***
Больница Святого Мунго как всегда была переполнена количеством больных, посетителей и медперсоналом. В коридорах сновали люди, и ребята пытались не потеряться в этой кишащей и громкой толпе. Дневной и зимний Лондон выглядел по-настоящему белым, чистым и мягким. Грязь и слякоть ещё не успела перебороть выпавший ночью снег, и сейчас мощеные улочки, резные фонари, лакированные автомобили были покрыты ровной и тонкой корочкой пушистых снежинок. — Они на пятом этаже, в третьем отделении, как я и говорил, — кивнул Илья, прекратив рассматривание бланка посещения. Кира, Вик, Саша, Фил и Арт немного удивленно посмотрели на него. — Я тут бываю часто. Из-за «болезни». Ядвига Петровна, наверное, уже там. С тех пор, как девочки от истощения впали в кому, прошел месяц. Их забрали в больницу в тот же день, а юношей и Киру отправили по домам. Был самый канун Рождества, и многие родители уже заволновались, услыхав о новостях из Хогвартса и том, что Морока поймали, а школа больше не нуждается в защите министерства. Ребятам ничего не оставалось, как повиноваться и провести семейный праздник в не самом лучшем настроении. Каникулы тянулись долго, и друзья старались писать друг другу и читать абсолютно все-все новости. Когда они все вместе вернулись в Хогвартс, то надеялись увидеть Алёнку, Машу, Снежку и Варю, но девочек не было нигде. Их так и не выпустили из больницы, и ребятам пришлось мучить своих сов письмами и сидеть на иголках ещё несколько дней. На второй неделе учёбы Ядвига Петровна, заменившая им Кощея, как наставника, наконец смогла сказать им, что девочки пришли в сознание и проходят курс реабилитации, а посетить их можно будет уже на ближайших выходных. — Сюда, — махнул Илья, ловко преодолев этажи и целительниц в желтых фартучках. Они подошли к нужной палате и постучались. В желудке и под легкими их разрывало такое волнение перед неопределенностью, что они, не дожидаясь ответа, толкнули дверь. Боялись увидеть живых призраков или исполосованных шрамами лица и тела, но больше всего боялись потерять их — девчонок. Они знали, что они живы и в порядке, но в сознании закрадывалась мысль, что это происшествие изменит их навсегда — изменит, помрачит и охладит их жизненную энергию, потушит огонь в глазах и заставит стать серьёзными, серыми, пустыми взрослыми девчонками, которые не вернуться к ним прежними. Но всё же лучше увидеть их, столкнуться с реальностью, чем бросить вообще. — Ребята! — запищала Алёнка, первая, увидев друзей. — Вы все-таки пришли! Алёнка вспыхнула, как спичка, и заулыбалась так ярко и счастливо, что не могла усидеть на месте. Она выскочила из-под пледа, кинулась к ним и чуть не задушила от радости. Она была такой же светлой, пылающей, теплой и живой, как и прежде. За Аленкой подключились и остальные хранительницы. Все трое спрыгнули с кроватей и радостно, едва не плача, обняли всю компанию. Снежка, Маша и Варя улыбались им так же ярко и тепло, как и до Рождества. Глаза блестели четырьмя цветами, несмотря на то, что в общих чертах лица проглядывалось всё ещё ослабшее здоровье. Остались ещё несколько шрамов, но они ничуть не портили вид девчонок и служили наглядным воспоминанием о случившемся. Ядвига Петровна пригрозила им поберечь здоровье и быть потише в общей палате, где были ещё несколько больных, но друзья её даже не услышали. — Как вы? — спросила Кира, присев на край Вариной кровати. — Уже почти отошли, — отмахнулась Варя. — Шрамы и раны — мелочи. — Но мы задержимся здесь ещё на несколько дней, — опередила вопросы Снежка, забравшись обратно под одеяло. — Мои родители вообще хотели держать нас тут неделю! — усмехнулась Маша, воздев глаза к потолку и припомнив мнительность своих родителей. — Они не работают с таким родом недугов, но уговаривали целителей не выписывать нас ещё очень долго. Но я с ними договорилась. — Они знают, что с вами случилось? — осторожно спросил Арт. — Да, я все рассказала, — тихо кивнула Маша. — Я долго скрывала от них такое, но больше не могу. Они имеют право знать, к тому же, всё ведь закончилось. И меня ждет серьезный разговор, когда я полностью выздоровею. — И что теперь стало с Кубом? — ещё понизив голос, спросил Саша, одной рукой всё также обнимая Аленку. — В руинах замка его не нашли… — Куба действительно нет, — ответила Ядвига Петровна, не повышая тона. — На этот раз его точно уничтожили: не было ни души, что могла бы его забрать, а мракоборцы перевернули каждый камень и несколько дней изучали обломки. Моргарта ждёт суд, — добавила она, увидев намерение спросить о главной угрозе. — Его обвинили в убийстве нескольких человек, а также в неправомерном использовании магии и статуса мракоборца. — Слава Мерлину, — выдохнула Снежка, заметно расслабляясь. — Тело Морока так и не нашли. Касьяна похоронили около моря, около убежища. — Варя бодро кивнула, желая избавить профессора от чувства вины и жалости. — Что касается Хогвартса — там потихоньку всё приходит в норму: Арлен Семёнович в здравом уме, а родители и члены родительского совета после новостей о поимке виновных готовы отправлять детей в школу. — Наше исчезновение списали на похищение Мороком и Моргартом, — добавил Арт. — Теперь вы можете вернуться к учебе, как только восстановитесь. — И кто теперь наш опекун? — безэмоционально усмехнулась Варя, оказавшись в такой ситуации уже во второй раз. Чего уж говорить о Снежке и Алёнке. — Наверное, я, — немного подумав, ответила