POV Том
Когда-то, в старшей школе, влюбилась в меня одна девочка. Я был обычным троечником, который любил поспать на уроках. Впринципе, я не изменился с тех пор. Только модничал, подвороты, топовая одежа, и все все такое. Я просто хотел сливаться с толпой. Не был популярен, из друзей у меня были только Эдд и Мэтт. Ну и ещё какие-то люди, которые меня просто использовали. Ну и пришла в наш класс эта девчушка. Обычная, рыжие хвостики на голове, веснушки, зеленые глаза, вся на позитиве. Своей внешностью она притягивала к себе людей. А я не любил таких людей, да и не люблю. За исключением Эдда, конечно. И к кому же она приставала? Конечно, именно к самому грустному, замкнутому, депрессивному человеку моего класса. Именно ко мне. Сначала она просто подходила и здоровалась, что она делала с каждым. Дальше, старалась разговорить меня, как-то вынудить рассказать ей о себе. Она меня бесила просто до усрачки, но не хотел быть грубым и просто делал вид, что сплю. Но она, такая наивная и глупая, не понимала моих намеков, чтобы отстала. И поэтому она начала садится ко мне на последнюю парту, хоть она и плохо видела. Поэтому она просила, чтобы я говорил ей, что написано на доске . Из-за этого я не спал на уроках, и мои синяки под глазами становились ещё больше. Но она, как никак, добилась своего. На уроках она постоянно спрашивала у меня что-то, конкретно из личной жизни, а отвязаться я не мог. И вот, полюбуйтесь: я стал рассказывать ей все, что она просила. Это вошло в привычку. Каждый урок мы сидели вместе, я рассказывал ей о своей жизни, проблемах. Она тоже мне рассказывала много всего. Оказывается, она не такая уж и позитивная. И совсем уж не экстраверт, как я думал. Она рассказала мне, что у неё очень жестокие и требовательные родители. Она играла на фортепьяно, скрипке, рисовала и неплохо училась. И при этом она «пропускала» все уроки сидя со мной, разговаривая о жизни. Зимой, когда все обычно ходят в свитерах и толстовках, она пришла в джинсах и свитере с длинными рукавами. И тогда она показала мне шрамы на руках. Она резала себя.... При этом она улыбалась, как обычно, полностью скрывая свои чувства. Она сказала, что я единственный, кому она это рассказала и показала шрамы. На мой вопрос «Почему ты никому не рассказала, не поплакалась, ведь у тебя так много друзей?» она тихо произнесла, опустив голову.«Им все равно на мои чувства, они не будут жалеть меня, по крайней мере, искренно.»
Я был шокирован. На первый взгляд, милая веселая девчушка, не знающая проблем, а на самом деле... Мне было ее правда жаль, и я пригласил ее в кафе. Ей нужно было отвлечься, как и мне. Мы мило поужинали, разговаривая о школе и других разных вещах. В конце она поблагодарила меня за ужин. А после оплаты еды, попросила подойти к углу, сказать что-то. Я ожидал чего-то из ее семьи, все такое, опять ее проблемы. Но она тихо произнесла: «Я тебя люблю, Том. Ты самый замечательный человек, которого я когда либо встречала.» Она была милой, искренней, и она всегда поднимала мне настроение. Я ее даже с Эддом и Мэттом познакомил, а подобного я никогда не делаю. Я полностью ей доверял, не скрывал ничего. Но я не любил её. Она была лучшей во всем мире подругой. Просто мое чёрствое сердце никогда не любило, и не будет любить. Никто не сможет пробить его, я никогда никого не полюблю. Поэтому, я ее зафрендзонил. Постарался мягко и нежно, не задев ее чувств, объяснить, что не люблю ее как девушку. Мы договорились, что останемся в тех отношениях, в которых мы были и забудем этот разговор. На этом мы разошлись. Она продолжала ходить на уроки, сидеть со мной, разговаривать. Но ее искренняя улыбка, теперь, была ещё фальшивей. Я видел, как она измученно улыбалась мне, пару раз даже пустив слезу. Это я конечно же, замечал. Под ее глазами росли синяки, руки становились все более изрезанными. Я разбил ее сердце в дребезги, я это понимал, но не чувствовал никакого стыда, смущения или чего похожего. «Мы просто лучшие друзья, ничего больше» твердил я себе. Однажды она не пришла домой. Ее родители объявили ее в розыск. Нашли на следующее утро, в школьном туалете. Повешенной Именно поэтому, я не хочу, чтобы Торд любил меня. Он, в итоге, покончит также.Также, как Сьюзан
