***
У Романофф оказалась ангина. Тяжелая и внезапная ангина. Все горло — к хуям. Ее увезли на неотложке прошлой ночью из-за подскочившей температуры. Бартон, понятное дело, сразу же поехал к ней, как узнал, и весь день пробыл в ее палате. Когда Стив обо всем узнал, его чуть удар не хватил. Он тут же обзвонил всю группу, и они условились встретиться у палаты Наташи через час. Баки послушно отвез Стива куда надо и остался с ним столько, сколько потребовалось. Бартон, серый от усталости и волнения, рассказал, что Романофф проведет в госпитале еще как минимум пять дней, а потом ее выпишут домой, на больничный. И, разумеется, оказалось, что Романофф не сможет говорить в лучшем случае две-три недели. На следующий день, на репетиции, Старк поднял довольно-таки острый вопрос: — Я, конечно, очень переживаю за Нат, она наш друг, но кто-нибудь подумал, как группа будет играть без солистки? Воцарилась тишина. Стив, всю ночь не спавший, устало сидел в кресле и не знал, что делать. В его глазах было столько боли за Романофф и отчаяния за группу, за которую он взял всю ответственность на себя, что Баки практически физически становилось больно. Он так хотел просто протянуть руку и обнять Стива за плечи, как он делал это вдали от чужих глаз, но мог только сжимать кулаки. Стив пожал плечами. — Я не знаю, — признался он. — Не знаю, что делать. И Баки чувствовал это — тяжесть всего мира, свалившуюся на него. Стив чертовски сильно хотел выступить на фестивале. Хотел показать, что может быть хорошим лидером. Что на него можно положиться. Он вложил в это столько времени и нервов, что теперь, смотря, как все рушится, на стену готов был лезть. Баки хотел забрать у него это. Мечтал дать ему вдохнуть. Все вокруг перебивали друг друга и спорили. В этом балагане Стив выглядел таким потерянным и незащищенным, что Баки не мог на это смотреть. Он выпалил быстрее, чем успел обдумать: — Я могу спеть. Каждый человек в зале замолк и уставился на него. Баки почувствовал себя идиотом. — Ты — что? — переспросил Старк. Баки облизал пересохшие губы и пожал плечами. — Ну, могу спеть, — повторил он. — Я типа занимался вокалом лет в двенадцать. Если вам нужно… Все это время Стив смотрел прямо на него. Наконец, он разомкнул губы: — Ты правда можешь? Баки повернул голову. Он взглянул Стиву в глаза. Его неверия можно было коснуться — настолько оно было осязаемым. Баки кивнул. — Могу. Стив не отводил от него взгляда. Тут встрял Уилсон: — Стив, да с чего… Но Стив его прервал: — Было бы здорово, — сказал он Баки. — Правда, здорово. Баки выдавил улыбку. — Но, погодите, давайте я спою что-нибудь, — предложил он. — А то вдруг я под ваши стандарты не попаду. Стив закивал. — Да, да, конечно, — он перевел взгляд на Уилсона. — Подыграешь ему на акустике? Уилсон выглядел максимально недовольным. Баки он так и не стал доверять, и Баки мог понять его, поэтому не злился. — Ладно, — согласился Уилсон. — Что играть? Баки призадумался. Он попытался вспомнить то, что выходило у него лучше всего раньше. В конце концов он выбрал Linkin Park. — «Final masquerade» умеешь? — уточнил Баки. Уилсон фыркнул: — Спрашиваешь. Странно было снова петь. Баки уж и не помнил, когда делал это в последний раз. Ну, он пел, когда они с Рамлоу и остальными парнями напивались, а потом включали колонки на всю мощь, но это же было не пение, а так, пьяный вой. А теперь он сидел напротив микрофона, на глазах у людей, которые в большинстве своем его недолюбливали, и парня, в которого он был влюблен. Только