***
Когда рингтон звонка и мелодия будильника слились воедино, это стало каким-то невероятным комбо, побуждающим к желанию убивать. Нащупал свой гаджет, с трудом поднял трубку: — У аппарата, — получилось сонно и злобно. — Сиэль, ты же помнишь, что работаешь сегодня? — вкрадчивый голос босса сейчас кажется немного нервным и таким… Пассивно-агрессивным. Кажется, милый, мы с тобой проспали. Какая прелесть. — А который час? — спросил и вскочил с дивана, нервно взглядом попытался найти джинсы, всунул ноги в штанины, услышал, что уже полдень. На час опаздываю. — Если не будешь на месте через полчаса, штрафану, — говорит Бард и отключается. Матеря все на свете, натянул на себя рубашку, чтобы не тратить время на переодевание потом, попутно вызвал такси. Ненавижу себя за это. «Укладываюсь, » — пронеслось в голове, когда машина затормозила около бара, выскочил из авто и влетел в кафе, впечатался в чей-то крепкий бок. — А по сторонам смотреть не учили?! — раздраженно зашипел я и увидел… Ничего себе! Михаэлис собственной персоной, да еще и в фартуке с моим именем. Умереть не встать. — Я тут, значит его прекрасную жопу выгораживаю, а он еще и недоволен, — лукавый тон и цоканье языка. Я закатил глаза. — Это продолжение сюрреалистичного кошмара? — скептично спрашиваю я у него, сложив на груди руки. — Нет, спящая красавица, это жестокий реальный мир, — откликнулся Пес и ухмыльнулся, развязал фартук и начал неловко из него выбираться. — Ой-ей-ей, какие мы сегодня веселые, — забираю у него фартук и быстро в него влезаю, смотрю на бармена. Сегодня Майло. Никогда не ладил с ним. Так начинался день. — Что за лицо? Ты не рад меня видеть? — Михаэлис развалился на стуле у бара и смотрел на меня как-то насмешливо и довольно. — Думал о тебе весь вчерашний день, лишился разума, не ел, не спал, только тоскливо плакал — цыкнул на него и посмотрел на зал. Пока что гостей не так много. — Ты определенно не с той ноги встал, — пёс покачал головой, а потом негромко засмеялся. — Отстань, — отмахнулся я, беря полотенце, стал натирать вилки, хмуро смотря на свои руки. Майло поставил два коктейля на стойку и молча продолжил работать, немой вопрос встал сам собой. А куда? -Туда, — Михаэлис кивнул в сторону стола, где расположился жирный такой, лысый боров с парой золотых зубов во рту, сведенном в хищный оскал. Мелкие глаза-бусинки мужчины сосредоточенно блуждали по телу его спутницы. Молоденькая шлюха рядом надрывно изображала веселье, устроившись под жирной рукой. Я брезгливо фыркнул. Поставил бокалы на поднос, перехватил его одной рукой, направился к очаровательной парочке. Господи, только двенадцать утра, а этот уже почти в дрова, еще и догон заказывает. Хотя, я бы так же поступил, смотря на его девку. Голубоватые тени, толстые стрелки, красные губы накрашены явно с полным игнорированием контура. Сколько тебе лет, лапа? Шестнадцать? Восемнадцать? Избить бы твое милое личико каким-нибудь учебником по физике да сказать, чтоб училась вместо осваивания древнейшей профессии. Кусаешь губы, глазки бегают, коленки дрожат. Нервничаешь, да? Не слишком давно ты этим занимаешься. И заканчивала бы уже сейчас, чтобы не втягиваться. Дура. Здесь и не на такое посмотришь. Редко можно увидеть подобных мужчин с приличными женщинами в этой дыре. И все как на подбор. Грубые, озлобленные, все им не так. Что мужикам, что их шлюхам. Слишком много понтов для таких ничтожных людей. Один раз на моей памяти был. Девушка приятно пахла ванилью и клубникой, миловидная. Темные волосы, большие такие зеленые глаза, почти не накрашена. Мило разговаривала и одергивала своего спутника. Еще и чай оставила. Я потом