Откуда им знать

Надя Стилински ― это часто хаотичный выбор одежды, длинные юбки, платья до колен, полусапожки и туфли на платформе, а также кожаная куртка. Надя Стилински смотрит так, словно наверняка знает, что ты лжешь и знает всю правду. Надя Стилински просто обожает «Звездные войны» и фильмы от Marvel, поэтому подарить ей какую-нибудь коллекционную фигурку или комикс с подписью актера из каста ― вариант беспроигрышный. Надя Стилински искренне проклинала и ненавидели тот вечер, в который ее брат ― Стайлз Стилински ― и парень ― Скотт МакКолл ― поперлись искать вторую часть от трупа. Как итог их прогулки ― Скотт оборотень, она ― девушка оборотня, а в машине ее брата чуть не подыхает от аконитовой пули другой оборотень ― Дерек Хейл. И Надя очень-очень хотела бросить Хейла умирать, потому что ее откровенно достало то, как ей обтирают стенки за каждое непонравившееся Хейлу слова. У него осталось чуть больше пяти часов до смерти, а он все еще имеет силы отвечать на колкости младшей-Стилински и старшего-Стилински, который считает не по-семейному оставлять сестру огрызаться с хмуроволком в одиночку. ― Еще одно слово, Хейл, ― сладко тянет Надя, облизывая губы, и сильнее вдавливая педаль газа в пол. ― И я сверну на обочину, возьму лопату и закопаю тебя заживо. ― Силенок хватит? ― рычит Хейл, но тут же заходится в приступе, выхаркивая на обшивку старого джипа кровь. Стайлз стонет: ― Моя машина! ― и тут же добавляет. ― Сейчас твоя жизнь зависит от нас, поэтому не стоит нам грубить. ― И чего вы ждете? Благодарности? ― И извинений за грубость, ― выплевывает Надя, откидывая волосы со лба. ― Могли бросить умирать, но не бросили же. Могли сдать отцу, но не сдали же. Ты наш должник, Хейл. Тут Дереку нечего ответить. Он стонет от боли, не разжимая зубы, и откидывается на сиденье. Надя устала от этой бешеной гонки под названием «Спасти Дерека Хейла». Она хочет к Скотту, чтобы ее обняли и сели смотреть с ней «Пилу», а не вот это вот все. Надя – девочка-счастье, Надя – девочка-солнце. Ее все любят, ведь она такая добрая, милая, понимающая. Стилински нравилась всем – разве что один парень не желал иметь с ней дела. Протирал ей и братом стенки, заимев ужасную привычку кидать Стилински в любую поверхность, что находится рядом. Потому что чувствует насквозь пропитанную фальшам и ложью девчонку. Она радуется многим меньшим, чем кажется со стороны. И Дереку Хейлу, который чувствует эмоции так же, как и запах, совершенно не нравится тяжелый вьющийся запах вокруг Стилински, который с ней, кажется, всегда. Вот только Дерек кое-чего не учел. Надя уже давно не верила в добро и не лучилась счастьем. Она уже много лет не была веселой и не смеялась от души. Все ее улыбки и детские замашки – лишь оболочка, купол, прикрывающий жестокую правду. И ложь вокруг нее пахнет… карамелью. Отвратительное сравнение. Дерек, к его величайшему стыду, карамель любил. Сладкую, теплую и тягучую ― совсем как ребенок. А Стилински… Стилински-девчонка раздражает его больше, чем Стилински-мальчишка, потому что вокруг нее тяжелые отрицательные чувства собирающийся запахом пережжённой карамели, буквально извращая единственное, что любит Дерек. Надя Стилински сладкая до приторности, тягучая, на зубной эмали отдающая этой ужасной сладостью. Надя — карамель; плавленая и переплавленная сотни раз. Когда-то сладкая и приятная, сейчас пережженная, в мелкую крошку стертая, с едва заметными намеками на ту, какой была. С тусклыми пышными черными волосами, с глазами голубыми, в которых блеск все реже и реже. Слишком сильная, чтобы расплавиться и окончательно сгореть; все меньше и меньше на себя похожая. За несколько месяцев у нее много синяков, не от игры в лакросс, а откуда ― объяснить она не может. На вопрос отца лишь виновато улыбается и натягивает на руки длинные кофты. И только при Есфирь она