Проигравшие

      Эти бесконечные разговоры про учебу и бал, что звучали, казалось, со всех щелей школы, явно были сейчас неуместными. Предпраздничная лихорадка и напор профессоров начали набирать обороты. Может как раз из-за этого, а возможно в силу окончания довольно насыщенной недели, но Лили Поттер захотелось избавиться от них. И железобетонным вариантом, конечно, стала очередная порция снисходительности старушки-библиотекарши. Дабы избежать внеочередной ревизии подруг в своем шкафу и не искать предлогов выдворить их из собственной комнаты, гриффиндорка покинула общую гостиную ещё три часа назад.       К тому же Лили не хотела дергаться всякий раз, когда речь заходит о кавалерах. Не сомневалась, что рано или поздно её всё-таки ждет допрос с пристрастием, и Бёрк уже не будет скупиться на всеобъемлющие вопросы. Что-то вроде насмешливого: «Ну как там наш Ромео? Жар любви его спалил?», но вот такого и не хотелось. Как раз именно из-за упомянутого жара. О любви, конечно, не могло идти и речи, а вот горячительных моментов уже хватало. А прошла-то всего неделя. К этому времени у Лили уже отлично получалось тушить в себе жар стыда, но там периодически и непроизвольно всё-таки появлялись очаги возгорания. Стоило ей только кое-что вспомнить.       От этого, как и от компании своих немного назойливых подруг и хотелось бежать. И уединиться, почти умоляя и пообещав старушке Пинс, что сама закроет после ухода библиотеку. Пришлось умолчать о том, что сделает это обычным магловским способом, защелкнув на решетке увесистый чугунный замок. Иного выхода не было. Он так и не появился.       Пообещав найти её, как только справится, Малфой не соизволил явить её взору свою самоуверенную персону. Гриффиндорке только и оставалось, что терпеливо ждать. Стрелки часов между тем подползали к десяти, и Поттер начинала отчаиваться.       Может от того, что Малфой, судя по несоответствию слов и действий, тот ещё болтун и горазд только обещать. А может и из-за того, что на вот эти мысли и желанное одиночество у неё оставалось меньше четверти часа. Формально она уже не староста и должна была быть в своей гостиной. Лишь надеялась, что по старой памяти и в силу неосведомленности некоторых профессоров ей последствия этих вот посиделок в случае чего сойдут с рук.       Потирая лицо ладошками, девушка уставилась на результат своего одиночества. Им был тот самый начатый ещё утром рисунок. Подмостив под него папку, которая в свою очередь лежала на согнутых в коленях ногах, Поттер делала последние завершающие штрихи. Вытерла о градиент на широкой штанине джинсов испачканный грифелем палец и немного поморщила носик, но и улыбнулась. Как-то коротко, нервно и даже растерянно, поскольку нарисованная картинка отзывалась довольно чудаковатыми эмоциями.       Лили было совершенно непонятно, почему на листе появилось именно это. И почему именно он? Ответов не было, а единственным пришедшим в голову оправданием собственных решений был вывод, что кого-кого, а его точно грешно не нарисовать, ведь невероятно красивый. Почти находка для любого, кому не чуждо ощущение восприятия прекрасного: статный, и эта сильная спина. Острый подбородок, до пугающего идеальные пропорции тела и черты внешности. Всё в точности так, как в жизни — прорисованный до мельчайших деталей засевший в голове образ. В том моменте, который четко запечатался в её памяти.       Точнее мог бы там быть, но лишь чуточку позже реальных событий, а Поттер уже окрестила своё творение названием «Сумасшедшие идиоты». Скорее всего это было что-то сродни наставления самой себе, чтобы подобное больше не повторилось. Чтобы опять не повторилось, ведь уже не единожды…       И как хорошо, что бумага не краснеет, ведь там была и она… Словно живая, прижатая его телом, прикрывшая веки и настолько реальная, что и наяву не хватало воздуха. Так же точно, как не хватало его вчера, но ведь могло зайти и дальше, и вот это она как раз и нарисовала. То самое, что было бы за гранью его тихого «не бойся».       И снова хорошо, что это помещенное на бумагу воспоминание не передает тех эмоций и ощущений, что валились сутки назад словно снег на голову. И не передает скверны его характера. Да и его надменного взгляда, но Поттер уже словила себя на мысли, что тот в последние пару дней был таковым на порядок реже.       Его всё чаще вытеснял более азартный, мягкий и задумчивый — такой, каким он был уже несколько минут, пока Малфой, сцепив на груди руки, подпирал плечом один из множества книжных шкафов.       Скорпиус смотрел на то, как на пике своего сосредоточения Поттер смешно морщит усыпанный еле заметными веснушками носик. Тихо и всё ещё не разоблачая своего присутствия, он наблюдал, как она, опираясь спиной на такой же шкаф, бережно вырисовывает что-то скрытое от его взора и засовывает в толстый пучок волос ненужный карандаш, меняя его на другой — с более тонким стержнем. — Такая характерная… Упрямая, но в то же время податливая… Даже хрупкая, — тихо и довольно мягко говорил он. Чтобы не спугнуть, но всецело завладел её вниманием с первого оброненного звука. Уже с первой ноты своего бархатного баритона, — как и её хозяйка, — игриво и задумчиво предположил Малфой, покосившись какой-то миг на удивленную Лили. Умело прокручивал в бледных тонких пальцах небольшую, красивую резную волшебную палочку. Та, ощутив себя в чужих руках, сыпанула маленьким ярко-красным снопом искорок, — красное дерево, гибкая, тоненькая, красивая, но… Держу пари, что с сердцевиной из сердечной жилы дракона.       Он улыбнулся, отвел от интересующего предмета взор и наблюдал теперь более интересное действо, ведь Поттер, наспех складывая вчетверо свой рисунок, затолкала его в задний карман джинсов. Спрятала настолько быстро, что это не могло не привлечь его внимания, но он ведь не мог знать, что там что-то настолько личное. Даже запрещенное, и почти стершее стойкие грани их былой к друг другу неприязни.       