«Ты не плохой человек. Ты хороший человек, с которым случилось много плохого»
. — Я, наверняка потом об этом пожалею, но заходи. Голос Кирилла был мрачным, а взгляд — тяжёлым. Но Свешников выдержал его, ответив своим, абсолютно спокойным. Закрыв за Александром дверь, Гордеев провёл его в гостиную. Кивнул на кресло, а сам подошёл к шкафчику, доставая из импровизированного «бара» бутылку коньяка. — Я не хочу пить, — тут же произнёс Саша, опускаясь в кресло и наблюдая за действиями Кирилла. — Я тоже, — глухо ответил тот. И быстрым отработанным движением откупорил бутылку и разлил коньяк по бокалам. — Но и бить людей я сегодня больше не хочу, так что придётся пить, — заключил Кирилл и пододвинул один бокал к Саше. Оба почти залпом осушили свои бокалы, не оставив ни глотка. И лишь затем Кирилл угрюмо посмотрел на неожиданного гостя. — Что тебя от меня нужно? — Мне от тебя? По сути ничего, — спокойно ответил Свешников, — я просто хочу помочь сестре. — Не понимаю. Она сделала свой выбор. Я тут больше ни при чём. — И каков по твоему её выбор? — пытливо спросил Саша. — Блин, что за угадайка, Свешников? Она теперь с этим… Егором. Ей нет до меня дела! — вспылил Кирилл, уставший гадать над истинной причиной появления здесь недруга, — ты-то что тут забыл? — Да господи, как же с вами сложно, — закатил глаза Саша, — Ничего между ними нет, он просто в гости приходил. Это я предложил его позвать, они вообще с Верой не общались всё это время. — И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? — А зачем мне лгать? — пожал плечами Свешников. — Понятия не имею. Но у меня был, знаешь ли, не самый приятный опыт в этом плане, — съязвил Гордеев. Саша взглянул на Кирилла, и в этом взгляде выражалось всё: вина, стыд, боль и… понимание. Сочувствие. Будто бы он понимал, как плохо тогда было Кириллу и как плохо ему сейчас. Будто бы жалел. Гордеев отвернулся, якобы за тем, чтобы подлить себе ещё. Не нужно ему ничьё понимание. — Зачем ты приходил к ней сегодня? Почему ввязался с ним в драку? — переменил тему Саша. — Да ты натурально издеваешься?! Ладно, чёрт с вами. Всё равно хуже, чем тогда, ничего уже ты мне сделать не в состоянии, — махнул рукой Кирилл, допивая второй бокал и доливая вновь, а затем продолжил гораздо громче, — люблю я её! Люблю, понимаешь?! Она попользовалась и выкинула за ненадобностью, а я всё равно люблю. Я думал, это ей Кристина, бывшая моя, наплела чего-то, вот она поверила и ушла. Как узнал, хотел объясниться, наивный идиот. Доволен? За этим пришёл? Можешь теперь идти и так ей и передать, Гордеев — влюблённый идиот. А теперь проваливай. — Успокойся, а? — парировал Саша в ответ на исповедь Кирилла, — мне уже на сегодня хватило вериных истерик. Ты меня зачем впустил? Чтобы это вот сказать и прогнать? Или всё же надеялся что-то услышать обнадёживающее? Так вот я тебе говорю, не с Егором она. А ты, если и правда так любишь, то нафига изменял ей? — Что за бред? — нахмурился Кирилл, — это Кристина ей сказала? А она поверила… Почему она поверила ей, даже не поговорив со мной? — Ну знаешь, когда застаёшь дома у своего парня другую полуголую девушку, то тут не то чтобы много вариантов остаётся. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — до Кирилла наконец доходит полная картина встречи Кристины и Веры, — но меня-то вообще дома не было, я узнал чисто случайно, что Кристина тут в принципе была и что они с Верой виделись. — Понятно. Что ж, если это действительно так, ты должен поговорить с Верой и разубедить её. Никто кроме тебя сделать этого не сможет. Она тебя любит, и ей сейчас очень плохо. Я люблю её и не могу на это просто так смотреть, потому и пришёл. Если ты тоже её любишь, то сделаешь что-то, чтобы всё исправить. Против такого факта Кирилл возражать не стал, ощутив себя солидарным со своим гостем и со всеми его выкладками про любовь. Теперь, когда всё немного прояснилось, стало легче. По-крайней мере где-то внутри, на душе, уже не скребли кошки. Однако сильно надеяться на хороший исход Кирилл тоже не стал. Слишком много он надеялся