Проигравшие

      Наступившее ноябрьское утро ничем не отличалось от нескольких предыдущих: всё та же несоответствующая для глубокой осени солнечная и теплая погода, сотни улыбающихся и бурно обсуждающих что-то учеников, что выбрались перед занятиями в Большой зал, чтобы позавтракать и посмаковать события прошедших выходных.       Было совсем не удивительным, что Лили Поттер, шагнувшая сквозь высокие резные двери, сделала это с широкой улыбкой. Причиной этому послужил как минимум оживленный рассказ семенящей рядом подруги, которая только что закончила увлекательное повествование о том, как имела честь провести пару прошедших дней в компании своих родителей.       Миссис и Миссис Бёрк, будучи упомянутыми родными красивой, миниатюрной и темноволосой шестикурсницы из Гриффиндора - Кэтлин, были хорошо известны почти во всех магических кругах. Они прослыли теми ещё чудаками, поскольку сферой их увлечения и основной деятельностью, приносящей им доход, было ничто иное, чем приручение и дрессировка разного рода магических созданий. Именно эти сумасшедшие идеи, воплощаемые ими в жизнь, и послужили тому, что чуть ли не каждая вторая семья магов могла теперь сосуществовать со своим диковинным питомцем. Чаще всего это был кто-то маленький сродни укрощенных проныр пикси или умеющие справляться с собственной огненной стихией саламандры, но некоторые зажиточные семейства могли похвастаться невообразимостью в виде огромного сфинкса или даже живущего в их саду единорога, а последних, как известно, приручить почти невозможно. Как не крути, но самым впечатляющим оказался слух о том, что некий богатейший житель Болгарии настоял на своем желании иметь питомца в виде огромного огнедышащего дракона.       Исходя из диковатости человеческих предпочтений и их ревностной любви к сумасшествиям, родители Кэт были такими же интересными и непредсказуемыми, как и их призвание. Стабильности в их деле было всего две: сумасшедшие гонорары и возможность обеспечить свою единственную дочь правдивыми историями из жизни, а те невозможно было слушать без улыбки или надрывающегося от смеха живота.       Скользнув взглядом по многочисленным макушкам завсегдатаев своих факультетских столов, Лили и Кэт добрались до их излюбленного места за гриффиндорским. Ещё раз рассмотрев сквозь красивые фацетные витражи Большого зала благоприятность этого дня, Поттер уже было подумала о том, что день этот обещает быть таким же, как и её настроение, но это продлилось до той поры, пока на горизонте не показалась до боли знакомая, но до странного неопрятная копна знакомых каштановых волос. — Ой-ёй, — тихо прокомментировала обладательница длинных бронзовых локонов и запредельной озадаченности, рассматривая застывшую в проёме фигуру.       Даже разделяющее их расстояние позволяло Поттер понять, что её потершая раскрасневшийся нос подруга еле сдерживает поток не самых радостных эмоций. И было логичным предположить, что уже не впервые за сегодня. Настолько же логичным были догадки Поттер о том, что…. Точнее кто, послужил тому виной. Переглянувшись с Кэт, Лили отметила, что глаза подруги отличаются от её собственных лишь своим тёмно-карим цветом. В остальном всё в них было так же, как и в ярких зеленых глазах посерьезневшей Поттер: смесь переживания, сочувствия, огорчение и даже некая злость на то, что наивная Маргарита не прислушалась к их совету. — Ты думаешь о том же? — всё ещё не отводя от шагнувшей в их сторону девушки сочувственный и в некой степени осуждающий взгляд, спросила темноволосая старшекурсница. Еле сдержалась, чтобы не закатить глаза от очевидности собственных суждений. — Почему-то даже не сомневаюсь, — отозвалась Поттер, но на порядок злее своей подруги. Ей было дико видеть всегда веселую Марго в таком вот расклеенном состоянии. Теперь Лили наблюдала, как шатенка вихрем пролетает последние несколько метров, занимает место за столом и с грохотом водружает на него ту книгу, которая была доселе зажата в её дрожащих девичьих ладонях. И все бы ничего, если бы та не уткнулась в неё лбом, пряча под еле достающими до плеч распущенными волосами очередной поток предательски вырвавшихся наружу слез.  — Есть смысл спрашивать о том, что случилось? — мягко, но всё-таки с толикой раздражения спросила Лили, но после тихого всхлипа, который был слышен ей даже сквозь здешнюю какофонию звуков, Поттер окончательно смягчилась. Поглаживала девушку по спине, но прекрасно понимала, что этот несущий в себе ободрительные подтексты жест сейчас совершенно бесполезен. Посредством тихих успокаивающих слов попыталась хоть как-то утешить подругу, но попытка провалилась тогда, когда её вниманием всецело завладел шагнувший в здешнюю обитель статный юноша. — Чтоб тебя, Малфой… — сощурившись, пробормотала Поттер, а одолевающая злость росла в такой прогрессии, что Лили четко услышала скрежет собственных зубов.       Слов больше не находилось. Во всяком случае тех, которые можно было бы отнести к разделу «приличные», или хотя бы «сносные», а остальным просто не было места, когда речь в присутствии Поттер заходила о семикурснике из Слизерина — Скорпиусе Малфое.       Будучи не по годам талантливым, умным и обладающим всеми возможными лидерскими качествами юношей, этот, по её отнюдь нескромному мнению, мерзавец имел ещё и довольно привлекательную внешность. Запредельно привлекательную, ведь был тем ещё красавчиком. С этим даже Поттер не могла не согласиться, наблюдая за тем, как владелец спортивного телосложения, идеальной осанки, до жути смазливого лица и отточенных скул следует сейчас в сторону такого же школьного красавчика —  её старшего брата — и присаживается напротив него, пополняя собой количество довольных и самовлюбленных слизеринцев. — Я же говорила тебе, — позволила себе воспитательный тон Поттер, перемещая взгляд от подруги на жемчужно-русый и почти ненавистный ей затылок. — Что ничего из этого хорошего не выйдет, Марго. — Но ведь всё же было хорошо. До этого утра, — по-детски наивно протянула девушка, найдя в себе силы поднять голову. Этот жест и теперь позволил её подругам оценить каждую кроваво-красную прожилку в её лазурно-голубых заплаканных глазах, но картина собеседниц совсем не порадовала. — Пару дней? — в сидящей напротив Кэт проснулся скептик, но после укоризненного взгляда двух других гриффиндорок она поджала губы. Даже стыдливо потупила взор и на то была своя причина. — Кто бы говорил. Уже забыла, как сама в прошлом году глаз с него не сводила? — нахмурилась Лили, а после собственного суждения снова ощущала очередной прилив негодования. Даже смерила Кэтлин строгим взглядом и та явно передумала оправдываться или огрызаться. Сейчас это уже не имело ни малейшего смысла, поскольку ведь правду говорил о том, что он и ей когда-то очень нравился. Вот только Бёрк давно уже отмела мысли о нём в раздел ненужного. — Я же тебе говорила, Марго. Разве нет? Чтобы ты держалась от него подальше. Это же Малфой! Лили выдохнула, потирая лицо обеими раскрытыми ладонями. Предпринимала попытки успокоиться посредством глубокого вдоха и заговорила только тогда, когда полностью совладала с эмоциями: — Я же говорила, что он тот ещё придурок. Радуйся, что всё так. Это хорошо, что на всё про всё ты потратила только парочку дней. Могло бы быть хуже, если бы зашло