Дьявол Черного моря

Вайс позволила себе одну самодовольную улыбку, оглядев чистое ледяное зеркало. Ее учителя из Атласа, не задумываясь, поставили бы ей за работу сразу два «Отлично» и нарисовали бы к каждому по плюсу: за точные масштабные манипуляции с Прахом и владение аурой. Еще вчера она сама бы трижды посомневалась, прежде, чем утверждать, что сможет проделать это так безупречно, но, видимо, желание жить – лучший мотиватор из всех возможных. Опустившись на колено, уже совершенно не заботясь о чистоте и аккуратности, она коснулась ладонью морозной поверхности – совсем рядом с пронзившим камень лезвием Мартинестера, использованным в качестве медиатора. Ее аура, тонким-тонким слоем размазанная по всему зеркалу, контролируя преобразование, потянулась обратно к своей хозяйке, впитываясь через сияющую белоснежным покровом кожу. Большая часть вложенных усилий, конечно, уже потрачены, половина из оставшегося – потеряется в процессе, но хотя бы часть она сможет вернуть. Наследница тяжело дышала – на это шоу она просадила почти половину всей ауры (и весь ледяной Прах): такие огромные одномоментные потери не проходят без последствий. - Сейчас, еще совсем немного, - прошептала она, закрыв глаза. – Хотя бы четверть... Эта усталость не задержится надолго – всего пара десятков секунд и она снова будет в норме. - Тебя будут уважать за то, кто ты есть, - шептала она, чувствуя, как перестает дрожать тщедушное тело, возвращается в мышцы сила и перестает кружиться голова. – Это значит, что ты должна стать кем-то, построить свою собственную репутацию. Вайс, на которую можно положиться, Вайс-воин, Вайс-Охотница. Ты можешь... ты должна. Твоя семья была воинами всю свою историю, это начало меняться всего полвека назад. Что может изменить один, то сможет исправить другой. Выдохнув, Вайс поднялась на ноги, выдернула рапиру и посмотрел вниз по склону. Черный прилив разбился о ледяной каток – твари раз за разом бросались на препятствие, но бессильно скатывались обратно, не в силах зацепиться на отполированной поверхности. Прах, который она использовала, был высшего класса – такой смогут сломать разве что Голиафы, тройка которых тяжело переваливалась позади орды. Другое дело, что праховые эффекты, без поддержки ауры, держались недолго – лед начнет таять и испаряться даже раньше, чем черные мохнатые громады добредут до подножия. Минут пять-шесть – не больше... Им всем надо было спешить. На широком голографическом экране между стволов деревьев на равнину выплеснулась черная волна Гримм – как морской прилив они растеклись по пустоши, хлынули между сдвигающихся скал в ущелье, вслед за двумя игрушечными с такой высоты фигурками студентов. - Мы должны вмешаться! – требовательно заявила Глинда. Не глядя на заместителя, Озпин задумчиво крутил в пальцах трость – в одном направлении; в другом. В одном и в другом, как маятник – с абсолютно одинаковой из раза в раз скоростью, настолько, что это казалось неестественным: будто машина выполняет заданную программу. У такого скопления в одном месте разных Гримм в полутора десятках километрах от стен Бикона, могло быть всего несколько объяснений: либо один или несколько студентов полыхнули негативом на весь лес, либо... - Гриммолов – это слишком серьезно для инициации, - продолжала настаивать Глинда. – Даже выпускники школ еще слишком неопытны, команды не сыграны, даже не скоординированы... - Поднимай прикрытие в воздух, - наконец решил он. – Подводи к границам Изумрудного леса, пусть будут готовы. Он не мог оставить студентов без прикрытия – Бикон, несмотря на небольшое в абсолютных цифрах расстояние от Вейл, был фронтиром – узкая полоса побережья, которую занимало Королевство, было с одной стороны прикрыто морем, с