Сказочный Хогвартс

      Варя не верила увиденному. Она испуганно ахнула и шире распахнула фиолетовые глаза, а на языке так и застыли слова. Она не ошиблась. Ребята пребывали в таком же шоке.       Фиолетовый цвет радужки глаза является огромной редкостью даже для мира волшебников. Такие глаза считались признаком потомственных ведьм и колдунов исключительных способностей к магии. Немногие готовы соблюдать чистоту крови и тщательно выбирать супруга, дабы будущее поколение обладало такой редкой и изысканной особенностью. И на своей памяти ни Варя, ни кто-то из её друзей никого больше не знали таких же особенных, как она. Однако теперь всё изменилось.       Мужчина перед ними был необычайно стар. Его волосы, грязные, длинные и спутанные, напоминали потемневшую, изношенную корабельную верёвку. Костяшки дряхлых пальцев обтянуты кожей, впрочем, как и весь его высокий скелет. Только сверкающие, как аметист, глаза давали понять, что старик жив. Яркий, насыщенный, полный жизни взгляд смотрел прямо на Варю и улыбался.       — Я рад вас видеть, — охрипшим голосом усмехнулся старик. — Тебе и года не было в нашу последнюю встречу.       Мужчина сделал шаг вперед, а после криво усмехнулся последствиям — малейшее движение заставило ребят тотчас вооружиться. Варя реагировала быстро, но всё равно мыслями совершенно была сбита с толку. Она не ожидала увидеть такого человека и, хотя ответ о личности незнакомца назрел очень скоро, хранительница стихии воздуха не доверяла собственным выводам. Этот человек не может быть её родственником, но никто более не подходит под описание — его глаза, скулы — он очень походил на её отца и не менее сильно походил на неё саму.       Варя сглотнула, смачивая пересохшее горло, и решилась спросить, поскольку старик упорно ждал чего-то именно от неё.       — Вы…       — Давай поговорим, когда вы отдохнёте. А тому парню нужно перевязать руку — походит на укус. Возможно, есть яд.       Арт поспешно осмотрел раненое саламандрой плечо и разглядел две маленьких точки, похожих на след от зубов. Звякнули оковы, и мужчина исчез во тьме, жестом поманив ребят за собой. Не все спешили следовать за незнакомцем, но когда Алёнка зажгла свет и в круглом помещении показалась деревянная дверь, компания двинулась вперёд.       За дверью оказалась маленькая комнатка, такая же мрачная, каменная, и даже лампы на столе, склянки, кровать в углу, засушенные травы не придавали логову уюта. Особенно напрягал постоянный звон цепей.       Старик вынул из скрипучего кухонного шкафа одну склянку и передал её Маше. Та мигом откупорила, присмотрелась сквозь немного съехавшие очки, принюхалась и капнула лиловую жидкость на место укуса. Старик снова усмехнулся.       — Могу предложить чай. Он намного вкуснее, чем выглядит. Или можете занять кровати. Все четыре.       Мужчина небрежно махнул кистью, и кровать в дальнем углу отскочила от стены и раздвоилась. А затем и та раздвоилась ещё пару раз, словно кусок пластилина, и каждая обрела форму мягкой большой постели, так и желающей, чтобы на неё легли и уснули.       Арта тотчас уложили и перевязали рану. Остальные тоже расположились на кроватях, радуясь блаженному долгожданному комфорту. Несколько секунд спустя старик подал каждому по чашке чая, и все окончательно расслабились. Кроме Вари, которая не сдвинулась с места. Она всё также стояла около дубового стола и разглядывала логово и хозяина, беспечно снующего от комода к комоду в поисках трав и чашек. Когда он, наконец, закончил и сел за стол, Варя тоже демонстративно села за стол прямо напротив него.       — Вы мой дед? — спросила Варя, пристально наблюдая за незнакомцем.       — Вернее прадед.       — Касьян? — Варя нахмурилась и долго оценивала человека напротив. Она всё ещё не позволяла себе расслабиться, однако была уверена, что от мужчины явно исходили знакомые волны волшебства — то ли кровного, то ли стихии Ветра. — Разве… Разве он не погиб вместе с остальными хранителями?..       — Кто сказал?       — Наш профессор, — старик заинтересованно поднял брови. — Кощей Владимирович.       — И что же вам ещё известно обо мне?       — Что вы не ладили, — мужчина тихо фыркнул. — Примирить вас могла только Пелагея. Рассказывал про Серафима, Флорентия, что вы погибли в битве с меняющим облик Мороком, желающим равенства магов и магглов.       — Да-а-а… нас, действительно, могла помирить лишь Пелагея… — вздохнул он, смотря на поверхность одной из стен своей обители, но мыслями пребывая совсем не в ней. — Серафим не воспринимал наши ссоры всерьёз и только посмеивался. А Флорентий всегда быстро раздражался. Успокаивали его лишь цветочки, — он тихо засмеялся, прикрыв глаза и предаваясь воспоминаниям.       — Что с вами случилось? — спросила Варя, не спуская глаз, и мужчина долго раздумывал над её вопросом. Тоскливо молчал, и Ветрова даже подумала, что это слишком расстраивающий и печальный вопрос, учитывая то, что она видит перед собой: дряхлого, немощного старика в тяжелых цепях, заточенного в каменной холодной башне и в полном одиночестве.       — Да, я должен был погибнуть вместе с ними, — наконец заговорил он, полязгивая. — Быть с ними до конца, как и всегда был, но… Но судьба приготовила мне чудесный подарок — долгие года бессмысленной жизни, — Варя с готовностью выслушать смотрела в его глаза и не двигалась. Ребята тихо повернулись в сторону двух потерянных родственников. — Уверен, вы и половины не знаете того, что вам сейчас нужно. Начнём с того, что… знаете ли вы, что такое Энвелл?       В ответ на искры в глазах Касьяна ребята молчали. И только несколько мгновений спустя глаза Вика тоже вспыхнули:       — Спрятанный от потусторонних глаз уголок Рая. Так пишут в мифах и легендах и он, подобно Атлантиде, погиб тысячи лет назад.       — Это место было сосредоточением всей магии на Земле, — старик почти мечтательно приглушил голос. — Именно там единороги и пегасы спокойно расхаживали по полям, а нимфы не боялись мужчин и женщин. В этом месте изучалась магия и создавались сильнейшие артефакты волшебства. Однажды маг по имени Ларсен создал не без помощи природы предмет, способный исполнить любое желание, не противоречащее законам природы и нашего существования. Такой могущественный предмет требовал большого количества концентрированной магии, и кто как ни хранители четырех стихий, могли ее дать. Особенно, было проще с Ключами, — он слабо кивнул, указывая на кисть правнучки. — Только артефакты пророчества — Ключи стихий могли открыть хранителю доступ к большей силе, раскрыть истинный потенциал; и для каждого поколения Ключи обретали свою форму: у нас были кулоны, сверкающие как драгоценные камни. И получить их, получить больший простор для магии и силу, можно только если собственными глазами увидеть смерть дорого человека, — его глаза блеснули в сторону Вари. — Значит, Саша выполнила свою роль? Она скончалась?       — Это было подло, — гаркнула Варя, чувствуя, как презрение к этому циничному человеку зарождается внутри, а чувство несправедливости к матери окутывает душу. — Вы ничего не сказали ей ни о пророчестве, ни о хранителях. Она не простила отца и бросила его за решетку. Я выросла практически без родителей, и самым дорогим человеком оказался Кощей Владимирович.       — Этот изменник? — фыркнул Касьян, действительно поразившись такому итогу, однако мигом вернулся к сути разговора. — Впрочем, Ларсен долго исполнял свои желания, и одним из его желаний было разрушение Энвелла. Так сказать, проверка границ возможностей. И даже это могущественный Куб сумел сделать. Несколько сотен лет спустя маггл — князь Влад — стал свидетелем волшебства и не смог оставить его без собственной выгоды. У него был скверный характер, тщеславный и ребяческий, и неудивительно, что известная по тем временам ведьма Сирин его прокляла. Она лишила его истинного облика за его грубость, непокорность, горделивость, за безумное желание даровать магглам такую же магию, что, по его словам, нерационально использовалась магами! И в этом с Владом я согласен — магия дает огромные возможности, но распределяет их не справедливо. Однако Сирин, как и многие, считала, что делиться таким опасно. Именно так Влад стал зваться Мороком — существом без имени и облика. Он озлобился на весь Магический Мир и пообещал уничтожить магию, всех колдунов и колдуний, магических существ и артефакты, дабы всех сделать по-настоящему равными.       Он прознал про куб и стал им одержим. Именно он нашел его спустя тысячи лет со времен падения Энвелла. С годами его жизнь становилась всё сложнее и безумнее, и на наш век выпала идея избавиться от куба вовсе. Флорентий был уверен, что куб не выдержит переизбытка — квинтэссенция магии стихий его взорвет. Я знал, что мы можем погибнуть, и я пытался отговорить Серафима, заставить его подумать над идеей уравнивания и создания нового мира — справедливого и равного — но он был непреклонен. Он, Флорентий и Пелагея посчитали меня безумцем, который не знает, на что способны алчные магглы. Я не хотел умирать и не хотел, чтобы умирали мои товарищи. Я встретился с Мороком, и мы совершили сделку — я помогаю ему исполнить желание, а он не доводит дело до смертей — дарует магию совершенно всем. Но в этом и состоялось наше главное отличие: я хотел, чтобы все стали магами, Морок же — чтобы все стали магглами, — Касьян, признавая глупость затеи, вздохнул. — В тот день, когда мы отправились уничтожить Куб, я уже знал, что Морок не сдержит уговор. Когда мы практически раскололи куб, когда по нему во все стороны побежали трещины, а жизнь стала утекать, я не сумел пойти до конца — я не смог отдать жизнь ради мира, в отличие и Серафима, Пелагеи и Флорентия. Я отпустил их руки во время перенасыщения куба, тем самым не изничтожив его до конца — и остался жив.       Он горько усмехнулся и взмахнул руками, указывая на свое окружение и оковы, на место, где он остаётся жив и по сей день.       — Меня заточили в Азкабан, когда узнали, что я Хранитель магии ветра, а Касьян мое настоящее имя. Всемирная Магическая комиссия посчитала меня слишком опасным, как и других хранителей (уже посмертно). Как и куб, который пропал после попытки его уничтожить. Однако его украл не Морок — его кинули в Азкабан на пожизненный срок, и сбежал он только год назад.       — Так это ведь была ваша колдография в газетах? — вспомнила Варя, и в памяти отчетливо нарисовался портрет в газетной рамке, которую ребята рассматривали в начале прошлого учебного года. — Это были вы на всех заголовках о побеге. Он воспользовался вашей внешностью?       — Это была моя колдография. И это я сбежал тогда из Азкабана.       — Но в газетах были предупреждения о Мороке, — с подозрением сказала Варя, ожидая реакции прадеда.       — В газетах были записи об опасном преступнике, сбежавшем из-под стражи, рисующем на стенах своей камеры узоры, а точнее орнаменты и руны.       — Орнаменты ветра и руны из книги!.. — ошеломленно произнесла Маша, приладывая ладонь к губам и собирая картинку воедино.       — Я оставил тебе послание и думал, ты меня поймешь, узнаешь.       — «Ветер переменился» — вспомнила Варя и ахнула. — Вы хотели, чтобы я вас узнала?! Но зачем?       — Да, я заставил своего сына и внука, его жену пойти против собственных желаний, но всё это было ради следующего Хранителя стихии Ветра. Я думал, ты узнаешь меня и попросишь помощи.       — После того, что вы сделали со своей семьей?       — Ты тогда только осваивала стихию: я помню ту волну — сильная, но быстрая. Тебе нужен был наставник, — спокойно продолжил Касьян, не обращая внимания на враждебность. — Я бы помог и обучил. Объяснил бы основы стихий — всех ваших стихий — и основы пророчеств. Очевидно, Кощей многого вам не рассказал.       — Но как сбежал Морок? — пролепетала Снежка. — Он ведь тоже был заточен в тюрьму?       — Скорее всего, ему помогли: из особого сектора сбежать невозможно, и один бы он не справился. Когда об этом узнали в Министерстве, то министры испугались реакции общества на побег преступника из невозможного особого сектора и просто предоставили прессе мою пустующую уже несколько дней камеру. О том, что я сбежал, не стали распространяться.       Старик отпил из кружки, и оковы со звоном столкнулись с керамикой. Цепи слабо колыхнулись от движений, но не от ветра. Варя это почувствовала. Она чувствовала слабый поток воздуха снаружи, за пределами башни, который бился о каменные стены, однако от прадеда и его коротких движений практически ничем не веяло. Хранительницы чувствуют друг друга и магию друг друга, но от Касьяна Ветрова исходила едва уловимая, как на кончике ножа, крупица стихии Ветра.       — Почему на вас цепи?       — Это место было нашим логовом. И именно сюда я пришел после того, как обрел свободу. Он знал об этом месте и быстро нашел меня. И конечно же он выиграл, — Касьян потер узкие кандалы на худых запястьях и на секунду в его глазах блеснула ярость. — Я проиграл ему. На цепи и башню наложены блокирующие магию заклинания. Ветер я использовать могу, но в моем возрасте и в цепях это сложно, — добавил он, видя в глазах Вари вопрос.       Девушка передумала спрашивать и заметно сникла. Компания долго хранила молчание, пытаясь связать услышанный рассказ и с Кощеем, покинувшим этот мир и не поведавшим им о кубе, и с Мороком-Владом, цель которого стала ясной, но не менее безумной, и с потерянном чудным Энвеллом, и с Министерством магии, грамотно подчищавшим все недочеты, и с событиями прошлых двух лет, и с Морисом Моргартом, таким же опасным, как Морок.       — Но что нужно Моргарту от Куба?       Касьян задумчиво и глубоко вздохнул.       — Всё, что мне известно о Моргарте, так это то, что десять лет назад этот мракоборец подавал большие надежды — большинство темных волшебников, за последние десять лет, пойманы только благодаря ему, а находить и обезвреживать проклятые вещи он умел лучше всех. А ещё им постоянно пугает меня Морок.       — Моргарт пришел в Хогвартс несколько месяцев назад, как дополнительная защита от Морока, — пробормотала Варя. — Ему сразу рассказали, что мы четверо — хранители, и он тренировал нас пользоваться стихией. Пару дней назад Морок хотел, чтобы я, Снежка и Маша получили браслеты, но в итоге, браслет получила только я, одного из наших друзей похитили, а еще один погиб напрасно.       Касьян перевел взгляд на девочек, а затем на всех остальных, внезапно решив рассмотреть их получше.       — Вы дрались с Мороком?       — И с Мороком, и с Моргартом. Кощей нас обучал, — Варя тревожно сжала руку, а в голове вспыхнули черные, алые и белые краски рождественского вечера. — И там, во время драки на озере, Моргарт и Морок говорили о каком-то уговоре — что кинжал действует только три раза, а Моргарт что-то пообещал Мороку.       — Кинжалом правда можно воспользоваться только три раза. После хранитель уже не может получить доступ к силе.       — Значит, это Моргарт нашел утерянный пятнадцать лет назад куб и…       — И теперь они с Мороком заодно! — ахнула Алёнка, перебив размышления Маши. — Моргарт сказал, что с него Куб, а с Морока — исполнение пророчества.       — Если бы они были заодно, то не стали бы торговаться и договариваться, — откинула эту идею Маша, снова задумавшись. — У них разные желания, но они оба хотят осуществить их с помощью Куба.       — Ну не знаю, — фыркнула Алёнка. — Может, Моргарт так шифруется, а на самом деле тоже хочет, чтобы магия исчезла.       — Сомневаюсь. Он же сам маг и от такого не откажется.       — Снеж, а ты что думаешь?       — Я думаю, нам нужно быть потише.       Снежка коротко улыбнулась, и Алёнка быстро обернулась в ту сторону, куда мягко посмотрела её подруга, всё еще улыбаясь. На одной из кроватей Арт, Саша и Кира дружно посапывали, мирно хмурясь и кутаясь в свитера. Алёнка ойкнула и шепотом рассмеялась.       — Вам тоже следует выспаться. Вы призвали Жар-птицу, а значит, бежали от чего-то… — Касьян тихо поднялся, но ребята не торопились, — опасного. Здесь они вас точно искать не будут.       Он с уверенностью кивнул девочкам и шагнул к Варе, жестом попросив отдать ему опустевшую кружку. Илья, Вик и хранительницы повскакивали с мест, дабы не наводить шума цепями, и поставили свои кружки на тумбу. Касьян благодарно махнул им рукой и скрылся за ещё одной дверью в темноте. Зашумела вода, и ребята поняли, где находятся туалет и умывальная.

***

      … — Нет, я, конечно, читал про оборотней, что иногда их невозможно отличить от людей, но я поверить не могу, что Илья из этих…       — Вик!       — Да не кричите вы! — резко шикнул Саша, подняв голову и положив нож на стол, будто это он проснулся от спора друзей и хотел побыстрее вернуться ко сну. — Маша, Варя, Алёнка и Муромов ещё спят.       Вик промолчал и продолжил резать рыбу, которая равным образом и в большом количестве была разделена между ним и Сашей, а Кира усмирила гнев и тоже продолжила готовить завтрак. Она кромсала овощи в салат, в то время как Снежка разминала засушенные травы в маленькой деревянной ступке, а Арт возился над котлом супа. Все, кто проснулся, дружно помогали Касьяну приготовить поздний, но всё же завтрак для их большой компании. К тому же, делать им было нечего, а отблагодарить старого волшебника пока что можно было только таким способом.       Для полудня в доме на берегу холодного океана в комнате было достаточно тепло и светло. Лучи солнца проникали через единственное оконце в соседней комнате и скользили в кухоньку через открытую дверь, красиво сверкая на магических предметах и посуде. Огонь в камине грел так, что все, кто успел посетить ванную, почти обсохли, а вода в котле вскипела меньше, чем за полчаса, чему Арт, однако, не собирался легко верить. Он почерпнул ложкой, попробовал и всё же подозвал Снежку для полной уверенности.       — Думаю можно снимать, — хорошо распробовав, облизнулась она, — и поставить жарить рыбу. Саша и Вик почти закончили.       — Ай, горячо!       Арт и Саша постарались аккуратно сместить котел в сторону, но без шипений и гримас не обошлось. Со стороны кроватей послышались ворчание и стоны. Вдоволь потянувшись и толком проснувшись, ребята встали с постели. Два дня все высыпались и приходили в норму, и только на третий день появилась уверенность в стабилизации морального и физического состояния.       — Бодрое утро! — зевнула Алёнка и с интересом стала рассматривать заставленный работой стол. — Чего вы тут вкусного готовите?       Саша пробубнил что-то про рыбу, а Илья, Варя и Маша решили осмотреть убежище снаружи. Буйные волны бились о камни, а морской ветер поражал своей свежестью. Около дома был организован маленький огород, в котором прохаживался старик. Через некоторое время Касьян возвратился в дом и заварил чай. Рыба уже поджарилась, и ребята расселись за столом. На удивление, лачуга Касьяна после сна и прихода солнца стала более уютной, да и приготовленный плотный завтрак оказался очень вкусным, несмотря на черноту камина и котла.       Беспечный разговор о еде, море и Касьяне плавно перетек к раздумываниям над тем, что теперь предстоит делать ребятам. Исполнять желание Морока и терять при этом Фила никто не хотел. А подчиниться Моргарту, не зная, что у него на уме, было опасно.       — Что если мы уничтожим куб, как хотели вы? — спросила Варя, допивая чашку чая, и прочие разговоры между ребятами стихли.       — У вас не у всех раскрыт потенциал, — наотрез покачал головой Кас. — Вам придется потерять кого-нибудь.       — Морок уже убил двух моих родных, — немного дрожащим голосом заявила Снежка, смотря на Касьяна и собирая всю свою решимость в кулак. — Я не хочу, чтобы с моим другом произошло то же самое, что и с дедушкой, и тетушкой.       Касьян туманно смотрел девушке в глаза, желая увидеть насколько этот ребенок сломался после смертей, и, заметив там только огромное желание защитить и спасти близких, едва приподнял уголок губ, ведь именно в такие моменты она отчетливо напоминала ему Пелагею.       — Куб уже в трещинах, а значит, мы сможем его расколоть и без браслетов, — поддержала её Маша.       — Тетя говорила, что для своих лет, мы очень способные, — закивала Алёнка. — Она говорила, что Кощей ей признался, что мы сильнее прошлых хранителей. Я не собиралась Вас обидеть.       Касьян промолчал и совсем не обратил внимания на улыбку Алёнки и начавшийся балаган и спор о безопасности данной затеи. Он не был уверен в силах юных хранительниц: они совсем ещё юные, неопытные, слабые дети, однако, с другой стороны, потомок Флорентия права — им нужно доделать начатое, довести трещины до конца, и куб расколется. Должен. По крайней мере, это единственный вариант, на который точно согласятся девочки.       — Арт, дай попробовать! — попросила Кира, когда ребята час спустя вышли к морю.       Крутой и грубый берег не позволял спуститься к воде, однако высокий утес, порог которого истязали грохочущие лазурные волны, предоставлял куда более красивый вид и соответствующие ощущения — будто это был тот самый нетронутый кусочек земли, где никто и никогда не был, и именно здесь природа сливается с человеком, а стихии обретают настоящую свободу. Хранительницы чувствовали это каждой клеточкой тела и души. Варя, Маша, Снежка и Алёнка насквозь ощущали пронизывающий ветер, шелковую траву, бурлящие воды, а пламя в руках Алёнки казалось насыщенным и ярким как никогда.       Арт нехотя подчинился, отдал меч, и всякий неаккуратный взмах лезвия в сторону бескрайней и глубокой ямы сопровождался шиканьем гриффиндорца. Вот только Кире и собравшимся на утесе ребятам было не до этого — хранительницы практиковались в магии стихий, Вик достал свою эльфийскую перчатку, Илья подтянулся к нему для её изучения; Арт и Саша же игрались с арбалетами Сменкиной.       — Варь, кажется, Касьян зовет тебя.       