дальше. Так что просто… Гриффиндорка, испытывая недоумение, запнулась на полуслове и чуть ли не с остервенением ждала хоть каких-то объяснений тому, что сидящая рядом Марго теперь не могла не вызвать жалость: нижняя губа сотрясалась от дрожи, глаза пропали под пеленой солёной субстанции, которая уже преображалась в обжигающие ручьи. Девушка снова принялась конючить, уткнувшись во всё тот же многострадальный учебник. Лили даже показалось, что некоторые страницы в нём уже пошли волнами от пропитавшей их влаги, а его хозяйка тем временем ритмично постукивала по нему своим лбом.        На ум Поттер пришло несколько догадок, но сомнений практически не было, ведь она, зная подругу и её слабость к красивым парням, а в частности именно к этому мерзавцу... Буравя напоследок идеально стриженный светловолосый затылок, Поттер могла прийти лишь к одному выводу: Марго зашла дальше....намного дальше дозволенного и за невообразимо короткий срок. — Ты что?.. — на грани испуга и уже полнейшего недоумения, зашептала девушка. Потрепав подругу за плечо, заставила Марго взглянуть на неё, а на красивом светлом личике Поттер уже начал проступать гневный багрянец. — Только не говори, что переспала с ним, Маргарита, — округлив глаза, Лили медленно мотала головой. Будто умоляла подругу развеять её бредовые домыслы, но та залилась краской и до боли прикусила губы. — Боже, Пэрриш, — отчаянно простонала Лили, пряча лицо в ладонях. — Он говорил...Так искренне говорил, что я очень нравлюсь ему, — девушка настолько шумно втянула содержимое носа, что две других невольно огляделись. Этот разговор явно не должен был достигнуть сторонних ушей, а запредельная неосторожность Марго имела шансы быть замеченной. — И ты ему поверила? — закатила глаза Лили. — Он сказал, что таких ещё не встречал... Таких, как я...Что я такая одна, — шепотом пояснила Марго, и взгляд её был стеклянным. — Был такой нежный... — отчаянно простонав, она опять опустила голову и продолжала предыдущие акты самобичевания, —  урод, — Марго ещё раз хлюпнула носом и вытерла его рукавом школьной формы, а Поттер не удержалась и запрокинула голову. Прикрыв глаза, она будто взывала к Всевышнему, чтобы послал ей контроль над собственными эмоциями.       Говорить было не о чем, а прошлогодняя оплошность Кэт, которая позволила Малфою парочку откровенных поцелуев и объятий в разгар рождественской вечеринки, казалась теперь детским лепетом. Даже некогда существующие и давно умершие надежды темноволосой Бёрк на какие-либо стоящие внимания отношения с тем, кто априори на это не способен, теперь не казались Поттер запредельным бредом. Им казалась невообразимая глупость наивной Марго. — И что вы только в нём находите? — гневно рассуждала Поттер. — О, ну там...В общем есть на что...Ну, ты поняла...По сравнению с другими... — еле дослушав речь Марго, Лили скривилась, ведь дикая смесь неуверенности и сбивчивость фразы, граничащая с пошлым подтекстом, не могла не ошарашить. И если бы не бурная фантазия Лили, то ей бы не пришлось мотнуть головой, чтобы вытрясти оттуда совершенно ненужные и навязчивые образы откровенных интимных сцен с участием гадкого Малфоя.       