Goretober 2018

Суждено ли нашему знамени взвиться над всем миром знаком победы? Ответ лишь богу да черту ведом, только вечером все решится - кто-то должен сегодня сгинуть, чей-то штаб обратиться руины под колесами колесницы войны нашей, долгой и давней. Но пока закрыты все ставни, охраняют стражи границы и секунды долги, как вечность. Моей целью была безупречность плана, неуклонность святой десницы и победа, любой ценой. Мне уже известно, чем кончится бой, надо лишь суметь ухитриться подобраться к их лидеру ближе. В его свите я помню всех, и каждого ненавижу, - так и бил бы их наглые лица, так и звал бы их своей кличкой. Но не время мечтать - по привычке собираю в карманы отмычки, перелистываю страницы книги с картами этих мест, тихо в нос бормочу молитвы, на прощанье целую крест. Пришло время повеселиться, - быстрым шагом иду во тьму, путь свободен, отчего - не пойму, но в удаче нельзя усомниться, коль не хочешь ее спугнуть. Я внутри, осталось чуть-чуть и в ночи лихой разгорится нашей славной победы костер. Беру нож - он блестящ и остер, тонок, длинен, как будто спица, и увенчан знаком луны. Подхожу к нему со спины, он неужто решил открыться для удара моей руки? Будто сам говорит: "Рассеки шрамы старые на пояснице", будто сам меня просит о смерти. Обернулся он вдруг, в глазах черти, своей пляской колышат ресницы, и сказал с улыбкой: "Ну привет. Знал бы ты, как ждал я нашей встречи уж столько лет. Я даю тебе шанс извиниться, я приму тебя снова в строй. Брось оружие и на колени - вот приказ тебе первый мой". Я увидел - он не боится, ну и зря, вот и кончен бой, еще шаг и вот уже в горле застревает клинок острый мой. Он пытается уклониться, но уж поздно - одной рукой завершаю свою расправу, прерывая его: "постой". И шепчу: "Поздно, друг, уже суетиться, раньше надо было просить. Жаль, не сможешь ты проследить, как режим мой здесь воцариться, как я, "грязь", буду зваться "князь". Но раз ты не смог измениться - то придется погибнуть, мразь. Не печалься, ты отдал откуп...", он хрипит перерезанной глоткой, за окном луна серебрится, мой отряд поднимает стяг... Говорю: "Кто теперь слизняк?"