закатывает рукава, затягиваясь сигаретами и думая о том, что поступают они все очень по-дружески. Дышит сквозь зубы, челюсти сжимает крепко и смотрит перед собой четко, запрещая себе рыдать, запрещая себе мыслями возвращаться обратно снова и снова. Движения уверенные, пальцы в кулаки сжатые. Наде фамилия Хейл претит, уж слишком много проблем в ее жизни из-за Дерека Хейла. Она его ненавидит, и удивляется, как за короткое время ненависть стала ее главным стержнем. Предаваться ярости куда приятнее, чем сожалеть о своей потерянной жизни. Кроме того, ярость служит надежной защитой от посторонних взглядов. ― Приехали! ― кричит она, выскакивая из машины. Туфли вязнут в грязи, размытую дождем, но Стилински уверенно идет к брату. Вдвоем они взваливают на плечи Хейла, и тащат его в ветклинику. ― Если Скотт не найдет пулю, все это будет бесполезно. ― говорит Дерек, причем без особого страха или недовольства. Просто констатируя факт. ― Тогда я станцую на твоей могиле. ― обещает Надя. Волосы мокрые, остатки туши по щекам растекаются. Дождь усиливается, раскаты грома по ушам бьют, она Хейла, неосознанно, к себе прижимает, сильнее обхватывая его за талию, шаг ускоряет, блузка неприятно к коже липнет. ― Если не хочешь доставить мне такое удовольствие, постарайся выжить. Скотт справится. Верить в Скотта ― тоже ее стержень. Ее любимый, ее парень. И хотелось сейчас оказаться где-то рядом с ним, а не спасать Хейла. Кроме того, уж точно не отправлять его с Элиссон Арджент к ней домой. Надя по природе ревнива, поэтому пока они ― пара, других девушек рядом видеть ей не хочется. А Скотт все понимал, кажется. Надя чувствовала сердцем, что Скотт буквально разрывается ― ему нравилась Арджент, но с Надей у него были долгие отношения, кроме того были знакомы семьями. Когда они стали куда-либо ходить втроём, то бедняга напоминал того самого буриданова осла из басни. Он проявлял к ним внимание, к обеим. Угощал в кафе, общался, мило улыбался. Но приглашал на свидание только Надю. И еще злил Есфирь. Надя знала, что Мартин предложила ему уже определиться, но МакКолл с уверенностью заявил, что не станет рушить отношения с Надей ради Элиссон, к которой, возможно, испытывает минутный интерес. Надя достаёт ключ из-под коробки с мусором, и снова обхватывает Хейла, потому что Стайлз гнется под весом волка. ― Если бы не Скотт, я бы прекратила твои мучения. ― говорит Надя, но Дерек ей не отвечает ― сил на препирания у него не осталось. Дерек на ходу снимает кофту, а Стайлз врубает свет. Надя была здесь и наблюдала за Дитоном и Скоттом, поэтому быстро осматривается, после чего быстро бросается за тугими бинтами ― их использовали для остановки кровотечения. ― Ты можешь определить, как далеко распространился аконит? ― спрашивает Стилински. Дерек покрыт испариной, и смотрит на девушку затуманенным взором. ― Почти у плеча. ― хрипит он. ― Ладно. ― Надя быстрыми, но профессиональными движениями обматывает плечо Хейла, затягивая настолько туго, насколько может. Хейл даже в лице не меняется, он дышит тяжело, и будь это другой парень и другая ситуация ― это показалось Наде соблазнительным, но сейчас ей приходилось перематывать плечо Хейла, останавливая поступление крови, а значит и аконитовый яд. ― Это не остановит яд на долго. ― говорит Хейл. ― Приток крови будет остановлен, но рука начнет гнить и оторвётся. Стайлз открывает рот, потом закрывает, явно сдерживая рвотный позыв. ― Ладно, а если Скотт не успеет? ― спрашивает девушка, стоя как-то слишком близко к полуобнажённому Хейлу. Дерек встает, и ей приходится отойти. Волк открывает наугад один из ящиков и находит там инструмент, предназначенный для пиления костей. Надя его видела, но не помнит название. ― Вы отрежете мне руку. Стайлза вот-вот удар хватит. Брат у Нади очень впечатлительный, смерть матери сделала его через чур ранимым. Стайлз