Bad apple. Яблочный переполох.

Заморосил мелкий отвратный дождь. Я ненавижу такой тип дождя. Он противный. И по-другому его не назовешь. Сейчас, задумавшись, я незаметно для самого себя докуриваю до фильтра и слегка обжигаю пальцы, разжимаю их, тихо шикнув. Через секунду я услышал голос Барда, который словно слегка отрезвил: — Себастьян! — он крикнул, стоя на крыльце заднего хода. — Давай бегом внутрь! Я посмотрел на него и сморгнул эту неприятную прострацию, которая обрушилась на меня, словно цунами. — Я в норме! — прокричал я в ответ, — Уже возвращаюсь в гостиницу! Бард окинул меня долгим взглядом. Он обеспокоен, этого сложно не заметить, но мне не хочется ничего объяснять. Хочется спать до безумия и вроде бы есть. Но в последнем я не уверен на сто процентов. — Еще увидимся, не парься, — отмахнулся я и улыбнулся ему. — Ну… Как знаешь, иди хоть под крышу встань, а то вымокнешь насквозь, — устало произносит блондин, и я вынужден принять его правоту. Встав под козырек я глянул на Барда, поджал губы и, достав из кармана айфон, вызвал такси. Мы стояли в молчаливом ожидании, так как приложение писало, что ждать восемь минут. Долго. Молчание становилось неловким, и Бард спустя минуты три ушел в бар, а когда он вернулся, то в руках моего знакомца чуть дернулись два бокала с теплым бренди. Ненавижу теплый алкоголь, но после первого глотка полегчало, а потому своего возмущения я не высказал, ведь холод стоял такой, что аж зубы сводило. Ну, либо я все же успел намокнуть. Все так же, в молчании мы стояли на крыльце, попивая алко. Но вот вскоре я увидел свою машину и отдал почти пустой бокал Барду: — Спасибо, — коротко произнес я и улыбнулся ему напоследок, скрываясь в салоне авто. Я сел на заднее и прикрыл рукой лицо. Привычка. Я не понимаю, откуда столько агрессии в мой адрес. Правда, я отказываюсь это понимать, как и причину, по которой этот вечер так плотно засел у меня в голове. Погруженный в эти раздумья, я не заметил, как добрался до гостиницы. Зайдя в здание отеля, я подмигнул девице на ресепшене и, увидев, как она растерялась и зарделась, я ощутил, что жить стало полегче, хоть и состояние у меня было не слишком радужное. Когда я вошел в номер, то поймал на себе заинтересованные взгляды своих коллег. — Что-то ты рано сегодня, Себастьян. Старость не радость? — спросил Гробовщик, подпирая голову рукой, он постукивает ногтем по столу, а я тут же тяжело вздыхаю: — Может и старость, — фыркнув, я посмотрел на всех троих. — Вот только не было ничего. — ЧЕГО?! — в один голос все трое. — Чего слышали. Говорю, ничего не было, — устало проговорил я, подойдя к столу, за которым все сидели, и плюхнулся на свободный стул. — И что же стало причиной? — негромко спросил Грелль и откинулся на спинку стула, криво усмехаясь. — Не нашел ничего интересного? — спрашивает энтузиазмом Нокс, подпирая голову рукой. — А может нашего Себастьяна отшили? — весело спросил Гробовщик. — Бинго, — кивнул я Гробовщику, и в комнате повисло молчание, но через пару мгновений ребята рахохотались, а я непонимающе смотрел на них. — Бля, я сразу понял, что этот пёс нас разыгрывает, — сквозь смех выдавил Грелль, утирая слезы. — Ладно, давай уже, колись, как ночь провел, — на выдохе сказал он, и я поджал губы. — Меня продинамили, я же говорю, что непонятного, — я сам не уловил ноток раздражения в своем голосе, но кажется, что остальные — да, ведь тут же смех затих, правда ненадолго, ведь потом захохотал Гробовщик, да при том, как бешеный. — Оке-ей, — протянул Грелль. — И кто это был? Ты что пытался подкатить к какой-нибудь принципиальной селебрити? — Грелль покачивает ногой, приподняв бровь. — Если бы, — выдохнул я все также раздраженно. — Это был официант. Простой официант, который работает в баре Барда… — пояснил я, чуть поморщив нос. — Себастьян, может, ты заболел? — вкрадчиво спросил Грелль. — Нет. Со мной все в порядке. И поэтому я думаю, что раз Лондон — последний город тура мы могли бы здесь задержаться. Ну, или вы вернетесь в штаты, а я останусь на пару недель. — Что, из-за него? — спросил Рон и состроил такое выражение лица, словно только что Агилера предложила ему вместе выпить. — Ага. Я не привык проигрывать, а этот сученыш еще и по лицу мне заехал, так что теперь это дело принципа, — мое лицо выглядит серьезным, но вдруг я вижу, что Грелль смотрит на меня умилением. — Что за взгляд? — спрашиваю я у него, посмотрев в зеленые глаза. — Просто это так очаровательно, Себастьян, — начал он и улыбнулся, — что какой-то мальчишка из злачной кафешки так затронул твои чувства. Я едва не подавился от возмущения. Какие к черту чувства? — Я не привык проигрывать, ты об этом знаешь, поэтому не пори чушь, — фыркнул я с раздражением, сложив руки на груди. — Не знаю, как они, — красноволосый обвел пальцем Гробовщика и Рона. — Но я определенно хочу остаться и посмотреть, что выйдет из твоей «принципиальности», — Сатклифф хохотнул, а я лишь чуть дернул носом. — Он прав, — Гробби вылез из-под стола, уложив предплечья на его поверхность, и уперся подбородком в ладони. — Это должно быть очень интересно.