Пригородные легенды

　　Экзорцисту с именем Константин нелегко живётся. То вспомнят про Киану Ривза. То про Кощея Бессмертного. То на смех поднимут, крича в спину “Ну его нахер! Святой отец! Но ты видел, видел?” Хотя ещё хуже — неверие. И не потому, что его не приглашают на “Битву Экстрасенсов”. Костя не хочет такой рекламы. Да и действует он не по сценарию — хотя было бы неплохо немного расслабиться… 　　Неверие — это когда у тебя было столько ложных вызовов, что ты оказываешься не готов к настоящим ужасам и чуть не умираешь внутри одержимого каким-то неизвестным композитором фортепиано. 　　Где-нибудь за океаном самым худшим месяцем был бы октябрь. Здесь же хуже всего летом, когда ночи тёмные, луна кровожадная, а люди особенно неосторожны. 　　В последний раз Костю вызвонили для того, чтобы изгнать покемона. После появления этой проклятой игры такое случалось чуть ли не каждый месяц, потом поутихло… и вдруг снова. Квартира на первом этаже, в подъезде его атакует ворох мошкары и мигающая лампочка, у порога встречает встревоженная старушка, а за её спиной — насупившийся подросток. Ему снова приходится объяснять, что покемоны не опасны. Даже, скорее всего, для психики вашего ребёнка, так что успокойтесь, гражданка. Оплаты Костя не берёт: выходит на крыльцо, прямиком в летний душный дождь и запаливает сигарету. Если бы носил светлый плащ и галстуки, было бы проще или нет? В конце концов, люди по большей части фильмы смотрят, а не комиксы читают. 　　Однажды Косте показалось, что он видел ангела. На секунду, не больше, и потом он убедил себя в том, что перья были чёрными. Очень чёрными, как у последователей Кутха. Ангелы не навещают Землю. Уже очень давно. 　　Потому Костя старательно делает вид, что не замечает, когда ангел появляется снова. Нечего им тут делать — здесь, в летнем котле страданий, уже ничего не исправишь. 　　— Не сувался бы ты сюда, — бросает Костя настойчивому ангелу, взявшему за привычку поджидать его у подъездов. — Всё здесь давно проклято. 　　— Но ты ведь всё ещё пытаешься это исправить. 　　И Костя вздыхает — шумно и хрипло, потому что подцепил простуду. В июле. Не объяснишь же крылатому посланнику небес, что это просто инерция. Просто то, что у Кости хотя бы получается. 　　— Ты не похож на божественное откровение, — произносит он, наконец. 　　— Я и не принёс никаких вестей. Я сбежал. 　　И тогда Костя думает, что лучше бы ему подкинули ещё парочку вызовов для охоты на какого-нибудь Лапраса. Но всё-таки кивает ангелу, поправляет ворот нового плаща и ждёт, когда тот с ним поравняется. 　　— Тебе не говорили, что ты похож на Константина? 　　Костя хмыкает. И удивляется тому, что из крыла может получиться вполне себе сносный зонтик.