мог сколько угодно язвить, но в по-настоящему опасные моменты эта своеобразная защита сходила на нет, и Стилински терялся. Хорошо, что рядом всегда была любимая сестра и не менее любимый друг. Без них было во сто крат сложнее. ― Ладно. ― обещает Надя таким тоном, что Дерек не на секунду не сомневается ― она сделает именно так. И что-то такое отражается в его взгляде, что Надя тут же поясняет. ― Не чтобы спасти твое одинокую и жалкую жизнь, Хейл. Чтобы ты выжил и спас Скотта. Для Нади мир не делился на то, что прилично и что неприлично. Для нее главное в жизни — красота. Она воспринимала жизненные явления не как хорошие или плохие, а как прекрасные или уродливые. Понимаете, ей многое из того, что другие считали хорошим, приличным, представляется уродливым, а многое такое, что они считают непристойным, ей казалось прекрасным. Спустя минут десять тишины, прерываемой лишь тяжелым и порывистым дыханием умирающего оборотня, сам оборотень уже не выдерживает. Дерек как-никогда бледен и слаб, но смотрит на Стилински-младшую уверенным взглядом: ― Осталось мало времени. Он не успеет. Режь. От одного звука этой пилы Наде стало неуютно, и ее решимость несколько поколебалась. Не то, чтобы стало трудно дышать, но в легких стало тесно, и какая-то непонятная сила сдавила грудь. Пару минут назад она была уверена, в правильности своих действий и слов, а тут замолчала, точно ее подменили. ― О, Господи! ― воскликнул Стайлз. ― А если ты истечешь кровью? ― Если яда не будет, рана заживет. Сердцебиение не утихало. Никогда такого не было. Что это с ней? Надя глубоко вздохнула. Ради Скотта. Если Хейл умрет, Скотту никто не поможет. Надо думать об этом, и только об этом. Кислый запах гнилого мяса повис в воздухе, облепляет, обволакивает со всех сторон плотной массой, но ведь это… это не может быть плотным. И тогда Стилински действительно поняла, что времени у них осталось совсем мало. ― Надя. ― внезапно обратился к сестре Стайлз отмечая ее слишком испуганный и бледный вид. ― Надо резать плоть, пилить кость… Ты сможешь? ― Теряешь сознание при виде крови? ― с презрением выплюнул Хейл, и Стилински подумала, что даже в такой ситуации он умудряется огрызаться. ― Нет, но могу при виде отрезанной руки. ― Хватит огрызаться. ― рявкнула Надя. Она совершенно не стесняя сняла белую блузку, оставаясь в таком же белом лифчике. Стайлз никак не отреагировал на такое ― в конце концов, они брат с сестрой и, живя в одном доме, могли застать друг друга в подобном виде; да и объясняй потом отцу, почему одежда запачкана кровью. А вот Дерек как-то удивленно пробежал по телу девушки. Надя тем временем подвинула Стайлза и взялась за пилу. Все это напоминало ее любимый фильм с одноименным названием. Похоже, теперь к «Пиле» она будет относиться по-другому. Хейл внезапно согнулся пополам и исторг из себя какую-то черную жижу. Надю чуть не вырвало. ― Блять, Хейл, что это?! ― Организм пытается избавиться от яда. ― Но похоже ему не удается! ― заметил Стайлз. Глаза Хейла, цвет которых Надя так и не смогла определить, метнулись к ней. ― Давай, нужно резать. ― Хорошо-хорошо. ― зашипела девушка, прикладывая пилу к руке Дерека. В свои шестнадцать лет Надя еще не понимала истинного значения страха. Но уже знала, что он есть нечто, непроизвольно возникающее в воображении. Ей хотелось как можно скорее вырваться из этого глупого состояния. А вдруг ничего не обойдется? Спина покрылась испариной. Гадкий холод охватил плечи и сползал ниже и ниже, сковывая мышцы спины, майка насквозь пропиталась ледяным потом. Разве выдуманный страх может так чувствоваться в теле? Ну, раз-два… ― Надя?! Стайлз? Скотт. Девушка выдыхает, отходя в сторону и, едва МакКолл появляется в проходе, бросается к нему на шею и обнимает. Он здесь. Он избавил ее от таких мучений. Но Стилински забывает о законе подлости. А еще о