Джули кинулся рассказывать, какая милая пара. А она мне: «Это Кейтлин, иногда заходит сюда с клиентами». Я в тот момент впал в ступор. Везде есть исключения. Ну-ка хватит. Бард итак злится. Составляю коктейли на стол, хочу ретироваться, как можно скорее, но чувствую, что во мне прожигают дырку. Мужчина смотрит на меня, как оценивает. Он мерзко причмокивает губами и на выдохе выдает: — Эй, детка, может бросишь все и присоединишься? Меня и на двоих хватит, — он схватил мою руку, поглаживая запястье своим влажным большим пальцем, смотрит, скалится, а взгляд расфокусированный, подернутый пеленой. — Давай, милая, не стесняйся, — блеск. Я теперь еще и милая. Ладно, сейчас все уладим. — Отпустите, будьте так любезны, — стараюсь говорить, как можно спокойнее, скрыть неприязнь в голосе, чтобы не спровоцировать агрессию. Если Михаэлис в тот злополучный вечер был примерно трезв и понимал, что говорит с мужиком, то тут уж реакция совсем непонятна да и… Не хочется мелкую пугать. Ей еще отрабатывать свою паршивую сотню. — Да брось, не ломайся! — дернул меня ближе, и его лицо тютелька в тютельку напротив моего. О, это восхитительное амбре из его рта. Как бы не блеванть прямо на стол. Девица под его рукой напряглась, она, кажется, трезвее и понимает всю неловкость ситуации. — Мне нравятся молоденькие, а то что сисек у тебя нет, так это ничего, зато какая задница, — он сипло заржал. Пытаюсь вывернуть руку из его потной ладони и просто уйти. Себастьян А все же забавно было оказаться в нужное время в нужном месте. Утром решил залететь к Барду, чтобы обсудить вчерашний матч, ведь из моих никто футбол не жалует… Чертовы педики. И тут нате. Сиэль на смену опоздал. Хах, теперь гаденыш в долгу, а я и развлекся. Он забрал коктейли и направился к мерзкому столу. Правда, мерзкому. В этом смоге и приглушенном свете бара он выглядит неплохо, но выбивается из общей картины. Я мотнул головой, вспомнив про свою установку — трахнуть и свалить. И вдруг стал свидетелем самой неприятной сцены, которую только можно себе представить. Этот пьяный кусок говна, что совсем все мозги выссал? Схватил за руку и так грубо подкатывает свои шары к моему гаденышу, которого за девку принял. Сделалось как-то очень интересно. Ну, а что? Не одному же мне по носу получать? Но вот он тянет Сиэля ближе, а тот не предпринимает никаких попыток к рукоприкладству. Взбесило. Поднялся с насиженного стула и подошел к месту действия. — Руки от парня убери, не видишь, он работает? — говорю я пока что спокойно, однако чувствую что где-то в горле забилась желчь агрессии. — Осади-ка, братик, — развязно проговорил боров и мерзко хохотнул, все еще сжимая запястье парня своими потными пальцами. — Не видишь, я с дамой разговариваю, — шелестит он и гаденько так улыбается. — Тебе еще разок повторить? — склонил голову, скрестил на груди руки. — Настолько пьян, что плевать, куда присунуть своего дружка? У тебя уже есть девочка, так что давай, отпусти этого молодого человека и мирно разойдемся. — Молодой человек? Где? — поинтересовался он, а Сиэль стал активнее дергать рукой, видимо, желая убраться поскорее от злополучного стола. — Я вижу строптивую девку, которая будет визжать подо мной сегодня, — он засмеялся, довольный своей остротой. Давай, скажи еще что-нибудь и все, с чем ты будешь сегодня развлекаться — аппарат ИВЛ. Мужчина покраснел от смеха, отпустил руку официанта, не замечая того, что Сиэль тоже на взводе. — Визжать, как сука, — продолжал издеваться тот, извергая из себя все, на что был способен пьяный мозг. — Иди к папе на коленки, зайка, — говорит он и резко хватает Сиэль за пояс, пытаясь притянуть его к себе. На