the last page of our love.

— Ну что? — Последняя страница. Донхёк встаёт, пытаясь избежать этого разговора, но вдруг чувствует прикосновение Джено. — Ты не должен бояться. — Тебе легко говорить, у тебя еще три четверти осталось. У меня всего было 12 листов. Если я сейчас скажу что-нибудь, это станет для меня последним сообщением. Собеседник Хёка прекрасно понимал, о чём идет речь. Джено уже нашел своего соулмейта и пытался ему намекнуть об этом, а вот Донхёк понятия не имел, кто его избранник. Всё, что он знал — они в одной школе. Это стоило ему дорого. Две полоски на спине. О системе блокнотов он узнал давно. В его тетрадке вдруг начали появляться странные примеры, а также рисунки. Возмутившись, он начал писать в этой самой тетрадке, мол, перестань. Каково было удивление Ли — старшего, когда он прочел очень грубый ответ. С тех пор страницы тетради стали его лучшими друзьями. Каждый день, начиная с 3 класса, очень мелким почерком он делился впечатлениями со своим другом. Иногда хорошими, иногда плохими. Тоже самое делал и соулмейт. Хэчан считал эту тетрадь невероятной вещью. Но эта тетрадь приносила боль. Это была настоящая тетрадь смерти. Наивный Хек думал, что общение не навредит, и в 5 классе совершил первую ошибку — нарушил первое правило. Он сказал, что он учится в одной из лучших школ Сеула — «ArtSS». Собеседник ответил так же. Это стоило им по шраму на всю спину. Правила тетради были предельно просты: не разглашать личную информацию. Но это было сложно для обоих. Порой, хотелось просто написать имя… Но это каралось. Смертью. Имя выводилось в тетрадке кровью. И этому нельзя было помешать. Откуда об этом знал Хэчан? Над его младшим братом в детстве жестоко подшутили. В начальной школе Ли-младшего считали изгоем, над ним издевались. Как-то раз эти монстры нашли его личную тетрадь. Прочитав всю переписку, те шантажировали его, как могли. Но Минки устал от этого, и попытался дать отпор… После чего эти дети написали в его тетрадке его имя. Какого было их удивление, когда надпись «Ли Минки» стала красной. Хэчану безумно не хватало Рена, так он называл младшего дома. Никто не мог обозвать слабого Минки в присутствии старшего брата последнего. Но время не вернуть. Как и мёртвых. Спустя некоторое время после смерти брата, Донхёк закрылся в себе и друзей у него не было, пока он не перешел в другую школу в 5 классе. Там он встретил Джено. Их дружба стала для Хэ внезапной, ведь Джено активный шалун, ведущий себя как ребенок, а он — Хёк, закрытый в себе ботан. Но, как оказалось, у Джено огромный внутренний мир. С этим Ли можно поговорить на любые темы. Даже на больную тему — тему тетрадей. Ли — старший вздыхает и идёт на уроки. Занятия прошли как обычно. Эта школа была практически самой обычной, если бы тут не изучали дополнительные предметы, что — то вроде истории хореографии или техники пения. Эти предметы давались нашему герою легко, но интерес у него был только к практике. Еще 5 лет назад он понял, что не хочет быть юристом, как отец. Он проходил огромное кол-во прослушиваний, даже прошёл прослушивание в «STARSHIP», вот только сына-артиста семья Ли не хотела. Да и вообще, после смерти младшего брата Хэчана родители перестали уделять должное внимание Донхёку. Он был одиноким, но к одиночеству он постепенно привык. Занятия в школе закончились как обычно, оставались дополнительные — хореография и вокал. Хек ходил в эту школу чисто из-за дополнительных занятий, ведь это — как стажировка в агентстве — тебя учат быть артистом. Этому и хотел научиться Донхёк. Он снова открывает дверь, ведущую в зал хореографии. У этого помещения был особый запах, который так любил Хёк. Он обожал танцевать. Хотя, как ни странно, петь у него получалось намного лучше. Поэтому, тот ходил сюда ночью, ему хотелось стать не просто хорошим танцором — лучшим танцором. Нередко он здесь ночевал. Здесь он чувствовал себя как дома. И здесь ему нравилось гораздо больше. Дома родителей не было никогда. Их юридическая компания была одной из лучших во всей Южной Корее, и даже занимала 24 место в общем рейтинге компаний Восточной Азии. Поэтому Донхёк жил один, родители приходили домой очень редко, да и то, чтобы взять какие-то очередные бумаги. И снова на работу. Где они ночевали — без понятия был даже сам девятиклассник. Да и не очень-то хотелось знать. Но с Минки все было по-другому. Каждый вечер братьев укладывала мать, но, Ли-старший замечал, что та никогда не целовала его на ночь. Но он держался. По крайней мере, делал вид. Отец… Его не было никогда, он не принимал никакого участия в жизни сыновей. Поэтому родителей Хёку заменили зеркала, микрофоны и станки. Так себе семейка, но что поделать. Ближе всего этого у него был только Джено, который был ему словно младшим братом. Те часто ночевали друг у друга, всегда, где был один, был и второй. Исключением были как раз эти самые дополнительные занятия. Хэчан ходил сюда один. ДжеДже (прозвище, которое дал ему Донхёк) был художником, и никакого отношения к музыке не имел. Разве что неплохо играл на барабанах, но этому он никогда в жизни не учился. А Хек был прирожденным айдолом. Ему была дана очень хорошая внешность, хороший голос и способность хорошо двигаться. На всех концертах он блистал. Только вот гордостью школы был не он, а Ли Минхён. Он же стоял в его тени. Гордо стоял и набирал силы, чтобы когда-нибудь из нее выйти. Он устал там стоять. Марк всегда был звездой номер один, оставляя Хэчана в тени. Конечно, он же уроженец Канады. Все девушки школы были у его ног. Это жутко бесило Донхёка, к которому симпатию никогда в жизни не проявляли. А он любил. Он любил своего соулмейта, хотя даже понятия не имел, кто он на самом деле. Он даже не знал пола этого человека, но понимал, что каждый день приходит домой, ожидая, что в тетрадке появится очередной «Привет!». Это стало привычкой. Каждый день тот заглядывал в блокнот, в ожидании увидеть заветные слова. Вот только последние несколько дней последняя строчка пустовала. Донхёк понимал, его соулмейт экономит место, чтобы хоть как-то написать в очень важный случай. А Хэчан ждал, и не делал первый шаг. Он просто доверял ему, и было плевать, кто он на самом деле.