«Так отчего живу теперь, тоскуя? Все просто: ты вошла в мой мир Разбила трон. Окончив пир, Пою среди осколков Аллилуйя».
Вера стояла буквально на пороге новой жизни. Нерешительно топталась у дверей кабинета Оксаны, сжимая в руках листок с заявлением об уходе. Нервно выдохнула пару раз и вдохнула. Постучала. И вошла. Помреж сидела за столом, что-то сосредоточенно печатая на ноутбуке. На вошедшую Веру не обратила никакого внимания, полностью погрузившись в работу. Помявшись с пару секунд, девушка подошла ближе и села на стул напротив, положив бумагу на стол, и пододвинула её к помощнику режиссёра. Снова ноль внимания. Наконец, Оксана кивнула, намекая на то, что всё видит. Допечатала. Отхлебнула из кружки кофе. Затем обратила внимание и на Веру. Нахмурилась, читая её заявление. А потом отодвинула от себя бумагу и посмотрела на Свешникову. — И что мне делать с этой бумажкой? Выкинь и не майся дурью, — дёрнула плечом она, всем своим видом показывая, что большего бреда в жизни не читала. — Оксана Сергеевна… я настроена серьёзно. Я хочу уйти, — твёрдо произнесла Вера. — Что-то случилось, Вера? Тебе, насколько я знаю, очень нравилось у нас работать. — Мне-то да, но… боюсь, что зрителям не очень нравилось, что я у вас работаю, — Вера потупилась. — И почему ты так решила? — Из отзывов. Оксана около минуты помолчала, обдумывая ситуацию и свой ответ. В её глазах отчётливо читалось понимание всего. Будто бы Вера — далеко не первая молодая актриса, которая столкнулась с недовольством зрителей и сломалась. Сколько таких же неуверенных побывало в этом кабинете и скольких Оксана уже смогла отговорить? — Ты же умная девочка, ты и без меня должна понимать, кто в первую очередь должен быть доволен твоей работой как актрисы, — наконец произнесла она. — Режиссёр, — тихо ответила Вера. — Вот именно. — Но если людям не нравится, то… — Тебе цветы дарят? — Дарят. — На служебке ждут? — Ждут, немногие, но… — Ну так о них и думай! — Свешникова вздрогнула, когда Оксана немного повысила голос, — нечего негатив по интернету собирать. Он там про всех есть. Вон у ребят сколько восторженных обожательниц на каждом спектакле и сколько при этом критики, тебе и не снилось. Это две стороны одной медали. Нельзя нравиться всем, Вера, это невозможно. — Да, вы правы, наверное, — нерешительно проговорила Вера, — я слишком близко к сердцу всё это это приняла. — Конечно, я права. Так что забирай эту бумажку и иди работать. И да, вот ещё, что тебе скажу. Личные какие-то проблемы — это тоже не повод губить свою карьеру, — добавила Оксана уже чуть более мягко, — нельзя вот так просто разбрасывается такими ролями. Знаешь, кто твой основной партнёр в спектакле? — Кто? — спросила Вера растерянно, не совсем понимая, к чему клонит Оксана. — Это твоя роль. Вот когда роль разлюбишь, тогда можешь уходить на все четыре стороны, я даже пытаться тебя удержать не буду. А пока не разлюбила — не смей бросать, слышишь?! Вера уверенно кивнула, приняв решение. Она уже встала из-за стола, забирая заявление и собираясь уходить, когда Оксана продолжила. — Кстати, о партнёрах, думаю, пора уже тасовать каст. Так что в ближайшем блоке будете с Колпаковым играть, а Лена с Гордеевым. — Спасибо, — почти прошептала тихо Вера. Она сомневалась, что Оксана действительно не знает, как много это сейчас значит для неё. — За что? — За всё. Вера встретилась взглядом с абсолютно невозмутимым и спокойным взглядом Оксаны. Та ведь прекрасно всё понимала и догадывалась о том, что происходило между ней и Кириллом. Но вот только зачем делала вид, будто бы не понимает, что помогает ей? — Кыш! Иди уже работать!***