Прищурившись, Лили снова поморщила нос. Она была чуть ли не единственной, кто не видит в нём того, что видели другие. Для Поттер он не более, чем совершенно неприятный и излишне самоуверенный друг обезбашенного брата. Наглый и высокомерный слизеринец, что упивается своим расположением, статусом школьного старосты и игрока сборной факультета по квиддичу. Ко всем вышеперечисленным фактам добавлялось то, что он прослыл тем ещё ловеласом, окручивая девчонок до того, что те рядом с ним будто забывали обо всём на свете. Лили и понятия не имела, как этому гадкому и бездушному по её мнению слизняку это удаётся: зная, что о серьезных отношениях с его стороны не могло и речи идти, девушки всё равно поддавались. И отдавались, утешая себя надеждами на то, что станут той единственной, на кого падёт-таки выбор принца Слизерина. Пока, судя по количеству пролитых из-за мерзавца слез, такой среди учениц Хогвартса не нашлось. Не ревели те, чья участь ещё не настала, или такие же, как Лили. Которым хватало ума держаться от него и его пошлой душонки подальше. — Что мне теперь делать? — снова по-детски наивно и отчаянно спросила шатенка, когда Поттер заточила её в дружеские объятья и поглаживала по хрупкому плечу, но в разъяренном мозгу под копной бронзовых волос теплилась лишь одна мысль. О том, как за все эти годы в ней то и дело приумножалась ненависть к Скорпиусу Малфою — тому, чей идеальный улыбающийся профиль сейчас наблюдала. — Надо что-нибудь... может что-то придумаем? — почти пропищала Маргарита Пэрриш. — А может?.. — после затяжной паузы, просияв и оживившись, что совсем не соответствовало ситуации, потянула Кэтлин Бёрк. Перекинув за плечо длинные черные волосы, девушка выглядела не хуже того, кто постигает какую-то истину, и подалась вперед. — О-оу, — тихо отозвалась Поттер и отпрянула, впиваясь пальцами в край темного стола. Зная подругу, сумасшествие их семейства и склонность Кэт к интригам, Лили не сомневалась, что та станет зачинщицей очередной бредово-ненормальной идей. — Даже думать боюсь, — повела бровью Лили, рассматривая в почти черных глазах очень симпатичной лучшей подруги живые огоньки. — Я знаю, что мы сделаем, — шепнула Бёрк, упираясь предплечьями на стол вперёд себя. Марго ещё раз громко шмыгнула, а Лили прищурилась и смотрела чуть ли не с опаской. — Его надо поставить на место. Давно пора, — рассуждала она, вздёрнув вверх смолянисто-черную бровь, но говорила это так бодро, что даже Марго отвлеклась от того, чтобы продолжать растирать рукавом мантии содержимое носа. — Что ты имеешь в виду? — вытирая из глаз остатки слёз, спросила она, но всё-таки коротко улыбнулась, предчквствуя кто-то интересное, а Поттер в очередной раз испепеляла затылок хохочущего слизеринца. Судя по громкости разнесшегося по залу хохота, они с Альбусом Поттером говорили о чём-то, что добротно позабавило их. Девушке только оставалось думать о том, над чем это так глумится её неуправляемый братец и его лучший друг. Настолько отвлеклась, что сама не заметила, как на лице после этих наблюдений появилась гримаса отвращения. — Я предлагаю… — потянула Кэт, но запнулась. Продолжила лишь тогда, когда взвесила всё в своей премудрой голове, — …его нужно проучить. Заставить почувствовать то, что чувствуют все девчонки, которых он окрутил, — она поочередно и запредельно быстро рассматривала гриффиндорок, а энтузиазма было столько, что тот того и гляди полезет через край. И было странным, как настойчиво по окончании своей мысли девушка внимательно смотрела на Марго. Явно искала в реакции подруги поддержку. Та уже окончательно забыла о слезах и даже нашла в себе силы улыбнуться. На этот раз выразительней. Вот только не так, как это обычно делают обрадованные люди, а хитро и даже мстительно. Об этом её мимика почти кричала. Обменявшись многозначительными кивками, обе старшекурсницы медленно переводили взгляд на Лили Поттер, а та была единственной, кто пока не до конца поняла сути их невербального общения. — Вы же не хотите?.. — испуганно округлив глаза, Поттер начинала догадываться. — Нет, — отпрянув, девушка замотала головой. — Нет, нет, не-а, — уже