другой – высокими неприступными горами, и всего тремя удобными перевалами. Один из таких и перекрывал Бикон – последняя граница обжитой территории, место, где дикое встречается с обжитым, а неизведанное – со знакомым. Здесь случалось всякое, и один Гриммолов, проскользнувший через сеть наблюдательных пунктов, был далеко не самым страшным бедствием... - Только подвести? – нахмурилась Глинда, отдавая со своего Свитка необходимые команды. - Пока да, - кивнул Озпин. Трость продолжала крутиться, по часовой стрелке, и сразу после, застыв на мгновение, - против. Единственное, что поменялось – скорость, размывающая оружие в туманный круг, со свистом рассекая воздух. – Они смогут добраться до места за пять минут. - И за это время все они могут умереть, - проворчала женщина. - Слабейшие студенты уже забрали Реликвии и возвращаются к утесу, - напомнил ей Озпин. – Мы специально забросили их поближе. - И оставшиеся – разделены Гриммоловом. Озпин, остановив вращение трости, на мгновение замер, а после с улыбкой кивнул на экран. Бледно-синяя волна прокатилась по склону, превращая поверхность в зеркало и остановив Гримм. - Это очень интересный год, Глинда, - сказал он, не переставая улыбаться и вновь завертел трость. – Я уже очень давно не видел столько талантливых и интересных молодых людей, собравшихся вместе в одном потоке. Я хочу увидеть, на что они способны. Он никак не подал вида, что заметил тяжелый буравящий взгляд женщины, которой доверял достаточно, чтобы рассказать многие из своих секретов – больше, чем любому другому из живущих ныне. Он мог сомневаться во многом – но только не в преданности Глинды Гудвич, которую знал еще нескладной девчонкой: одинокой из-за своего серьезного, педантичного и неуживчивого характера и слишком поздно раскрывшейся красоты. - Они Охотники, Глинда – это опасная работа, и инициация – их первый раз, когда все зависит только от них самих, - напомнил он, пристально следя за транслируемым с беспилотника изображением. – Они должны справляться сами – со всем, что подкинет им жизнь. Наше дело – лишь защитить их от того, что вне их возможностей. Мы сделаем это – но только когда будем уверены, что сами они не справятся. Краем сознания он отметил, как она тяжело вздохнула и тоже повернулась к экрану. - Дело в них? – тихо спросила Глинда. – Или в ней? Она не назвала имени, но это не требовалось – с высоты сложно было разглядеть что-то конкретное, но красная боевая куртка легко выделяла Куру Скарлатину на сером фоне старого храмового комплекса – трое студентов сломя голову удирали в сторону моста, перекинутого через ущелье. - Одно включает в себя другое, - толи согласился, толи оспорил он высказанную мысль. – Я предупреждал мисс Скарлатину, чтобы она не использовала на мне свое Проявление: был почти уверен, что попытка скопировать меня для нее плохо кончится, - он вздохнул, вновь останавливая трость. – Она не послушалась, хотя я не могу упрекнуть ее мотивацию. И теперь... - Ты хочешь увидеть, насколько она стала похожей на тебя, - закончила Глинда. - Весь четвертый курс и пара боевых кораблей – вовсе не единственная защита студентов от неизбежных случайностей в этом году, - улыбнулся Озпин. – Если через... десять минут ничего не произойдет – мы отправим корабли, но я почти уверен, что мисс Скарлатина понимает главный принцип победителя. - Какой из? – уточнила Глинда. – У тебя их много... - Если не можешь победить по правилам, нет смысла им следовать, - нажав пару кнопок на голографической клавиатуре, он указал тростью на боковой экран, вспыхнувший разбитым на квадраты трансляциями с ангаров. - Следи за третьим ангаром, Глинда, следи за пятым буллхедом. Улыбка директора стала шире, трость звонко ударилась о мрамор