Теперь наблюдал за тем, как Поттер обретает восторг. И даже вскакивала на ноги. Выглядела так, словно ребенок, которого завалили целой кучей любимых подарков. Готова была сорваться с места и заточить его шею в объятьях благодарности, и такая мысль действительно появилась, но это желание удалось-таки обуздать. Хоть и не без труда. Ещё чего, ведь это же по его вине она палочки со значком и лишилась, а теперь должна благодарить? Нетушки, но настроение почти кричало о противоположном. К тому же повеселило то, что про сердечную жилу он угадал. Да и собственная характеристика, озвученная его устами, тоже пришлась по душе. — Соскучилась? — лукаво улыбнулся слизеринец и снова говорил двусмысленно. Медленно подойдя и протянув Лили её собственность, но спрашивал и с явным намеком на себя. — Ещё бы! Очень, — восторженно сказала девушка, глядя на палочку. Малфоя же осмотрела с некой укоризной, отрицая другой смысл его предположения, но та на фоне радости быстро улетучилась. Лили даже блаженно зажмурилась, погладив пальчиками рельефную резьбу в виде красивых завитков и листочков остролиста, а от этого прямо из воздуха им на голову начали спускаться большие хлопья снега. — Кто бы сомневался, — посмеивался над её выходкой и искренним восторгом юноша, а словив одну из снежинок, перетёр её в ладони. Ею же скользнул в один из карманов и протянул вперёд красивый золотистый значок. — Я же говорил, что всё будет в лучшем виде, — довольствовался своими достижениями Малфой, но ещё большее удовольствие испытывал от забавного вида Лили, что была на пороге щенячьего восторга. — Но как?.. — взяв в ладошки свою собственность, Поттер всё ещё не верила тому, что это ему удалось. И если судить по его виду, то очень просто. — Ты… она что-то говорила? — нетерпеливо спросила старшекурсница, а собеседник улыбнулся и мотнул головой, — и ничего об этом не помнит? — не верила ушам и глазам Поттер. — Ни капельки. Как и обещал. Ты снова в её глазах девственно чиста и дотошно правильна, — ухмыльнулся он. Весело, но и немного раздражаясь её хваленой святости, ведь если бы не она, то уже позволял бы себе в разы больше, а не так, что приходится прикладывать усилия, чтобы забить мысли о вчерашнем в самые недра головы. И не слабые, и не до конца получается, а вариант один —  сжать ладонь в кулак, чтобы ненароком не вцепиться сейчас в неё и не прижать гонористую гриффиндорку к какому-то из шкафов, продлевая то, что было начато сутки назад. — Ты же не отправил её в Мунго с полной потерей памяти? — недоверчиво и с нотой упрека спросила она, а от собственного предположения хихикнула. — Нет, всё намного проще, чем ты думаешь, — повеселел молодой человек. — Похвастаешься? С удовольствием послушаю, — сказала шутливо, но убила двух зайцев сразу. Надавила на стальной рычаг его самолюбия, но и не надеялась, что это дастся ей так просто, ведь Малфой, выдержав паузу, жестом руки предложил Лили вернуться на её место. Сам присел точно так же: напротив неё и перекинув ноги по разные от лавочки стороны.— Неужели я сейчас услышу эту покрытую мраком тайну? — ехидничала, но настроение было уже выше некуда. Прямо распирало от того чувства умиротворения и радости, которые ждала и надеялась ощутить несколько дней к ряду. И почти не верилось, что самый скрытный человек всё-таки решил раскрыть свою тайну. Хотя чего темнить, дело ведь уже сделано? — Я надеюсь, что мне не нужно говорить глупости о том, чтобы ты об этом никому и ничего не разболтала, — суровей сказал Скорпиус. Ничуть не пытался завуалировать то, что былая оплошность Лили его всё ещё злит. Смягчающим обстоятельством стало лишь то, к чему это все привело — Поттер, уверенно замотав головой и поджав губы, всё ещё оставалась его должницей. — Хорошо. Ты не могла бы… — староста кивнул на её волшебную палочку и Лили сразу же оживилась. Глянула во мрак библиотеки. И не сомневалась, что он запер за собой решётку, но уже догадалась о его просьбе и сделала взмах, тихо произнося «Гоменум ревелио». — Никого, мы одни, — тихо сказала Лили и разглядывала уже серьезного собеседника. — Это радует. И начинает входить в привычку, — хмыкнул слизеринец. Словно от некой несуразности, но ведь так и есть, а этой девчонки в последнее время столько, что скоро начнёт мерещиться ему перед сном. — Точно, — и как не согласиться? Да и скрывать ироничную улыбку смысла никакого. Оба же понимают, что в последнее время провели друг с другом непозволительно много времени. — Так что там с Мегерой? — перебила ту паузу, которая была занята изучением лиц друг друга. Спросив, отвлеклась сама и отвлекала его, и большое тебе, Поттер, за это спасибо, а поскольку помимо предвкушения от разоблачения тайны Малфой был ещё и интересным рассказчиком, и в этом она ничуть не сомневалась, то приготовилась слушать с нескрываемым интересом. — Итак, — тихо отозвался, сопровождая выдох ритмичным постукиванием пальцев по поверхности лавочки. Специально выдерживал некую интригу, ведь так же интересней. — Есть хоть какие-то идеи? — с азартом интересовался молодой человек, указывая на неё, но Поттер покачивала головой. Хотел бы услышать её предположение о том, как ему это удалось, но знал, что она вряд ли угадает. Именно поэтому уже расстегивал тот ободок на своем жилистом запястье, который показался из-под рукава черной спортивной кофты.       Поднимал его на уровне их лиц и замер, дав собеседнице возможность всё рассмотреть. — Опять змея, — поморщила носик, хотя увиденное всё-таки заинтриговало.       