поняла, что не ошиблась в своих догадках. — Вы совсем сдурели? Даже не думайте! Я к нему и на пушечный выстрел не подойду, не то, что…       Запнувшись, рыжеволосая гриффиндорка прыснула от нелепости той идеи, что уже поглотила её подруг. — Лилс, ты только подумай… — Здесь, по-моему, только я и думаю, — огрызнулась она, затягивая руки на груди в тугой узел. — …Окрутишь его, влюбишь в себя, а потом… — задорно улыбнувшись своей игривой улыбкой, от которой стали видны ямочки на её щеках, Кэт уже забилась в приступе эйфории. Потирала ладони и готова была умолять онемевшую Поттер. — Ты больная? — серьезно и до убивающего спокойно спросила Лили. Лениво закатила глаза, но в ответ было несколько оживленных кивков. — Тогда понятно, — заключила старшекурсница, а вид имела такой, какой имеет доктор, определивший очевидный диагноз. — А что, Лилс. Должен же кто-то… — подключилась Марго, но смотрела на подругу такими щенячьими глазами, что та уже теряла дар к сопротивлению. — Вот пусть кто-то и занимается этой бредятиной, а я не собираюсь, — отрезала упрямая девушка, — да и как вы это себе представляете? Он меня не терпит ещё больше, чем я его. Хотя вряд ли, — последнее было мыслями вслух. — Лилс, да ты просто идеальный вариант. Сама подумай, — с неиссякаемым азартом шептала хозяйка блестящих черных волос. — Он выбирает только симпатичных, а тебя сложно не назвать красивой… Кэтлин продолжала убеждения, рационально оценив то, что было перед глазами: аккуратные черты безумно милого лица, пышные ресницы, большие зеленые глаза, где виднелся до ужаса редкий и безумно красивый изумрудный перелив. Картину дополняла глянцевая кожа, пухленькие розовые губы и достающие аж до пояса огненно-рыжие локоны, что рассыпались по плечам и спине обладательницы точеной фигуры. — К тому же отличница, староста, умничка, упрямая, характерная и известная недотрога, — глупо хихикнув, Кэт проигнорировала злобный взгляд Лили и уставилась на Марго, — к слову всё, что тот только может пожелать. Такая же сильная мира сего. По сути ты — это он. Только в юбке,— говорила она, имея в виду пристрастие противоположного пола, поскольку у Лили Поттер к её шестому курсу было не многим меньше воздыхателей, чем у Малфоя поклонниц. Разница была только в том, что Лили не позволяла себе играть и помыкать ребятами, используя их ради выгоды или поддержания статуса и популярности, а отношений с кем-либо из них попросту не хотела. — Тебе нужно только... — аккуратничала брюнетка. — Только что?.. — злилась и недоумевала Лили, сцепив руки уже в такой замок, что его можно было сравнить только с тисками. — Быть собой и...Чуток раскованности.        Обе хоть и питали к подруге искренние дружеские чувства, но с начала года не упускали возможности подшутить о её неопытности даже в такой мелочи, как поцелуи. Не говоря уже о каких-то встречах и связях с представителями сильного пола и о кое-чём откровенней. И сколько бы Лили их не убеждала в том, что ей это не интересно, что она никуда не спешит и что ещё не нашла достойного юношу, девушки всё равно себе не изменяли. — Да ты просто сама не понимаешь, что ты — магнит для этого поддонка. Тебе просто нужно как-то... сблизиться с ним, — настаивала Бёрк, но от собственных слов немного скривилась в извинительной гримасе. Знала, что нарочно толкает лучшую подругу в лапы чудовища, — давай, Поттер. Сможешь отомстить за всех девчонок, которых он обидел! Немного терпения, и.. — Никакого в мире не хватит, чтобы мне расхотелось его задушить, — теперь скривилось красивое личико Лили, но не от извинений, а от отвращения и брезгливости, — не говоря о том, чтобы