в последнее время, и слишком много боли это приносило впоследствии. Но теперь он был твёрдо уверен лишь в одном — сейчас, когда препятствий почти не осталось, он сделает всё, чтобы вернуть Веру. Оставалось лишь опасение, что девушка больше вообще его к себе теперь не подпустит, чтобы поговорить. — А ведь мы даже не играем в этом блоке вместе, чтобы был шанс поговорить, — проговорил он сокрушенно, обновляя коньяк в бокалах, своём и гостя. — Слушай, но ведь кто-то же играет с Верой. Почему бы не попросить его всего на один спектакль поменяться с тобой? — подал хорошую мысль Саша, — и в перерыве там как-нибудь сможешь переговорить как раз. Ростик. — Саня. Ты гений, — Кирилл и сам не заметил, как перешёл от обращения «Свешников» к фамильярному «Саня». Впрочем, «Саня» и не был так уж против. Сашино решение зайти на несколько минут и попытаться хоть как-то переговорить с Кириллом и всё прояснить внезапно, но верно перетекало в дружескую посиделку. За час почти допив бутылку коньяка, но так и не выяснив до конца ответ на вопрос «кто больше любит Веру», пришли к выводу, что сравнивать это нельзя, так как Саша всё же брат. И снова от гения Сани пришла идея сейчас же ехать к Ростику и договариваться о замене. Конечно же, прихватив с собой недопитый коньяк. И никого не волновал уже даже тот факт, что на часах ярко горели цифры «23:23».***
Около получаса потребовалось, чтобы доехать до дома Колпакова. Еще минута потребовалась на то, чтобы оба постояли, переминаясь, у дверей пятиэтажного дома. Саша обратил внимание на явный невроз Кирилла. Тот и не спешил нажимать на домофоне нужные кнопки и вызывать друга, предпочитая стоять и бурить взглядом окна его квартиры. Саша не стал докапываться о причинах, но и ждать ещё полчаса под дверью ему не хотелось. — Ну, чего ты? Трусишь что ли? — поддел он Гордеева. — Да ничего не трушу! — огрызнулся Кирилл, — просто дай мне минуту… Кирилл выдохнул и коснулся кнопок домофона. Набрал номер квартиры Ростика. Далеко не сразу тот ответил сонным голосом. — Кто? — Ростик, это Кирилл. Нужно поговорить. Колпаков молчал несколько секунд. Затем раздалось напряженное «сейчас выйду». Приглашать Кирилла к себе он явно не собирался. Еще минута в напряжённом молчании. А затем — пиликанье дверей и силуэт Колпакова в темноте подъезда. Явно недовольного Колпакова, которого пробудили от крепкого сна. Скрестив руки на груди, он посмотрел на Гордеева. — Чего хотел? — Извиниться. Прости. Я был не прав в своих суждениях… друг, — потупился Гордеев. — У тебя нет друзей, — сухо напомнил Ростик. — Чего у меня не было, так это мозгов, когда я это сболтнул. Ты был прав, Рост. Я недотрога, господи, королева драмы, если тебе будет так угодно. Столько лет вокруг меня было так много хороших людей, которые пинками заставляли меня жить, вытаскивали из передряг и помогали, а я… а я всё считал, что я один и никому не нужен. И мне никто не нужен. Но это не так. Ты мой друг, Ростик, всё это время был моим другом, а я просто идиот. Во время этой тирады Колпаков молчал, пытливо глядя на Кирилла и не перебивая. Сохранял молчание и после неё некоторое время, явно раздумывая, чем сильно нервировал актёра. — Да, ты просто идиот, Гордеев, — на его лице внезапно появилась широкая улыбка, — но я рад, что ты всё это осознал сам. Кирилл сам не понял, как оказался в крепких объятиях друга. Совсем непривычно. Но не отстранился. Сейчас это было очень нужно. Он крепко сжал в объятиях Ростика, хлопнув того по плечу, а затем отстранившись. — Не сам, Рост. А только с твоей помощью, — улыбнулся Кирилл, и только затем вспомнил о Свешникове, который стоял в стороне, наблюдая за этой сценой, — ах да, забыл представить. Саша. Брат Веры. — Свешниковой? Ого, рад знакомству, — Колпаков протянул руку, и Саша с энтузиазмом пожал её, — так зачем вы здесь, кстати? Сомневаюсь, чтобы просто поболтать со мной. — На трезвую голову, боюсь, такое не обсуждается, — усмехнулся Свешников. — Окей, ни слова больше. Через квартал отсюда есть очень хороший бар… — интригующе произнёс Колпаков. Кирилл