бы не опозориться. Когда он закончил, все молчали. От этой тишины Баки стало как-то неловко. Чтобы развеять это напряженное молчание, он выдавил: — Только не кидайтесь ничем, я и слова понимаю. Первым отмер Старк. — А неплохо, Барнс, — сказал он задумчиво. Баки выгнул бровь. Это что, Тони «Я-лучше-всех-да-благослови-господь-тот-день-когда-я-появился-на-свет» Старк только что похвалил его? Тут же Скотти с Луисом оценили его перформанс: — Бля, старик, круто вышло! Внатуре круто! Уилсон пожал плечами, смотря на Стива, который все еще молчал. — Потянет, — только и сказал Уилсон. Стив наконец закивал. — Да, отлично, — согласился он. — Отлично. Баки был горд собой как никогда.***
Им пришлось немного изменить репертуар. Баки предложил из своего плейлиста — «Wicked game»* и «Hurt»*, которые больше подходили его вокалу. Стив согласился, а за ним и вся остальная группа. На репетиции у них особенно времени не оставалось, так что делать нужно было все в попыхах, но это было куда лучше, чем просто все просрать. Для Стива это было пиздец как важно, а значит, Баки мог пережить боязнь сцены. — Ты сделал это для меня? — спросил Стив, когда они смотрели «МастерШеф. Дети» спустя два дня репетиций. Баки пожал плечами. Горло у него першило с непривычки, но он мог это выдержать. Баки повернулся к нему, глядя на его профиль. — Да, — легко признался он. Стив повернул голову и серьезно взглянул ему в глаза. Баки решил как-нибудь разрядить атмосферу и брякнул: — Ну точно не ради Уилсона. Стив слабо улыбнулся. Он вернул взгляд на экран, но вид у него был такой, будто за битвой юных поварят он совершенно не следит. — Группа многое значит для меня, — обронил Стив. Баки пожал плечами. — Поэтому я и вызвался. Они помолчали пару минут, а затем Стив отставил банку «Доктора Пеппера» и метнулся к Баки, чтобы поцеловать. Баки от неожиданности чуть не пролил на себя пиво, благо, успел убрать его на тумбочку. Стив не стал терять зря время и оседлал его бедра, а Баки даже ничего толком понять не успел. Он вцепился Стиву в бока в попытке удержать его на месте. Стиву понадобилась секунда, чтобы стащить с себя футболку, а потом сделать то же самое с футболкой Баки, бросив ее к своей — на пол. Баки от такого рвения чуть язык не проглотил, особенно когда Стив положил ладони ему на мышцы груди, покрытой темными волосками, и осторожно погладил соски. Баки разорвал поцелуй. — Ты что удумал? — спросил он. Стив тяжело дышал. Он наклонился, чтобы присосаться к шее Баки, и оставил яркий даже по ощущениям след прямо под подбородком. — Хочу заняться с тобой сексом, — отозвался Стив невозмутимо. — А что, нужно было подать заявку? Баки ответил на очередной поцелуй, но когда смысл слов наконец до него дошел, он отстранился. — Ты… Ты что, типа, благодаришь меня? — пробормотал он. И один только бог знал, как сильно Баки этого не хотелось. Нет, не секса, само собой. Ему не хотелось, чтобы Стив трахался с ним из-за какого-то только ему известного долга. Не хотел, чтобы он чувствовал себя обязанным, чтобы… Стив потянулся к нему снова, и Баки упер руку ему поперек тощей безволосой груди. — Мы не будем трахаться только потому, что ты считаешь, что должен мне, — твердо сказал он, и от боли, отчетливо слышавшейся в собственном голосе, стало паршиво. Стив взглянул ему в глаза, поднял руку и мягко сжал его пальцы на своей груди. — Нет, нет, я просто… — он глупо улыбнулся. — Я так счастлив, я… Я хочу этого, клянусь. Правда. Баки внимательно всмотрелся в его глаза, но