стальным наконечником. - И жди, когда он исчезнет. Бег. Не так она представляла себе инициацию и свой первый день в Биконе. Жанна думала о боях, опасности, притаившихся под каждым кустом, смерти, смотрящей на нее багровыми угольками глаз Гримм... в итоге, сбылось разве что последнее, а вместо всего остального – бег, на самой границе ее навыков и концентрации. Пару раз у нее мелькнула было неприятная мысль: «А не придерживают ли шаг остальные, чтобы она не отстала?», но быстро растворилась в череде резких вдохов и выдохов. Жанна пыталась дышать правильно, как учили: в нужном ритме, два шага на вдох, два – на выдох, но быстро сбилась, сосредоточившись лишь на поддержке ауры и красной куртке впереди, указывающей путь по извилистым улочкам древнего города. У нее не было времени оглядываться, но судя по состоянию храма, в котором они нашли «реликвии», люди ушли отсюда столетия назад... Она едва не налетела на Куру, когда фавн резко остановилась, лишь чудом извернувшись и проскочив мимо. Замерев на самом краю пропасти, она взглянула вниз – где-то далеко внизу, зажатая с обоих сторон почти вертикальными стенками ущелья, блестела бурная горная речушка. Сглотнув, Жанна поспешно отвела взгляд и оглянулась по сторонам – чуть в стороне через пропасть был перекинут узкий каменный мост, впечатляюще длинный и еще более впечатляюще старый – полуразрушенный, обвалившийся в нескольких местах, он воспринимался каким угодно, но только не надежным. - Чего встала?! – рыкнул позади Кардин. У нее что-то всегда неприятно сжималось внутри, когда он говорил с такими интонациями – грубо, зло, подавляюще. Она всегда вспоминала хулиганов из дома - после того случая, когда об этом узнали братья, с ней предпочитали не связываться, но Жанна до сих пор терялась, сталкиваясь с таким поведением. Оглянувшись, она увидела партнера, нависшего над Куру – тяжело дыша, раскрасневшийся от долгого бега, он казался еще более угрожающим, чем обычно. Нахмурившись и подавив привычную растерянную робость, Жанна шагнула вперед, чтобы вмешаться, пока он не успел наговорить лишнего: изящная, тонкая девушка-кролик едва доставала ему до плеча, если не считать длинные уши. Казалось, ей нужна защита... Ее порыв пропал зря. Едва взглянув на Кардина, Куру шагнула в сторону, освобождая ему дорогу: - Я никуда не пойду, пока не вернется Вайс, - отрезала она. – Мост перед тобой, здоровяк, если хочешь – иди без меня. Девушка сделала крохотную паузу, достаточную, чтобы парень открыл рот, намереваясь что-то ответить, и закончила таким тоном, что даже Кардин не решился прервать: - Но я не думаю, что там, где ты вырос, принято бросать своих. У нас есть шанс разминуться с ордой только благодаря Вайс. Ты обязан ей. Скривившись, Кардин шагнул мимо нее. Жанне на мгновение показалось, что он собирался «случайно» задеть девушку плечом, но в последний момент передумал. Прежде, чем Жанна успела что-то сказать, чтобы остановить его, напарник сбросил с плеча булаву, повел плечами, будто разминая затекшие мышцы, и недовольно буркнул в ее направлении: - Отойди от края, Хомячок, свалишься еще. Она не смогла сдержать улыбку, чем вызвала еще один раздраженный хмык. Все-таки Агнар был прав... «Он не привык быть мягким, Жанна, - сказал ей однажды старик, заметив однажды, как она шарахнулась от Кардина в коридоре. – И не привык быть добрым. В детстве, у него были проблемы со сверстниками – Кардин всегда был конфликтным мальчиком, именно поэтому родители привели его в «Разящий»: чтобы я помог ему взять это под контроль. То, что у него сильная аура, мы смогли выяснить уже сильно после... Но если тебе когда-нибудь выпадет возможность увидеть его с сестрой – ты все поймешь сама». Прошло всего несколько дней – и она