и Саша многозначительно переглянулись. Бар действительно был совсем недалеко и правда весьма неплох. Именно к этому выводу пришли всё трое, просидев в нём около двух часов и перепробовав почти весь ассортимент понемногу. Конечно, Колпаков, введённый в краткий курс дела, был только рад помочь другу и легко уступил ему свой вечерний спектакль послезавтра. Было решено, что тот позвонит с утра в день спектакля Оксане и предупредит её о плохом самочувствии. Помрежу ничего другого не останется, как звонить Кириллу и просить его о замене. Плавно разговор перетёк в обсуждение других, сторонних тем. Но как только Колпаков стал путаться в словах и изъясняться совсем непонятно, Кирилл и Саша единогласно решили, что пора заканчивать этот междусобойчик. На всякий случай, в качестве страховки, подхватив Ростика с обеих сторон, они довели друга до дома, прямо до порога, надеясь, что тот в состоянии сам хотя бы открыть дверь и дойти до кровати. Удивляясь, почему почти не опьянели сами, друзья остановились в нерешительности во дворе, выйдя из подъезда Ростика. — Ну что, миссия выполнена? — Думаю, нужно это отметить, — предложил Кирилл, воодушевленный успехом предприятия и примирением с Ростиком. Саша усмехнулся. После недолгих споров и возражений со стороны Свешникова, было решено, что Кирилл проводит того до дома Веры и на обратном пути возьмёт такси до своего дома. Конечно же, по дороге зайдут в магазин и прикупят чего-нибудь лёгкого выпить. Пересекая один из парков, Саша стал что-то увлечённо доказывать Гордееву, размахивая рукой, в которой была зажата бутылка. И совсем некстати навстречу им вдруг из-за угла вырулили двое мужчин в полицейской форме. По привычке не обратив на них никакого внимания, оба хотели было идти дальше, как неожиданно путь им перегородили. — Ну что, уважаемые, нарушаем? Распитие спиртных напитков в общественных местах запрещено вообще-то. Документики предъявите ваши. Саша смолк и смешался. Пока Кирилл передавал свой паспорт одному из полицейских, Свешников лихорадочно шарился по карманам, медленно осознавая, что свой документ он забыл дома за ненадобностью. — Придётся проехать в отделение до установления личности, — последовал жёсткий ответ представителя закона. — Чёрт, Кирилл, это конечно, не лучшая идея, но я вынужден попросить тебя поехать к Вере за моим паспортом тогда. Может, даже удастся незаметно забрать, пока она спит ещё. — Нет, друга вашего мы отпустит не можем, мы вас обоих должны доставить в отделение для составления протокола. А документы пусть жена ваша привозит тогда, звоните ей. — Сестра, а не жена, — сухо произнёс Саша. — Да хоть тёща, мне до лампочки. Пройдёмте, — последовал не менее сухой ответ. Саша переглянулся с Кириллом. Во взглядах обоих отчетливо читалась обречённость. Далеко не так они представляли, как закончится этот вечер. — Придётся до утра ждать, не хочу чтоб Вера куда-то ночью одна ехала, — обеспокоенно проговорил Кирилл. — Конечно, тут без вариантов, — согласился Саша.***
Вера спала крепким сном, забыв обо всём. Во сне всегда было легче, там всегда проще. Пока не наступает утро, которое она возненавидела за последнюю неделю. Просыпаться не хотелось. Мешал назойливый писк, который противно скрежетал, казалось, по самым барабанным перепонкам. Свешникова открыла глаза и подорвалась с дивана, на котором вчера случайно заснула. Или сегодня. Последнее, что она помнила — это как за окном светало. Назойливым писком оказался рингтон мобильного. «Брат». Господи! Наконец-то! Трясущимися руками она приняла вызов и приложила телефон к уху. — Саша, боже, где ты?! Что случилось?! Куда ты пропал ночью и почему не брал тр… — Вер, послушай меня. Я тебе всё объясню, но не сейчас. Найди мой паспорт и привези, пожалуйста в отделение полиции. Это на… — Паспорт? Брат, ты вообще о чём, ты где? — напряженно произнесла Вера, с трудом сохраняя спокойный голос. — Гордеев? Подпишите вот здесь протокол, — неожиданно услышала она на фоне голос дежурного в трубке. — Там с тобой Гордеев? Саша, что случилось? С вами всё в