Откуда им знать

Надя заходит к нему в палату и обнимает. Для нее это самый простой жест. Питер не реагирует. Раны на его лице затягиваются медленнее, чем у Дерека, который уже выглядит как новенький. Питер не хочет исцеляться, ему то уже что? Стилински в больничной рубашке забирается на койку Питера с ногами, обнимает его со спины за плечи и тихо плачет. Альфа не может плакать, а девчонка ―запросто. ― Она не могла умереть. ― всхлипывает она ему в спину, и Питер медленно кивает. Что, по сути, изменилось? Кейт Арджент мертва. Дерек уладил проблемы с законом, шериф узнал о романе младшего Хейла с его дочерью. Дом Хейлов сгорел окончательно, все в школе было потрясены. Скотт был безутешен, скрываясь в своей комнате и слушая только Элиссон. Дерек неустанно смотрел за Надей, у которой ожидаемо обострилось биполярное расстройство. Стайлз сидел дома, что-то без остановки печатая на компьютере, но после долгой работы ― немедленно удаляя. Крис и Виктория Ардженты были подавлены, а из-за случившегося не запрещали дочери общаться с оборотнем ― правда неизвестно, как долго продлиться такое снисходительное отношения к молодому оборотню. Мистер и миссис Мартин были безутешны. Они потеряли свою первую, горячо любимую дочь и им даже похоронить было нечего ― под надгробием с ужасающей надписью «Есфирь Мартин» был только пустой гроб. Эта ситуация способна свести с ума кого-угодно, но от осознания того, что погиб их ребенок, разум трогается сильнее. Рассудок отказывается испытывать всю боль, рассудок покидает, извращается. Успокоить жену с младшей дочерью, укачать, усыпить — вот что постарался бы сделать любой другой отец на месте мистера Мартина. Он не может. Больше не может. Через две недели мистер и миссис Мартин разводятся. У Джексона Уиттмора ПТСР ― посттравматическое стрессовое расстройство, тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций. Если психологическая травма является тяжёлой, она вызывает переживание интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса. Питер Хейл опять попал в больницу, с ожогами, которые, казалось, он сам отказывался исцелять. Он все еще был Альфой, но у него опять никого не было. Кроме, разве что, Нади, которая каждую ночь пробиралась в его палату и обнимала его, беззвучно плача, пока под утро ее ― уже спящую ― не забирал Дерек. Младший-Хейл, казалось, был единственным, кого трагедия не коснулась. Он разговорил с ними со всеми, пытался уверить дядю в том, что все еще будет, что он сможет жить, что Надя сможет жить, Скотт и Стайлз. И Питер бы обязательно его ударил. Потом только понял, Стайлз сбивчивым шепотом рассказал: Дерек этого и добивается. Пробудить в них хоть какие-то эмоции, даже если и злость. Надя, похоже, понимала это лучше всех. Понимала, что Дереку будет лучше, даже если их единственной целью станет— раскрасить своему другу лицо за это. За то, что тот он не был виноват в смерти Есфирь. Питер усмехается, когда вспоминает это. Его племянник последний идиот. Потому что только последний идиот может подставиться, чтобы защитить своего дядю от боли потери. Только Дерек Хейл мог поступить так. К нему иногда заходит Стайлз, который исправно навещает сестру. И, кажется, уже никто на Питера не злится за все происходящее до этого. Стайлз несет всякую чушь, которая давит Хейлу на мозг. Потом он говорит про Есфирь, давясь собственными слезами и, кидая еле слышное «Пока, Питер», уходит, рыдая в коридоре. Когда приходит Скотт, то молчит. Он смотрит на своего Альфу ― разбитого и уничтоженного после смерти одной девчонки с придурошным именем Есфирь ― очень долго, потом молча сжимает его руку. Заставляет исцеляться. Напоминает, что в их первую встречу в больницу, Дерек сказал: «был оборотнем, а теперь овощ» и просит не давать такой насмешке повод существовать. Потом уходит. Элиссон приходит, когда навещает Лидию и Арджент его до жути боится, хотя Хейл ей ничего не может сделать. Смысл делать хоть что-то? Она рассказывает что-то о Лидии, и Питер понимает, что злится из-за того, что оборотень едва не убил ее лучшую подругу. Ее посещения всегда короткие, но в одно из них она внезапно сказал забавную фразу: «Родители решили тебя не убивать. Мне жаль». И тогда Питер понимает, что Элиссон вовсе не глупая девчонка. Спустя, возможно, недели две Элиссон вновь попыталась заговорить с Лидией. Была приятно удивлена, когда Мартин младшая ― теперь, единственная ― стала отвечать в привычной для себя манере: развязано, кокетливо, игриво. Арджент удивляется. А потом выясняется, что ни Лидия, ни ее родители о существовании Есфирь не помнят. У них нет фотографий, их дочь и старшую сестру полностью