изображать к нему симпатию. — Чуточку, Лилс, — показав требуемое расположение к Малфою при помощи двух слегка разведенных пальцев, Кэт улыбнулась, — разве ты сама не хочешь обломать его? Хоть попытаться. Лили, он столько лет тебя доставал! —давила на наболевшее подруга. — Тебя же никто не заставляет с ним… — замолчав, дабы не спугнуть скромную по этой части подругу своими размышлениями, Кэтин прищурилась. Теперь и она смотрела на того, о ком только что шла речь, а от Лили Поттер совсем не скрылось застывшая в её карих глазах злоба. — Вот же мерзавец, — тихо выдавила девушка и тому была обоснованная причина.       Повернувшись в сторону гриффиндорского трио, Скорпиус Малфой потянул вверх уголок рта. Упираясь локтевым изгибом в гладь стола, он повел своей светло-графитовой бровью. Выглядел до ужаса самоуверенно и фривольно. Судя по всему, закончил своё занятное повествование о том, на кого сейчас переводил взор, а взглянув на Марго набрался наглости игриво подмигнуть ей и даже сложить губы для некого насмешливого подобия воздушного поцелуя. Затем, как ни в чем не бывало, повернулся к своему собеседнику, что обладал подобным характером, красивыми чертами лица, но более беспорядочной прической. — Вот же сволота, — максимально безэмоционально отметила Поттер. Ей было до ужаса больно и обидно видеть подобное поведение по отношению к той, которую она знала уже не один год. Марго, которую Лили знала с тех пор, как села с ней в вагон Хогвартс-экспресс, почти трясло, а Поттер прекрасно понимала, что та чувствует. Она знала о том, что Пэрриш почти с первого курса питала к этому мерзавцу некую симпатию. А может, только к его внешнему облику. Именно поэтому, вероятно, Лили сейчас и подмывало на тошноту, а он...       Он ещё и не догадывался, во что ему станет этот наглый жест, ведь к щекам Поттер уже рванула багряная жидкость, ладони сжались в кулаки, а от нового залпа всхлипов сидящей рядом Марго в голове Лили пульсировали все жилы. — Ну, всё, — злобно выдохнула Поттер и сцепила челюсти, а сил слушать новый прилив эмоций, настигший Маргариту, больше не было, — не реви, — довольно резко бросила она, всё ещё рассматривая обладателя до чёртиков красивой улыбки и настолько же скверного характера. Пыталась совладать со своими мыслями, но те уже вышли за грани дозволенного. За все годы накопилось столько, что это стало последней каплей.  — Согласна, — ровно сказала Лили. Задумчиво потупила взор на тот участок стола, что был под ладонями. — Попробуем, — подняв глаза, увидела две отвисших челюсти. Подруги, конечно, были настроены на то, чтобы уговорить её, но до этого момента реально оценивали все шансы и понимали, что те примерно один к десяти. Знали, что у Поттер хватит рациональности осознать, что ей придётся сблизиться с ненавистным ей Скорпиусом, но то, что его беспринципность зашла так далеко, а ещё эта его издевка над бедной использованной Марго…       Поттер и понятия не имела, что выйдет из этого решения. Лишь сверлила глазами того, кто осмелился ещё раз повернуться. Ей казалось, что даже на таком расстоянии она видит каждую складку возле его губ, а те обычно появлялись тогда, когда утонченные губы слизеринца растягивались от ядовитой ухмылки.       И она бы, возможно, передумала, если бы знала о том разговоре, что имел место за обеденным столом Слизерина: — Четыре: четыре, — ухмылялся довольный школьный староста, смерив взором темноволосого, статного смазливца, что сидел напротив него и тянул такую же довольную лыбу. Та стала ещё шире, когда Альбус Поттер словил на себе сразу несколько взглядов симпатичных воздыхательниц. К слову, прячущих глаза или неодобрительно и косо смотревших девушек было не меньше, а виной тому была их с Малфоем переходящая за грани нравственности игра.       