Звонок. Кирилла в последнее время абсолютно не волновали такие бытовые вещи по типу звонков телефона, времени на часах или число, день недели. Жил, как на автомате.Но сейчас что-то дёрнуло взять трубку. Колпаков с дежурным разговором о делах и театре. Но внезапно разговор принял такой оборот, что Кирилл изрядно напрягся. — С Верой так и не помирились? — И не помиримся. Давай лучше сразу закроем эту тему, если ты не хочешь, чтобы я просто сбросил вызов, — отрезал Кирилл. — А она из театра уходит. Лена узнала случайно, но с ней Вера это обсуждать отказалась. Может, ты всё же поговоришь с ней хотя бы об этом? Мне кажется, тебя она ещё может послушать, — пытался воззвать к другу Ростик. Напрасно. — С чего бы ей меня слушать? Она меня как раз ни знать, ни видеть не хочет. Да и я не собираюсь с ней говорить. Так что флаг ей в руки и скатертью дорога. — Я не понимаю тебя. Это из-за Кристины? Она же использует тебя, ну сколько можно на это вестись?! Кристина. Еще один осколок вонзился в сердце. — Рост, что за чушь? Кристина-то тут причём?! — А что не при чём? Я просто видел её недавно в театре, примерно в то же время, когда вы с Верой поссорились. Вот и связал два и два. — Глупость ты связал, а не два и два. Чёрт знает, к кому она приходила, у неё ж много в музкоме знакомых. Мы как расстались, так не виделись с тех пор, — Гордеев помедлил, а затем добавил грубовато, — и не предвидится у нас встреч с ней. Тут Кирилл задумался. На самом деле как минимум одна встреча ещё ожидалась, хоть ему этого и не особо-то хотелось. Кристина же вот только недавно неожиданно звонила, хотела зайти к нему за какими-то вещами, но его не было дома. Теперь ему показалось странным, что она не предложила в театре просто ей всё передать, раз там всё ещё бывает… Размышления прервал Ростик. — Надеюсь, что так. Потому что если ты расстался с Верой ради ещё одного неудачного раунда отношений с Кристиной, это было бы верхом тупости. — Отвяжись от меня уже со своей ненаглядной Верой, пожалуйста, а? — взъелся Кирилл. Ладонь нервно сжала мобильный, в порыве швырнуть его об стену, — сдалась она тебе. Вот чего ты вообще от меня хочешь? Дел своих что ли нет? Лена уехала? Потрепаться не с кем, все друзья заняты, и ты решил хотя бы мне на уши присесть? Ростик помолчал пару секунд. В отличие от Кирилла, весь разговор он сохранял невозмутимое спокойствие. И сейчас как никто другой понимал, как другу необходимо услышать важные слова поддержки. — Ты думаешь, что ты одинок. Что у тебя нет никого из родных, никого из друзей. Это не так. Но послушай меня, перестань ломаться и строить из себя недотрогу и начни уже, наконец, хоть что-то делать со своей чёртовой жизнью. Иначе так и останешься на обочине, всеми брошенный и покинутый. — Но у меня, действительно, нет друзей, Рост, — горько произнёс Кирилл, усмехнувшись. — А как же я? Гордеев промолчал, не находя нужных слов для ответа. Он давно уже перестал доверять людям. Перестал доверять даже тем, кого мог бы и должен был считать близкими. Но не считал. От Колпакова ответом на молчание Кирилла послужили гудки сброшенного вызова. И теперь он, наконец, смог бросить мобильный о стену, изливая лишние эмоции. Обессиленный, опустился на диван, сжав голову руками, как в тиски. Вот теперь у него действительно никого не осталось. Остаток дня не стал посвящать ни самобичеванию, ни алкоголю. Покурил несколько раз на балконе, сходил выкинуть мусор и успел даже потупить некоторое время в стену, прежде чем к вечеру послышался звонок в дверь. Немного недоумевая, Кирилл отправился открывать, забыв заглянуть в «глазок». А ведь гостей у него дома не было с тех пор, как… «Нет. Не надо об этом». — Кристина? Привет. Не ожидал, — немного растерянно произнёс Кирилл, глядя на стоящую на пороге девушку. Внутри даже ничего не откликнулось на встречу спустя большое время разлуки. — Привет, — Кристина потянулась к Гордееву и легко поцеловала его в щеку, — я тут как раз мимо проезжала, решила проверить, вдруг ты дома. — Ты наверное, за оставшимися вещами? Заходи, забирай. — Что, даже чаю не предложишь сперва? Вроде не