Варя обернулась к дому. Маша оказалась права: Касьян стоял ровно на таком расстоянии от дома, насколько позволяли оковы на руках и барьер. Волшебник потер вспыхнувшие светом цепи и ещё раз махнул рукой. Варя подошла.       — Если вы хотите уничтожить Куб, я должен знать, чему научил тебя Кощей.       Касьян сделал несколько шагов назад, и тут Варя сообразила, что к чему. В таком месте она уж точно сможет продемонстрировать все свои навыки. Девушка очертила круг ногой, взмахнула ладонями, и браслет на её запястье отозвался магией. Варя вырисовывала фигуры и линии, нагоняя то легкий бриз, то резкий шквал, то крутой вихрь, поднимая траву в воздух, чувствуя, как ей легко и блаженно давать свободу сдерживаемой магии. Увидев штормы, компания перебралась поближе для лучшего обзора. К этому времени тонкие и резкие струи воздуха исходили уже от истощенных рук Касьяна.       — Почему вы не сломаете оковы и не уйдете? — спросила Варя, наблюдая за тяжело дававшимися движениями прадеда. — Вы всё ещё в тюрьме.       — Я не могу разорвать цепи. Я уже приноровился, — усмехнулся старик, оглядываясь на обхоженное логово. — К тому же, я здесь под пытками — Морок долго пытается выбить из меня больше информацию о секретах хранителей.       — А, может, мы сможем, — задумалась Варя, проведя пальцами по старому металлу. — Алён, Маш, Снеж!       Цепи удалось расплавить, затем заморозить и разорвать. Касьян изумленно размял запястье, наконец, почувствовав, как ветер щекочет исхудалую область его руки. Непередаваемое ощущение.       Он взмахнул рукой, и ветер ему подчинился с большей охотой. Легкие потоки воздуха окружили его, и старик неверующе и радостно оскалился.       — Не знаю, как скоро до Морока дойдет, что его барьерные чары спали, но, думаю, я успею показать вам настоящую стихию Ветра. Предлагаю бой — три на два.       Его ноги очертили круг и приняли устойчивую позицию. В глазах сверкнул азарт предстоящего поединка. Варя отзеркалила его действия, и Маша, Снежка и Алёнка, точно так же вспыхнув предвкушением, а вместе с ним ещё и некой осторожностью пред неизвестностью, приняли вызов. Увидеть, на что способен их предшественник, и показать, чему их научил покойный учитель, хотели все. Даже Кира, Арт, Вик и Саша ломились поразвлечься с ними, однако друзья удостоились ролями зрителей в первых рядах.       — Готовься, Илья, — усмехнулась Кира, пихнув в бок Илью и пройдя к несколькими камням, чтоб сесть рядом с Артом и Виком. — Сейчас у тебя челюсть выпадет! Только на Варьку не засматривайся.       Илья ничего не сказал и, желая пойти против Кириных слов, остался стоять на месте и приготовился оценивать бой максимально скептически.       Бой был яростным. Ветровы наступали и оборонялись — оба обладали парой одинаковых черт — амбициозностью и желанием побеждать. Девочки им не уступали. Хранительницы опережали бывалого волшебника во многом: они двигались быстрее, реагировали четче, действовали синхронно и плавно и в большинстве случаев выигрывали у Ветровых, однако Касьян имел больший опыт и складный ум — он знал, какие вихри сильнее столпа огня, какие потоки режут гигантские вьюны и ледяные иглы; он быстро оценил способности девочек и выявил их слабые стороны, он понял, как можно сработаться с правнучкой и её преимуществами. Повсюду скрипели стебли, кололись льдины, пылал огонь, выл ветер. Магия изящно вылетали из-под ладоней, а браслеты светились мощью. Сражение проходило практически в равных условиях. Красивое и будоражащее зрелище.       — Все же неплохо, — рассмеялся Касьян, прокручивая кисть в воздухе и взметнув Алёнку вверх, как пушинку одуванчика.       — Алёнка не мельтеши! — крикнула Маша, подхватив проклинающую все подряд подругу мягким бутоном и успевая опустить её на землю. — Снежка, Варя на подходе!       Кира, Арт, Илья, Вик и Саша заулюлюкали и засвистели, увидев, как ледяная дорожка выбила Варю и Касьяна из привычного ритма боя. Варя рухнула в сердцевину выращенного Машей цветка, а Кас не успел её поймать. Раздался громкий и фыркающий чих, разогнавший пыльцу по всему лицу.       — Прости! Я забыла, что у тебя аллергия!       Маша, смеясь, предложила помощь, а ребята покатились со смеху. Бой пришлось остановить. Касьян подпер бок рукой и попытался выровнять пульс и дыхание.       — Прости!       — Не прощу!.. А-апчхи!       — Ты лучше вспомни, как ты чуть в ледяную стену Снежки не врезалась! Вот умора!       — Ага, — хихикнула Снежка, подталкиваемая Алёнкой. — Ещё немного и я обязательно впечатала бы тебя, Варя.       — Я могла выкинуть тебя в море! Апчхи!       — Ты чуть не подожгла мне волосы! — возмущенно повернулась к Аленке Маша. — Что это было?       — Это был шикарный бой! — восторженно сказала Алёнка, уворачиваясь от чихов Вари и недовольного взгляда Маши. — Наше комбо углей и ледышек — это нечто! Думаю, победа наша!       — Ещё чего, — фыркнула с готовностью ринуться в дуэль Варя.       — Согласна с Алёнкой, — сказала Маша.       — Согласна с Варей, — парировала Кира.       — Согласен с Машей, — пожал плечами Илья.       — Не думал, что скажу это, но я согласен с Ильей, — усмехнулся Арт.       Старик, шатаясь, дошел до детей, принявшихся доказывать свое превосходство. Он достал из кармана сигару и попросил Алёнку поджечь ее. Касьян не курил, наверное, полгода — раньше не было причин, и такого рода усталости не возникало. Он давно не практиковал стихию Ветра и сейчас снова почувствовал былые времена и былые битвы с хранителями. Дойдя до края барьера, осел на землю. Море перед глазами было такое же неспокойное, но сейчас оно казалось куда более милосердным и добрым, чем вчера.       Странный хлопок отчетливо вклинился в шум моря и моментально испортил умиротворенную картину. Дом Касьяна по-прежнему стоял на берегу, и как бы старик не всматривался, никого поблизости не увидел. Но что-то определенно произошло. Глядя на то, как напрягся взгляд старого мага, ребята умолкли.       — Касьян! — усиленный волшебством голос громом пронесся по округе, и дверь дома распахнулась. — Касьян, чертов старик!       Незнакомец окинул взглядом берег и, заметив Каса и детей, направился к ним. Кас поднялся, и, только когда из окошка логова выпорхнул большой филин, старик и дети поняли, кем являются гости. Компания тут же направила оружие и ладони в сторону мракоборца, но Кас преградил им путь, вытянув руку в сторону правнучки.       — Дай мне Ключ, Варя, — тихо попросил он, не спуская глаз с медленно идущих Морока и Моргарта. Варя напряглась. — Я не отдам его им, — быстро пояснил Кас, пока они не подошли.       Больше ничего не опасаясь, Варя передала браслет. Тот, оказавшись в ладони бывшего хранителя, засверкал, заискрился и скрутился, как пружина, а через несколько секунд Касьян намотал на руку кулон в виде фиолетового и насыщенно-темного драгоценного камня.       — Что вы хотите сделать? — с опаской спросила Варя.       — Я убью их. И тогда вам не придется уничтожать куб, отдавать последние силы и терять друга.       — Но… это… — заикнулась Варя, поначалу встревоженная столь крайней и страшной мерой, однако почти сразу она передумала его отговаривать. В голове вдруг всплыло ясное осознание правильности решения.       — Но Морок удерживает Фила, — поспешила сказать Маша. — Мы не знаем, где его прячут…       — Это мелочь. Вы найдёте его и без помощи, если захотите.       — Дайте нам время хотя бы попытаться узнать, где он. Хорошо? — попыталась договориться Варя. Касьян, поколебавшись и пересилив свою злость, кивнул. По венам и жилам потянулись нити магии, а глаза старого мага вспыхнули цветом.       На шелестящую траву, обернувшись человеком, приземлился Морок. Компания не знала его облика, но старшие волшебники определенно узнали, отчего Моргарт гадко усмехнулся, оценив юмор Морока.       — Чего тебе надо? — спросил Касьян, обращаясь к Мороку и не обратив внимания на лояльность Моргарта.       — Поговорить, — ответил Моргарт, но Кас не спешил продолжать разговор. — Если Вы позволите, разумеется.       — Я знал, что когда эта погремушка оказалась у этой девчонки, — нетерпеливо проговорил Морок не без самодовольства, стрельнув взглядом в сторону Алёнки, — то рано или поздно телепорт перенесет их в эту лачугу, и ты их встретишь, как подобает.       — Еще раз, чего тебе надо?       — Нам нужны дети, — вкрадчиво произнес Моргарт. — Мне нужно исполнить пророчество, но я не хочу, чтобы парнишка погиб напрасно: он подает большие надежды, а его родители влиятельные люди. Видели бы вы его способности в защитных чарах — очень неплохо, скажу я вам.       — Кончай отвлекаться, Моргарт! — рявкнул Морок, теряя контроль. — Нам нужны хранители, дабы исполнить желания. И либо вы идете с нами добровольно… — Морок снова зыркнул в сторону компании. — Либо мы убьем еще кого-нибудь. Пелагея знает, мне нетрудно пробраться в дом или школу и обратиться ученицей или преподавателем. А убить кого-нибудь — так тем более.       — Вы больше никого не убьете, — решительно процедила Снежка, подходя к Мороку и стараясь унять дрожь в голосе.       — Что вы пожелаете? — Варя взяла подругу за руку и продолжила ее мысль.       Моргарт поднял брови, удивляясь дерзости хранительниц.       — Касьян рассказал нам о кубе, — заявила Маша, — о пророчестве, о желании. О вашем желании возвращения облика и уравнивании, — Морок усмехнулся, а девушка перевела взгляд да Моргарта. — Чего же хотите вы?       — Глядя на вашу уверенность и амбиции, — размышлял Моргарт, осматривая девочек, как диковинные экспонаты музея, — смею предположить, что и смерть вашего друга нам не понадобится. Возможно, ваших сил будет достаточно для исполнения желания.       — Мы не пойдем с вами, если не будем знать правды, — хмыкнула Алёнка, крепко складывая руки на груди. — Назовите ваши истинные намерения. Иначе даже не мечтайте о нашей услуге!       Девочки твердо и поочередно согласились.       Этот детский жест, эта возня хранительниц, их взгляды и слова были настолько нелепыми, глупо-серьезными и высокомерными для их возраста, что ужасно раздражали. Моргарт провел ладонью по лицу. Голова уже начинала раскалываться, а если взвинченный и без того Морок начнет свирепеть, то мелких проблем станет еще больше.       — Как же сложно. И почему дети встревают в разговоры взрослых…       Мракоборец вскинул руку, и его палочка в мгновение оказалась зажатой в его кулаке. В то же время Касьян одним рывком выбил воздух из груди Морока, и тот отлетел на несколько метров. Моргарт крутанул палочкой до того, как Кас махнул рукой в его сторону, и красная вспышка выстрелила из кончика палочки мракобрца. Компания едва успела скакнуть в сторону. Повторное мановение палочки вызвало черный дым, неестественно окутавший, как в куполе, пространство барьера. Морок, очухавшись, обернулся одним из монстров Моргарта, и несколько искр огня и пламени вспыхнули наперебой. Варя, понимая, что прадед не может действовать, разогнала дым, и несколько алых глаз сверкнули сквозь расплывающуюся черную мглу. Эти марионетки отличались от прежних: их маски и тела были белыми, а движения и оружия резкими и точными. Ребята бросились врассыпную, убегая и атакуя монстров.       — Хватай хранительниц! — скомандовал Морок и обратился гарпией, явно возбужденный условиями битвы. — Кас — мой.       Моргарт искренне усмехнулся нахальности и глупости Морока — уж что-что, но он терпеливее, умнее и уравновешеннее безликого маггла, и приказывать ему — немыслимо и смехотворно. Однако он взмахнул ладонями, и в его руках появились перекрещенные палочки с почти прозрачными серебристыми нитями, точно кукловодский механизм. Моргарт вскинул нити вперед, и марионетки ринулись в бой. Алёнка, самая первая, с запалом и предвкушением пальнула столп огня, но, на огромное удивление, кукла мракоборца не обуглилась — она двигалась напролом как ни в чем не бывало и повторило атаку. Алёнке пришлось обороняться. Даже полная заморозка, ядовитый газ и торнадо им были нипочем, стрелы оставляли лишь ссадины, а отсеченные мечом конечности отрастали заново. Такой расклад заставлял детей биться ожесточеннее, смелее, отчаяннее.       — Варя, уходите, — прохрипел Кас, оказавшись рядом с ней в попытке избежать нападок Морока. — Бегите отсюда! Вашего друга он не тронет, если вы не придете!       — Но мы должны спасти его, — решительно заявила Варя, выпуская поток ветра одновременно с прадедом. — Мы не можем его оставить…       — Вам придется оставить его! — отрезал он, и Варя с опаской подняла глаза, надеясь, что ослышалась. — Чтобы он остался жив, вы не должны пытаться спасти его. Девочка не должна видеть его смерть.       Он посмотрел на Снежку, которая изящно выстраивала стены изо льда и метала их в монстров, а на лице её не было ничего кроме решимости и сосредоточенности. Варя поджала губы и не могла не согласиться со старым хранителем. Она не должна позволить, чтобы Снежка видела смерть Фила. Нет, Фил вообще не должен умереть. Ни за что. Варя с большей решимостью бросилась в бой и с хрустом разорвала длинные веревочные руки монстра, пытающегося заграбастать Вика.       Сзади послышались визг и крики. Ребята тотчас же обернулись.       — Без резких движений!       Моргарт взмахнул ладонью, призывая к миру, а на его лице нарисовалась усмешка. Когда он обучал их всего пару недель назад, даже тогда, в минуты слабости или негодования хранительниц, прослеживалась эта высокомерная, гадко растянутая усмешечка. Послушная марионетка замерла, крепко сжав в одной руке яро сопротивляющуюся Киру, а в другой — ослабшего Илью. Одно из лезвий монстра уперлось в горло Сменкиной, и та прекратила сопротивление. Кровь застыла в венах не только у Киры, но и каждого члена компании. Касьян вынужден был замереть, и ураган, намеревавшийся истереть Морока в порошок, стих.       — Идемте с нами, — произнес Моргарт и протянул руку хранительницам. — Нам ни к чему жертвы.       Варя, Снежка, Маша и Алёнка долго молча переглядывались, желая договориться друг с другом и решить, что делать дальше. Обстоятельства складывались совсем не в их сторону, а принимать решения нужно здесь и сейчас. Сердце колотилось как бешеное, а в висках стучало волнение.       Арт, Саша и Вик старались не упустить ни одной детали из виду, крепко сжимая оружие в руках и готовясь в любой момент ринуться в бой. Это видел и понимал даже далеко находившийся Касьян.       С минуту все сохраняли молчание. С минуту не спадало напряжение. И когда в небе облака стали заслонять солнце, Варя шагнула вперед, грозно смотря в глаза Моргарта, желая одним только взглядом показать и доказать ему, насколько она его ненавидит, насколько она серьезна и решительна, насколько никто из друзей не боится ни его, ни Морока, и ухватилась за протянутую длинную руку в белой перчатке. Моргарт одобрительно кивнул.       — Отпустите Киру и Илью, — сказала она, пожимая руку Моргарта.       Мракоборец махнул марионетке, и та, повинуясь, опустила пару друзей на землю. Кира отерла саднившее горло и тут же поднялась, надеясь, что правильно поняла Варю и хранительниц.       — Варя? — переспросила Кира, подойдя к друзьям и Моргарту.       — Сантименты ни к чему, — небрежно махнул Моргарт и развернулся.       Он медленно очертил большой круг, точно акула вокруг жертвы, и остановился около Вика, оценивающе его осмотрев. А затем, будто вспомнив, повернулся к Варе и подал ладонь, словно для вальса.       — Я полагаю, трансгрессия вам знакома?       Варя нехотя кивнула. Ее маленькая ладошка взялась за руку Моргарта, а вторая робко потянулась в сторону. Маша, Снежка и Алёнка сковались цепью рук.       — Вы с ума сошли! — с усилием шепнул Саша, отчаянно желая их остановить. — Ему же явно нельзя верить! И тому тоже. Они психи!       Но девушки даже не отреагировали.       Внезапно Морок вскрикнул и взвыл. Ребята обернулись, а Моргарт раздраженно скрежетнул челюстью, проклиная бестолковость союзника. Поперек лица Морока резанул острый, как стальное лезвие, ветер, и багровая кровь хлынула по подбородку и скулам. Кас злорадно гоготнул, глаза блеснули, и, немедля, метнул вихрь в Моргарта, разделяя детей и мракоборца, целясь ураганом в грудь. Но за его спиной Морок, переполненный яростью и болью, трансфигурировался в мохнатое, громадное существо с гладкими ветвистыми рогами. С трудом разлепляя глаза, Морок разбежался и пронзил Касьяна, словно кусочек мягкого масла. Легкие охватила боль, и старик медленно и хрипло вдохнул остатки желаемого и родного ветра.       Моргарт не стал терять времени. Он со всей силы дернул руку девушки, и тело скрутило, сжало пространствами и потянуло в воронку. Девочки едва не расцепились, рискуя потеряться между локациями и раскидаться по свету, когда почувствовали тяжесть скованных рук и неожиданный рывок назад. Алёнка обернулась, ощутив, как её ладонь резким движением цапнула чужая. Гриффиндорка ахнула, встретившись взглядом с карими глазами Саши, за плечо которого тут же молниеносно вцепился Арт. Его запястье почти ухватил и Вик, дабы тоже оказаться полезным, но Арт предательски и неожиданно толкнул друга в грудь, а секундой после Кира рванула брата за локоть. Ее взгляд поймал глаза Арта, и оба синхронно поблагодарили друг друга и попросили беречь близких.       Узкий водоворот в мгновение проглотил цепочку друзей.       — Мягкой посадки.       Ребята приземлились на каменный пол, попадав друг на друга — для кое-кого посадка всё же оказалась мягкой. Увидев юношей, Моргарт впервые за всё время разозлено нахмурился.       — Возвращайтесь назад, — приказал он без капли любезности.       — Мы просто хотим удостовериться в том, что Фил жив, а ты нас не обманываешь, — твёрдо сказал Арт, глядя Моргарту в глаза и не желая чтобы на него так смотрели. Руки крепче обхватили серебряную рукоять меча.       — Я никогда не нарушаю уговоры.       Материализовался второй водоворот волшебства и рядом с Моргартом появился Морок. Он кинул Варе кулон Касьяна, и артефакт мигом преобразился в браслет. Сейчас он был нужнее Варе, нежели Касьяну. Морок пересёк комнату, раздражённо оттирая кровь с лица, и вышел к пьедесталу.       Они оказались посреди огромного зала с высокими стенами, резными колоннами с поваленными каменными изваяниями сроком в тысячи лет. Всё покрылось мхом и сыростью, а место сквозило холодом и затхлостью. Даже каменный пьедестал посреди зала, величественный и изящный, определённо в лучшие годы безупречно выглядел и верно служил. В углублении этой каменной фигуры лежал куб. Он переливался золотом, а его грани сверкали, затемняясь в острых изломах и сколах. Четыре боковые стенки были расписаны завораживающими орнаментами, так похожими на узоры, нанесённые на браслеты.       — Если вам известно о свойствах куба, думаю, не стоит тратить время и ресурсы на объяснение того, что требуется от вас, — проговорил Моргарт, окинув взглядом хранительниц и комнату.       Вокруг артефакта, напротив плоскостей, находились гранитные плиты, площадки для хранителей.       — Что это за место? — спросила шёпотом Маша, с любопытством и испугом рассматривая узоры и стены. — Я думала, Энвелл исчез с лица земли, и не осталось места, предназначенного для куба и стихий…       — Это не руины Энвелла, — с придыханием прервал её Морок и покачал головой. — О, нет, нет… Это руины моего замка. Замок князя Влада, того, кто уничтожит магию раз и навсегда и подарит людям равенство!.. Эту комнату построил я, и она давно ждёт своего часа!..       — Всё, что вам нужно, так это положить руки на стенки куба и высвободить стихию, — непринуждённо прервал его монолог Моргарт и слегка провернул куб влево. — Ни в коем случае не убирайте руки, иначе энергия может вам навредить.       — Скажи, где Фил, — потребовал Саша, не вникая в подробности болтовни Моргарта.       — Если всё пройдёт успешно с первого раза, его жертва не понадобится, — отмахнулся Моргарт. — Он в дальней комнате, если вам будет угодно его «спасти».       Моргарт насмешливо фыркнул и продолжил сметать невидимые пылинки с верхней поверхности Куба, однако ребята не отреагировали на шутку. Они стояли, не двигаясь и не собираясь выполнять указания Моргарта и Морока. Мракоборец еле удержался от того, чтобы со вздохом закатать глаза. Несколько секунд спустя он нехотя взмахнул палочкой, и где-то снаружи послышался шелест металла и гулкий шорох. Кирпичи одной из стен отъехали в разные стороны, и в образовавшемся проходе появился Фил. Он вышел, подпинываемый заколдованными стенами, бормоча о том, что не собирается повиноваться воле «отбитых придурков». Его потемневшие и похудевшие от заточения пальцы цеплялись за выступы, утеплённая мантия с рождественского вечера уже не выглядела праздной, а золотые волосы — гордость Черных — стали тусклыми, пыльными и рассыпались неаккуратными лохмами, но что точно осталось у Фила неизменным, так это лицо. Оно горело таким же возбуждением, светом, желанием рвануть в любую авантюру вместе с друзьями, а глаза сверкали той же чистой синевой.       — Народ! Вы пришли! — радостно воскликнул Фил, широко улыбаясь, разом просветлев ещё больше. — Я торчу здесь уже вечность! Но вы же не должны были приходить?       Он перевёл взгляд на Снежку и на секунду замер, побледнев. В горле у Фила немного пересохло, и он хотел было прояснить ситуацию, отступив назад, но подлетевшие к нему Арт и Саша крепко хлопнули его по плечу, обняв и наконец ощутив, что их друг в целости и сохранности. В целости руки, ноги и эта ухмылка.       — Нет, — прогремел Моргарт, когда девочки хотели подойти, а в уголках глаз Снежки сверкнули слезы. — Иначе я подумаю, что вы нарушаете уговор. Вы идёте сюда. К Кубу.       Хранительницы осторожно ступили древнему артефакту. Они кивнули друг другу, становясь напротив сторон, и протянули руки к предмету. Тот отозвался и вспыхнул, орнаменты, узоры и трещины окрасились в цвета. Морок возбуждённо подскочил к ним, Моргарт молча наблюдал за верностью их действий.       — Так нельзя, — шепнула Снежка, поймав неуверенные взгляды подруг. — Мы ведь…       — Мы ведь не собрались исполнять их безумства, да? — осторожно уточнила Маша, перебирая пальцами, которые покалывала исходящая от Куба магия.       — Нет, — отрезала Варя.       — Пока рано, но давайте уничтожим его, — протараторила Алёнка и решительно сжала руки. — Мы ведь знаем как, так чего же нам тогда стоит!       — Что вы пожелаете, Моргарт? — требовательно и громко спросила Варя, затыкая их тихие переговоры и отдёрнув руку от куба. Свечение его потускнело.       Моргарт ухмыльнулся. Он ожидал подобного, имея ввиду то, что хранительницы отчаянно суют свои носы куда не надо, докапываются до каждой мелочи и чувствуют прямое влияние на ход событий. И это Моргарту особенно не нравилось — быть во власти таких людей, которые одним только движением могут ограничить доступ к кислороду или выкачать воду из организма, и не вся магия сможет помочь. Отнюдь не нравилось положение ниже, в страхе, в неизвестности — в постоянной опасности.       — Что ж, вы имеет право знать. Возможно, вам не понравится, — он заломил руки за спину и сделал пару шагов вокруг. — Мы не такие уж и разные люди. И наши желания — тоже. Наши желания, — многозначительно повторил Моргарт, окинув взглядом Морока и хранительниц. — Мы трудимся во благо общества — магического и немагического, и лично я не презираю магглов и готов служить во имя всеобщего мира. Однако наш мир полон опасных и смертельных оружий, безумцев, отчего устраиваются войны, гибнут люди, распространяются болезни, а земли отравляются, — его взгляд помрачнел, а голова в сожалении опустилась на пару секунд, — и магия стихий находится на первом месте этого списка. Пятнадцать лет назад эта самая магия унесла жизни многих мракоборцев и породила месть Морока, сделала его безумным и несчастным, — Морок дернулся возразить, но Моргарт не дал ему вставить и слова. — А тысячи лет назад исчез целый Энвелл. Магия стихий облает колоссальной силой и безграничными возможностями, и нам остаётся лишь догадываться, как стихия была использована в прошлые времена — записей нет, а вся информация о проклятии, наследниках и магии передаётся из уст в уста или с помощью одной единственной книжонки, половина которой уже крошится от старости. Да, я видел эту книгу, — опередил их расспросы Моргарт. — Но каких мне это стоило усилий! Каких мне стоило усилий и времени собрать информацию о книге из воспоминаний разных людей, прошерстить архив министерства и найти о вас всё, что нужно. И вот результат, — он медленно вздохнул, ощутив явные плоды кропотливой работы и на секунду усмехнулся. — Я хочу уничтожить магию стихий как феномен, явление, чтобы таких, как вы — всемогущих и не подчиняющихся — никогда не было. Чтобы такая несправедливая, опасная сила не навредила миру, попав в плохие руки. Чтобы ваши дети не мучились проклятием, а их жизни не превратились в постоянную борьбу за выживание, — он слабо пожал плечами, будто в его словах не было ничего сложного и непонятного. — Вот и всё.       — Не значит ли это, что и мы погибнем вместе со стихией? — спросила Маша, с трудом отметая гнетущие мысли.       — Не могу знать. Неизвестно, каким способом Куб исполнит желание. Возможно, он просто убьет вас, не оставив наследников, а возможно просто лишит вас магии стихий.       — Что же тогда вы не убьете нас сами, если магия передаётся просто по наследству? — резко спросила Алёнка.       — Не выйдет. Бывали случаи, когда прямых наследников не оставалось, а стихия оживала в других членах семьи. Стихия не позволит убить вас обычному человеку. И это рискованно… Это проклятие может закончиться на вас, — Моргарт поднял взгляд на хранительниц, и в его глазах вспыхнуло отчаянное желание понимания. — Вспомните, что и кого вы потеряли — родных и близких, через что прошли — через горе и утрату, гнев и страх, и от чего отказались — от любви и спокойствия, и представьте, что каждое поколение хранителей должно будет пережить то же самое! Эти мучения можно остановить.       Девочки переглянулись. Речь Моргарта явно оставила неприятное ощущение — ощущение холодной горечи и гигантской ответственности перед всем миром, друзьями, будущим и своей собственной жизнью. Именно сейчас подвелась черта, определяющая смысл их существования. Как хранителей и как обычных детей. Должны ли они в действительности существовать в этом мире и распоряжаться такой мощной силой? Ведь злые люди всегда будут и всегда будут желать её, заставляя снова скитаться, сражаться, прятаться, терять близких и убивать их, как это было и раньше с семьями хранителей — и так по кругу, снова и снова. И не легче ли уничтожить эту магию? Спасти будущее от боли и страданий, и не подвергать никого опасности. Так будет проще. Определённо проще избавиться от того, что причиняет боль и рискует жизнями, чем обуздать и принять. Но разве «просто» значит «правильно»? Имеют ли девочки право отрекаться от того, что им дала природа? Она заставила их подчиниться ей и взять на себя древнее проклятие, обрекая на вечные муки и обязанности. Хранительницы были уверены — да, они имеют право. Ведь это их жизнь, и только они решают, как поступить и что делать, кем быть и кого защищать. И сейчас Варя, Маша, Снежка и Алёнка знали, что у них есть выбор — отречься от силы и в точности обезопасить будущее или принять магию и продолжить её использование. Это их жизнь и ничья больше.       Глаза четверых поочередно встретились. Они свободны в выборе собственной судьбы и будущего. Если бы они не выбрали изучение этой магии, не было бы этой встречи, они вряд ли бы подружились и сплотились в большую и крепкую компанию, которую не разделят ни ссоры, ни километры, ни прочая несуразица; не было бы этого рождества, Снежка не уезжала бы во Францию, не возвращалась бы более сильной, Илья бы не стремился узнать их секреты, Фил бы не кружил со Снежкой на льду, Саша и Аленка не были бы связаны узами предков, Кира бы не упала с метлы во время матча… не было бы Кощея, его рассказов, тренировок; не было бы его смерти и смерти тётушки и дедушки Снежки, матери Вари, Вэл, и кто знает скольких ещё людей. Но ведь в этом должен быть смысл. Смысл в смертях, навыках, ответственности, преодолённых препятствиях. И он есть. И в стихии он тоже есть. Природа ведь непросто так даровала им чудотворную магию, способную оберегать людей, помогать им и служить во имя мира и того, что компания прочла в книге кровной первородной стихии в ту ночь в запретной секции библиотеки Хогвартса — во имя баланса между людьми и природой.       — Пускай это мучения, — сказала Варя и сжала браслет в кулаке, отданный ей ценой жизней Кощея и матери.       — Пускай и проклятие, — подхватила Алёнка, вспоминая кровавую историю своей семьи и неизбежность связи с энергией разрушения и одновременно энергией жизни.       — Но это дар, данный природой, — шмыгнула носом Снежка и вспомнила дедушку, который всегда поражался её необыкновенным способностям. — Для настоящей защиты мира.       — Это долг, который мы выплачиваем ей за баланс, — проговорила Маша, вспомнив и понимая от чего она отказалась, — за безопасность наших близких и родных, за равновесие с природой.       