Лофт Магнуса

Нож соскальзывает с гладкой кожуры яблока и оставляет длинный порез на смуглых пальцах. Магнус чертыхается и отбрасывает его в раковину, тут же вытаскивая из кухонного ящика аптечку. С тех пор, как он отдал Асмодею свою магию, все валится из рук. Могущественный Верховный маг Бруклина в мгновение ока превратился в бессмертного примитивного, беспомощного и уязвимого, отвратительно слабого и, что самое ужасное, неспособного ничем помочь своему прекрасному нефилиму. Страх сковывает его всякий раз, когда он вспоминает Александра со стрелой в груди, истекающего кровью в его руках. Паника захлестывает как цунами, когда он думает о том, что мог не донести, не успеть, потерять возлюбленного прямо там… Бесполезен. Он смотрит на свои ногти с идеальным темно-синим покрытием с едва заметными блестками и иронично хмыкает. Хорошо хоть маникюр и макияж он всегда наносил вручную — за безупречным внешним лоском легче укрыть беззащитное нутро. Алек не раз и не два тщетно пытается его разговорить, уговаривая поделиться душевными терзаниями, но Магнус упорно сжимает губы в тонкую нитку и молчит, прячась в кокон сомнений и жалости к себе. Он никогда не сможет заставить себя сказать охотнику, что вместе с исчезновением магии потерял что-то очень важное, что было с ним с самого рождения, несколько сотен лет. Не сможет вынести груз вины в любимых голубых глазах. Никто не виноват в том, что Магнус добровольно пожертвовал частью себя, чтобы сохранить часть Алека. И если бы перед ним снова встал такой выбор, он поступил бы точно так же. Нет, он не в силах рассказать Александру о своей слабости. В какой-то момент охотник перестает задавать вопросы, и Магнус даже вздыхает с облегчением, привыкая к своей меланхолии, заворачиваясь в нее, будто в теплую шаль. Но потом на стол перед ним ложится тренировочный шест. — Мне нужен спарринг-партнер. Поможешь? — судя по всему, вопрос отпечатывается во взгляде Магнуса, потому что Алек тут же поясняет. — Джейс сейчас с Клэри, а я собирался потренироваться. Переодевание без магии занимает кучу времени, особенно с учетом того, что теперь приходится искать нужную одежду в огромном шкафу, вместо того чтобы просто материализовать у себя в руках нужную. Но спустя двадцать минут ожидания Алек все еще выглядит непринужденно, будто прошло всего пять, и это немного снижает градус раздражения Магнуса на самого себя. Перед тренировкой охотник привычно разминается, с плохо скрываемым удовлетворением ловя на себе восхищенный взгляд чернокнижника. До встречи с Магнусом он не осознавал собственной привлекательности, и даже после еще долгое время не верил, что может кому-то нравиться. Возможно, из-за высокого роста, а возможно из-за постоянного присутствия рядом самоуверенного развязного Джейса, Алеку всегда было неуютно в своем теле. Только спустя несколько месяцев, полных любви и искреннего обожания со стороны Бэйна, он начал понимать, в каких ракурсах выглядит действительно хорошо, какая одежда ему идет, и как двигаться, чтобы губы возлюбленного приоткрылись в восторженной “О”. Вот и сейчас Магнус размыкает губы и завороженно вздыхает, наблюдая за тем, как перекатываются мышцы под светлой кожей, напрягается рельефный пресс, вздуваются вены на предплечьях нефилима. Это всякий раз завораживает. — Ты тоже разомнись. Я не собираюсь поддаваться, — подсказывает Алек, вырывая Магнуса из созерцательного ступора. Дав магу пару минут на разминку, Алек стремительно нападает первым, целясь шестом в грудь. Только отточенные годами рефлексы и хорошая реакция позволяют Магнусу парировать серию быстрых ударов. Выпад — стук дерева, уворот, шаг вперед, снова выпад… Двое мужчин скачут по комнате, пытаясь достать друг друга тренировочным оружием, но всякий раз встречая достойное сопротивление. Ноги и руки ноют от напряжения, но в какой-то момент губы мага растягивает счастливая улыбка — его наполняет почти позабытое ощущение власти над своим телом. Бой похож на изысканный танец, и как бы Алек ни был хорош, Магнус — более опытный танцор, поэтому он не позволит охотнику вести. Перестук дерева, раздающийся в тренировочной комнате, набирает ритм: удары Магнуса становятся жестче, и все чаще Алек отпрыгивает назад, чтобы увернуться. Бо со свистом разрезает воздух, чтобы остановиться прямо над плечом Лайтвуда, у самой шеи. Алек ныряет вниз и целится в ноги мага, пытаясь вывести его из равновесия. Возможно, ему бы это даже удалось, будь он старше лет на 300, но за свою долгую жизнь Магнус слишком часто сражался, чтобы