чужие же люди, — с небольшим укором протянула Кристина. — А, да, конечно, — рассеянно ответил Гордеев, — проходи. Он махнул рукой в сторону кухни в приглашающем жесте. Кристина, пройдя в квартиру, разулась и совсем по-хозяйски прошла на кухню, сама ставя чайник и усаживаясь за стол. Кирилл направился вслед за ней, устраиваясь за столом напротив. — Как твои дела? Как новый спектакль? — обратилась она к нему. — Нормально всё. — Рекомендуешь посмотреть? — Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Гордеев. — Кирилл, что с тобой опять не так? Что-то случилось? — Ничего. Просто устал. — Ну так может, я могу помочь тебе расслабиться? Кристина встала со своего места и, обойдя Кирилла, положила руки ему на плечи, начиная мягко их массировать. Тем временем одна рука, переместившись вперёд, расстегнула ворот его рубашки, далее ладонь опустилась ниже под рубашку на грудь в недвусмысленном жесте. — Что ты делаешь?! Прекрати, — Кирилл вздрогнул от её прикосновений и мгновенно скинул руки девушки, резко оборачиваясь, — как прикажешь тебя понимать? — Я просто поняла, что в очередной раз погорячилась, — она провела рукой по его волосам, — нам не надо было расставаться. Давай начнём всё сначала. На пару секунд в комнате повисла тишина. Во взгляде Кирилла явственно читались признаки злости и насмешки. — Ты издеваешься? Нет, не начинай опять. Всё кончено, в этот раз насовсем. — Ну не говори ерунды! Я люблю тебя, ты любишь меня, — голос Кристины звучал уверенно и вполне убедительно, — это ведь не первый наш разлад. — С чего ты взяла, что я люблю тебя? Возможно, когда-то это и было правдой, но это уже давно не так. Да и ты не любишь меня, не обманывай себя. — Не смей так говорить, — отрезала Кристина, отшатываясь от Кирилла. — Прекрасно смею. Потому что ты уходишь каждый раз, как у меня возникают проблемы. Да, я наверное, и сам виноват, что никогда не открывался тебе и ты не знаешь и не понимаешь причины этих проблем, но всё равно, Крис. Пойми, это не любовь. — А ты что ли знаешь что такое любовь? Ты в кого-то влюбился? Или тебя кто-то ещё теперь любит, кроме меня? Тебя самого, а не твой сценический образ? Гордеев запнулся, не найдя слов для ответа. Каждое слово Кристины — словно кинжал в сердце. И била она метко. Тебя кто-то ещё теперь любит, кроме меня? Тебя самого, не твой сценический образ? Нет. — Замолчи! — Что неприятно слышать? Никто, слышишь, никто тебя не любит, кроме меня! И ты не имеешь права меня отталкивать! — Уходи. Забирай вещи и уходи. Навсегда. Кирилл резко подорвался с места и ушёл в комнату. Руки его дрожали, то ли от гнева, то ли от пережитой боли, когда он срывал с вешалок в шкафу одежду девушки и скидывал её на пол в кучу. Когда одним движением сгрёб её вещи с полки. Когда шарился по комнате в поисках других напоминаний о том, что она жила здесь когда-то. Кристина молча наблюдала за тем, как Кирилл подходит к комоду и проверяет все ящики. — Вроде бы где-то тут был твой фотоаппарат. Странно, я никуда его не перекладывал, — бормотал тихо Гордеев, перебирая содержимое комода. — Не переживай, это я сама его забрала, — процедила Кристина. — Подожди… Что значит «сама»? — нахмурился Кирилл, — ты была у меня дома, пока меня не было? — У меня есть ключи. Приехала и забрала нужное. — Ты вообще в своём уме? Даже если у тебя остались почему-то ключи, это не означает, что ты можешь приезжать ко мне домой в моё отсутствие и копаться в моих вещах! — Тебя не было, что мне оставалось делать? — пожала плечами девушка. — Ну как минимум позвонить и спросить разрешение! А не орудовать тут, когда никого нет! — Ну знаешь, не я одна такая, кто тут у тебя по квартире без спросу шарится! Кристина поймала потрясённый и наполняющийся злобой взгляд Кирилла и поняла, что в попытке обелить себя от «несанкционированного вторжения» в его квартиру, явно сболтнула лишнего. — Ты