женщина. — Кощей наказал мне заботиться о вас, даже когда всё закончится. Я ни за что вас не брошу. Он был уверен, верил, что вы справитесь со всеми трудностями на пути становления истинными хранителями стихий. Он хорошо вас обучил. Ядвига Петровна медленно вздохнула и быстро сморгнула просящиеся слезы. Она подняла глаза на девочек и, увидев их лица, мягко улыбнулась, понимая и соболезнуя им. Маша, Снежка, Варя и Алёнка впервые за несколько месяцев прочувствовали последствия и то, как они давят на плечи. Отпечаток их действий навсегда останется им напоминанием об ужасах и пройденных испытаниях. Все четверо только сейчас поняли, что никогда больше не увидят взглядов Кощея Владимировича, доброй пуффендуйки Вэл, скверного характером Касьяна, строгой мамы Вари, доброго дедушки Снежки, хмурой тетушки Жанны, тихой бабушки Алёнки и безумного Морока и Моргарта. Остались только воспоминания. Эти безумия длиной в три года закончились. И все четверо, осознавая это и принимая, прослезились. Чувство освобождения заставляло с тихими надрывами оглядываться назад. И вдыхать это чувство хотелось всё глубже и глубже. Алёнка утёрла шмыгающий нос, и Саша мягко перебрал пальцами по её талии. Ядвига Петровна видела это, но ничего не сказала ни против, ни за. Она поднялась с места и, попрощавшись, вышла за дверь, оставляя друзей наедине друг с другом. — Вы ещё можете пользоваться стихией? — шепотом спросил Фил, когда ребята обсудили несколько моментов. Его волосы взъерошились от слабого ветра, и Черных усмехнулся. — Не жалеете? Все четверо, не раздумывая, покачали головами, полностью уверенные в своем выборе. — Как… твоя болезнь? — тихо спросила Варя, обращаясь к стоящему в стороне Илье, который не стремился влезать в разговор близких между собой друзей. Её взгляд зацепился за неухоженные волосы и уставшие глаза. Илья быстро кивнул, но Варю не удовлетворил его короткий ответ. Ребята тоже стихли, так как со всей суматохой позабыли про особенность Ильи. Ветрова упорно ждала ответа. — Нормально, — сдался Илья и сконфуженно почесал затылок. — Я рассказал родителям о новом зелье, и мы ищем способы его приготовления, а до тех пор… — До тех пор можешь обращаться ко мне, — осторожно сказала Варя, смотря в янтарные глаза юноши и надеясь, что Илью не испугает её желание помочь ему. Илья кивнул и тут же поправил челку, спрятав глаза и лицо. — Нет, но вы можете в это поверить? — вдруг протараторила Аленка. — Нам теперь ничего не грозит! Надо это отпраздновать! Я вас так люблю! Мы такие молодцы! Они вновь улыбнулись друг другу со всей свободой и легкостью. В дверях появилась сотрудница больницы с тележкой обеденной еды и ребята поняли, что пора прощаться. Кира и юноши пожелали им скорейшего выздоровления и вышли из комнаты. — Фил! Уже спускаясь по лестнице, друзья обернулись и увидели Снежку. Она двинулась к ним навстречу такая белая и невинная, с развевающимися отросшими пшеничными волосами, в одной больничной рубашке и носках, что Фил завороженно застыл на несколько секунд, точно льдом примёрзший к полу. — Мы подождём внизу, — ответила за всех Кира и пихнула парней вперед. — Я сказала: мы подождем внизу! Ну-ка спускайтесь, быстро! Фил встретил её на полпути и не знал, что сказать. С рождественского вечера они ни разу не оставались наедине, несмотря на то, что он многое хотел спросить, а сейчас все мысли вылетели из головы буквально за секунду. Там пусто. — Я хотела спросить, — запыхаясь, сказала Снежка, приведя волнение и дыхание в порядок. Она быстро проморгалась, понимая, что пока бежала, совсем не придумала, что сказать. — То есть извиниться за то, что тебя похитили из-за меня. Я не хотела этого, конечно, не хотела!.. — Ничего страшного, — искренне рассмеялся Фил, ожидая чего угодно, но только не извинений, и это освободило его душу от сомнений в этой необыкновенной девушке, чувства к которой только крепли. — В «Сладкое королевство» завезли партию новых конфет. И твоих мармеладок. Можем сходить как-нибудь, когда ты вернешься… Фил тоже, в общем-то, не продумал план действий, но точно был уверен в одном — он не хочет бросать её, хочет быть рядом и быть достойным. Он так тщательно раздумывал над поводом для их первой прогулки, что совсем перестал смотреть на неё и не заметил, как Снежка быстро подобралась к нему и поцеловала в щечку, оставляя ощущение пронизывающего, приятного и родного холода. — Обязательно, Фил. Я буду очень рада. Её уже звали в палату, поэтому она торопливо кивнула ему и убежала. И ничего уже не могло пойти не так.13 лет спустя
— Мне кажется, мы опаздываем. — Не мели чушь! — Тебе не кажется — мы действительно опаздываем. И все потому, что кто-то не может выбрать наряд заранее! — Варе просто нужно было подправить пару локонов… — Да! К тому же я искала правильную ленту для подарков. — Муромов, походу мы приехали! Спайро, тормози! Повозка резко остановилась, и все члены экипажа дружно навалились вперед, друг на друга и наперекосяк, отчего труды девушек по поводу упаковки подарков и одежды оказались напрасными. Все, как один, перевели испепеляющий взгляд на Сашу, но тот этого даже и не заметил и поспешил вывалиться из кабинки, дабы узреть наконец место прибытия. — Саша! — чертыхаясь, выкатился Илья и поправил растрепавшиеся рыжие локоны, — Не смей тормошить моих фестралов! Я не для этого сказал тебе, как их зовут! — Да-да, Муромов, прости-прости, — Саша обворожительно улыбнулся, но