миг я выпал из реальности. Вернул меня к ней громкий женский крик и звон бьющегося стекла. Коктейли полетели со стола. Сиэль снова распустил руки, сильно ударил мужика по лицу, тот застонал, повалился на девочку рядом. Малышка побледнела и завизжала, пытаясь спихнуть с себя огромную тушу, а Сиэль сплюнул в сторону стола и быстро направился в сторону кухни. Послышались громкие шаги, сверху спускался Бард, он влетел в зал, где все присутствующие таращились на шоу, устроенное гаденышем. — Какого черта тут творится?! — воскликнул он, нервно моргая. -Самооборона, — я пожал плечами, а Бард посинел от злости и крикнул бармена, прося вызвать скорую.***
Я думал будет хуже, однако вскоре пьяное тело забрали на скорой в больницу. Его спутница почти сразу исчезла из бара, а Бард вызвал Сиэля на ковер и, кажется, прочел ему лекцию на тему злоупотреблением саообороной и мол, если этот выблядок потребует компенсацию за нанесение ущерба здоровью — вывих челюсти — то оплачивать ее Сиэль станет сам. Когда парень вышел из кабинета, он был бледный, словно стена. Взгляд его безошибочно устремился на меня. Сиэль приблизился. — Кто тебя просил лезть? — шипит официант, стоя в шаге от меня. Удивленно на него посмотрел: узкие зрачки, губы чуть подрагивают. В баре резко стало пусто. Кроме Барда — никого, это хорошо. Никаких свидетелей, кроме того парнишки с бара, но и этот свинтил курить. — Этот урод был пьяный в дрова, я бы сам все уладил, не впервой. Что, погеройствовать захотелось? Внимания тебе мало? — сочась ядом, выплевывает все это парень мне в лицо. В это мгновение в моей голове как будто не могло сложиться два и два. С одной стороны я и сам не понимал, на кой черт влез, а с другой слова гаденыша меня задели: — Ты нормальный? — интересуюсь я на полном серьезе. — Какой адекватный человек, увидев то, как другого поливают грязью и откровенно домогаются будет стоять в стороне? — сложил руки на груди, понимаю, что звучу враждебно, но он меня бесит. Конкретно сейчас просто вымораживает. — Или может ты мазохист? Если нет, то я не понимаю, какого черта ты позволяешь какой-то швали с собой обращаться подобным образом. Замечу, что за одно простое касание к твоей щеке я получил по щам. Может объяснишь, что это за лотерея такая?! — Да потому что… Потому что ты не был пьяным в говно и осознавал, что делаешь, ты знаешь себе цену, а у меня с этим как-то не сложилось, — Сиэль всплеснул руками и зло ощетинился. — Если я буду с кулаками лезть на каждого ублюдка, пьяного в говно, то лишусь работы. Хоть и выпендриваюсь много, но она мне н у ж н а. Ясно тебе? Ты… Да ты просто не понимаешь ничерта! Тебе не надо понимать, не надо думать о своих расходах, можешь сорить деньгами направо и налево, не беспокоишься ни о чем, ведешь богемный образ жизни и тебе классно. Мне надо помогать матери, платить кредит, что-то есть и пока это место — все, что позволяет мне хоть как-то выживать, — он разошелся. Шипит бешеной кошкой, плюется ядом, голос его пару раз дрогнул. Ноздри раздуваются. На миг мне показалось, что к концу своей пламенной речи гаденыш разревется. Хочу, чтобы он заткнулся. Хочу заткнуть его рот своим и окончить эту бесполезную дискуссию, но вместо этого продолжаю нагнетать обстановку, кричу на него: — Я не понимаю? А ты у нас, пиздец, психолог, да? Думаешь, тебе хуевее всех? Посмотрите на него, он сорит деньгами, какой же он хуевый! Кисонька моя, я сорю деньгами, которые я заработал. В баре я сказал тебе о том, что в жизни у меня было достаточно дерьма. Ты тогда состроил такую понимающую моську, но просто забил на это, верно? Ведь тебя-то это не касается! Я не хуже тебя знаю, что