Та, которая взяла начало с первого учебного дня в этом году, в которой вёлся счет разбитых ими девичьих сердец, даже слёз и переходящих за некие пределы ошибок, но двое поглощенных азартом юношей не особо заморачивались. Конечная цель и дополнительный балл в копилку победителя шли после того, как очередная девушка оказывалась во власти чувств, но иным или просто завершающим аккордом пари был бонус от наивных простушек. Интимного характера, а для того, чтобы затащить кого-то в свою постель, у обоих слизеринцев были все предпосылки: внешность, популярность, обаяние, определённый опыт, умение пудрить мозги и даже наличие своих отдельных комнат. Подобный бонус, вероятно, и перепал вчера ночью Малфою от наивной Маргариты Пэрриш. — Уравнял, — потянул довольный Скорпиус, умело прокручивая в пальцах острие столового ножа, и не удержался, чтобы не рассмотреть в его до блеска начищенной грани собственное улыбающееся отражение.  — Рано радуешься, Скорп, — заверил его Альбус. Повел темной бровью и выдал свою озадаченность тем, что потирал сморщенный лоб. — Я всё равно выиграю, — лукаво и задумчиво размышлял Ал.  — Любая… — театрально шепнул староста. Выгнул дугой бровь и еле сдержался, чтобы не обвести Большой зал распахнутыми руками. Несмотря на всё, был близок к истине, ведь среди старшекурсниц быть с ним или Поттером не хотели только те, кто уже имел честь стать их марионетками. Даже предупреждения обжегшихся когда-то о чувства к идеальным слизеринцам подруг не помогали. И Марго, предупрежденная ранее злобными Кэтлин и Лили, была тому доказательством. — Не любая, Скопр, — остудил жаркий пыл друга Поттер и потрепал шевелюру. — И кто же? — с распирающим любопытством спрашивал семикурсник. Ему почти не терпелось услышать от друга то имя, что приведет его к победе. — Ты первый, — лукавил Ал, а карие глаза уже прошлись по личикам и телам потенциальных жертв. То же самое сделали серебристо-серые глаза наследника древнего магического рода Малфоев. — Пусть будет… — задумчиво потянул Малфой, медленно скользя пожирающим взором по взрослым ученицам школы, но от внезапно настигшей его идеи почти ликовал. Даже блаженно зажмурился, — о-о-о, Кэтлин Бёрк, — подавшись вперед, театрально потянул он. Видел в карих глазах напротив некое недоумение и почти ликовал, различив на лице однокурсника тень растерянности. — Что, Поттер? — посмеивался Скорпиус, — как тебе такое? Я думаю, что её подружка уже всё про меня растрепала. У тебя нет шансов, Ал. Наверняка, она думает, что ты такой же, а это значит, что я уже выиграл. Закончив шептать, он улыбался, но и Ал теперь не пытался сопротивляться тому, что уголок его губ невольно полз вверх. — Не спешил бы с выводами. И не будь наивным, — фыркнул слизеринец. — Не боишься трудностей, Поттер? — Скорпиус не упускал очередной возможности подначить друга. — Тоже мне трудность, — чуть не рассмеялся от посредственности вопроса Ал, — Бёрк, так Бёрк, — снова фыркнул Поттер. Оценив предмет своего азарта поверх плеча друга, он лукаво прищурился и кивнул. Внимательно рассмотрел и без того хорошо знакомые ему черты довольно милого личика миниатюрной Кэт - лучшая подруга его сестры была даже ниже Лили, и, вероятно, едва достигала ростом плеча высокого статного юноши. Даже смог улыбнуться, поскольку этот вариант его более, чём устраивал. Одобрил, конечно, увиденное, а на то были веские причины в виде соотношения приятной внешности и привлекательной фигуры, что пряталась сейчас под бесформенной школьной