Это было достаточно толстое, красивое и с виду очень дорогое украшение. И чем дольше девушка на него смотрела, тем в больший восторг приходила: блестящее, искусно выполненной до мельчайших деталей. До последней крошечной чешуйки, коих было больше сотни, а глаза упомянутого животного, которое, будучи на запястье кусало собственный хвост, венчала парочка черных точек. Наверняка, маленьких угольно-темных бриллиантов. Видела, что эта вот штуковина не из дешёвых, но при первом повороте головы смогла отметить подлинную ценность этой «безделушки». — Это что?.. Платина и?.. Ух ты, карбонадо... — недоверчиво спросила она и уже прикидывала стоимость этой вот роскоши. Как минимум из-за того, что его толщина была почти с мизинец. — Что-то вроде этого. Родий, наверное, и... Да, карбонадо. Знаешь, мало кто знает такие названия, — одобрял и улыбался Скорпиус, а Лили от чётко читаемой в его голосе похвалы замялась. — Готов взять назад свои слова об ущербной, Поттер, — шутил, ведь назвать её таковой и язык уже не поворачивался, а девушка тем временем смотрела на то, что недавно напоминало Уробороса. Складывала губки трубочкой и тихонько присвистнула. Даже представить не могла, во сколько обошлось такое вот увесистое украшение, сделанное из третьего по дороговизне металла в мире. Не говоря о том, что большую часть стоимости этой безделушки, конечно, составляет именно его волшебное содержимое, но о нём Лили пока не ведала. А если бы и знала, то потеряла бы дар речи. — Давай, — заманчиво сказал молодой человек. Кивнул на её ладошку, а когда Лили раскрыла её и немного нехотя, но подняла вверх, туда сразу же перекочевала металлическая змея. — Как по мне, то очень недооцененное животное, между прочим, — говорил довольный от изумления девушки Скорпиус. Наблюдал за тем, как Лили приоткрывает губы, ведь украшение, попав на её ладонь, сразу ожило и пришло в движение. Маленькая змея, что была точной копией своей ядовитой сородички, сразу же встала на дыбы, раздула в стороны свой капюшон и обнажила пару блестящих клыков, а девушка еле сдержалась, чтобы не отдернуть руку и не зашвырнуть её от себя подальше. Этим и повергла собеседника в состояние тихого веселья. — О-о-ой, забери,  — поморщила от брезгливости носик Лили. Терпеть не могла змей и всё, что с ними связано. Может отчасти и из-за этого такое вот предвзятое отношение ко всем, кто учится на Слизерине. Протянула ему ладошку, чтобы побыстрей избавиться от украшения, но старшекурсник, всё ещё посмеиваясь, отверг её. — Смотри сюда.       Прищурившись, молодой человек почти шепотом произнес странный набор слов. Всё что Лили поняла, так это то, что они добротно смахивали на латиницу. Но со странной смесью удлиненных шипящих звуков, а после этого змея замерла. Уставилась на хозяина, спрятала капюшон, и начала уменьшаться. Многократно, а впоследствии больше напоминала сплетение тоненьких ниточек, послушно свернувшихся в маленькие колечки. Увиденное повергло гриффиндорку в недоумение и восторг. Она, сопоставив в голове все факты, начинала догадываться о природе этого волшебства. — Их называют «Квази», — тут же подтвердил её домыслы юноша. Выглядел ещё более довольным от того, что Поттер не сдержалась и широко распахнула свои глаза.       Сама суть названия поясняла очень многое, ведь предполагала что-то лишь мнимое, ложное и ненастоящее.       Лили знала об этих невероятно редких и ценных предметах. Лишь читала в какой-то книге из Запретной секции и никогда не думала, что воочию увидит пример столь сложной и редкой магии. Вся суть этого волшебства, что могло иметь совершенно разную внешнюю оболочку, заключалась в замещении правды на ложь. Замена воспоминаний, навязывание своих собственных мыслей, что впоследствии имели возможность влиять на людей и их решения. Предмет для переноса иллюзии, которая потом крепко приживается в чужом разуме и становится для него самой настоящей правдой.       Совершенная магия. Что-то сродни смеси действия Обливиэйта и запрещенного Империуса, но чётче и безошибочно. Лили как-то слышала от отца, что эти предметы существуют, но их в природе лишь с половину десятка. Об их местонахождении ничего неизвестно, а единственным найденным до этой поры владеет лишь Министерство магии. В виде какой-то брошки, кажется. С их помощью и только по решению Визенгамота Мракоборческий отдел неким образом «заселяет» в головы преступников нужные сведения. Для того, чтобы добраться через мерзавцев к их неуловимым, самым опасным подельникам. Измененные отрывки памяти, внедренные в умы мерзавцев, строго контролируются и сохраняются. При помощи этих вот штук могут запечатываться в стеклянные шары, а те наряду с предсказаниями и прочим подобным впоследствии хранятся в строгости и секретности в недрах Отдела тайн.       Магия, влияющая на глубины мозга — самая редкая и непредсказуемая. Неудивительно, что увиденное восторгало так же сильно, как и пугало, но и вопросов порождало не меньше. — Как?.. — обретя дар речи, выдавила из себя Лили, но конкретики всё-таки не хватало и Скорпиусу пришлось лишь гадать. — Как он у меня оказался? Или как я это сделал, провернув всё с Мегерой? — не терял веселья и азарта слизеринец. Выдержал театральную паузу, приготовился к повествованию и начал загибать пальцы, — очень просто, Поттер: заменил воспоминания о её беседе с Пэрриш, мной и тобой на другие, самые обыденные. Теперь она думает, что в это время была занята скучной бумажной волокитой и школьными делами. Для неё ничего этого не существовало и о своём решении и наказаниях она тоже не помнит. Оставалась лишь самая малость — твой декан, но с ней тоже проблем не возникло. Даже без магии обошёлся. А после значок и палочка. Стащить последнюю из её ящика не составило особого труда, — хмыкнул Малфой, — а вот значок… — самодовольно заканчивал он, кивнув на золотистый предмет, но обоих от этого рассказа так и подмывало улыбаться. — Она думает, что ты его потеряла, — улыбался от нелепости последующей истории старшекурсник. — Что он откололся от твоей мантии, и что кто-то из младшекурсников нашел его где-то на полу и принёс, а я пришел для того, чтобы обсудить с ней новые поручения и сказал о пропаже. Детский лепет.       Лили прыснула. Всё-таки всё гениальное действительно очень просто. А особенно тогда, когда у тебя на руке болтается редчайшая штуковина стоимостью в пару-тройку тысяч галлеонов. — Думаю, что первое наказание все посвящённые в эту тему профессора сочли единственным и об этом всём быстро забудут. Остается только… — немного склонившись в её сторону, весело шепнул Малфой и специально помедлил. Или жаждая продлить интригу, или же просто используя выкроенное время чтобы в который раз рассмотреть знакомые глаза. — …Хагрид, — рассмеялась Лили. Может от того шока, что наступал ей на пятки, а может и от того, что объясниться Хагриду об отмене дальнейших наказаний не составит никакого труда. Уже начала втягиваться и в очередной раз поняла то, что рядом с Малфоем место имеет только всё самое интересное и безумное. Другого просто нет и вряд ли будет. — Мерлин, Скорпиус, да ты… просто ненормальный, — отчасти восторженно визировала девушка, но и немного побаивалась. Этот страх перед загадочным и хитрым юношей ещё жил в ней. Где-то глубже прежнего, но всё-таки существовал. Радовало то, что сейчас она с ним вроде как по одну сторону баррикад. Да и прошлые их размолвки — глупость, ведь Лили, узнавая его с каждым днём всё лучше, не могла не сделать вывод, что истинным и настоящим врагам, если такие у него появятся, она может только посочувствовать. — Самый... умный...