это, конечно же, не подействовало на Илью. — Абрикосов! — завопили внутри экипажа, и даже спокойно стоявшие черные кони вздрогнули от гневного и недовольного голоса. Саша и Илья спешно развернулись к карете и помогли девушкам выползти из-под собственных мантий и платьев. Варя взялась за поданную Илье руку, и тот умело удерживал себя от хохота. За что Варя любезно окатила его ветром в лицо и взъерошила его длинные рыжие волосы. Саше повезло меньше — Алёнка схватила его за руку и стукнула по плечу. — Ещё раз, Абрикосов, чтобы я ещё раз попросила Илью и Варю нас, а точнее тебя, подвезти! — От Абрикосовой же слышу! — парировал Саша, елейно усмехнувшись. Алёнка лишь закатила глаза и принялась расправлять складки одежды. — С козырей начал, — шепнула Варя Илье и прошла к калитке. — Это их дом? Муромов пожал плечами, а Саша быстро закивал, вспомнив, что в письме говорилось именно о простом маггловском домике в Западной части Лондона и что хозяева не стремились обкладывать дом волшебными примочками, так как оба в достаточной мере знакомы с маггловским миром и совсем не против жить среди них. Их дом был небольшим, скромным, и ребята были уверены, что все-таки без заклинания расширения пространства здесь не обошлось. Окна и двери обложены свежими ветвями ели, обвитыми сияющими разноцветными гирляндами. Снег плотным покрывалом лежал на дворовой лужайке, черепице, на крыше гаража и дома, крыльце и перилах. — У них даже есть автомобиль! — удивилась Аленка, тыкая пальцем в выглядывающий из-за приоткрытой двери гаража капот. — Молодцы! Ребята поднялись на крыльцо и, сверившись с часами, поправив ленты на цветах и коробках, постучались. Варя нервно зачесала пару локонов и выправила складки на фиолетовой юбке и махровой мантии. — Ты выглядишь безупречно, — шепнул ей Илья и отер собственное лицо. Дверь распахнулась до того, как Варя успела сказать что-нибудь в своё оправдание. — С Рождеством! — С Рождеством! — закричали все, как только в дверях появилась Сменкина. Алёнка прыгнула на Киру с объятиями, крепко обхватив её и не заботясь о том, что та едва не свалилась с ног от сметающей всё на своем пути энергии огня. Алёнка визжала, смеялась и рассказывала, каких трудов им стоило добраться до них незамеченными в карете и в канун Рождества: наложили штук пять дезиллюминационных чар. К поздравлениям присоединилась Варя, спасая Киру и крепко её расцеловав. Саше и Илье оставалось только держать цветы и подарки и ждать своей очереди. — Как же я рада вас видеть! — ахнула Кира, крепко прижимая подруг к груди. — Сколько мы не виделись! — Достаточно, чтобы соскучиться, — раздался нежный голос позади, и Варя с Алёнкой обернулись: в дверном проеме им тепло улыбалась Снежка. — Привет, девочки! Она робко пожала плечиками и двинулась к ним. Подруги, не мешкая, сгребли её в охапку, как тростиночку. Она что-то пропищала, но отстраняться совсем не спешила. Пускай они задушат друг друга, но это того стоит! — Кира, твой монстр чуть не откусил мне палец! — в дверях появился Фил, и на его лице расцвела полная счастья улыбка. — Наро-о-од! Вы как раз вовремя! Фил раскинул руки в стороны и Илья с Сашей под общий рев, не желая проигрывать девчонкам в коллективных объятиях, обрадованные и дикие, кинулись к Филу, предварительно сбросив обувь и отложив цветы и коробки. Парни налетели друг на друга, чуть ли не заваливаясь на тумбочку у стены, грозясь перелопатить интерьер. На крики и визги прибежали ещё двое парней. — Бараны, фотки не переверните! — Арт оттянул их от стены и тоже влип в этот человеческий ком. Они обхватились за плечи, ржали невпопад, ерошили и хлопали друг друга, словно стая волков, смешавшаяся в бесформенную единую массу, то желая побороть, то удержать от падения. Недолго барахтаясь, Мещеряков втянул и стоявшего в стороне Вика, который, поправляя очки и со смехом почесывая бритый висок, радовался и улыбался долгожданной встрече старых друзей. Он сменил хвостик и укоротил волосы, однако бритые бока остались неизменными, а ниже по скуле и правой руке всё также тянулась узорчатая, словно стебли дикого цветка, татуировка. В остальном, это был тот же самый Вик — когтевранец с слегка щуплым телосложением и плохим зрением. То же самое можно было сказать и про всех парней: они не изменились кардинально — Илья отпустил волосы и стал собирать их в низкий хвост до лопаток, пряча старые и новые шрамы; у Арта проглядывалась щетина, а Саша и Фил стали шире в плечах. Но блеск в глазах, смех и искрометные шутки остались теми же, что и десятилетие назад. — С Рождеством, что ли! — Илья и Саша весело хмыкнули и рассмеялись. — Неужели мы наконец-то побываем в обители Мещеряковых! Девушки наконец отлипли друг от друга и вручили Арту и Кире букет морозостойких цветов. Подарки решили оставить на потом. Только сейчас остальные члены компании смогли увидеть и поприветствовать друг друга, находясь практически в полном составе. — А Маша будет? — спросила Варя, обнимая Фила. — Она с вами не связывалась? — Она задерживается, — ответил Черных. — Варя, выглядишь потрясающе! Я думал, ты кроме форменной мантии компании ничего не носишь. Варя демонстративно фыркнула и мельком поймала взгляд Ильи, который пожал плечами, припоминая свои слова перед входом. Её длинная коса, украшенная цветными заколками, лентами и рождественским, ещё не растаявшим снегом, почти касалась пола, а выходные пиджак и юбка идеально ложились на