такое «выживать», ты не один такой особенный. Только вот ты все же получил второй шанс на семью, а вот у меня как-то не сложилось. Ты просто эгоистичный ублюдок с синдромом ломовой лошади. Не ценишь, что имеешь. Только ноешь, — Сиэль смотрит на меня, кажется, я перегибаю. Он часто задышал, кривя лицом, резко развернулся и быстрыми большими шагами вышел со стороны заднего хода, громко хлопнул дверью, напугав вернувшегося в зал бармена. Я посмотрел вслед гаденышу и почувствовал, как меня отпускает. Да блять. Вот только я мог так знатно обосраться. Казалось бы только контакт нашелся. Вздохнув, решился выйти следом за парнем. Стоит весь такой гордый под козырьком, нервно чиркает зажигалкой, пытается прикуриться. Упорно на меня не смотрит. Лезу в карман и протягиваю свою жигу ему. Резко дергает ее из моей руки. Огонек выскальзывает через миг и сразу лижет кончик сигареты. Достал свою пачку. Закурил следом за ним. — Слушай, Сиэль… Помним, что я идиот? — спрашиваю, стараясь разрядить обстановку, а потом понимаю, Что не получается. Гаденыш нервно курит, резко выдыхая едкий, дым будто наносит удар за ударом. — Я перегнул палку, но я не хотел тебя обидеть, просто ты такой заносчивый, такой… Гаденыш, — так-так-так, кажется, я на правильном пути, заметил толику смешка на его лице. — Может есть еще абонементы на извинительную не гейскую прогулку? — внимательно слежу за ним. Старательно скрывает еще смешок. — Ну все, сдаюсь, я просто не хотел быть единственным избитым за харассмент, — я примирительно поднимаю руки. Слышу его вздох. — Хочу нажраться в дрова, — резко произносит он. — Можно, — ответил я, стряхивая пепел себе под ноги. — Знаю одно место… — Нет, — он качает головой. — Пить водку с томатным соком, сидя на диване и заедать хлебом, — говорит он, и я качаю головой. — Это приглашение? — Допустим, что да. — Но в этот раз я плачу, идет? Я же здесь сорю деньгами, — развожу руками, мол, так и надо. Гаденыш закатил глаза. — Да как скажешь, — внезапно согласился он. — Закончу в девять, — кинул он, вжимая окурок в стенку, выкинул его импровизированную пепельницу. Зашел назад. Я был доволен тем, что встретимся мы сегодня поздно. Ближе к трем наша менеджерка решила устроить небольшое мероприятие, чтобы совсем без дела не сидеть, хотя меня и ребят все устраивало, мы отдыхали, но… У это женщины всегда было шило в заднице. Вечером, как было обговорено, я его встретил. Мы снова укатили куда-то в самую задницу Лондона на метро и зашли в супермаркет. Долго спорили о том, какую брать водку, то же самое было с соком. Он не хотел сок с солью, а я — да, но после того, как пригрозил надавать по жопе, если будет подсаливать, он вроде сдался. Дальше лучше не стало. Взял себе пару пачек чипсов, предложил ему, он отказался, хотя смотрел на мои шуршащие пачки задумчиво. -Делиться не буду, — буркнул я, и он закатив глаза, бросил еще пару пачек чипсов в корзину. Хлеб решили не брать, потому что есть чипсы. Ближе к кассе, он притащил пару плиток шоколада и сказал, что будет ждать на улице. Сначала я этому значения не придал, но когда вышел из магазина с пакетами, то не мог найти эту мелкую дрянь. Неужели сбежал? Только я начал злиться, как парень резко вышел из небольшого переулка и весело мне улыбнулся. — Что ты натворил? — спрашиваю, щурясь. Сиэль встал на носки и шепнул мне на ухо. — У нас есть немного травы, — я закатил глаза. Никогда мне такое не нравилось.***