стерли. Это бы вызвало какие-то чувства, если бы все не были так опустошены. Разрушены. Надя говорит ему только одно: ― Есфирь не могла умереть. Это же Есфирь Мартин. Она такая непредсказуемая. Повторяет это как мантру, как молитву. Холода внутри Питер совершенно не чувствует. Старается себя убедить в этом, наверное. Чувствует, еще как чувствует. Его изнутри морозит отсутствие Истинной Волчьей пары рядом. Ощутимо. Слишком ощутимо, чтобы и правда поверить в то, что совсем не чувствуешь холода. Ему холодно. Ему ужасно холодно. Просто блядски, если быть совсем честным. Если быть хоть на секунду честным с самой собой. И холодно Хейлу совсем не от погоды, не от ночи. Не от того, что сидит в больнице, в палате с работающим кондиционером и открытом окном. Холодно, потому что Есфирь Мартин нет рядом. Она умерла. Умерла. Слово-то какое гадкое. У нее не было никакого права на это. Она его-то хоть спросила? Спросила, как ему будет потом? Идиотка, блядь. Он ненавидел ее. Он не пришел на похороны. Питер как-то учуял на Наде запах сигарет. Дерек тоже. Тогда Хейл очень долго что-то выговаривал Стилински, а потом, с тяжёлым вздохом, обнял ее. Все их ласки и проявления чувств проходили далеко от Питера, которого наверняка бы просто убило такое. У Дерека была живая Пара, у него ― нет. Надежда Стилински не сломана. Все с ней нормально. Лишь не хватает чего-то, а так все просто превосходно. Правда. И это даже пугает немного. Надя думала, что спать не сможет. Что будет раздирать себе горло рыданиями. Что впадет в депрессию. Ничего из этого. Жизнь идет дальше. И все мысли, воспоминания так и остались где-то сзади. Ей, на удивление, совершенно нормально живется. Выпуская дым из легких, она думает, что слишком бесчувственной из них двоих всегда была именно она, а не Есфирь. Ей нравилось думать, что она ничего не может испытывать по определению. Оказалось, что это Стилински ничего не чувствует. Теперь, когда она приходит к Питеру, то сначала выкуривает две сигареты, лишь потом обнимает. Ее выписали, а он не хочет уходить. Ему, по сути, некуда идти. Прийти в квартиру он не может, Дерек лихорадочно ищет пристойной жилье для дяди. Надя продолжает повторять, что Есфирь не мертва. И Питер в это верит. Он действительно не мертва, просто очень далеко. Ему надо лишь немного собраться, прийти в себя и найти свою Волчью пару. ✪★☆✫✬✭✮✯✰✧✩✵ Она – одета в небесного цвета платье, не такое чистое, как было утром, но всё такое же красивое. Обмахиваясь своей широкой шляпкой, женщина перешагивает через небольшие ямы на дороге. Что-то бурчит себе под нос, видимо, возмущаясь такому долгому походу на каблуках. Он – высокий мужчина, одетый не так опрятно, как женщина, но это не мешает ему быть таким же красивым. Со взглядом надежды он всматривается в горизонт, надеясь заметить там свою цель. Бесспорно, частые высказывания женщины ему надоедают, но сделать здесь ничего нельзя. Они входят в старое здание, которое недавно купили и отдали в пользование одной из стай оборотней Нью-Йорка. ― Как наша красавица? ― спрашивает она, вернее, произносит с напевной интонацией ребенка. В помещение много вещей медицинского и не совсем предназначения. Над девушкой на операционном столе склоняются двое ― молодой парень, которому совсем недавно исполнилось двадцать: темные зрачки со светлым ободком по краям, немного асимметричные брови, длинные ресницы, темные волосы, улыбчивые губы, длинные музыкальные пальцы на руках; второму явно было за сорок: он имел медового цвета кожу и огромные темные глаза схожие с глазами паренька, волосы черные, с седыми полосами, как у барсука. Лица мужчин могли поразить каждого — и старые, и молодые одновременно: кожа не тронута морщинами, однако в глазах страшная усталость. ― С ней все хорошо. ― ровно произносит «барсук» с ужасным акцентом. ― Она претс’казуемо и хорошо рэагировать на наши действия. Скоро все закончится. Агата радостно выдыхает, потом оборачивается к Фреду. ― Звони Гане, она должна обратить Авилу. ― Простить нас. ― с озадаченным лицом перебивает молодой парень. ― Вы говорить «Авила», но мы думать, ее имя Эстер. Его старший брат произносил имя «Есфирь» правильно, а вот младший не мог выговорить его. Агата рассмеялась. ― Есфирь Мартин мертва. ― твердо заявляет Рассел. ― Она прекратила свое существование. Эта девушка ― моя дочь, и ее зовут Авила Рассел. Повторите. ― Авила Рассел. ― повторяет Фред. Их старший брат ― Джаред уехал сразу же после похорон в Бейкон Хиллс. ― Авила Рассел. ― с тем же акцентом произносит молодой парень. ― Авила Рассел. ― вторит ему брат. Авила Рассел. Есфирь Мартин уже не существует. Авила Рассел еще не родилась.