тонкую, статную фигуру. Варя осталась той же кокетливой занятой красоткой с невероятным и пленящим взглядом. Но Алёнка, Снежка и Кира, конечно, не уступали ей в красоте. Заплетенные в два хвоста буйные кудри Алены заменились на дикие распущенные огненные локоны, и этим она стала ещё больше походить на свою тетю. Однако характером осталось той же шумливой и энергичной. Снежка стала менее застенчивой и пугливой, а одежда перестала ограничиваться голубыми и светлыми тонами, что определенно частичная заслуга уверенного в себе Черных. А Кира по-прежнему выкрашивала челку в фиолетовый цвет, носила брюки и казалась грубой, но проколотые в нескольких местах уши и обереги-украшения не позволяли назвать её тем самым сорванцом со школы. На кухне стоял уже почти накрытый стол. Чета Абрикосовых, Варя и Илья нагрянули как раз к тому моменту, когда Кира и Арт знакомили Черных с новым обитателем их дома. Они засели в углу гостиной, подальше от пышной ели, обвешанной игрушками и огоньками. Был оборудован временный уголок с магическими миской и лежанкой — отказаться от волшебных вещей ни Арт, ни Кира не собирались, а миска и коврик всегда удобно чистились сами собой. — Какая прелесть! Алёнка и Снежка с превеликой радостью нежили и гладили пса, а тот с охотой подставлял светло-бурую макушку. И никакие вздохи Сменкиной ни тех, ни другого не остановили. — Это Венгерский кувас, — пояснил Арт. — Через пару недель Кира отдаст его на работу. — Я нашла его на площади. Он был ранен, замерзший и брошенный, — подхватила Кира и примяла вставшую шерстку щенка. — Вот мы с приютом его и выхаживаем. — Почему не оставите? — Мне хватает Крипа. Арт тут же понимающе закивал, а Кира усмехнулась, обращаясь к окну на задний двор, за которым виднелась огромная заснеженная пустая конура. Оставалось только догадываться, где пропадает такое большое животное и сколько требуется еды на его пропитание. В кухне запиликала напоминалка, и Кира, Арт и гости поспешили пройти вглубь помещения, на кухню. Чашки и ложки уже проплывали на отведенные за столом места, а ножи ловко резали запеченную курицу. Кира взмахнула палочкой, и из духовки вылетел противень с горячими бутербродами. Арт и Вик, не мешкая, решили помочь и тоже с помощью чар дорезали и домешали оставшиеся салаты и горячую картофельную запеканку. Ребята зааплодировали и поразились тому, насколько всё схвачено у Киры и Арта, а вопрос, кто чаще и вкуснее готовит, так и остался открытым. Раздался новый стук в дверь, и хозяйка встретила последнего на сегодня опоздавшего. — Извините, я правда торопилась, — Маша совестно приложила руку к груди и шагнула за порог. — Но в Министерстве такой хаос: я целыми днями разбираю конфликты между великанами и дриадами, но сегодня их будто прорвало! Буквально трем племенам внезапно захотелось определить свои границы! Я, конечно, хорошо знаю и дриадский, и великанский, но!.. А мои сестры!.. Ох, это тот еще спектакль!.. — Ладно, успокойся, — махнула Кира и обняла подругу. — Там уже все собрались — тебя одну ждем. Кира скорее повела Машу на кухню, не дав ей и Вику обменяться фразами. Но судя по тому, как когтевранцы встретились взглядом и кивнули друг другу, как Маша промямлила поздравления, Кира их даже спасла — оба, с вероятностью в девяносто процентов, не смогли бы сказать и слова или обняться спустя столько времени. — Машка! — налетели на неё все и обняли поочередно. Маша смущённо поправила светло-зелёные магические очки, заправила выбившуюся из пучка прядку и подсела к Алёнке с Сашей, видя их всех, совершенно всех, наконец-то в полном составе. Они не собирались так, наверное, года три-четыре — пара человек всегда всё равно отсутствовала: неотложные дела, дети, работа, деньги… И не все могли прийти на день рождения, Новый год, Рождество, матч по квиддичу и другие их объединяющие события. И сегодня, в сочельник, им наконец-то удалось собраться всем вместе. И вся компания могла обвести друзей взглядом, полным предвкушения, счастья и ожидания отличного вечера. — Ну неужели ты пришла! — засмеялся Саша. — Что, на четвертом этаже совсем всё плохо? — Не говори, — отмахнулась Маша. — Забот выше крыши — и это называется праздник! Это тебе, извините, не аврорат!.. — Вообще-то аврорат очень полезными вещами занимается. У меня просто пока дела нет. Что очень редко, между прочим. У нас работа не бумажная. Слава Мерлину. — Вот-вот, — поддержал его Арт, разливая по бокалам шампанское. — Мы с Сашей, между прочим, с очень сложного задания несколько дней назад вернулись. — Ага, — неверующе кивнула Кира. — Вернулись с теплого юга с «опаснейшим артефактом» «опаснейшего чернокнижника»! — Кира! — с легким упреком и возмущением воскликнул Арт. — Да так и было! Мы еле спаслись! — возмутился Саша, защищая свои непростые боевые командировки. — Пошли же ведь в мракоборцы… — усмехнулся Вик, закатывая глаза. — В жизни бы не подумал, что с вашей успеваемостью вас возьмут… — Ага, — фыркнув, согласился с ним Илья. — Ой, Вик, сиди на стуле смирно… — цокнул Саша. — Я вот не подвергаю свою жизнь опасности и отлично живу. — Кстати да, Вик, — подключилась Аленка, — как там твой изобретательский ларек? Я ведь хотела прикупить у тебя игрушки для Дани с Леной. — Всё там же, по тому же адресу, — пожал плечами Вик. — Вещи из маминого магазина там ещё остались, но потихоньку моих изобретений становится всё больше и больше. Я столько артефактов собираю! Недавно