они только искрились, подсвечивались будто изнутри, и Баки поверил. Он вжал Стива в себя так, чтобы между ними совсем не осталось пространства, и глубоко поцеловал — влажно, со всеми теми чувствами, которые к нему испытывал. Стив провел рукой по его голове, пальцами расчесывая темные волосы, и потерся о Баки пахом, нетерпеливо, но робко. Баки не удержался и сжал его задницу в ладонях так, как всегда и мечтал, и обнаружил, что предполагал правильно: ягодицы идеально ложились в его руки. Баки опрокинул Стива на кровать и навис сверху. Эмоций было так много, что Баки хотелось укусить Стива, но он лишь крепко прижался губами к его шее, всосал светлую кожу и отпустил, оставляя ярко-красный засос, прелестно смотрящийся на шее Стива. Ему хотелось всего и сразу — облизать его всего-всего, но торопиться было нельзя. Это же был все-таки первый раз Стива. В обязанности Баки входило сделать его незабываемым, причем в хорошем смысле. Он наклонился, чтобы вобрать в рот соски Стива — сначала левый, играя с ним языком, затем — правый. Стив выгнулся и простонал, длинно, жалобно, и Баки захотелось сделать ему так приятно, как это вообще возможно. Прелюдия была долгой — Баки позаботился об этом. Он поцеловал Стива везде, куда дотянулся, без смущения или сомнений взял у него в рот, на этот раз стараясь превзойти предыдущий свой уровень. Стив стонал и стискивал подушку, постоянно облизывал губы, приподнимался на локте, чтобы взглянуть вниз, на Баки между своих бедер, но затем падал обратно. Когда Баки провел рукой вниз, спустился под яйца и мягко огладил пальцами мокрую от стекшей слюны дырку, розовую и узкую, вдруг понял, что у него нет смазки. Вот же дерьмо. Он совершенно забыл об этом. В последний раз у него был секс месяца два назад, и в тот раз он был на вечеринке у Томпсона, а красотке, с которой он кувыркался, вполне хватило его языка и слюны, чтобы быть достаточно влажной для безболезненного и более того — приятного проникновения. Он вернулся ко рту Стива, горячо целуя его, и прошептал: — Черт, детка, кажется, у меня нет смазки. Стив взглянул ему в глаза. — Блять, — выругался он. — И что же делать? Баки пожал плечами. — Можем обойтись дрочкой, — предложил он, попутно вылизывая его шею. Стив захныкал: — Нет, я хочу… Хочу по-настоящему. Баки от звука его голоса зарычал. — Будет больно, без смазки вряд ли тебе понравится, — прошептал он. Стив повернул голову, чтоб найти его губы. — Я, конечно, девственник, но тоже пробовал всякое сам, — поведал ему Стив, и от его слов у Баки волосы на загривке дыбом встали. — Так что знаю, как чувствуются пальцы в заднице, умник. У меня есть резинка в рюкзаке. Я пока достану, а ты поищи любой крем для рук. — В следующий раз хочу посмотреть, как ты сам себя растягиваешь, — выпалил Баки. Стив покраснел, но не стал спорить. — И откуда это у тебя резинка в рюкзаке? — полюбопытствовал Баки. Стив закатил глаза. — Из магазина, умник. Баки фыркнул, но последовал его указам. Пришлось дойти до комнаты Бекс и взять ее крем для рук. В принципе, Бекки не будет как минимум до девяти вечера — она ушла в кино на новый блокбастер, — так что Баки еще успеет положить все на место. Вернувшись, он сразу же поцеловал Стива, упав на него практически всем своим весом. Стив обвил его руками и передал резинку, уже вынутую из упаковки. Баки положил ее на подушку рядом с головой Стива и выпрямился, чтобы выдавить крем себе на пальцы. — Расслабься, — сказал он ласково, когда потянулся к заднице Стива. Тот облизал губы и