увидела. Смешно, но прямо сейчас Кардин вел себя с ней почти также... - Почему Неверморы все еще в воздухе? – буркнул партнер, игнорируя ее улыбку. - Бережет, - ответила Куру, тоже покосившись на черные крестики, наворачивающие круги в небесах. – Перед инициацией вырезают в первую очередь летающих, они самые неудобные противники. Гриммолову нужно прикрытие, на случай, если сюда все-таки отправят боевые корабли. - Корабли? – удивилась Жанна, подойдя к Кардину и невзначай вставая между ним и фавном. На всякий случай. А еще... рядом с ним было спокойнее, и получилось наконец оторвать взгляд от зловещих крестов над головой. - Изумрудный лес – это фронтир, здесь случается всякое, и Гриммолов – далеко не худший вариант, - объяснила Куру. Мельком взглянув на Жанну, она оглядела ее с ног до головы, нахмурилась... и продолжила уже совсем в другом тоне – мягко, с успокаивающими нотками старшей сестры и уверенной улыбкой. – Никто не посылает сюда первокурсников совсем уж без прикрытия: на случай, если все пойдет не так, всегда наготове боевое крыло – даже крейсер с границ обычно отгоняют. Сарказм в голосе Кардина почти можно было пощупать: - То есть сейчас – это еще «так»?! Куру скривилась, как Кардин, которому предложили пожертвовать деньги на благотворительность: - Озпин будет ждать до последнего, - ответила она. – Инициация нужна для того, чтобы мы прошли ее сами, и убивать всю эту толпу не входит в наши задачи – просто вернуться назад. - Как, кстати?! Гребанный утес на этой стороне моста. - У меня есть план. У меня теперь всегда есть план... - дернула щекой девушка и улыбнулась Жанне. – Все будет хорошо, надо просто немного нарушить правила. Кстати об этом... Запустив руку за пазуху, Куру вытащила Свиток – Жанна раньше видела такой только у отца. Массивный, раза в полтора больше стандартного, с вдвое меньшим экраном и длинной выдвижной антенной. Покосившись на Жанну с Кардином, она отошла в сторону и отвернулась, но явно недооценила человеческий слух. Пару раз глубоко вздохнув, она нажала на кнопку вызова. Жанна не могла увидеть ее лица, но, еще по Арлеану, ее маленькой родине на границе Мистраля, помнила, что у фавнов именно их животное наследие лучше всего выдает чувства, и присмотрелась к ее ушам: они нервно подергивались, поникая, как увядший подсолнух, или с дерганой напускной решимостью расправляясь. И тем не менее, когда она заговорила, ее голос был ровным, спокойным и уверенным: - Привет... мне нужна твоя помощь. ...Я вышлю координаты. Спасибо, и... – Куру резко замолчала. Опустив руку со Свитком, она вздохнула и тихо сказала, уже просто в пустоту. - Не называй меня Вельвет. Проявление Шни знаменито на весь мир, и даже не из-за своей силы, а лишь благодаря одной единственной черте: оно было наследственным. Для всех остальных – материальное воплощение души, проекция личности на реальность была уникальной для каждого, им приходилось овладевать и встраивать в собственный боевой стиль самостоятельно, сильно ограничивая все попытки стандартизации и единых для всех правил и учебников. В ее семье все было иначе. Все способности, все грани Проявления за столетия были изучены досконально, об этом были написаны книги и инструкции по раскрытию и овладению родовой силой. Простые белые глифы в форме снежинки, давшие начало гербу Шни, - просто поверхность, на которую можно опереться или защититься от удара; если добавить щепотку ауры – к ним можно было «прилипать», передвигаясь по вертикальным поверхностям. Если вместо ауры добавить Прах определенного типа, с их помощью можно было манипулировать силами природы, гравитацией или даже, немного, самим временем куда легче, чем пользуясь традиционной Праховой магией. Оно позволяло контролировать