вот сконструировал «опознаватель врагов». Правда он не совсем правильно работает и орет всякий раз, когда кто-то проходит мимо… — нахмуренно закончил Вик, вспомнив об артефакте. — Сколько уже Дане с Леной? — тепло улыбнулась Снежка, а глаза её по-детски вспыхнули сиянием. — Пять и три? — Ага, — немного задумавшись, кивнул Саша. — Мы этих чертят у Ядвиги Петровны оставили. У неё как раз выходной сегодня в Хогвартсе. — О, и мы свою предкам сбагрили! — рассмеялся Фил и через стол хлопнул громкую «пять» другу. — Я же говорил, Снеж, ничего плохого в этом нет!.. — Да, но ей всего годик, — запротестовала Снежка, повернувшись к Филу. — А твои родители… Мы их используем. Тем более в выходной. Не лучше ли было бы оставить их с Янни? — Им будет полезно, Снежка, — поддержала их идею Алёнка с видом профессионала. — К тому же, Рождество. К тому же, после того, как Фил отрекся от наследства, — Фил горделиво усмехнулся. — Поверить не могу, что вы бросили прибыльное семейное дело и занялись эльфийскими шахтами! — Кстати, да, — заинтересованно подключился Илья. — Вам удалось наладить отношения с эльфами, шахтой и мастерской? — Спрашиваешь! — ухмыльнулся Фил. — Я отличный руководитель и распределитель ресурсов! А Янни, Лонк и Бертень обожают нашу Беллу. Они готовы находить по сотне рубинов в день для мастерской Снежки только для того, чтобы поиграть с ней. И очень скоро мы завоюем рынок! — Фил воодушевленно поднял кулак, будто впервые ощутив, как закончилась черная полоса их совместной жизни после дележки наследства. Будто он впервые за долгое время чувствовал себя на своем месте. Снежка, проникшись чувствами, умиленно улыбнулась и опустила ладошку ему на плечо, всецело гордясь и поддерживая. — Ты можешь вообще не работать, Снеж, — подхватил Фил, ловя взгляд жены. — В мастерской без тебя хорошо справляются, а Белле нужно внимание. Да и тебе нужен перерыв… — Я так рада! — почти прошищала Варя умиляясь тому, как Фил и Снежка, переходя на шепот, спорят о семейных хлопотах, а затем резво развернулась к хозяевам: — Ну а вы, чета Мещеряковых? Что у вас? — Не торопись, Варя! — засмеялась Кира и, пританцовывая, показала средние пальцы. — Я Сменкина, свободна, как ветер, и собираюсь держать рекорд!.. — Кира, ощущая победу над подругами, несмотря на то, что Арт обнимал её за талию и терпеливо молчал, продолжала гнуть своё и показала язык, а друзья синхронно простонали. — А кольцо-то, Кира! — вдруг ахнула Маша, заметив блеск на движущейся руке. — Помолвлены, да? Кира застыла, будто пойманная на краже, и опустила взгляд на руки. Действительно, простенькое кольцо сверкало на её маленькой руке. Кира, осознавая свою неудачу и облом, фыркнула, недовольно сдув челку со лба. Она угрюмо посмотрела на Арта, а тот медленно и довольно растекся в гадкой победной усмешке. Кажется, Арт и Кира спорили о том, догадаются ли их друзья или нет — и Арт выиграл благодаря забывчивости Сменкиной. Приятная мелочь. Не встречая сопротивления, он взял руку девушки и с гордостью показал всем результат его страданий и уговоров. Все тут же заулюлюкали и начали поздравлять будущих супругов, а Арт извиняюще чмокнул невесту в щёчку. — Пора все-таки, Кира, — Варя подперла подбородок кулачками и не могла не наглядеться на Сменкину, которая отчаянно делала вид, что факт помолвки ей безразличен, а её щеки красные от злости, а не от внезапного внимания, — вы встречаетесь уже лет двенадцать! — То же могу сказать и про тебя, — Варя спешно отмахнулась. — Вы встречаетесь тоже не недавно! И я планировала стать последней! — Кто бы мог подумать, что последней стану я, — она покачал головой. — Варя — старая дева! — её поджатые в улыбке губы на несколько секунд поселили в присутствующих напряжение. — Если считать с перерывами, мы вместе уже года три. — О-о-о!.. — протянули Фил и Вик и многозначительно переглянулись. — Мы помним тот огромнейший перерыв размером в год. Кажется, в Британии нет ни одного бара, где Илья не запивал бы горе! — А Варя-то как убивалась! — расхохоталась Алёнка. — Я ни на одной своей игре не видела человека настолько разъяренного и грустного, злого и подавленного. А квиддич, вообще-то, та ещё игра с перепадами настроения! — Ты так и играешь за «Огнекошек»? — поинтересовалась Маша. — Сейчас я, в основном, дома, — пожала плечом Аленка. — Но когда зовут судить, играть или комментировать — всегда прихожу. — А жениться-то вы собираетесь? — спросил Арт. — Можем устроить двойную свадьбу — в два раза больше подарков. — Нет, — отрезал Илья слишком быстро и, поймав удивленные взоры друзей, сконфуженно потер шею. Варя раздраженно прикусила губу. — Не думаю, что это возможно… — Опять ты про это, — шепнула Варя и более громко и воодушевленно продолжила: — Мы в компании до сих пор подробно изучаем оборотней, ведём дела семьи Муромовых, и мы хорошо продвинулись в создании лекарств и зелий… — Но это все равно не исключает того факта, что я остаюсь чем-то неестественным! — с яростью прошипел Илья, и Варя смерила его обиженным и разочарованным взглядом. — Прости, Варь, правда, я не могу… Муромов виновато вздохнул и попытался взять ладонь девушки под столом, но Варя не позволила ему притронуться к себе и отвернулась. Ребята наблюдали за ними и не спешили торопить события. Становилось крайне неуютно. Напряжение густело с каждой секундой. Вик прокашлялся и, собираясь что-то сказать, дабы переключить внимание, приподнялся, но Маша его