том, что руки у Хейла трясутся, поэтому справится с маленькой пулей он вряд ли сможет. Запах горелой плоти, крови, дыма и еще чего-то, от чего противно ноет низ живота, подкашиваются ноги и дрожат пальцы, висит в воздухе, не позволяя закрыть глаза и решить, что все это — кошмар. ― Нет! ― взвизгивает брюнетка, когда пуля с издевательским звуком ударяется о пол и падает в решетку на полу. Ох, черт! Они со Скоттом бросаются туда одновременно, мозг лихорадочно пытается сообразить, что делать. И, что удивительно, получается. ― Щипчики! ― Что? ― не понимает Скотт, смотря на свою девушку, как на явно больную. Щипчики? Она брови собираются себе корректировать, пока тут человек умирает? По сути оборотень, но человек все же! ― Дай мне любые тонкие щипчики, МакКолл! ― кричит Стилински, и Скотт повинуется. Надя заставляет руки не дрожать, когда она тонкими щипцами пролезает в отверстие между решетками и цепляет пулю. Ну давай же, давай! И когда Хейл ― живой, черт возьми, Хейл ― смотрит на нее, пытающуюся трясущими руками застегнуть блузку, Надя, внезапно испуганная тем, что собиралась сделать, считает правильным кинуть ему: ― Ты мой должник, Хейл. Она не называет его по имени, а он использует полную версию ее имени, чем невероятно злит. И девушка с причудливым именем Надежда смотрит на него. И после того, она спасает его жизнь, это выглядит больше симпатичным, чем раздражающим. Пережив так много разных взглядов - доброжелательных и злых, открытых и исподлобья, тех, которые Дерек понимал, и тех, которые понимали его, он научился разбираться в людях по их глазам. И глаза Нади говорили, что она уникальна. Говорили, что она умна, но слишком ранима, готова жертвовать собой ради любви, веры в чудо, но разочарование в нем. Ее светлая душа прячется за плотной черной тканью одежды. Сигареты, выкуренные в ночи, розы, которые уже засохли на окне в спальне. Жемчуг на шее и дорогие платья ♪ ♫ ♩ ♬ ♭ ♮ ♯ ° ø Руки у Скотта сильные, держат крепко и уверенно. Ладони у него широкие, шершавые и теплые ― практически горячие. Они заставляют Надю плавиться, изнемогать от желания, изгибаться на встречу ласковым губам, оставляющим поцелуи на алебастровой коже. Одежда покоится в углу просторной спальни МакКолла, сваленный неаккуратной кучей. Строгая черная юбка и белая блузка платье лежат в другом конце комнаты вместе с белым кружевом бюстгальтера. Тишину нарушает лишь тяжелое рваное дыхание, переплетающееся с томными вздохами и влажными звуками поцелуев. Скотт МакКолл, парень-девственник, как окрестил его в свое время Стайлз, сжимает в руках тонкую талию Нади, ловя губами ее стоны. Девушка задирает голову, подставляя шею и прижимая парня ближе к себе, будто желая слиться в одно целое. Ближе. Жарче. Одно горячее целое. Температура, кажется, поднимается до космического числа. Еще немного – и все, сгорит, стоит лишь прикоснуться. Надя встречалась со Скоттом более-менее постоянно еще с шестого класса (шел десятый), но близки они были всего один год. Второй год, поправила она себя, считая этот. Пока еще не бог весть какой праздник, но что-то все-таки уже получается. В первый раз было ужасно больно. Ее самая близкая подруга, Есфирь Мартин, уже не были девственницей, и уверяла, что больно будет лишь чуть-чуть — как укол — а потом, мол, начнется сплошной рай. Однако в первый раз Надя чувствовала себя так, словно ее пробивают рукояткой мотыги. Позже Скотт признался немного смущенно, что тоже неправильно надел резинку. Во второй раз она начала ощущать нечто похожее на удовольствие, но тут все кончилось. Скотт держался как мог, но потом вдруг раз… и все кончилось. В общем, много суеты, а тепла всего ничего. Но находясь в длительных ощущениях они более-менее «пристроились», узнавали какие-то мелочь, штудировали порно сайты и со временим да, Надя начала ощущать настоящее удовольствие. И