Моргарт в мгновение изменился в лице. Их слова уже не воспринимались им как шутка, пафос и детский лепет, а как серьёзное заявление, ожидающее серьёзных действий. Моргарт перестал улыбаться. В сознании на секунду вспыхнул тот самый страх неизвестности стихий. Морок вскочил и рванул к юношам.       — Я убью их! Всех троих убью прямо сейчас!       Арт, Фил и Саша бросились врассыпную. Варя, Алёнка, Маша и Снежка коснулись Куба и высвободили стихию. Стороны его вспыхнули оранжевым, фиолетовым, голубым и зелёным светом. Магия потекла по венам, взбудоражив кровь и мысли, а пространство зала заполнилось незримой субстанцией, которую можно было ощутить всем телом. Стихия зашла в легкие и девушки почувствовали, как ладонь и пальцы пронизывает теплая энергия.       Моргарт запоздало ринулся к ним, но ударная волна не позволила подступиться. Девочки уперлись ладонями в стенки Куба, и волна энергии окатила их, едва не заставив отлететь в стороны, но они крепко стояли на ногах. Варя и Алёнка схватились за браслеты, и со всей силы надавили на Куб. Послышалось гудение и нарастающий визг. Снежка и Маша прикладывали больше усилий, чтобы не свалиться без сил, и, казалось, их уровня магии не хватит, но Варя и Алёнка взяли девочек под руки и подтянули вперед.       — Поднажмём! — крикнула Алёнка и всем телом навалилась на артефакт, несмотря на то, что тот отчаянно отталкивал хранительниц.       — Дай мне руку!       По краю куба побежали трещины, и визг усилился. Куб начал мигать, в ушах зазвенело, в глазах замелькали цветные символы и орнаменты, смешавшиеся с творившимся хаосом, шумом и светом. По залу распространился дым, и что-то гулко ударило по воздуху, сотряснув пространство, но хранительницы сосредоточились только на одном — уничтожении Куба.       Заклинание Моргарта не достигло цели, столкнувшись с невидимым барьером, не пропускающим обычную магию. Моргарт попробовал снова, но вспышку снова отрикошетило в сторону.       — Нужно немедленно до них добраться! — рявкнул Морок и обернулся оборотнем.       — Ну уж нет! — закричал Арт и преградил ему путь, вынув меч.       Морок наотмашь ударил его лапой, и Арт отлетел в стену. К нему на помощь тут же ринулись Саша и Фил.       —Глисео! — прокричал Фил, но его ледяная вспышка была отражена Моргартом.       Саша бросился на Морока в рукопашную. Он схватился за мохнатую шею, и короткие лапы Морока не могли его достать. Морок брыкался, рычал и всё же скинул Сашу, но как оказалось, юноша спрыгнул сам, не желая попасться под руку Арту. Мещеряков собрал всю волю в кулак и, не задумываясь над смертельностью последствий, замахнулся мечом и резанул Морока прямо поперек спины, отчего тот взревел, словно пораженный раскаленным железом. Уже не важно, убьет ли он человека или нет, но другого выбора Арт не имел. Морок закричал, меняя несколько образов, ударил хвостом Арта и Сашу и, не помня себя от ярости, прыгнул в барьер. Его огромная туша неизвестного монстра пробила невидимое препятствие, и Морок взмыл в воздух над хранительницами и со всей силы ударил ладонью по крышке Куба. Безумная улыбка растеклась по его лицу до того, как всех присутствующих откинуло в стороны.       Несколько мгновений в зале нельзя было различить ничего кроме клубов пыли, раздробленных остатков гранита и гулкого эха грохота. Затем вспышки заклинаний расчистили воздух, а Варя разогнала пыль насовсем. В открытом и разрушенном зале юноши отыскали девочек и помогли им прийти в себя.       — У вас получилось? — спросил Фил, подавая Снежке руку, но та даже не знала как объяснить то, что произошло.       Секунду спустя они услышали смех, а после увидели взрослого мужчину с черными угольными волосами и бородой. Его глаза сверкнули бирюзой, и мужчина быстро осмотрел свои руки, тело, неверующе ощупал лицо и бороду, щипая и не осознавая реальности исполненного желания. Он дикими глазами посмотрел на хранительниц и захохотал ещё громче. По коже каждой пробежались мурашки — непредсказуемость пугала до смерти. Морок быстро пересек комнату и схватил первую попавшуюся хранительницу за руку:       — А теперь второе желание! — рявкнул мужчина и зыркнул в поисках куба.       Варя в ужасе отдернула руку и отскочила в сторону. Морок обернулся несколько раз, быстро прыгая глазами по предметам. Нужно как можно скорее, прямо сейчас найти этот чертов куб. Вдруг его затылок начал белеть. Угольные корни стремительно поседели, и его шелестящие от резких движений волосы стали осыпаться и выпадать. Искаженное шрамом лицо стало кривым и худым, морщинки покрыли его лоб и уголки глаз. Морок закашлял и опустил трясущийся и испуганный взгляд на руки — они иссохли и стали походить на скелет. Морок упал на колени и зашелся новым кашлем, с трудом поднимая глаза на хранительниц и Моргарта.       — Годы берут свое, — тихо проговорил мракоборец, пораженный пугающей картиной и не способный отвести взгляда. — Триста лет без облика наверстывают упущенное… Невероятно…       Морок истошно закашлял снова и свернулся на полу, сгорбился и скрючился, как новорожденный, уродливый, сморщенный младенец. Крики агонии отражались от стен, и хотелось зажать уши и зажмуриться, лишь бы не быть свидетелем безжалостной магии. Он отчаянно сжал тонкие руки и обессиленно рухнул, но звука падения или шума не было. Только мантия хлопнула по пыльной земле и невыносимые хрипы и кашель оборвались. Тишина окутала пространство; компания не смела пошевелиться. В глазах до сих пор стоял ужас.       Под мантией оказался только мелкий, как мука, песок. Моргарт усмехнулся, шокированный таким исходом, смиряясь и не сожалея о гибели безумного, но полезного Морока.       Он тут же взмахнул палочкой, и из облака пыли взлетел Куб. Артефакт стремительно поплыл по воздуху, и хранительницы пальнули стихией, желая поймать или сбить Куб с траектории, но тот ловко лавировал между стеблями и вихрями. Фил вскочил и направил палочку на Моргарта. Оглушающее заклинание дезориентировало Моргарта, и Куб дрогнул. Моргарт яростно оскалился и отбросил Черных в ближайшую груду камней. Не растерявшись, Саша прыгнул к Кубу, схватил его, бросил в сторону, не успев увернуться от цепенящей вспышки. Арт подхватил Куб и перебросил его девочкам. Всё произошло так быстро, что соображать времени совсем не было. Едва Куб упал на пол, его тут же со всех сторон пронзили ледяные иглы, бурный ураган, дикие лианы и горячее пламя. Стихия прошла насквозь, и звук разбившегося стекла перебил все другие звуки. Осколки Куба разлетелись вдребезги, и концентрированная энергия огромной гулкой волной высвободилась наружу. Девочек отбросило, а грохот содрогнул весь замок. Колонны задрожали. Потолок стал осыпаться, и вся древняя конструкция стала разваливаться, как постройка из песка.       — Фил! Саша! — Арт, маневрируя между осколками, едва различал очертания в поднявшихся клубах пыли и звал раненых друзей. — Девчонки!       Мещеряков сунул меч в ножны пояса и добрался до Фила, которому уже помогал оклематься Саша. Они бросились на поиски хранительниц, бегая глазами и унимая панику, и, к счастью, заметили их под обломками. Применив чары и силу, парни вытащили подруг и поспешили убраться из этого места.       — Туда! — закричал Фил, стараясь перебороть грохот, и указал на проем в стене, служивший ему темницей. — Там есть выход!