виделась с Верой? — Не знаю я, как её зовут. Наверное, Вера, Мерседес эта твоя. Гордеев быстрым шагом подошёл к Кристине почти вплотную. Та отшатнулась, почти машинально закрывая руками лицо. Казалось, что прямо в пространстве между ними чувствовалась злость Кирилла и тяжесть от непредсказуемости его дальнейших действий. — Что ты ей сказала? — Кирилл схватил Кристину за плечи и встряхнул её, вынуждая отнять руки от лица и посмотреть на него. — Успокойся и отпусти меня! — вскрикнула она, — ничего я ей не сказала. Кроме правды. Что ты любишь только меня и всегда возвращаешься ко мне, когда наиграешься с такими как она. — Ты… Ты хоть понимаешь ЧТО ты наделала? — почти прокричал Гордеев. — Что я наделала? Ну что? Чем раньше узнает, тем ей же лучше, считай, что я ей услугу оказала. Это не в первый раз. Я хорошо тебя знаю. Ты любишь меня, — пролепетала она. — Нет. Больше не люблю. И знаешь, в чём разница, между тобой и Верой? Ты спустила меня в ад и сама ушла оттуда. Вера пошла вслед за мной в этот ад, и вытащила меня. Так что убирайся отсюда, — Гордеев тяжело оперся о дверной косяк, сжимая кулаки, — или я за себя не ручаюсь. Кристина в панике упала на колени, лихорадочно собирая вещи с пола. Утрамбовав их в сумку, она посмотрела на Кирилла, чтобы что-то сказать напоследок. Его предупреждающе-угрожающий взгляд ясно дали понять, что не стоит. Закинув на плечо сумку и накинув пальто, девушка уже схватилась за ручку двери, когда Гордеев подошёл ближе, нависнув над ней. — Ключи. — Что ключи? Он тяжело вздохнул и закатил глаза. «Спокойно. Это уже почти закончилось. Терпи». — Ключи давай, — Кирилл протянул руку. — Я не взяла. — Не ври мне. Порывшись в сумке, Кристина достала большую связку с ключами, отцепив несколько ключей, бросила их прямо на пол ему под ноги. Кинув последний презрительный взгляд на Кирилла, она ушла, наконец, громко хлопнув за собой дверью. Гордеев еще с минуту постоял на месте, пытаясь переосмыслить всё то, что было сказано сегодня. Подошел к лежащим на полу ключам. Опустился на корточки, не подбирая их. «Ты никому не нужен», «тебя никто не любит» — всё ещё стучало в голове. — Это неправда! Успокойся, — проговорил он сам себе, — иди вон чаю выпей, что ли, псих неадекватный. Чуть ли не придушил её… Прошёл на кухню. Открыл шкафчик. Взял кружку. В глаза бросилась фиолетовая надпись «Кристи» и мышонок внизу. Когда-то он купил её специально Кристине, потому что она вечно жаловалась на то, что он плохо моет кружки и приходится перемывать их перед использованием. Как же бесконечно давно это было. А он уже почти забыл про это. «А ведь Вера могла её видеть», — подумал тут же. По кухне разлетелись осколки под аккомпанемент нецензурной брани. Кирилл хотел бы сейчас выкинуть всё это из головы. Так было бы проще. Но он не мог. Будто сами собой строились логические цепочки и выводы. Вопрос Ростика про Кристину. Кристина в театре. Кристина у него дома. Кристина у него дома встречается с Верой, чёрт побери! «Ничего я ей не сказала. Кроме правды. Что ты любишь только меня и всегда возвращаешься ко мне, когда наиграешься с такими как она». «Скучаю, люблю, приезжай» превращается в «между нами всё кончено» буквально за несколько часов. Вера избегает его, старается не пересекаться взглядами, если это возможно. Кирилл вспоминает её красные глаза. Её нервные вздрагивания от его прикосновений. И он понимает. Это не неприязнь. Это боль и обида. «Но почему она поверила?! Почему ничего не высказала? А сам-то? Почему не поехал поговорить? Почему на следующий день не припёр к стенке в театре и не заставил объясниться?». Прав Ростик, он только и умеет, что жалеть себя. Пора уже что-то делать. Кирилл оделся и вышел из квартиры. Надо было поговорить с Верой. И чем скорее, тем лучше. Он сам был виноват во всей заварившейся каше. А значит, и последствия придётся разгребать самому.