Goretober 2018

В краю отчем всегда красиво. Я любил вечерами гулять, озираясь неторопливо на полей белесую гладь, на чернеющий контур леса и желтеющих окон огонь, не страшась лихих холодов, ведь с рождения и до смерти мы живем в плену у снегов, на краю нетающей тверди, по соседству с землями льдов, - все мы там к морозу привычны, каждый сердцем верен зиме. А теперь, как ни иронично, не позднее заката мне в ее цепких и крепких объятьях суждено, уснув, умереть. Я кричал, рассыпался в проклятьях - голос сел, я продолжил хрипеть, и лупил беспрестанно по веткам бесполезным уже мечом. Не услышал никто, - люди редко ходят тут, и лишь солнце лучом подсветило слез моих реки. Я уж знал - нет смысла идти. Заблудившийся здесь вовеки не найдет обратно пути, да и вечер был слишком близко, надо было разжечь костер, но не высек я даже искры, хоть все руки до крови стер. Я уже не пытался на помощь хоть кого-то к себе призвать, весь отдался страху глухому и пытался хотя бы не спать. В жилах кровь текла словно масло, я не мог ничего рассмотреть - то ли небо уже погасло, то ли взор мой успел помутнеть. А потом я тебя увидел, но, наверно, ты не человек, - слишком облик твой миловиден, да и вряд ли тут кто диалект моей дальней родины знает - значит, вот он каков, смертный бред? Или, может, ты та, внеземная, дева-смерть из древних примет? Кем бы ни была, встреча значит, что осталось совсем чуть-чуть, но пока я льдом не охвачен, я прошу тебя, рядом побудь, раздели со мной эти минуты, очень страшно здесь быть одному. Если можешь - снегами укутай и потом не скажи никому, где остался я похоронен, - пусть решат, что я в битве погиб, как солдат, а не как ушлый тип, что не смог даже выйти из леса. Ты берешь меня тихо за руку, я не чувствую больше веса, говоришь - не слышу ни звука, но по жилам проходит жар. Ты целуешь меня так жадно, и коль смерть - твоих губ нектар, то, наверное, ни и ладно, наноси последний удар, будь жестока ко мне, беспощадна, - я под властью твоих жутких чар.