чокнутый...которого...я знаю!       Дробила свой шепот выдохами и после каждого слова легонько тыкала в рельефную грудь пальчиком той ладони, что сжала в себе украшение. После этого положила свободную руку на свою румяную щеку. Прикрыла глаза и тряхнула головой, но распутать клубок мыслей это не помогло. — А как?.. — облизав губы, Поттер не переставала улыбаться. Опять опустила веки и указывала на Скорпиуса открытой ладонью. Пыталась хоть как-то заставить свои мысли обрести чёткую форму, но это вот пока не получалось. — Хочешь попробовать? — задорно предположил он, кивнув в ту сторону, где всё ещё прятался ценный предмет. — С ума сошел? — занервничала и округлила глаза, а от греха подальше поспешила взять его запястье и вернуть напугавший её предмет владельцу. — Держи эту штуку подальше от моей головы, — приказывала старшекурсница. — Боишься? — открыто удивлялся Малфой. — Ох уж эта перехваленная львиная храбрость, — лениво говорил красивый юноша. Задиристо и поплыв от удовольствия. Знал, что это сработает. И если бы не был так талантлив в своем актерском мастерстве, то заерзавшая на месте Поттер, вероятно, и думать бы не стала о том, чтобы изменить своё решение. Лишь бы ему назло. К тому же опять это невероятно любопытно. — Ладно, — выровнялась девушка. — Ладно? — недоверчиво переспрашивал, но такие вот перемены явно его позабавили. Другого от этой норовистой девчонки он и не хотел ожидать, а та уже кивнула в знак согласия и даже поманила ладошкой тот предмет, что опять перекочевал к ней. — Перестань, я же здесь. Ничего с тобой не случится.       Совсем иначе. Растеряв ребячество, умиротворяя одним лишь голосом и взглядом. Таким вот, который после её продолжительного ответного уплывал к девичьей ладони. — И что?.. Что я должна делать? — выдохнула Лили и прикусила изнутри щеку, но все мысли ещё были о его словах, и о том, что ей действительно не страшно. Но странно же, что только тогда, когда он рядом. — Ничего, — качнув головой, Малфой дотянулся руками до сидящей напротив девушки. Навряд ли думал искать в ней согласие на то, чтобы взяться за складки её джинсов, подтянуть Лили по лавочке ещё ближе, и умостить её бёдра себе на коленки. — Просто представь какой-то из ненужных, может незначительных… Да любой из моментов. Недавний, пускай даже за сегодня. — Вот этот считается ненужным? — подначивала, намекая на его жест, который привёл к такой откровенной позе, а заодно и на их общение, а его в последнее время был явный перебор. Улыбалась фривольности Малфоя, но и нервничала же. Ещё бы, ведь не каждый день сталкиваешься с такой редкой волшебной диковиной. — Расслабься и просто представь что-то. Я же не собираюсь оставлять это в твоей голове, или мысли читать. На последнее не способна ни одна магия в мире. — Сегодняшний урок по Заклинаниям пойдёт? — выдохнула Лили и стала серьезней. — Было очень скучно, — объяснилась она. — Заклинания… — прищурив от задумчивости глаза, Скорпиус прикусил край губы и сосредоточился. Поттер же, имея хоть и косвенные, но познания такого рода магии, примерно понимала суть её действия. Уже не сомневалась, что Малфой в эту самую минуту что-то тщательно визуализирует. И что-то такое, что повлекло за собой странный пронизывающий и невероятно хитрый взгляд. От него Лили и насторожилась. Не меньше, чем от образа, что впоследствии превращался в тоненькую голубую ниточку — квази-воспоминание, которые Скорпиус кончиком палочки аккуратно извлекал из своей головы и поднес к поглотившему его украшению. — Наслаждайся… Лили Поттер, — многозначительно шепнул он. Дернул бровью и поднимал тонкий блестящий ободок к её шее.       Лили больше ничего не оставалось, чем проглотить напоследок ставшую комом в горле неуверенность и сетовать на своё решение. Совсем ведь с катушек поехала, добровольно позволяя вмешиваться в содержимое собственной головы. И кому? Малфою? Да скажи ей кто-то об этом неделю назад, то она и к чертям бы говорящего послала, но вот сейчас, невольно став его соучастницей, старостой-напарницей по реализации планов Мегеры, должницей и «подопечной»… Она почти не боялась и верила ему.       И хорошо, что прикрыв веки совсем не чувствовала, как после очередного тихого слова-заклинания, произнесенного Малфоем на странном языке, эта змейка скользнула вверх и начинала пробираться под кожу, следуя своей цели. Увидь Поттер такую картину, то и спать бы, вероятно, не смогла, но на деле всё было не так ужасно, а твердый драгоценный металл превратился в почти неощутимый, лишь чуть более теплый, чем тело сгусток чистой магии. Не темной и не светлой, просто выполняющей своё предназначение. Так же, как и теплая ладонь Скорпиуса. Мягкая, медленно и нежно откинувшая яркую прядку, скользнувшая по шее, вскоре отнятая и забравшая своё тепло.       Следом за этим Лили, ощутив странную надобность прокрутить в голове резко всплывшее в ней воспоминание, не чувствовала ничего необычного: тот же урок, на котором было невероятно скучно. Те же тихие речи профессора Флитвика, к которому гриффиндорка обратилась с просьбой отлучиться из класса на пару минут.       