проиграть молодому нефилиму, пусть и одному из лучших бойцов Конклава. Вместо одного шага для атаки, к которому Алек уже привык, маг делает два, полностью открываясь для удара. Но ударить охотник не успевает, потому что уже через мгновение лежит спиной на матах, а выбитое из его рук оружие оказывается отброшенным далеко в сторону — без шансов. — Ты проиграл, Александр! — довольно восклицает Магнус, и сам удивляется тому, насколько сильно радуется своей победе. У Бэйна не возникает и тени сомнения в том, что Алек сражался в полную силу. Он достаточно хорошо знает стиль боя своего нефилима, и если бы тот хоть на мгновение сбавил темп и поддался, чтобы намеренно дать возлюбленному одержать над собой верх, он бы понял это. Нет, это был совершенно честный бой. И поэтому Магнус радуется своей победе всем сердцем. Как он раньше не подумал об этом? Во все времена рядом с сумеречными охотниками сражались примитивные с даром Видения, не обладавшие ни ангельскими рунами, ни демонической магией, ни вампирской скоростью, ни силой оборотней. Сражались храбро и самоотверженно, полагаясь лишь на возможности своей хрупкой примитивной оболочки. Ни у кого из них не было опыта и знаний восьми столетий. Никто из них не знал Алека настолько хорошо, чтобы суметь защитить в любой ситуации. Но это мог сделать Магнус. И плевать, если магия никогда не вернется. Пока в груди Бэйна теплится хоть одна искра жизни, он сделает всё возможное, чтобы Александр Гидеон Лайтвуд с его невероятными глазами и редкой, но от того еще более ценной, улыбкой жил. Алек хватается за протянутую магом ладонь и встает, растерянно ероша и без того растрепанные волосы. Он ни за что не признается Магнусу, что готовился к этому спаррингу две недели, ежедневно сражаясь со своим парабатай и без него до тех пор, пока не смог победить Джейса три раза подряд. Его тело блестит от пота, а темная майка прилипает к взмокшей спине. — Да уж. Я надеялся, что хотя бы без магии смогу победить тебя, — бурчит Алек и наклоняется за откатившимся в сторону бо, чтобы поднять его. Ладонь Магнуса будто сама по себе мгновенно оказывается на обтянутых тканью тренировочных штанов ягодицах. Алек выпрямляется, но руку мага не убирает, позволяя ему игриво сжать упругое полушарие. — Спасибо, дорогой. — он перемещает руки на талию парня и крепко сжимает того в объятиях, утыкаясь носом во влажную шею с темным изгибом руны уклонения. — Благодаря тебе я понял кое-что важное… *** У Магнуса просторная ванна, но для двоих она всё равно тесновата. Они устраиваются друг напротив друга, соприкасаясь ногами под водой. Колени охотника торчат из пахнущей сандалом пены как пики горных вершин из облаков, и Магнус неспешно ведет губкой по склону бедра нефилима, смывая испарину после тренировки. Он усердно мылит Алека, пока ароматная пена не покрывает его с ног до головы. — Я пенный демон, — угрожающе протягивает охотник и внезапно придвигается ближе, практически усаживаясь на колени мага. — Попался! Губы Магнуса трогает нежная улыбка, и он наконец-то, спустя несколько недель безэмоциональных поцелуев “Всё в порядке, не волнуйся” целует Алека по-настоящему. Невесомое прикосновение значит “Ты — самое дорогое, что у меня есть”. Скольжение языка в горячую глубину — “Мне всегда будет мало тебя”. Легкий укус и горячий стон от ощущения упругих ягодиц, скользящих по напряженному члену… Магнус по привычке делает взмах рукой, пытаясь призвать гель с ванной полки, но ничего не происходит. Магии по-прежнему нет. Заметив вмиг помрачневшее выражение лица Бэйна, Алек приподнимается на его бедрах и тянется своей невозможно длинной рукой к полке, кончиками пальцев подхватывая нужную бутылочку. — Тебе не нужна магия, чтобы доставить мне удовольствие, Магнус, — произносит нефилим, уверенно вкладывая гель в ладонь чернокнижника, и разворачивается к нему спиной, расставляя ноги и опираясь ладонями о край ванны. Пена тонкими струйками скользит по спине охотника, очерчивая рельефные мышцы. Магнус поочередно целует ямочки на пояснице и широкими движениями оглаживает ягодицы, прежде чем раздвинуть их большими пальцами и приникнуть губами к сжатому входу. Алек резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы и дергается, слишком остро ощущая губы и язык мага прямо там. Магнус дразнит его, то посасывая, то широкими мазками вылизывая напряженную дырочку, с наслаждением наблюдая, как дрожит и выгибается в его руках отзывчивое тело нефилима. Когда Алек достаточно сильно заводится, чтобы подаваться навстречу губам