остановила. Тонкий стебель обвил его локоть и приковал к месту. Вик, удивленный их прямым взаимодействием и её осторожной, тактичной решимостью быть первой, кто возобновит их забытое, оборванное общение и дружбу, сел обратно. В голове вдруг вспыхнули воспоминания о далекой и близкой подруге, которые медленно рассеивали ту мрачность нескольких лет, вызванную намеренным избеганием контакта. Вик поднял на неё изумленный взгляд, но Маша не выглядела напуганной и удивлённой, как он. Она прекрасно держала себя в руках и смотрела спокойно, без страха и волнения. — Прости, Вик, — шепнула Маша. — Ты права, — кивнул Вик и улыбнулся, заметив, что Маша, как и всегда, многое продумывает заранее. Девушка тут же отпустила его локоть, слегка дернув уголком губ в полуулыбке. Стул громко скрежетнул по полу, и Варя встала из-за стола, взяла бокал и натянула самую обычную и ослепительную улыбку, будто ничего и не произошло. — Давайте лучше сделаем то, ради чего мы здесь и собрались, — она окинула друзей счастливым взором, и те решили не развивать конфликт и поддержали её, запоздало привстав с шампанским в руках. — Счастливого Рождества, ребята! Как же я рада, что мы смогли собраться! Все закричали и засвистели, а бокалы со звоном столкнулись друг с другом и под общий смех и поздравления. Несколько часов спустя на Лондон опустилась ночь. В соседних домах горели лампы, гирлянды, а в доме Арта и Киры только что была доиграна партия игры-шарады. Кира лежала на большом и мохнатом боку спящего Крипа, а рядом с ней лежали Алёнка, возмущавшаяся по поводу того, что подруги не могли отгадать в ней простую «мандрагору», и Варя, допивающая уже неизвестно какой по счету бокал. Снежка самозабвенно, почти не вникая в спор, расчёсывала шёрстку Львышу. Фил, Илья и Саша расположились на диване и болтали о совершенной нелепице и победе в игре-угадайке. Арт катался по полу от смеха, Вик пытался ему объяснить то, что и стало причиной приступа, а Маша закатывала глаза и хихикала в кулак. Вдруг Вик вспомнил кое-что. Он вздернул голову и замахал ладонью, привлекая внимание. — Друзья, нужно запечатлеть нашу встречу! Давайте, давайте, двигайтесь! Вик щёлкнул пальцами, и колдоаппарат замер в воздухе над ними. Логичнее было расположиться вокруг Крипа и не двигать посапывающее животное. Львыш зевнул и растянулся на полу во весь рост, открывая ещё места для лежания на нем. Маша бухнулась рядом с девочками, и не успела она оглянуться, как к ней подсунули Вика. Он неаккуратно стукнулся очками о её плечо и извинился, однако Маша мягко и искренне рассмеялась, отчего Вик, почувствовав ещё большее облегчение, тоже заразился смехом. Фил упал рядом со Снежкой, ловя на ходу поцелуй, так как алкоголь давно вдарил ему в голову, а Саша, Илья и Арт втиснулись между друзьями куда смогли. — Перестань пить, — нахмурился Илья, протягивая руку к бокалу Вари. — Хватит тебе. — Не трогай меня… — …Вы правда назвали свою дочку Беллой? — всё еще хохотал Арт, присаживаясь рядом с Кирой и заглушая прочие разговоры. — Белла — дочь Снежаны с фамилией Черных! Мое уважение за остроумие! Арт пуще прежнего разразился смехом, а следом за ним, осознавая смысл, с громким «А-а-а» и кивая друг другу, рассмеялись и Абрикосовы с Варей и Кирой. Фил горделиво выпятил грудь и попросил не закидывать его комплиментами, а Маша и Илья лишь покачали головами и закатили глаза, снова поражаясь догадливости друзей. Наконец Сменкин щёлкнул пальцами и манящими чарами притянул колдоаппарат ближе. — Внимание! Смотрим в камеру! Ребята замерли с улыбками, и колдоаппарат с характерным звуком навсегда заключил счастливую и дружную компанию на снимке. — Ладно, ребят, — поднимаясь с пола, сказала Маша и сверилась с часами на руке. — Уже поздно. Мне нужно домой. — Ты не останешься? — расстроенно спросила Алёнка, состроив кислую мину. — Оставайся, место найдется! — Мне нужно отправить отчет с утра. Простите, ребят, мне очень жаль… — Ничего, Маша, — ободрительно отмахнулся Арт. — Понимаем, работа зовет. Кстати о работе, — он стукнул себя по лбу и ахнул. — Народ, такое дело: вы ведь знаете мои увлечения? — Ловить восторженные взгляды коллег? — усмехнулась Кира, и все хихикнули. — Я хочу писать, — продолжил Арт абсолютно трезво. — Я связался с одним писательским объединением и хочу написать книгу, с вашего позволения, об историях нашей жизни — короткие рассказы или даже целый роман, — Арт обвел друзей глазами в поисках одобрения. — Если бы не наши приключения, то я бы не решился пойти в мракоборцы. Мы с Сашей не были бы такими подготовленными, если бы не вы. Мы столько всего пережили вместе и это ведь удивительно даже для магического мира! Я бы хотел поведать эту историю миру! О вашем подвиге никто не знает… — Согласен, — Фил первый хлопнул друга по плечу. — Нашему детству можно позавидовать. — Я совсем не против, что ты будешь писать о наших потерях и слезах, — прямо поддержала Снежка. — И мы не против, Арт, — улыбнулась Алёнка. — Будем с нетерпением ждать твою книгу. Того и глядишь, будущих хранителей по ней готовить будем. Алёнка хихикнула, а Арт благодарно усмехнулся. Теперь писать рассказ он будет с большим удовольствием и рвением. Все, понимая, о чем будет книга, и доверяя Арту свои судьбы, согласно и одобрительно закивали. — Можно я… — не договорив и не дожидаясь позволения, Варя мелькнула мимо Арта к выходу с опущенной головой. Кира с укором пихнула Алёнку в