Покинув его пределы, Поттер шагнула в знакомый коридор четвертого этажа, как, вероятно, уже сегодня делала, но после первого каменного изгиба резко замерла. Может от того, что совсем не ожидала увидеть кого-то в пустынном и тихом переходе? А может и от увиденного, ведь там, прямо среди бела дня, не обременив себя даже намеками на рамки приличия или школьных правил, тесно переплелись руками две одетые в школьные мантии фигуры. Лица девушки, увлекшейся многозначительным поцелуем, она не рассмотрела, но безошибочно узнала того, кому принадлежал жемчужно-русый затылок. Его она узнала бы из тысячи. А с недавних пор даже на ощупь. Жадно втянув воздух и не смея шевелиться, Поттер лишь сжала вспотевшие ладошки в кулаки. Уже набирала ходу. Намеренно чеканя громкие шаги и привлекая внимание парочки теми звуками, что создавала её обувь, ритмично опускаясь на поверхность каменной кладки.       Оценив эту картину, повергшую в недоумение и даже злобу, староста до боли поджала губы и перекинула через плечо длинные волосы. Теперь слышала за спиной их разговор и нервный смешок девушки, что была на деле семикурсницей из Когтеврана и никем иным, как некогда бывшей пассией молодого Малфоя. Судя по всему, не такой и бывшей, а дальше всё словно в ускоренной перемотке: умывальник и собственное злое отражение в зеркале. То, как она находит слизеринца во дворе Трансфигурации, их разговор о Мегере, злобные слова Лили о том, что мог бы и не зажиматься с Бёртсон средь бела дня; что-то о том, что он тот ещё мерзавец, и чтобы не приближался, а свои гадкие поцелуи приберёг для когтевранки. Дальше их перепалка и обмен любезностями. И то, как он после всего этого посмел найти её в библиотеке. Даже каким-то образом помог вернуть палочку и значок, заверив, что Мегера теперь об этом и не вспомнит.       Сделал и молодец, а теперь пусть проваливает, ведь до жути бесит, как он смотрит на неё, что вопреки всей своей мерзости, пошлости и развязности посмел сесть рядом. Ещё и так близко, ещё и положив ей на колени свои ладони, ещё и улыбается... — Чего лыбишься? Тебе сильно весело? — резко бросила она. Злобно сцепила зубки, с брезгливостью отвергла его прикосновения и вскакивала с места. Почти заметав взглядом по столу, Поттер усердно распихивала по карманам и сгребала в кучу все свои вещи. Взглянула на него, но лишь украдкой. Почти испепеляющим взглядом и еле сдержалась, чтобы не отправить ему в лоб парочку заклинаний, ведь его напитанная хитрецой и довольством улыбка росла прямо на глазах и в геометрической прогрессии.       Поттер рванула с места, а мозг, с каждой секундой считая увиденное правдой, уже генерировал верное решение — как можно скорее унести от Малфоя свои ноги и забыть о нём и о всех их безумиях один раз и на веки вечные.       Не хотела и видеть его возле себя и готова была рвать волосы на голове из-за того, что позволяла этому развязному слизеринцу сумасшедшие вольности, но была резко остановлена сильной ладонью. Выдернула из неё свою руку, но так ретиво и истово, что папка с её рисунками тут же шлёпнулась на пол. — Пусти немедленно! — запротестовала Поттер и чуть не задохнулась от возмущения, ведь старшекурсник, смело шагнув вперед, прижал её к одному из книжных стеллажей. Всем телом и так напористо, что Лили прямо чувствовала, как продавливает спиной корешки книг, а те в свою очередь вытесняют соседние, что с хлопками падают с другой стороны сквозного книжного шкафа. — И как ты только себя выносишь? — практически плюнула оскорблением и сделала ещё одну попытку вырваться. — Иногда не без труда, — отшутился он. — Сто-о-ой, стой, Лили, — тихо посмеиваясь, слизеринец сгребал за её спиной обе тонкие руки упрямицы и заточил их в ладонь, а свободную поднёс к её шее, которую девушка сразу же вжала. Бесило даже то, что посмел называть её по имени. — Вот тебе и причинно-следственная связь, — тихо и даже несоответствующее обольстительно шепнул он. Прижался своим телом к груди Лили, а та то и дело резко вздымалась от злобного и глубокого дыхания, ведь щетинистый подбородок прильнул к её пылающей от злобы мягкой щеке.       Малфой неразборчиво шепнул возле уха что-то сродни заклинания, и Поттер сразу поежилась от щекотливого чувства, которое настигло её. Тогда, когда он зачем-то провел пальцами по её коже над ключицей. Ласково и невероятно нежно. Лишь елё ощутимо, но его касание сразу же преобразилось в некий волнительный, в миг прошедшийся по телу волновой паттерн, а тот в свою очередь превратился в сотни покрывших гладкую кожу мурашек. — Ты просто прелесть, Лил, — вырвалось сквозь его приоткрытые возле личика девушки губы. Скорпиус сделал свой теплый выдох, но развязностью и властно-соблазнительными тонами на первый взгляд умиротворяющего баритона заставил мозг девушки стремиться к издыханию. Опять обман, ведь чем тише и спокойней говорил, тем сильней и неистовей бесновалась её кровь. — Ревнуешь, ещё и как, — постепенно зарываясь носом в шелковые пряди за её ушком, сладко и радостно шепнул он. Лили, что часто захлопала длинными ресницами, даже не могла представить себе и десятой доли его ликования. Пыталась понять причину, но здорово мешала собственная злоба. Её было через края, — а это значит, что я тебе нравлюсь, по-настоящему нравлюсь, а говорила, что ненавидишь меня. Лгунишка, Поттер. Даже немного жаль, что через несколько секунд именно об этом ты уже и не вспомнишь. Давай сюда. Этого всего не было, тебе это помнить не нужно.       Практически шепча, наслаждаясь, размеренно и выделяя каждое слово, он говорил это недоумевающей Лили. Та искоса и не смея заговаривать, наблюдала, как со стороны её шеи по его ладони ползёт какая-то тонкая блестящая от магического света ниточка. Тускнеет, а добравшись до запястья, становится обычным на вид грубоватым украшением — в разы большей чешуйчатой змеей, что прекратила своё движение и будто заклякла. В тот момент, когда два её острых клыка прикусили блестящий металлический хвост.       В голове снова появлялись настоящие воспоминания, а остальное быстро затуманивалось и исчезало. Появлялись даже недавние познания о Квази, которых не было. Поттер успела досчитать лишь до трех, прежде чем поднять взгляд к его близким глазам и оценить итог произошедшего.  — Интересная штука, я тоже пробовал. Правда достать её вовремя из себя же не так просто, как кажется. До ужаса быстро приживается, — с самоиронией заключил Скорпиус, чудовищно медленно разжимая оковы и выпуская из них гриффиндорку. — Что скажешь? — поинтересовался он, но стоило лишь допустить неосторожность и задержать взгляд на глянцевых губах Поттер, и тут же возникла необходимость быстро облизать свои. Это входило в привычку.