все поле боя, оказывать поддержку союзникам или атаковать самой. И, наконец, вершина развития – глиф Призыва, возможность создать проекцию любого побежденного ранее Гримм. Вайс владела каждой гранью, кроме последней (но и она однажды ей покориться – обязательно!). По традиции, ее должен был обучать отец или мать... но первый не был Шни по крови, а вторая... наследница уже не помнила, когда в последний раз видела ее трезвой или не с похмелья. Вайс учила Винтер. Не только бою, но и тому, что Проявление говорило обо всех них, каждом Шни: слабых и сильных сторонах. Универсальность, свобода, потребность в контроле, зависимость от внешнего. Почему-то именно сейчас, сосредоточенно перескакивая с одного глифа на другой над крышами домов полуразрушенного города, Вайс думала о том, что ее отец не понимал главного – Шни должны сами управлять своей жизнью, иначе ничего хорошего из нее не выйдет. Его властный характер требовал доминировать над окружающими, навязывать свою волю – и вот уже мама спивается, Винтер уходит из семьи, следом – она сама... кто будет следующим – Уитли? Что вообще останется от ее семьи в конце всего этого? И почему она думает об этом сейчас?! «Потому что на самом деле ты думаешь об этом постоянно» - ответила она самой себе. Перескочив на очередной глиф, она, наконец, увидела остальных – яркая красная курточка партнера была отличным ориентиром. Они ждали ее у того самого моста, и на один короткий миг Вайс ощутила досаду, что парочка из грубияна и девушки с косой не потерялась где-то по пути. Увидев ее, Куру замахала рукой. Вайс улыбнулась в первый момент, но тут же нахмурилась, уловив тревожные нотки в голосе партнера. Обернувшись, она увидела именно то, чего боялась – черные кресты перестали быть крестами: уже были отчетливо различимы силуэты нескольких воронов размером с вагон, алые глаза и стальной блеск черных перьев. Сложив крылья, пятерка Неверморов стремительно приближалась, и явно успеет догнать ее прежде, чем Вайс успеет воссоединиться с командой. У нее была всего пара секунд... Она потратила их на то, чтобы отскочить в сторону. Учебники не соврали – перед тем, как пустить в ход клювы и когти, Неверморы взмахнули крыльями – и на землю обрушился дождь из огромных перьев длиной больше метра, с легкостью прошивающих ветхие здания насквозь и вонзающихся в камень дороги. Благодаря ее маневру, остальные не попали под удар, а для нее увернуться не составило труда – перья не были быстрее пули, и наследница легко проскользнула между ними. Она встала на последний глиф, мгновенно окрасившийся черным – и искусственная гравитация швырнула вперед с энергией набравшего ход бронепоезда, затуманилась темно-золотым рапира, превратив лезвие в цепную пилу из хаотично вращающихся потоков воздуха. Неверморы были уязвимы – прямо здесь и сейчас, развернув крылья, они были медленнее, чем когда бы-то ни было. Вайс выбрала самого маленького из них, с хирургической точностью вогнав острие прямо в провал костяной маски, в багровый уголек, заменяющий тварям глаза. В полном боли крике монстра потонул тихий щелчок барабанного механизма при смене рабочего контейнера, и сразу после крик резко прервался – нельзя кричать, если череп разорвало изнутри взрывом. Развить успех наследница не успела – неловким ударом крыла, нанесенным по касательной, ее отшвырнуло в сторону, жесткие перья наждачкой прошлись по белой ауре. Затормозить Вайс успела только у самой земли, - и тут же прыгнула вновь, резко вверх, спасаясь от новой волны черных снарядов. Быстро оглянувшись, она успела заметить, как двое Неверморов ринулись дальше, к мосту, но сделать ничего не успела – вторая пара налетела на нее с двух сторон, не оставив времени ни на что другое, кроме