наблюдал за Баки из-под ресниц, жадно и внимательно. Первый палец прошел без проблем. Внутри Стива и правда было узко и горячо, так, как Баки и фантазировал, и пришлось пережать член у основания, чтобы не кончить. Баки прокрутил палец подушечкой вверх и медленно ввел его по костяшку. Стив простонал, чувствуя движение внутри себя, и непроизвольно сжал Баки внутри. Чтобы найти простату, много времени не потребовалось. Стив вскрикнул и шире развел ноги, и Баки понял, что нашел нужное место. Член Стива не успел опасть, и Баки позаботился о том, чтобы его возбуждение не уходило. — Блять, там… — зашептал Стив сухими губами. — Еще, там… — Знаю, Стиви, знаю, — улыбнулся ему Баки, наклонившись, чтобы поцеловать его и нажать на простату одновременно. Второй палец пошел сложнее, но Баки добавил крема. На лице Стива не отразилось боли, он разве что прикусил губу, и Баки тут же взял в ладонь его член, чтобы отвлечь медленной дрочкой. В конечном счете трех пальцев Баки посчитал достаточным. Казалось, время, что он растягивал Стива, растянулось на часы, и собственный член в трусах уже пылал, но Баки прекрасно понимал, что необходимо потерпеть, и тогда им обоим будет хорошо. Стив потянулся, чтобы поцеловать его в бесчисленный раз, и выдохнул: — Все, давай. — Уверен? — уточнил Баки. Стив кивнул. — Да, иначе я скоро кончу. Баки не нужно было повторять. Он вынул из Стива пальцы и одним движением стянул штаны вместе с боксерами, сбил их до щиколоток и скинул на пол. Стив провел языком по губам, смотря на его торс и ниже — на довольно внушительный член, покачивающийся между ног, с темными волосками в основании. От его взгляда Баки стало еще жарче — хотя, казалось бы, жарче уже никак — и он не смог отказаться себе в удовольствии покрасоваться, лениво себе надрачивая. — Баки, — шепотом позвал его Стив, так просяще, что у Баки засосало под ложечкой. Он взял резинку, спешно раскатал ее по стволу и приставил красную головку к скользкому, растянутому входу, и от вида белого крема, лежащего на нем, словно подтеки спермы, у Баки закружилась голова. Хотя на самом деле все самое лучшее ждало его дальше. Стив, несмотря на тщательную подготовку, все равно был пиздец каким узким, поэтому Баки пришлось приложить немало усилий в попытках делать все медленно и аккуратно, чтобы удовольствие не превратилось в болезненный дискомфорт. Стив вцепился в его бока, удерживая на месте, но Баки и так дал бы ему время привыкнуть. Его красный рот раскрылся в идеальном «О», и Баки следил за каждой эмоцией на его лице. — Господи, блять, правый, — простонал Баки, чувствуя, как восхитительно Стив его сжимает в себе. — Блять, ты такой узкий, такой… сука… — Баки, БакиБакиБаки, черт, — отозвался Стив как молитвой, когда Баки начал постепенно продвигаться дальше. Сантиметр за сантиметром, пока яйца не прижались к заднице Стива, и Баки подумалось, что на секунду он потерял сознание. Ничего более потрясающего он в жизни не испытывал. Всего его мечты стали явью, и Стив стонал под ним, раскрасневшийся и нуждающийся, и Баки был виной его крепкого стояка, прижатого к подрагивающему животу, и лужицы вязкого предъэкулята, натекшего с красной головки. Дальше Баки помнил все очень смутно, но скулеж и стоны Стива, его чертыхания и его просящий зов Баки сохранил в своей памяти навсегда. Он кончил внутри Стива, в презерватив, а Стив догнал его спустя минуты две-три, и Баки с удовольствием позволил ему кончить себе в рот. Потом они лежали, потные, на смятом покрывале плечом к