— Считаешь меня мерзавцем? — ухмыльнулся Малфой.       Лили была словно в полубреду. Совсем не находила пояснения полетевшему в его адрес оскорблению, о котором уже смутно помнила. Нет, это, конечно, было обыденным на протяжении нескольких лет, но сейчас было лишено некого смысла. Учитывая то, что он вроде как ничего не сделал и даже помог ей…        Ровно так же не находила причины учиненному в здешнем полумраке беспорядку. Все-таки эти вот влияющие на мозг предметы и артефакты не зря считаются опасными. — Опасная штука. И не совсем законная, — вменяла ему в вину Лили. — Наверное, — растерянно сказала она. — Чёрт... Что было-то ? Ничего... не помню, — насторожилась Поттер, потирая свой висок. — Ничего такого, — он привирал, конечно. Не станет же говорить, что таким вот образом и обманом извлёк для себя определённую выгоду.       Смотрел, как Поттер подняла с пола папку, на которой сейчас и сосредоточились серебристо-серые глаза собеседника. Забрала пару протянутых Малфоем рисунков, что при падении вылетели наружу. К слову, их он тоже отдал лишь тогда, когда рассмотрел изображения. — Но что-то же там было? — настойчиво полюбопытствовала старшекурсница.  — Ерунда. Ничего достойного, чтобы это запомнить, — тихо хмыкнул юноша, но отвечал настолько уклончиво, что Поттер от неверия прищурила глаза. — Плоды моего воображения.       Возможно, вот так вот сходу и поверила бы в это, если бы рядом кто-то другой, но это же Малфой, а от него жди чего угодно. И если бы Лили помнила помещенную в её голову иллюзию, что чуть не прижилась там, но это уж точно не повеселило бы. И понесло бы свои очевидные последствия, а слизеринцу это было не нужно. Ему только и оставалось, что довольствоваться результатом. Он ведь нарочно создал тот вот образ с поцелуем, чтобы проверить реакцию Поттер. И не прогадал, а результат превзошел ожидания: глупышка сама не понимает, что начинает влюбляться. Теперь дело за малым. — О нём знает кто-то ещё? — кивнула на запястье девушка. — Кто, например? — староста искренне удивился, переведя взор к её лицу, спрятав руки в карманы и выпрямив спину, но снова поглядывал на содержание коричневого кожаного переплета. — Альбус? — предположила Лили, но ответ был отрицательным. — Пока не знает, — признался Скорпиус. В какой-то миг заметно сосредоточился. Будто просчитывал вероятность того, что Поттер разболтает об этой вещице, но та ведь не настолько глупа. Да она вообще не глупая. Скорее наоборот, и на самоубийцу не тянет, а вот соучастница и ученица из неё как раз хорошая и в этом Малфой уже убедился. — Он у меня всего неделю, Поттер, — хмыкнув, поспешил унять её запредельное удивление Скорпиус, ведь у собеседницы чуть речь не отняло от того факта, что она знает то, чего Малфой не рассказал Альбусу — единственному в мире человеку, которому может рассказать и доверить совершенно всё. И так оно и было, но Лили и предположить не могла, что впервые за несколько лет у Малфоя все-таки появилось то, чего он не рассказывал и Алу — она, их странное общение, и неуплаченный ею долг.       Может быть незнание слизеринца с копной смолянисто-черных волос временно, ведь участь победителя, если Малфою суждено таким быть, быстро расставит над «і» все свои точки, но судить о чем-то ещё рано, а Скорпиус ещё тогда блеснул прозорливостью. Сказав ей, что всё самое интересное только впереди. — Я же говорил, что это будет интересно, — весело и самую малость надменно заключил молодой человек. Так же как и девушка, вернулся на то место у стола, где недавно сидел. — Да уж.. Интересно... Всего неделю? — тихо пробормотала Лили. Очень задумчиво и потупила взор. Дотянулась до его запястья, чтобы снова рассмотреть украшение, и сразу же дернулась: резко выровнялась и замерла. И лишь зрачки её прищуренных глаз ещё двигались, но и этого хватило, чтобы старшекурсник всё понял: она, сопоставив факты, догадалась. А от абсурда домыслов и совпадения прятала в ладошках приоткрытые губы и расширила глаза. — Это же из-за него?.. — послышалось сквозь преграду из пальчиков, но вышло не совсем разборчиво, — это его ты забирал в Лютном переулке? — Лили готова была поспорить на что угодно, что права, ведь старшекурсник не сдержал улыбки, — и получается, что от проблем меня выручила та же штука, что и создала мне их. О, замечательно! — воскликнула Поттер, подняв голову к потолку и почти рассмеявшись. — Ты полный псих, — тихо дала своё заключение не опуская головы, — просто полный псих.       Ну как тут не веселиться и не быть шокированной? Да она за всю свою жизнь и рядом с такими вот вещами, совпадениями и событиями не проходила, но как же затягивает. И с каждым разом хочется больше, больше и больше. Чего-то такого, что ускорит биение сердца, доведет кровь до бурления, и введёт её судорожно соображающий мозг в состояние анабиоза, чтобы не мешал дать волю иному. И даже раздражает, что так долго не разрешала себе и боялась подобного, а в последнее время внутри тела такая концентрация адреналина, что жадно хочется ещё. Совсем с ума сошла, окончательно поняла это ещё вчера вечером, но уже даже не спорила. Смысл? С собой? Силы-то равные, а разум уже давно понял, что проиграл неравную битву с телом. Особенно когда оно возле Скорпиуса. — Ненормальное совпадение, — хмыкнула Поттер. — Не совсем и совпадение. Я его около года искал, — отрицал её наивность юноша, но в целом Лили была права. Более удачного, нелепого и невероятного стечения обстоятельств и не придумаешь. — Бессмысленно спрашивать, зачем он тебе нужен? — вопрос риторический, а в ответ ещё более короткий кивок. Всё и без ответов понятно — Малфой снова темнит. К тому же кто вообще откажется владеть такой редкой и полезной штукой? Только ненормальный, но откуда? — Поверить не могу, — пропустила сквозь пальчики свой локон и отправила его к затылку, — ты же сам… Сам во всём и виноват, а мне... — посмеивалась она, закатив глазки под прикрытые веки. — Не во всём, и если бы кое-кто молчал, то Мегера не выпустила бы свои когти... Но с Лютным переулком... Выходит, что не без меня, — упрекнул, но скоро полностью разделял её эмоции. Несколько секунд, а по их истечению нарочито посуровел, — только не жди, что я признаю свою вину, Поттер, — вооружившись жеманной строгостью, староста указывал в неё пальцем. Шутливо приструнил её попытки подумать, что ему хоть немного известно о совести. — Ну что ты, Скорпиус, я не посмею, — зашептала девушка. — Обвинять тебя за этот смертельный грех.        