любовника, Магнус резко ввинчивает язык внутрь. Охотник вскрикивает, дергается в руках мага и до побелевших костяшек сжимает край ванны — от резкого движения вода выплескивается на пол, но ни один из них этого не замечает. Магнус трахает своего нефилима языком, раз за разом погружая максимально глубоко. Ему немного жаль, что они не попробовали римминг тогда, когда магия еще была при нем. Тогда он смог бы удлинить свой язык и трахнуть Алека им по-настоящему глубоко… Язык заменяют смазанные лубрикантом пальцы — сразу два, но Алек настолько заведен и расслаблен, что от немного болезненного давления только сдавленно стонет и вскидывает бедра выше, будто прося больше. — Ты такой красивый, Александр. Мой ангел, мой прекрасный ангел… — шепчет Магнус во влажную темную макушку, двигая пальцами внутри нефилима. У них давно не было секса из-за того, что Магнус тонул в своей меланхолии, втайне чувствуя себя без магии слишком слабым, недостойным своего возлюбленного. Сейчас, видя, как жадно охотник насаживается на его пальцы и тихо шепчет его имя, вжимаясь лбом в свои запястья, Бэйн понимает, что был абсолютным идиотом. Нет ни одной вселенной, в которой Алек не хотел бы его, как нет ни одной, в которой Магнус не хотел бы Алека. — Магнус, пожалуйста… Я готов, хватит, — всхлипывает Александр, не дождавшись даже третьего пальца. Он в нетерпении заводит руку за спину и обхватывает длинными пальцами сочащийся предэякулятом член мага. Он входит слишком туго, даже хорошенько смазанный лубрикантом, и Магнус порывается отстраниться, ощущая, как Алек вытягивается под ним от боли, как струна, но тот резко хватает его за руку и удерживает. — Нет! Продолжай! Пожалуйста, Магнус! Мне это нужно! Бэйн хмурится — он не любит причинять Алеку боль, потому что знает, что она не приносит тому удовольствия. Всякий раз, когда Лайтвуд просит о боли, он за что-то себя наказывает. — В чем дело, Александр? — тихо спрашивает маг, останавливаясь, давая привыкнуть к чувству наполненности. Нефилим отвечает не сразу. Слова даются ему с трудом, но он все же заставляет себя ответить. — Прости… Это из-за меня ты был вынужден отдать свою магию, — у чернокнижника перехватывает дыхание от его слов. — Ты два месяца был сам не свой, и я подумал… Алек всё это время думал о том, как сильно виноват перед ним из-за отнятой силы, бывшей неотъемлемой частью Бэйна на протяжении целых столетий, что в десятки раз больше, чем вся жизнь самого охотника, не говоря уже о жалких годах, в течение которых они знакомы. Для кого-то, пользующегося магией практически с рождения, ее потеря была равносильна потере конечности, и день за днем наблюдая за Магнусом, Алек все больше убеждался в том, насколько сильно тому ее не хватает. Что если магу было бы лучше никогда с ним не встречаться? Возможно, ему бы не пришлось рисковать своей бесконечной жизнью ради горстки самоуверенных нефилимов, постоянно лезущих на рожон. Может, он был бы счастлив, раз в несколько месяцев устраивая шумные вечеринки в честь дня рождения Председателя Мяо. А один глупый охотник все испортил... Магнус накрывает губы Алека ладонью, не давая договорить, и нежно целует светлую шею. — Мы с тобой такие идиоты, Александр. Он двигается мягко, плавно, совсем медленно, погружаясь в нефилима как в патоку, вжимаясь каждой клеточкой. Руками он оглаживает его спину, сильные руки и подтянутый живот, а потом ведет вдоль стоящего члена в такт неторопливым толчкам. Алек поочередно подается вперед, толкаясь в ласкающую ладонь, и насаживается на растягивающий его изнутри толстый член мага. Во время одного из толчков Магнус все-таки находит чувствительную точку внутри, так что охотник вскрикивает от удовольствия и шепчет “Ещё!” С приближением оргазма колени Алека разъезжаются на дне ванны, и Магнусу приходится придержать его, чтобы он не поскользнулся и не ударился. Стоны нефилима перемежаются со всхлипами и мольбами. Кончая, Алек громко вскрикивает и сжимается на члене почти до боли. Магнусу достаточно пары толчков, чтобы наполнить его горячей спермой, до искр перед глазами зажмурившись от скручивающего внутренности удовольствия. Реальность проявляется фрагментами, складывается в единую картину, будто разрозненные кусочки паззла. Вода в ванне почти остыла, а добрая половина ее содержимого и вовсе расплескалась по полу. Искры перед глазами никуда не исчезают. — Магнус… Это… — Алек с нескрываемым восторгом смотрит в золотые глаза с кошачьими зрачками и, подняв руку, ловит в нее один из сотен синеватых огоньков. Магия Магнуса.