бок, и та ойкнула, поздно понимая, что ляпнула не то. Илья, по привычке зачесывая волосы в моменты волнения, тут же двинулся за ней, предупредив всех, что справится сам. Маша проводила подругу тоскливым взглядом и помахала помрачневшим друзьям. Она вышла за калитку и только сейчас, глядя на черные гривы запряженных в невидимый кэб фестралов Муромова, вспомнила, что оставила такую же черную рабочую мантию. А возвращаться — плохая примета. — Ты забыла, — оказался позади Вик и подал накидку. — Трансгрессируешь? — Да. Спасибо. Маша накинула мантию на плечи и замолчала на какое-то время. Она долго смотрела на старого друга, грустно улыбаясь и взглядом очерчивая его черты, которые с годами стали только краше. Точеные скулы, аккуратные каштановые волосы, мягкие карие глаза, полные родного спокойствия, и тату. Страшное, завораживающее и красивое тату. Вик смотрел в ответ и не решался нарушить тишину, потревожить её размеренное спокойствие. Она выглядела такой утомленной, хотя минуту назад была веселой. Будто те самые воспоминания и её кольнули также неожиданно и больно. Светлые зелёные глаза были такими же яркими, однако во взгляде ощущалась зрелость. А собранные волосы, молочная кожа и розовые губы казались более ровными, аккуратными, нежными. Вдруг над старыми друзьями зашуршали крылья, и пролетающая сова и сбросила девушке в руки письмо. — Вот, — усмехнулась Маша, прочитав послание, — Корвин уже требует отчет по делам дриад. Мерлинова борода… — Это тот, о котором ты говорила сегодня за столом? — спросил Вик, заглядывая в письмо и замечая там дружеский стиль речи. — Тёмный тип. — Тёмный, — согласилась Маша и вздохнула, поднимая всё ещё немного пьяные глаза к огромному звездному небу и смиряясь с сущностью коллеги. — Но он мой единственный вариант. Я никогда не полюблю его, но оставаться без наследников не хочу. Ну а ты? Кира говорила про девушку, Валя вроде, она работает с тобой? — В соседнем ларьке, — уточнил Вик. — Она помогала маме, когда я уходил за материалом для артефактов, и часто заходит в гости. — Ей очень повезёт, если не отступится… — Маша усмехнулась, скрывая и подавляя боль, однако долго держаться она не могла. Эмоции брали верх: — Прости, Вик, я так и не смогла тебя разлюбить… — Маш, — Вик с сожалением вздохнул, а пальцы машинально коснулись татуировки. Он прекрасно понимал, к чему приведет разговор, но ничего не мог с этим сделать. В их недомолвках и в побегах от встреч все эти долгие годы нужно было ставить точку. — Я не смогу… Ты так изменилась… — его глаза вспыхнули, а на лице дрогнула жалостливая улыбка, — но я… — Я тоже не прощаю себя. — Это не причём, — кажется, Маша его совсем не слышала, смотря в небо мокрыми глазами и желая унять похороненные чувства, и Вик сделал шаг к ней навстречу. Он видел, каких ей стоит усилий подавить слабость в виде старой любви, и хотел помочь. Маша не позволила бы себе втягивать его в свои проблемы, но он это делал по собственному желанию. — И даже если допустить то, что мы могли бы попробовать, — он взял её лицо в ладони, заставляя встретиться с ним взглядом и слушать, и слегка покачал головой. — В конечном итоге ничего не получится. Мы ведь оба это понимаем. Его губы с сожалением и смирением сжались в полоску, а глаза так и смотрели в зелёные, такие же смирившиеся, но все же опечаленные глаза напротив, и даже цветные стекла не скрашивали в них тоску. Вик прикрыл веки, медленно и напряженно выдыхая, и коснулся её маленького лба, понимая, что они чувствуют одно и то же: глубокую пропасть и неутолимое горе. Он чувствовал дрожь в её теле, в ладони, которая робко накрыла его руку, в коротком осторожном выдохе и в наплывающих болезненных воспоминаниях. Хотел передать через прикосновение все сожаление и дружескую к ней любовь. Маша отчаянно хваталась за последнюю возможность. Она поддалась вперед и поцеловала его в губы. И Вик не спешил отстраняться — жалость и одновременно уважение не позволяли. Он отвечал, зная, что другого раза уже точно не будет. Соленые, тонкие губы Маши целовали его трепетно, нежно, долго, в первый и последний раз. Всякий раз, когда они будут видеть друг друга, между ними всегда будет призрак Вэл. Вик простоял один под вечерним небом ещё некоторое время. Он вдыхал холодный и горький воздух, сожалея, что всё сложилось именно так. Возвращаясь в дом, он случайно услышал то, что совсем не должен был. Что-то очень громкое, резкое, вылетевшее в пылу гнева — а затем нахлынула оглушающая тишина, переполненная шоком и страхом. Но Вик не стал мешать и закрыл за собой дверь. — В каком… В к-каком смысле? — ошарашено пробормотал Илья, застыв как вкопанный. Он открыл рот, но не мог продолжить. В голове до сих пор не укладывалось. — Ты правильно понял, — сглотнула Варя, не спуская с него твердого, холодного и одинокого взгляда. — Как давно? — Я узнала об этом на прошлой неделе. — Ты ещё и пьёшь, — прохрипел Муромов, переведя дух. — Ты понимаешь, что это опасно? Как я не уследил… — О, неужели тебя это волнует? — вскинула рукой Варя. — Хочешь сказать, тебе не наплевать на собственного ребенка? Странно, что до этого я слышала от тебя только то, что ты категорически против!.. — Потому, что мы с тобой вместе ведем компанию и оба знаем, что с вероятностью в тридцать процентов ребенок может быть оборотнем! Даже из-за моей экспериментальной крови! Ты представляешь, каково ему будет?! А вдруг его клетки мутируют и будет ещё