Скотт, как она видела по его лицу, тоже. ― Все хорошо? ― спрашивает Надя, с волнением смотря на лицо Скотта. МакКолл смотрит на свою девушку слегка виновато, и сконфуженно улыбается. ― Прости, просто… Ужин с Арджентами. ― О, да, конечно. ― тут же отзывается Стилински, вкладывая в голос столько яда, сколько не содержит в себе не одна змея. ― Дражайшая Элиссон и ее родители. Как они поживают? Когда ваша свадьба? ― Надя. ― хмурится Скотт. ― Ты думаешь, я тебе изменяю? Ты ошибаешься. Нам нужно было спасти Дерека, помнишь? ― По-моему, она считает, что вы встречаетесь. ― кидает Надя, принимая вертикальное положение, хотя до этого она с удобством устраивалась непосредственно на Скотте. ― Ты все еще мой парень, не забыл? ― Конечно нет, Надс. ― спешит поправить Скотт, садясь рядом со своей Стилински и обнимая ту. Надя не вырывается, но надувает губки и выразительно фырчит. ― Я думаю, ты преувеличиваешь. Элиссон знает, что мы с тобой встречаемся. Не станет она отбивать меня у тебя, м? ― Это ты так думаешь. ― тяжело вздыхает Надя. ― Мужчины. Вы слишком невинные, а мы ― слишком коварные. Ладно, что приготовить на ужин? Скотт не мог не обрадоваться смене столь щекотливой теме. Надя Стилински не просто была тем человеком, который мог войти в любой замок человеческой души, пройти сквозь эти стены, которые люди строил вокруг себя годами. Она могла подарить внутреннее тепло и новую жизнь. Надя могла научить многому, дать понять, что сами люди создают то множество преград, что их пугают, много запретов и живут как будто, нарушив их, все вокруг разрушится. На удивление тому, что она любит правила и законы, но в то же время говорит о том, что нужно все разрушать и жить так, чтобы каждое твое решение приносило только счастье тебе. Она была умной, мудрой карьеристкой, но всегда ставила впереди себя того, кто важнее для нее. Когда человек всегда находится в поле твоего зрения, ты никогда не замечаешь его минусов, а если ещё и любишь, то вообще становишься слепым. А как только вы расстаётесь на некоторое время и начинаешь анализировать их поступки, так сразу всё становится на своим места, ты видишь их минусы, их отношения к тебе. И может это хорошо, а может это и не правильно. Когда раздается звонок, Скотт прерывает свой рассказ об очередной книге, которую Стилински не успела прочитать, и смотрит на дверь. Надя задумчиво поджимает губы. ― Это Дерек. ― говорит Скотт и встает. Надя порывается пойти за ним, но МакКолл останавливает ее одним жестом. ― Я быстро узнаю, что он хочет и вернусь к тебе. ― Давай. ― соглашается Стилински, поправляя лямку майки на плече. От одного имени Хейла ей внезапно становится холодно, поэтому она берет теплую вязанную кофту, которая висит на стульчике на кухне. Два оборотня что-то обсуждают, тихо, но Надя и не прислушивается. Девушка усерднее заработала ножом. Нарезала один перец, потом второй, потянулась к пластиковой корзиночке со стручками фасоли. ― Надя. ― неуверенно позвал Скотт. ― Иди сюда. Стилински вышла в коридор и подошла к двум парням. Дерек выглядел слишком уже неуместно, все еще излишни бледный, в своей неизменной черной кожаной куртке, с черными волосами и неопознанными цвета глазами ― он не вписывался в атмосферу маленького и уютного домика. Надя сложила руки на груди, словно стараясь отгородиться от Дерека. Когда она смотрит на него, то чувствует разочарование. Самое неприкрытое, отчаянное, бессмысленное разочарование и ничто не сможет этого изменить. ― Надя, Дерек тут… ― Скотт мнется. Хейл устало закатил глаза и сам озвучил цель своего визита: ― Когда оборотня кто-то спасает от смерти, то наш внутренний Волк горит желанием сделать этому кому-то что-то приятное. В случае чего, мы должны обязательно спасти жизнь… ― Давай коротко. ― устало выдохнула Надя. У нее был насыщенный день и ей совсем не хотелось выслушивать