Решительно подавшись вперед, она не скрывала кокетства: упираясь ладошками в лавочку, немного свела свои плечи. Очаровательно улыбнулась половиной улыбки и жантильно надула и без того пухлые губки. Повела идеальной дугой цвета плавленой меди и смело смотрела в его глаза, а те впервые в жизни еле выдерживали то, что видели.       Не говоря о том, что их хозяин ещё переваривал дошедшее до его ушей. Мягкий девичий шёпот, вторящий его имя, уже многократно отбивался от стенок его головы — не дурно соображающей, а иногда и переполненной гениальным содержимым, но вот вблизи с этой рыжей бестией что-то в ней идет не так. И это вот уже зачастило, а девчонка и не представляет, каких усилий над собой ему стоило вчера держать себя в руках. И если бы знала, то не творила бы вот такого.       И без всяких этих девичьих заморочек до умопомешательства красива. Ещё и пахнет так, что хочется не просто вобрать в себя этот запах. Так сладко, так, что хотелось не нюхать, а облизать. Вцепиться сейчас в неё со всей силы, стянуть этот её свитер, и широкие потертые джинсы. Потом смотреть: долго, внимательно, и так, чтобы начала сходить с ума от того, как съедает её глазами. После забрал бы её всю в свои руки, а там дело за малым. Так же хочется пробовать на вкус каждый сантиметр её кожи. Так же, как это было вчера, как обещало быть, ведь в итоге чудовищно мало. Совсем не распробовал. Не говоря о том, что хотел бы всю её, от макушки до пяток. С её стройным теплым станом, нежными и страстными движениями, и абсолютно всеми её сладкими привкусами и запахами.       Пришлось выдавить из себя ухмылку. И ухватиться ладонями в края лавочки ещё сильнее, а на тыльной их стороне было видно каждый изгиб каждой вены. Чтобы ненароком не начать переносить в реальность те образы, обретающие под жемчугом волос четкость. И ведь еле-еле отвлёкся.       Снова рассматривал торчащие из папки краешки листов, но на этот раз потянулся к ним рукой. Поттер почти молниеносно пресекла его попытку полюбопытствовать. Мысленно и под учащённое сердцебиение рассыпалась себе же в благодарностях. За то, что заранее забрала оттуда последний свой рисунок, поскольку его настойчивое желание в достижении цели побороть не удалось, и Малфой сразу же отстранил в сторону мешающие ему ладошки. — Неплохо… И совсем неплохо, — медленно переворачивая один лист за другим, Скорпиус не выказывал всей той смеси удивления, одобрения и восторга, которую чётко ощущал. Лишь выпятил нижнюю губу и коротко закивал, но вскоре уже понял, что увиденный ранее рисунок его домовика был лишь верхушкой айсберга того таланта, которым обладала порой невыносимая гриффиндорка, а Лили от его похвалы зарделась. — Не хочешь после школы попробовать себя в роли иллюстратора? — предложил он. — У тебя есть к этому все предпосылки и талант. Могла бы попробовать попасть в издательство. На их летнюю стажировку. Не хочешь? — Шутишь? Хочу, конечно! Очень хочу!— Лили оживилась. Об этом она уже размышляла. И не раз, ведь озвученное устами Скорпиуса соответствовало обозначению «работа мечты». И неудивительно, ведь эта семантика сочетала в себе сразу две её страсти: книги и рисование, но озвучивать кому-то эти мысли она не смела.       Тут же остепенилась, а улыбка и радостный блеск, проскочивший в переливе изумрудного цвета, разбавились досадой.  — Ну, в том смысле, что… Я, наверное, хотела бы, — смутилась она. Потерла пальцами кончик носа, а после беспокойно затеребила надетое на палец тонкое колечко, — не сомневаюсь, что там и своих талантливых хватает, — выдохнув, поджала пухленькие губы и немного потупила взор, рассматривая перевернутые вверх тормашками рисунки. Ещё и жутко неловко, что разоткровенничалась тут перед Малфоем. — И я сомневаюсь, что среди них есть такие вот самоучки. Там только лучшие и... —  И ты даже не пробовала? — хмыкнул молодой человек. Он явно не разделял её мнения. Это читалось в его красивых чертах и тоне голоса, что обрели нечто схожее с упреком. — Даже не собиралась пробовать? — Нет, конечно. Куда мне... до них. Я и не буду... даже собираться, — замявшись, ответила Лили. Разговор явно не приносил ей удовольствия. Скорее отзывался двойственными ощущениями, сомнениями и даже расстраивал. Поттер всё-таки удалось забрать из его рук папку, подбить стопку из рисунков и спрятать их под слоем кожаной обложки. — Уверена? — изогнул графитовую бровь старшекурсник. Немного удивился тому, что от кого-кого, а от вечно упертой и чрезмерно решительной целеустремленной Поттер можно было ожидать чего-то поинтересней. А не так, чтобы и заговаривать об этом не хотела, — могла бы хоть попробовать и отправить им пару своих работ, — просчитывал другие варианты и будто уговаривал её поступить так, как правильно, а не так, как она себе решила.       И придумала же, что не сможет составить другим конкуренцию. Подумаешь, что нету какой-то там бумажки с печатью из художественной школы. На эти вот глупости только она и способна, а его где-то в глубине души это даже бесило. Даже не в глубине. Всё-таки его «подопечная», а значит, что её вот такие слабости относятся и к нему.       Скорпиус ещё несколько молчаливых секунд рассматривал то, как она смотрит на него. Оба, хоть и недолго, но будто пытались прочесть мысли и понять друг друга. Не до конца осознавали то, насколько им хочется, чтобы это вот у них получалось.  — У моего отца есть связи в паре хороших издательств. Он мог бы поинтересоваться, — предположил молодой человек. Даже чуть нахмурился, но Лили-то знала от чего. Не от того, что собственная фраза, сказанная вроде как ненавистной ей, казалась Скорпиусу странной и неуместной.       