мантией. К тому же забавляло то, что не его фоне Бёрк была та ещё кроха, известная весёлым и неугомонным нравом, а значит, что смертельная скука, которую еле выдерживал ради достижения цели с предыдущей выбранной для него жертвой, ему уже не грозит. — Теперь точно проиграешь, — с растущим предвкушением заверил своего друга Поттер. Нетерпеливо перебирал пальцами по столу и выдерживал ту паузу, которая порождала в светловолосом собеседнике нетерпеливость. — Гарантирую. Я выбираю... Лилс, — поплыл в широкой улыбке Ал. Теперь вовсю упивался недоумением и удивлением лучшего друга. — Твоя Лили? — изумился Малфой. Обе графитовые брови изогнулись дугами и поползли под челку, а Альбус даже не справился с улыбкой и закивал. — Я знал, что ты тот ещё фрукт, Поттер, но чтобы вот так вот… — медленно и тихо рассуждал он. Удивился, но ухмылки не растерял. Малфой всегда любил трудности, а тут такие высокие ставки, что не удержаться, — ну, если тебе её не жалко, то идет, — выпалил юноша, но вмиг нахмурился.       Пытался скрыть от Ала своё раздражение, ведь тот, тщательно продумав стратегию, попал в самое яблочко, поскольку шансы Малфоя на победу с главной школьной святошей Лили Поттер сводились к нулю. Та никогда не скрывала своего к нему отношения и смело заявляла ему прямо в лицо об искренности своих чувств. Столько раз, что Малфой и со счёта сбился. К слову, он не упускал возможности сделать то же самое. Лишь с начала этого учебного года им обоим это наскучило. За столько лет издевок они так друг другу втошнились, что теперь предпочитали игнорировать даже мысли о личных персонах нон грата.  — Но ты знаешь правила, Поттер, — указывая пальцем в лицо друга, Скорпиус хотел убедиться в том, что собеседник отдает себе отчет во всём, что происходит. — Я не буду вмешиваться, — согласился Альбус. Растратил паузу на домыслы и от души ухмыльнулся, — это и не потребуется. Ты и на расстояние вытянутой руки подобраться к Лили не успеешь, как Бёрк уже будет моя. — Уверен? — услышав вопрос, Ал впервые за разговор посерьезнел, ведь он слишком хорошо знал методы, настойчивость и стратегии друга. Даже почувствовал еле уловимый, но укол совести. За то, что целенаправленно отправил свою сестру в его лапы, но вскоре волнения отступали и сменялись верой в искренность их взаимной ненависти. — Не обольщайся, Поттер. Бёрк тебя тоже не очень жалует, — усмирил он пылкий нрав юноши, — а в остальном посмотрим, — с задором завершил Малфой и потянул на встречу Поттера свою руку. Хотел, очевидно, закрепить сделку рукопожатием. — Время? — Ставки выше, финальный аккорд, — размышлял Поттер, — до Рождества. Всё решится до бала, — он пожал плечами и прищурил озорные глаза, мысленно отмеряя в голове тот отрезок времени, который нужен его сестре для того, чтобы возненавидеть Скорпа ещё больше.       Жемчужно-русая голова невольно дернулась в ту сторону, где сидела раздражающая и прямо бесящая своей правильностью Поттер. Рыжеволосая упрямица и та единственная, о которую он имеет шансы сломать свои зубы. И не будь он Малфоем, если не примет этот вызов, но чудовищное совпадение в виде спонтанного решения Лили обещало внести свои коррективы. Оно-то и должно было ещё больше перетасовать карты в колоде Малфоевско-Поттеровской ненависти и неразберихи. — Это будет... — тихо пробормотал Малфой. Глядя поверх плеча на рыжую макушку, он упирался подбородком в собственное плечо. — ...забавно, — тихо пронеслось над тем участком гриффиндорского стола, где перешептывались девушки, а мягкий приятный девичий голос, по случайности закончивший уже мысленные и не озвученные рассуждения Скорпиуса, принадлежал Лили.