — отмахнулся Абрикосов за остальных. Уронив, как бы специально, сумку на мощеный пол, Маша присела на скамью. — Что с тобой? — кинулись к ней Кира и Алёнка. Поддержав под руки, они оттащили в тенек к стене. — Просто голова… — Переучилась? — бегая глазами и не зная, что сказать, пошутил Черных. — Невозможно, — парировал Артем, подходя ближе. — Погода вроде в последнее время ясная, да и днём все хорошо было. — Нужен лёд, — предложила Огнёва, готовясь уже пойти в больничное крыло за помощью, но Варя остановила подругу. Снежка, что всё время молчала, испуганно глядя на побледневшую Машу, вдруг нахмурилась. Сжав свои маленькие руки в кулак, она подсела к подруге. Аккуратно, не так решительно как сначала хотела, блондинка обняла Когтевранку за плечи. Уютный холод растекся по всему телу. Снежка не была холодной характером, но её руки. Они всегда были белыми и холодными, как первый снег. Этот холод никогда не был неприятно суровым и морозным, а наоборот, обволакивающим, мягким, родным. От пальцев Снежки исходили, едва заметные, серебристые нити магии. Но это была необычная магия. Она не исходила от артефактов, а от самой девочки и физически ощущалась в пространстве. Чувствовалась некая магическая оболочка вокруг этих двоих. Алёнка стояла с открытым ртом и выпученными глазами, а Варя от волнения вцепилась ей в руку, шокировано подняв брови. Парни, что всё время, как воробьи, сидящие на проводах, недоуменно привстали. Фил усмехнулся — милая картина. Кира было потянулась предупредить, что не стоит душить в объятиях человека с головной болью, но рука гриффиндорца остановила её. Слизеринка уже хотела возмутиться и бросить ему через плечо злой взгляд, но не стала. Встретившись со спокойными глазами, которые так и твердили: " Всё хорошо. Так надо», действительно хотелось верить, что так и есть. Но в глазах Артема, Кира заметила подозрение, которое теперь ей не давало покоя. Кого и в чем он подозревает? Боль унялась. Кровь медленно возвращалась к своему обычному темпу. Тысячи звуков шагов больше не казались шагами гигантов, вовсю отплясывающих на вечеринке. Земля больше не ныла, не жаловалась. Маша умиротворенно выдохнула, одаряя свою спасительницу благодарной улыбкой, глубже проваливаясь в снежные объятия. — Ты в порядке? — тревожно спросил гриффиндорец, присев на одно колено рядом с Марией. — Да. Спасибо, — обратилась девочка к Мещерякову, а затем и к пуффендуйке. — Так что это было? — не отойдя от шока, спросил Вик, ища логическое объяснение. — Я… Я не знаю, — растерянно, прося помощи, взглянула на друзей Маша. В глазах читался испуг и страх. Откуда эта связь со Снежкой? Внутри сворочивалась комом неизвестная магия. — Так-так, — взъерошил волосы Саня, приводя мысли в порядок. Спрыгнув со скамьи, он выставил ладони вперёд. — Мне ведь не одному показалось, что это не просто магия? — С моими руками что-то не так? — даже Снежка, робко сидящая на скамейке, теребила свои пальцы, не зная, что и сказать. — Надо будет зайти в библиотеку, — решительно выпалила когтевранка.— Нас, определённо, что-то связывает.