Беру свои слова назад. По комнате расползается дым, мы передаем друг другу косяк, затягивая понемногу, и я чувствую, что постигаю нирвану вот в этот самый момент. Выпили мы немного, и когда гаденыш вспомнил про травку, я, уже готовый веселиться, был не против. Мы забили совсем немного марихуаны, он, как оказалось, делал это очень умело, хотя отнекивался, мол, научился на тусах своих друзей. 00:10 После часового молчания, гаденыш предложил мне посмотреть что-нибудь. Включили фильм про Шерлока, который он давно хотел посмотреть. Кажется, это самое гениальное, что я видел в своей жизни. 01:45 Жор становится нереально сильным. Чипсы закончились, поэтому отправились на поиски еды по бедной студенческой кухне. 01:55 Сварили макароны с яйцом и маслом. Вкусно. Ели прямо из кастрюли, слушали Элвиса Престли, в коробке с остатками сока замешали супер-алкогольный коктейль, запивали прямо им. 02:15 Расправили диван, чуть не убился, пока доставал оттуда постельное белье. Включили еще один фильм. Сна ни в одном глазу. Когда началась постельная сцена, почувствовал, что Сиэль ткнулся лицом мне в шею, как застеснялся. Мне стало смешно, погладил его по голове. Рука скользнула на шею. Когда подушечки касаются обнаженного участка, как будто разряд тока проходит по телу. Глажу это место, чувствую, что он завозился и отстранился от меня, смотрит на экран, закрывает глаза. Молчит. Вижу, что ерзает. Резко захлопываю крышку ноутбука и ложусь на бок, смотрю на него, он удивленно повернулся ко мне. Протянул руку, словно изучая, провел пальцами по носу, поглаживая горбинку, повел ниже, к подбородку, очертил губы, я легко кусаю его за палец. Этот молчаливый междусобойчик завораживает. Не хочется делать резких движений. Хочется делать все плавно и лениво. Перехватил его руку и прижался губами к запястью, скользнул к предплечью, поцеловал сгиб локтя и закинул его руку себе на шею. Обхватил талию гаденыша свободной ладонью, вжал его тело в свое и поцеловал. Он вроде попытался оттолкнуть, но долго сопротивляться не стал. Чувствую, как рукой шарит по моей спине и также как я, лениво отвечает. Целуемся долго, слышу, как каждый из нас нервно выдыхает носом. Прикрыв глаза, отстранился и ткнулся лицом Сиэлю в шею, вдохнул запах, прихватил соленую кожу губами, еще и еще, чувствуя, как гаденыш в моих руках расслабляется. Мы перевернулись. Он снизу. Нависаю и смотрю на его кукольное лицо. Тянется за поцелуем и хаотично водит руками по груди, как будто что-то ищет. Оказалось — пуговицы. Насколько может, быстро избавляет их от петель, и от прикосновения его ладоней к моей коже — знобит. Непроизвольно рычу ему в рот, отстраняюсь и смотрю, как его ладони скользят по моему телу. Ничерта не говорю. Да сейчас это и не надо. Мы пьяные и накуренные, расслабленные. Мы оба хотим секса. Неважно, что будет утром. Хотя я знаю, что уйду. И на этом все. Тащу с него футболку и вижу прокол в соске. Ухмылка застывает на губах. Пальцами трогаю сережку, повторяю действие языком. Он выгибается подо мной и прижимает к груди голову, вскидывает бедра и так соблазнительно трется об меня. Засранец. Дрянь. Гаденыш. Как есть. Мир резко перевернулся. Оказался под ним. Сиэль устроился на моих бедрах и медленно ведет своей задницей, трется о мою плоть, немного елозит и ерзает. Стискиваю его ягодицы руками. Мягкие и упругие. Мну. Одежда кажется лишней. Он целует мою грудь, посасывает кожу, спускается ниже. Его палец заскользил по блядской дорожке на моем животе. Вниз, к кромке джинс. Закрываю глаза, закрываю предплечьем, чувствую, как пальцы парня возятся с ремнем. Тихий лязг металла, вжик молнии. Приподнимаю бедра, он стаскивает штаны вместе с трусами, и я ощущаю, как он трогает головку члена губами. Сжимает ствол в кулаке и медленно дрочит, кружит языком. Хочется резко толкнуться навстречу, заставить взять член в рот и долбить, как