трескотню Дерека. ― Я должен тебе чем-то отплатить. ― сжав зубы, проговорил Дерек. ― Хоть какой-то мелочью. Иначе Волк меня достанет. Скотт глянул на свою девушку и как-то согласно кивнул. Надя тяжело вздохнула. ― Забери меня послезавтра, у меня дополнительные уроки рисования, а потом мы съездим в Мексиканский ресторан. ― проговорила Надя, ударив руками по бедрам. ― Скотт? ― Да, хорошо. ― Пока, Дерек. ― Стилински захлопнула дверь прямо перед лицом Хейла и прислонилась к ней спиной. Послышалось злое, раздраженное рычание, которое услышала даже Надя. Потом ― удаляющиеся шаги. ― Ну, и почему ты согласился? ― Из-за Волка. ― сказал Скотт, направляясь обратно в кухню. Надя последовала за ним. ― Я со своим не в ладах, но у меня есть ты, Стайлз и Есфирь, вы помогаете мне его контролировать. А у Дерека все на эмоциях. ― Боишься, что его Волк сошел с ума и убил бы кого-нибудь, если бы я отказалась? ― Думаю, такое могло бы быть. Кроме того, думаю, нам всем надо немного наладить отношения с Дереком. Альфе будет проще убить нас, если мы будем поодиночке, да и Хейл знает больше нас. ― но тут Скотт посмотрел на нее с каким-то сомнением. ― Если ты не хочешь, можешь никуда не идти. Дерек справится сам. ― Нет, обязательно пойду! ― внезапно весело рассмеялась девушка. ― Чтобы Хейлу немного нервы потрепать, как он нам. Налей масло в вок. ― использовав нож, как указку, она ткнула его кончиком в сторону плиты. Скотт согласно кивнул и поднялся, чтобы исполнить ее поручение. ― А что ты готовишь? ― повел носом МакКолл, на манере волка, который учуял что-то вкусное. Надя тепло рассмеялась, потрепав парня по волосам. Скотт ласково сжал протянутую руку, коснулся губами тыльной стороны запястья. ― Есфирь дала мне еще один простой рецепт. ― сообщила Надя. ― Действительно простой. Нужно только смешать козий сыр с чесноком, зеленым луком и перцем. Сиф говорит, можно еще сухие травы положить. Но мы не нашли нужных так что на первый раз обойдусь упрощенным вариантом. Потом с этой смесью нужно сделать рулетики из хорошо отбитой грудки и обернуть беконом. Ну, и запечь. Вроде бы все просто. Надеюсь, я справлюсь и приготовлю для нас вкусный ужин. ― Чудно. ― Скотт облизнулся. Остаток вечера прошел вполне спокойно. Больше никакие Хмуроволки не навещали дом Скотта МакКолла, но не мысли очаровательной брюнетки. Она уже жалела о том, что согласилась на эту встречу с Хейлом. ♪ ♫ ♩ ♬ ♭ ♮ ♯ ° ø Надя Стилински не из тех девушек, что будут делать селфи со своим парнем, целовать его при встрече, вдыхать аромат подаренных цветов, прикрывая глаза, и мягко касаться руки. Она ― другая. На то она и Стилински, как говорит Скотт, неугомонная, как и брат. Такая же жесткая и грубая, колючая и до ужаса не милая. Совершенно не милая. Такая грубая и саркастичная Надя ― верхний слов, как любит говорить Есфирь. Надя веселая, с приятным ароматом карамели и карими глазами, спрятанными за голубыми линзами. Она ― словно дорогая кукла, но которую нельзя купить за баснословную сумму, чтобы просто поставить на полку и любоваться ей. Та, с которой нельзя играть. Надя Стилински ― бывает плавная и симметричная, словно выточенная из мрамора; и совсем другое дело, когда она становится угловатой и натянутой, словно стрела, неподвижная, как камень. Попробуй сдвинь. Как упрется рогами ― не переспоришь, вот уж эти Стилински. Губы у Нади мягкие, с безупречной помадой любого винного оттенка поверь. Такая неправильная и при этом женственная, красивая, такая, которыми либо восхищаются, либо не замечают в упор. Таких, как Надя сложно любить, но которых все-таки любят и которым дарят дорогие подарки. Та, которая может и будет тихонько нашептывать что-то парню на ухо, а тот будет слушать лишь её, да ещё и считая, что это его решение. Надя Стилински и так умеет. Она говорит правду, лишь правду, ничего кроме правды. Прямо