хуже?! — Тридцать, Илья! Всего тридцать! — Варя обреченно вздохнула. — Мы почти нашли лекарство! Ты почти вылечился! Сейчас совсем другие времена и к оборотням относятся не так, как раньше! Мы же с тобой сами продвигаем эту идею! — взмахивая ладонями, закричала Варя, разбудив соседских собак. — Так в чем проблема, Муромов?! — Я не хочу подвергать тебя опасностям, насмешкам, а теперь это дитя!.. — Тогда нам вообще не нужно было сходиться ни во второй! Ни в третий! Ни в, мать вашу, восьмой раз! Разойтись и никогда не видеться! И, может, тогда я найду нормального человека, обзаведусь нормальной семьей и сделаю как мой прадед — найду правильную партию для наследника! А твоего!.. — она захлебнулась слезами и сжала кулаки до побеления. — Ты знаешь, что происходит с нежеланными детьми, и это будет на твоей совести! По её щекам хлынули слезы, а в голове вспыхнули картины убийства непорочного младенца — безжалостного нечеловеческого поступка. Сколько бы Варя не пережила ужасов, но это будет самым страшным её деянием. Ветрова вцепилась в волосы и, заглушая всхлипы, рухнула на маленькое и невысокое крылечко заднего двора Киры и Арта. Идти в дом в таком состоянии она не могла, а находиться рядом с Ильёй не хотела, но пускай он видит и знает, что делает, до чего доводит. Она сжалась на крылечке и укуталась в пиджак, навсегда проклиная свое сердце и глупость. Спустя несколько минут на Варины плечи лег плед, а Илья тихо присел рядом, положив палочку подле себя. Он облокотился о колени и провел ладонью по линии шрама, рассекающего лицо. — Я люблю тебя, Варя, — вздохнул Илья в тишину ночи. Варя долго молчала и плакала. Она долго не позволяла Илье прикоснуться к себе, но Муромов был непреклонен и не отпускал попыток взять её за руку. — Я не понимаю тебя, — всхлипывая, пожала плечами Варя, совсем теряясь. — Ты загоняешь нас обоих в тупик, и я не знаю, что ещё делать!.. Быть с другими мы не можем, — она утерла слезы. — Всё всегда заканчивается одинаково… — Я слишком надеюсь на твой ветер, — грустно усмехнулся Муромов, смиряясь с собственной слабостью. — Вместе — тоже. — Но наследник тебе нужен. — Дело даже не в наследии и стихии! — Варя схватилась за его руку, а второй накрыла щеку, желая достучаться до сердца, — Пускай он будет оборотнем — и не факт — но у него будут невероятные родители, которые никогда не дадут его в обиду, а его дети будут обладать магией стихии ветра. Мы ведь не знаем наверняка… Илья молчал, раздумывая, боясь и поражаясь. Варя мягко коснулась его щеки и снова утерла оставшиеся слезы, сквозь которые проглядывала улыбка последней кроткой надежды и желание окончательно уверить и убедить Илью, что всё будет хорошо. Он смиренно улыбнулся краешком губ и аккуратным движением провел пальцем по дрожащей руке, долго, как в трансе, рассматривая её кожу, пальцы, шрамы, недавние царапины, вслушиваясь в её всхлипы и вдыхая дурманящий едва уловимый особый ветер. Они сходились и расходились столько раз, и Илья не мог себе представить, как он жил без неё в моменты их пылких ссор и расставаний, в моменты его трусости и психической нестабильности, её стойкости и уверенности. Он поцеловал тыльную сторону мягкой ладони и прижал её в своей щеке, чувствуя любимое тепло и спокойствие. — Он так и так будет страдать, — грустно усмехнулся Илья, прикрывая глаза и понимая, что большого выбора у них нет. Варя ласково огладила линию шрама и поцеловала Илью, стремясь показать, доказать и заверить, что они оба не пожалеют об этом. Позади них заскрипела входная дверь, и свет упал на их спины. На пороге в распахнутых мантиях тут же оказались Снежка, Фил, Алёнка и Саша. — Не хотели помешать, — аккуратно начала Снежка и подала им мантии, когда оба поднялись с крыльца. — Мы всё испортили? — Нет, нет. Всё хорошо, — шмыгнула Варя, смахнув ещё пару слезинок. — Что вы?.. Её вопрос так и застыл в воздухе незаконченным, ведь уже не особо нуждался в ответе: переговариваясь друг с другом, Кира, Вик и Арт вышли из дома, также подбирая мантии и сжимая в пальцах волшебные палочки. За ними прошагал Крип и сел подле хозяйки, посреди белого дворика, выжидающе подняв взгляд к темному небу, усыпанному тысячью крошечных звезд, словно неогранёнными камнями алмаза. — Ну, что замерли? — усмехнулась Алёнка, спустившись по ступенькам, на которых только что сидели Илья и Варя. — Это же Рождество — без фейерверка никак. Она пожала плечами и вместе с Сашей подошла к друзьям. Варя и Илья пару секунд хлопали глазами, до конца-таки возвращаясь в реальность после тяжелого разговора, но Снежка и Фил им помогли: Черных взяли пару под локти и повели их вперед, к их родной компании. Арт, Вик и Саша взметнули палочки вверх, и в небо тут же с визгом выстрелили несколько десяток ярких вспышек и всполохов, разукрашивая темное небо невероятными, чарующими и прекрасными узорами. Алёнка вскинула рукой, запуская насыщенно-оранжевые лепестки пламени, а Снежка создала, словно из калейдоскопа, россыпь кристальных снежинок, подгоняемых ветром Вари, который объединял две противоположные стихии в диком танце. Кира, Фил и Илья тоже взмахнули палочками, дополняя волшебное зрелище. И все заворожённо наблюдали, смеялись, кричали, поздравляли, плакали, обнимались и свистели, восторгаясь красотой этой долгожданной встречи и прелестью их нерушимого братства. Братства, которое никто и никогда не разорвет. Встречи, которая явно не станет последней.