Такой глупости в виде необдуманных слов он себе никогда не позволял и вряд ли когда-то позволит. Эти вот мысли он взвесил и просчитал, но Лили чуть не опешила. Совсем немного округлила глаза, чтобы выдать удивление, но со всех сил старалась, чтобы не выглядело совсем уж неучтиво. Поттер почти не верила своим ушам, ведь уже познакомилась с качеством отношений Скорпиуса и старшего Малфоя.       Да и младший представитель древнего магического рода Бога готов пережить, лишь бы доказать всем свою силу характера, правоту и гордость, но то, что он ради своего предложения должен был бы как минимум написать или вовсе встретиться с отцом… Первым и отринув свою гордыню… Это стало для девушки первостепенным предметом для размышления, а заодно и тревожным звоночком, ведь с ним явно творилось что-то неладное. — Не… не надо, — немного дрогнувшим от изумления голосом сказала Лили и всё ещё не могла заставить себя отвернуться от отблеска искусственного освещения, что отражался от серебра его глаз. — Спасибо, но не надо никого ни о чём просить. Не хочу быть должницей ещё одного Малфоя, — опустив голову, снова смутилась Поттер, нервно улыбнулась и начинала приходить в себя. Мозг почти судорожно искал новую тему, а от очередного приступа неловкости спасло верное решение взглянуть на часы. — Теперь больше напоминаешь не Шляпника, а вечно спешащего куда-то белого кролика с часами. Тебе снова пора, Поттер? — сказал вместо неё слизеринец, намеренно сделав нужный акцент. Чтобы напомнить ей, после чего обычно следует эта фраза. На фоне предыдущего разговора прозвучало это громче и очень задорно, а контраст такой перемены не остался незамеченным, ведь он открыто подтрунивал над ней, но скорее по инерции. Следуя шаблону их Малфоевско-Поттеровской неприязни, но та с каждой их встречей всё больше видоизменялась. — Согласен, пора. К тому же завтра тебя ожидает насыщенный день, — сразу же после укоризненного взгляда и её улыбки, которую Поттер скрывала опустив голову, Скорпиус приподнимался на ноги. — Это ещё почему? — интересовалась старшекурсница. Перебирала в голове несколько вариантов, но пока не предполагала, что её ждет. Совсем не имела понятия. Обычный выходной, ещё и без наказания. Хотелось выспаться и понежиться в постели чуть ли не до обеда.       Всё, что Лили оставалось, это сделать вывод о каком-то интересном, задуманном Скорпиусом действе. Иначе бы упоминание о нём так Малфоя сейчас не раззадорило. — Держи себя в руках и не обомлей от радости, ведь тебе снова предстоит суббота в моей компании.       И снова его неподражаемое актерское мастерство и самодовольство, а вот с Лили совсем другая история. И на её вопросительный взор он смело и весело добавил, что субботу они проведут не иначе, чем в Косом переулке. — Ну, не-е-е-е-ет, — затянула замершая на месте и почти перепуганная Лили, нарочно медленно начинала вести головой в том жесте, что сочетал отрицание и неверие, — не-туш-ки. Ещё раз и на те же грабли? Я пас, — очень нервно хихикнула старшекурсница. — Не хочешь поискать кого-то другого?        Свет настольной лампы сменился бледным свечением палочки, папка с рисунками перекочевала в руки владелице и та, следуя бок о бок с юношей, тоже шагала вдоль объятых темнотой шкафов и бесчисленных полок.       Смотрела на его профиль и улыбку, и почти не верила, что в его голову снова пришла эта идея. Ведь уже не смешно, и во второй раз такое перетерпеть уж точно не хочется. К тому же их общение и без того обретает тенденцию снежного кома — чем дальше они катятся куда-то в неизвестность, тем тяжелее и насыщенней становится клубок связывающих их событий. — Другую? Я подумаю, —  хитрил, сея в Лили те чувства, которые навсегда поглотило упокоенное на его руке украшение — укол, но ведь ревности. Четкий, осознанный, нежеланный, но от одной мысли о какой-то другой прикусила язык. Даже пожалела, что брякнула такое. Ей же и хуже. —  Подумай, — выдохнула Лили, а от странных внутренних ощущений закусывала щеку. — Что-то никто на ум не приходит, — будто бы мысли вслух, а на деле видел, как по личику девушки скользнула нечаянная эмоция улыбки. — А если серьёзно, то вот какой ценой досталось твоё спасение.       Улыбнувшись в ответ на немой вопрос, Скорпиус доставал из широкого сплошного кармана кофты какой-то сверток бумаги и протягивал его к ладошкам старосты. — Это что? — спросила раньше, чем увидела внутреннее содержание. Опять покусывала губу, но на этот раз от сосредоточения. — Список дополнительных поручений от Мегеры. Ты же знаешь, что из её кабинета никто вот без такого не уходит. Это, между прочим, твоя вина, — снова шутливо подначивал он и опять смотрел на беспокойную Лили. — И перестань уже кусать губы. Если я по доброте своей тебе помог, это не освобождает тебя от нашей договорённости, но если ты не перестанешь... — в конец смягчил свой голос и ввел её в подобие ступора той улыбкой, что проскочила в его хитрых чертах. — Сама говорила, что долгов не делаешь, между прочим. А, и вот ещё что, Поттер.       Сунув руку в другой карман, он доставал оттуда ещё один сложенный вчетверо лист и развернул. Содержанием этой бумажки было то, что сразу успокоило беспокойное сердечко Лили — подписанное самой Мегерой разрешение, гласившее, что студентка Поттер имеет право покидать пределы Хогвартса, но лишь в сопровождении Скорпиуса Малфоя и тот, как совершеннолетний, несет за неё ответственность.       И раздражало то, что она снова в зависимом от него положении, но на фоне разрешившихся за сегодня бед это быстро померкло. Плевать. Всё равно от напора Мегеры никуда не денешься, а в Косом переулке, вероятно, тоже началась предпраздничная суматоха: красиво, заснежено и пропитано рождественским духом. Представленная предпраздничная суматоха, учитывая события этого вечера, уже совсем не бесила.       Ещё один выходной с Малфоем… Черт побери, ну чего же от него на этот раз ожидать? Особенно если учесть, что опять будут только вдвоём, и что этого вот обоим как раз почему-то очень и очень хочется.