в лоб, не щадя ни себя, ни собеседника. Кидается в бой, не подумав о последствиях и плюя на все с высоченной колокольни. Пахнущая дорогим и дешевым табаком, а еще карамелью и кофе без сахара, потому что только эти запахи маскируют табачный дым, не давая отцу-шерифу узнать маленький секрет. Она ― плавленая и переплавленная сотню раз карамель; и после поцелуя с ней, на губах остается горечь, послевкусие, которое распробовав, начинаешь любить. Сложно полюбить черный шоколад после того, как вкусил карамели. Он кажется таким невкусным, даже противным после привычной сладости. Однако Скотт так не думает. Ему всегда нравился горький шоколад, его приятный аромат, нравилось то, что его нельзя съесть сразу весь, если сделать так - становится до ужаса горько; его нужно есть по маленькой плиточке, смакуя и растягивая, чувствуя каждую нотку, ощущая, как он тает на языке… Но Скотт любил и карамель, такую тягучую и вкусную. Ту, которую можно есть в больших количествах, но жаждать ещё. Скотт любил Надю Стилински, с которой они дружили с самого детства, были помолвлены в детском садике, встречались с шестого класса. А еще Скотт МакКолл внезапно влюбился в Элиссон Арджент ― новенькую студентку, с которой они были знакомы неделю от силы, и чей отец оказался охотником на оборотней. Он не знал, что ему выбрать, не знал, как поступать. Это было слишком сложно, ему казалось, что можно любить и ту, и другую, но в то же время он четко осознавал, что так не бывает. Скотт побаивался Элиссон. Боялся ее семьи, отца-охотника и психопатки-тети. Боялся, что не знает ее. Надю же он знал с детства. Знал все о ней, каждую мелочь, то, что та любит, что ненавидит. Он ломался над этим вопросом не первый день, решая для себя, стараясь услышать, то, что бьется в его сердце. И он давно знал ответ. Но словно сам себе боялся признаться, боялся отвыкать от привычки. Изменить жизнь. Нет, его никогда нельзя было назвать трусом, но, пожалуй, это было единственное, что поистине внушало страх, пробирая до кончиков ногтей. Семья Арджентов. Слишком странная, опасная, такая раздробленная и подбитая, но так упорно охраняющая Элиссон, словно у Криса и Виктории она – последнее, что осталось. Скотт старался обходить их дом стороной. Всегда. К Стилински же хочется зайти на чай, остаться поболтать с Надей, сыграть в приставку со Стайлзом. Ноа Стилински уже привык к тому, что троица подростков, в чей коллектив внезапно вписалась Есфирь Мартин, могут заснуть прямо на полу в гостиной, пока по телевизору идут последние титры какого-нибудь ужастика. Он привык, что с утра может найти Скотта МакКолла в постели своей дочери, и заметить оставленный носок, что означало тоже самое. Со временем это началось казаться уместным. Скотт МакКолл просто не может решить. Просто не может выбрать. Он думает, что ему нужно еще пару часов, чтобы разобраться в этом, но, когда приходит время, он понимает, что это не так просто. Что невозможно решить. Ведь и Надя, и Элиссон слишком дороги ему, чтобы отказаться от одной. И Скотт уверен, что можно любить и ту, и другую одновременно, пусть все и вопят, что это безумие. Дело было в одном ― он не хотел обижать Надю. Или Элиссон. Арджент проявляла к нему симпатию, мило улыбалась, иногда неосознанно хватала под руку ― все это не оставалось без внимания Нади. Но Скотт видел ее взгляд: она просто была обязана его ревновать. Это же ее парень. МакКолл понимал одно: последнее время они с Надей друзья, ну, у которых иногда бывает секс. Их отношения можно было назвать стабильными, кроме того, очень даже прочными ― семьи знакомы, они знают друг друга уже давно. Скотт не был уверен, что его чувства к Элиссон со времени станут такими же сильными, да и вообще перейдут границу легкой влюбленности. Надя, кажется, тоже это понимала, поэтому разрывать отношения никто из них не спешил.