***
Водка в фляге давно кончилась, а небо начало заливаться красками. —Мне нужно поговорить с Тордом, — негромко сказал я сам себе.END POV Том
Большая гитара с рисунком в шахматную доску, в некоторых местах обмотанная скотчем аккуратно помещается в плотный чёрный чехол с кармашком на внешней стороне. Пустая железная фляга, в которой отражается темнеющее небо, оказывается в бездонном кармане синей худи. Черноглазый ловко вытянул из заднего кармана телефон. Открыв мессенджер, он быстро написал сообщение на номер, названный «Жопа коммуниста» После, телефон снова померился в карман штанов. Небо, лежащее над невысоким парнем, медленно приобретало желто-оранжевый цвет. Маленькие серенькие облачка проплывали мимо, не оставляя за собой ничего. Гитарист постоял минуту, наблюдая за одним из облаков, из которого торчали своеобразные рожки. Потом он направился к лестнице вниз.***
Небольшой парк со всякой зеленью и скамейками. Людей, на удивление, очень мало. Если поднять голову вверх, можно созерцать прекрасный, как самый красивый сапфир, закат. На одной из лавок сидит, с виду грустный, парень с гитарой на коленях. Его взгляд равнодушно смотрит на главный вход в парк. Главные ворота преступил среднего роста парень с чудной прической. Металлические глаза бегали от лавочки к лавочке, когда их обладатель, прижав руки к телу, стоял на месте. Милое личико растерялось и залилось ярко красным цветом. Видимо, он нашёл того, кого искал. Маленькими, неуклюжеми шажочками потопал парень в красной худи. —П-привет, Том, — отводя смущенный взгляд, промямлил коммунист. —Я хотел рассказать тебе кое-что, — алкоголик похлопал по свободному месту рядом с собой, как бы говоря второму присесть. Ларссон робко сел, сжавшись и смотря вниз. —П-почему ты сказал, что я буду жалеть? — Торд взглянул на колено Риджуэлла, а затем на его руку, что лежала на этом колене. —Просто, понимаешь, — Томас запнулся, но тут же продолжил речь, — Я не способен любить. То, что ты испытываешь ко мне такие сильные чувства, очень удивительно и неописуемо. Ты любишь урода-алкоголика, даже не зная почему, и... —Я..Я знаю почему! — рогатый резко поднял голову, посмотрев прямо в чёрные глаза. Лицо выражало смущение, возмущение и...любовь? —Я полюбил тебя за то, что ты волнуешься за близких тебе людей, и не хочешь, чтобы им было плохо. За то, что ты их любишь, как никак! Глаза черноглазого удивленно посмотрели в глаза цвета ртути. Для него это так странно, ведь он всегда был уверен, что никогда не любил никого. —Хм, — гитарист отвернулся в строну солнца. В небе наконец появились новые краски и, перемешиваясь и сливаясь, они создавали восхитительный пейзаж. Смесь ярко-оранжевого, разных оттенков розового, а так же фиолетового и в местах пурпурного не отпускала взгляды прохожих, а лишь завлекала. Вокруг раздаются голоса людей. Кто-то разговаривает что-то о своём, кто-то обсуждает закат, кто-то его фотографирует и даже делает совместное селфи на его фоне. — Не верю, тебе показалось. Мое сердце чёрство, и мои равнодушность и неумение любить уже разбили чужое сердце, — алкоголик повернулся к курильщику и посмотрел прямо ему в душу, — Всё же я не хочу, чтобы твоё сердце тоже разбивалось. Это будет больно и тебе, и мне. Между парнями стоит неловкое молчание. Они пристально смотрят друг другу в глаза. В металлических глазах видна часть разлившегося красками неба, что делает их ещё красивее.Может, Томас всё же может любить?
—Ладно, уже поздно, — Риджуэлл поднялся, отряхивая зад, — Тебе собираться ещё, так что лучше поторопиться домой. —Угу, — Ларссон быстро встал, не смотря на Тома. —Эй, всё в порядке? — черноглазый озабоченно заглянул в глаза цвета ртути. —Да, я в порядке, пойдём уже, — Торд быстро полшагал к выходу из парка. Гитарист последовал за ним.