плечу. Стив прикрыл глаза и старался выровнять дыхание. Баки понадобилось уйма времени, чтобы понять, что разные голоса, которые он слышал, — это не бред, а всего-то шоу, по-прежнему идущее по ящику. И, конечно, Баки был бы не Джеймсом Барнсом, если бы не испортил все, только открыв рот: — Мы встречаемся? — зачем-то спросил он. Это было глупо, но, к сожалению, Баки понял это слишком поздно. Стив тут же открыл глаза и взглянул на его профиль. Баки покачал головой. — Прости. Забудь. Стив поджал губы. — Я… Я не знаю, — сказал он тихо. Его голос был одновременно и ласковым, и виноватым, и потерянным. — Месяц назад я был уверен, что влюблен в самую красивую девушку на свете, планировал пригласить ее на выпускной бал и все рассказать, — и просто нелепо было то, как больно Баки стало от этих его слов. Глотку будто чужая лапища стиснула, и Баки ощутил себя дебилом, конченным идиотом, которого сразу после божественного секса выкинули на обочину с голым задом. Он прикрыл глаза. Вытолкнуть из себя слова было едва ли посильной задачей. — Ладно, забей, я понял, — отмахнулся он и приподнялся, чтобы найти одежду. Почему-то все на свете, все вокруг, показалось ему тупым розыгрышем. Идиотской постановкой. Словно ему посреди площади сказали, что он выиграл миллион долларов, дали их подержать, а потом отобрали, избили ногами и плюнули сверху. — Всем иногда надо просто потрахаться, — сказал он. Баки Барнс был психом. Глупо было полагать, что парень типа Стива Роджерса вдруг в него влюбится. С чего такому как Стив влюбляться в него? Дружить? — да без проблем. Потискаться? — вполне человеческая потребность. Потрахаться? — в любое время. Встречаться? — вот умора, с этим-то фриком? Баки почти ждал, что сейчас из-за угла выпрыгнут Уилсон со Старком и, надрываясь со смеху, запишут его тупую рожу на смартфон. — Что? — спросил Стив. — Ты думаешь, я с тобой, чтобы потрахаться? Баки молча напялил футболку и встал с кровати, чтобы надеть джинсы с бельем. — Я тебя не осуждаю, — только и ответил он, и добавил, изобразив дебильную улыбку: — Иногда все, что нужно, — это слить. Курить хотелось ужас как. А еще включить в наушниках что-то типа «Kill yourself»* и утопиться в ванной. Да уж, Баки точно знал, чем займется этой ночью. — Ты не так понял, — попытался Стив, но Баки чертовски не хотелось сейчас ничего слушать. Он взял пульт, выключил телек и открыл окно, чтобы покурить. На улице было холодно. Баки услышал, как Стив шуршит одеждой — одевается. Почему-то на ум пришла та самая песня, которую Баки пел, когда пытался поцеловать Стива посреди этой комнаты в самом начале — «я криповый фрик, вот почему со мной никто не дружит» и, конечно, «я сказал, что ненавижу тебя, потому что знал, что ты никогда не полюбил бы меня в ответ»*, — и тогда ему казалось, что хуже того, что он сделал, ничего не будет. Он никогда еще так не ошибался. — Баки… — Его голос был очень близко, но Баки так сильно хотелось просто побыть одному и насладиться самобичеванием. Так что он просто промолчал, затягиваясь изо всех сил. Внизу вдруг раздались голоса — Бекка вернулась, кажется, снова вместе с Кристи. Стив, помолчав, сказал: — Наверное, я пойду. И Баки не стал его останавливать. Всю ночь он лежал без сна и слушал музыку, и ненавидел себя и весь мир вокруг. ____ *(1) — «Wicked game» — трек Криса Айзека, подразумевается кавер Адама Гонтье *(2) — «Hurt» — трек Джонни Кэша *(3) — «Kill Yourself» (имеется в виду part III) — трек $uicideboy$ *(4) — строчки из трека Лил Пипа «Kiss»