порядке? — Молодой человек, здесь нельзя по телефону разговаривать вообще-то! — Да, да, Вер, прости не могу больше говорить, запиши адрес: отделение №43, Большая Монетная 20, — второпях протараторил Свешников и сбросил вызов. Брат в отделении полиции. С Гордеевым. Исчез куда-то ночью и не брал трубки. Чувствуя, что вот-вот и ноги её уже не будут держать от всех пережитых переживаний, Вера рухнула на диван, лихорадочно выдыхая. «Нет, рано еще делать какие-либо выводы, что они подрались или ещё что серьёзное могло произойти. Надо просто поехать туда и разобраться с обоими», — решила девушка. Паспорт нашёлся мгновенно — лежал на тумбочке в прихожей, рядом с дорожной сумкой брата. Дорога до места заняла минут пятнадцать, но показалась Вере вечностью, настолько она нервничала. Наконец, Свешникова прошла внутрь большого каменного здания и оказалась в отделении полиции. Назвав имя брата и выяснив, что причиной задержания были вовсе не нанесения тяжких телесных повреждений, Вера чуть расслабилась и проследовала за дежурным к изолятору временного содержания. Какого же было её удивление, когда через прутья решётки она увидела как Саша, активно жестикулируя, с энтузиазмом рассказывает что-то Кириллу. Тот внимательно слушает и явно дружелюбно посмеивается в ответ. Брови её поползли вверх, но пока она никак не комментировала ситуацию. И лишь предъявив дежурному документы и «забрав» обоих мужчин, на улице она набросилась на Сашу, выливая всё накопленное за последние часы напряжение. — Ты вообще о чем думал, выпивая с ним?! Ты для этого приезжал ко мне на выходные?! А я, дура, чуть не поседела сперва переживая за тебя, уже готовилась обзванивать больницы с моргами. Потом представляя, что вы наверное уже поубивали там друг друга, молилась, чтобы оба были живы и никого не посадили! И что в итоге? Они просто весело и задорно напились! И теперь сидят и в ус не дуют, им-то хорошо! Я в тебе разочарована, Саша. Не ожидала от тебя такого вообще… ты же повёл себя как… как опустившийся человек! Саша, понурив голову, молча брёл рядом с сестрой. Кирилл, идущий чуть позади них и прямо ощущающий в воздухе это напряжение и огромный стыд Свешникова, не мог не вмешаться. — Вер, не надо на него кричать. Это и моя вина… Вера резко обернулась, глядя на него с таким гневом, что Кирилл будто бы сжался раза в два, по ощущениям став меньше самой девушки. «Зря, ой зря…», — успел лишь подумать он. — А ты вообще молчи, безответственный ты человек! Тебе ещё играть сегодня спектакль. Главную роль! Но ты ни о чем!.. ни о чем и ни о ком, кроме себя самого не думаешь, Гордеев! — прикрикнула Вера на Кирилла, — Я уж молчу, как перегаром от вас обоих за версту разит, а бедной Лене ещё с тобой сегодня целоваться. Тот, изрядно пристыженный, замолк и поник, поморщившись от ужасной головной боли. А Вера ведь еще не знает, кто завтра будет играть с ней. Да и сейчас явно не лучшее время, чтобы говорить это. Особенно после её пассажа про поцелуи. Хоть ей и неоткуда было его сейчас скинуть, чтобы он мог лететь далеко и надолго, всё равно рисковать не хотелось. Неизвестно, на что была способна Вера в таком состоянии. — Господи, и ведь угораздило же меня как-то связаться с таким безответственным человеком… — продолжала пилить мужчин Вера, идя чуть впереди них, — и угораздило же родиться с таким эгоистичным братом! Одно слово — мужчины! Саша и Кирилл переглянулись. Впервые оба увидели такой свою сестру и возлюбленную. Именно сейчас Вера напоминала ту самую, которая готова конями тушить горящие избы и сметать всё на своём пути. И обоим было действительно не по себе от такой Веры. — Тебе на другую ветку, — буркнула Вера Кириллу, когда тот пошел было за ними в вагон метро. Гордеев вздохнул и отошел. Саша и Кирилл успели лишь коротко переглянуться, прежде чем закрылись двери вагона. В глазах Свешникова отчетливо читался крик о помощи.***
13:43 «От кого: Саня. Пытался с ней поговорить о тебе, о вас, но бесполезно, не хочет даже слушать меня». 13:45 «От кого: Кирилл Спасибо за помощь, но не надо. Дальше я сам».