паршивую суку, но тело такое тяжелое, словно свинцом налитое. Наконец ощущаю, что он берет член до середины, двигает головой плавно, неторопливо. Пару раз давится, и тогда хочу посмотреть на него, открываю глаза, руку кладу ему на голову и давлю чуть сильнее. Он закашлялся. Отстранился, злобно зыркнул на меня, но я ему легко улыбнулся, на что Сиэль закатил глаза и вновь медленно взял в рот. В этот раз больше, насадился до конца, и я не смог сдержать стона, тихого и надрывного, хотя до этого обходился рваными вздохами. Когда парень отстранился, чтобы вдохнуть. Резко тяну его вверх, целую, слышу вопрос, как сквозь толщу воды: — Есть презервативы? — коротко киваю. Не хочется тратить время на это, но понимаю, что Сиэля не устроит другой расклад. Встал с дивана, пошарил по карманам, нашел один в глубоком заднем. Посмотрел на парня, который сейчас неловко выбрался из одежды и сидел на диване, гладя на меня. — Смазки нет, — говорю как-то обреченно, а он мученически выдыхает и идет в ванную. Пока его нет — раздеваюсь, а потом смотрю на эту точеную фигурку, что движется ко мне, держа в руке небольшую баночку. Он возбужден. Это радует. — Это что? — спрашиваю рассеянно и ловлю его своими руками, глажу потную поясницу, веду вверх к лопаткам и целую в плечо. — Вазелин. Для губ. Чтобы не трескались, — отрывисто поясняет он, а потом смотрит на меня и спрашивает, — мы сегодня трахаться будем? — я прыснул. Не удержался. Придурок. Целую его снова, а он быстро выворачивается и встает на диване в коленно-локтевую, раздвигает ноги, и я открываю баночку, смотрю на презерватив рядом, мысли путаются, решаю сначала растянуть, а потом разобраться с резинкой. Процесс шел туго. Сиэль узкий, неподатливый, но впрочем ничего нового. Вставляю пальцы. Два. Три, медленно двигаю ими внутри и зацеловываю его спину. Он шипит и ерзает, как сердитая кошка. Стараюсь успокоить, покусываю в шею. Одобрительный стон. Нашел правильный угол. Мелко и быстро толкаюсь пальцами в комок нервов внутри него, Сиэль скулит, двигается навстречу, но вскоре резко отстраняется. — Хочу видеть твое лицо. Давай на спину, — говорит он мне. Не могу подавить улыбки. Даже сейчас командует, хотя обыкновенно мои партнеры всем довольны итак. Но ослушаться почему-то не могу. Ложусь. Пару раз веду рукой по челну. Неприятно ноет. Еще немного промедлим, и я кончу просто так. Про резину забыли оба. Он устроился на моих бедрах, чувствую, как направляет в себя член. Когда он насаживается, с губ срывается очередной хриплый стон. Садится до конца, рвано дышит, мелко моргает, старается привыкнуть. Глажу его бедра, талию, колени, а потом делаю первый толчок. Он откинул назад голову. Стал двигаться сам, уперев руки мне в грудь. Все смешалось в голове. Все, что было возможно. Цвета, звуки, свет, его силуэт на мне. Поцелуй. Не могу больше терпеть этот медленный темп. Переворачиваемся. Он скрестил руки на моей шее, я впился зубами в его плечо. Двинулся резко, может даже немного грубо. Он сжал мои бедра коленями. Придерживаю одной рукой его за ягодицу, толкаюсь теперь быстро, неглубоко, но вскоре слышу его первый стон, и башню рвет к чертям собачьим. Я кончил внутрь, придавил его тело к дивану, лежа сверху. — У меня СПИД, — внезапно говорит он. — И значит, мы умрем, — бубню ему в плечо и скатываюсь рядом, смотрю в потолок. — Шутка, — слышу раздраженный голос, а потом он прижимается щекой к груди. — Но если серьезно, сначала справку предоставь об отсутствии зппп, а потом уж в койку лезь, — говорит он, и я смеюсь. Глаза закрываются. Сердце стучит в висках. Кладу руку на его влажную спину. Это хороее завершение дерьмового дня.