Лофт Магнуса

Магнус считает себя выше будильников. У него есть всё время мира, поэтому зачем куда-то спешить? Все, кому необходим великолепный Магнус Бэйн, дождутся его. Крепкий сон — залог ровного цвета лица и панацея от большинства болезней. Разумеется, Алек знает о патологической вражде Верховного мага Бруклина и звенящих / играющих / орущих предметов, призванных прервать его сновидения. Но он все равно не готов к тому, что Магнус молча одним взмахом пальцев выключит телефон своего нефилима, да так, что тот ничего не заметит и продолжит нежиться в кровати. Просыпаясь невероятно отдохнувшим в коконе объятий Магнуса, Алек осознает, что он уже катастрофически опаздывает на рейд, не говоря уже о бессовестно пропущенном собрании в Институте. Он как молния выскакивает из постели и собирается максимально быстро. Натягивает одну из привычных черных футболок и наспех приглаживает топорщащиеся волосы. От вскользь брошенного на кровать взгляда сердце пропускает удар: Магнус лежит на животе поверх кремовых шелковых простыней, подтянув под себя подушку и обхватив ногами одеяло как коала. Так он обычно обнимает мужа, окутывая всем собой. Прежде чем уйти, Алек проводит кончиками пальцев вдоль смуглого тела, от первого позвонка ниже растрепанных волос мага до тонкой лодыжки, и наклоняется, чтобы оставить поцелуй в уголке любимых губ. Тонкие пальцы, украшенные перстнями, впиваются в воротник его кожаной куртки, и Магнус всего на мгновение прижимается ближе. — Возвращайся скорее, Александр, — произносит маг шепотом и мягко улыбается, прежде чем снова упасть на подушку. И уходить после такого чертовски трудно. В Институте Джейс приветствует его несильным ударом в плечо и поддевает: — Ваше Сиятельство решили почтить нас своим присутствием? Алек пропускает слова парабатая мимо ушей и просто готовит свой отряд к рейду. Другие охотники тихо посмеиваются, но довольно быстро собираются и слушают команды Лайтвуда. Рафаэль впервые выглядит таким веселым, когда Алек наведывается в “Дюморт” за сведениями о гнездах диких вампиров. Глава клана не скрывает улыбки, рассказывая ему о паре одиночек, решивших обзавестись собственными стаями, и охотник не понимает, что же так развеселило Сантьяго. Выпроваживая Лайтвуда из отеля, тот мягкой поступью подходит к нему и, прежде чем закрыть дверь, произносит: — Передавай привет Магнусу. Последней каплей становится гадкая ухмылочка вампира, организовавшего логово свежесозданной стаи прямо под носом Конклава. — Оу, неужели это тот самый нефилим Магнуса Бэйна? Алек, конечно, знает, что слухи в нижнем мире расходятся быстро, да и их с Магнусом брак был достаточно громким событием, однако по взгляду кровососа видно, что он догадался об их с магом связи только что. — У вас обоих какая-то нездоровая любовь к блесткам, — услужливо подсказывает вампир и послушно поднимает руки, сдаваясь на суд Конклава. Алек мысленно делает пометку посмотреть в зеркало, как только вернется в Институт. На самом деле стоило бы посмотреть в зеркало еще перед выходом, потому что блестки… Чертовы блестки Магнуса повсюду: в волосах, на шее, лице, покрытых рунами руках, виднеющихся в подвернутых рукавах куртки… Даже удивительно, что за весь день всего три человека (не человека) намекнули на то, что глава Нью-Йоркского Института, черт возьми, перемазан в блестках! Алек припоминает, как прошлой ночью перед сном принимал ванну вместе с Магнусом, как руки Бэйна мягко массировали кожу головы, вспенивая тот самый шампунь, что так понравился нефилиму. Воду покрывала плотная шапка пены с запахом сандала. Магнус мурчал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию и с удовольствием водил губкой по телу своего мужа. Все, что видел Алек — это золотые глаза Магнуса, полные желания. Сейчас, конечно, находясь в здравом уме, он понимает, что под пеной в воде скорее всего была одна из любимых магнусовых бомбочек с блестками. Но, возвращаясь воспоминаниями к предыдущей ночи, осознает, что будь у него возможность вернуться во времени, всё равно бы ничего не изменил. Потому что невозможно думать о блестках, сжимая в руках гибкое и податливое тело мага, сцеловывая с губ вкус вина, переплетаясь ногами под водой и притираясь кожей к коже. Алек ни о чем не жалеет. Потому что смешки в Институте и прилипчивое прозвище "Ваше Сиятельство" рано или поздно исчезнут, а Магнус — это навсегда.