спасения жизни. Короткий бой в небесах остался в ее памяти фрагментарным. Удивление, как слаженно и четко работают Гримм, чередуя атаки и прикрывая друг друга, не оставляя времени для успешной контратаки: несколько подпаленных пятен на черных перьях, да чуть треснувшая маска – все ее успехи. Одна из микроскопических передышек в атаках застала ее вниз головой – она оглянулась проверить, как дела у остальных. Самый крупный ворон, приземлившись, нависал над грубияном – парень отчаянно отмахивался от ударов клюва и когтей булавой. Второй монстр, прямо у нее на глазах, широко распахнув клюв, проглотил блондинку целиком, и резко задрал голову вверх, пытаясь проглотить добычу. Сердце наследницы пропустило удар, холодный морозный ужас мурашками пробежал по телу, но прежде, чем она успела броситься на помощь, на солнце сверкнула золотая коса – стоя на застрявшем поперек горла щите, девушка вонзила сияющий серебром клинок в нёбо. Что было дальше, Вайс уже не увидела, занятая собственным боем. Путь к победе пришел к ней, когда наследница наконец смогла разглядеть на загривке одного из Гримм крохотное белое пятнышко, спрятанное между перьями – крохотного паучка, впившегося мандибулами в кожу Невермора. Алый огненный серп, сорвавшийся с лезвия, перерубил его пополам и, слава Богам, атаки воронов мгновенно потеряли свою идеальную согласованность. Вскоре она умудрилась достать кончиком рапиры второго, а затем – вонзить острие точно в щель надколотой ранее маски, взорвать голову уже проверенным методом. Разобравшись тем же способом с последним Невермором, Вайс бросилась на помощь остальным, но уже после первого же прыжка поняла, что в спешке нет нужды. Куру, взобравшись на загривок Гримм, на секунду застыла, занеся руку над головой, сгущая бледно-травяную ауру до состояния полной непрозрачности, а после резко ударила раскрытой ладонью по макушке. По чудовищной голове, размером с холодильник, будто пробежалась волна, изнутри распирая череп взрывной энергией, раздался сухой хлопок... и обезглавленная туша рухнула вперед, едва не задавив собой грубияна. Мгновенно преодолев оставшееся расстояние, Вайс приземлилась рядом с напарницей, быстро оглядела ее на предмет ран, и облегченно выдохнула, лишь поймав успокаивающую улыбку и тихое: «Я в порядке». И тут до ее наконец расслабившегося сознания достучался новый звук, который она раньше отбрасывала, как несущественный, даже вредный для выживания: сухой, приглушенный расстоянием треск раскалываемого льда. - Нам надо бежать! – выдохнула наследница. Схватив фавна за руку, она потянула ее за собой, но тут же застыла, почувствовав сопротивление. Недоуменно оглянувшись, Вайс вопросительно посмотрела на партнера. Криво улыбаясь, Куру кивком указала ей, куда надо смотреть. В стороне, совсем рядом с обрывом пыталась подняться на ноги девушка с косой. Бледная, мелко дрожащая от напряжения, крепко зажмурившись и опираясь на щит, она балансировала между состоянием «надо вставать» и «хочу лечь и умереть». - Дай им тридцать секунд, - попросила Куру. Вайс, увидев спешащего к своей напарнице грубияна, быстро кивнула и буркнула себе под нос: - Им стоит поторопиться. Встав рядом, грубиян осторожно положил ей руку на плечо и тихо спросил: - Хомячок? - Это что, я сделала? – не размыкая глаз, дрожащим, неверящим голосом спросила... как ее зовут, Гримм побери?! Последнее, что Вайс ожидала увидеть на этом грубом лице, еще вчера лишь презрительно кривившемся при взгляде на нее, – мягкую улыбку. Последнее, что ожидала услышать в этом низком голосе, сочащемся злобой, - осторожную, неуклюжую ласку: - Ты. На любого страшного Гримм найдется свой непредсказуемо глупый Хомяк. - Я могла умереть... Фыркнув, грубиян (?!) положил ладонь ей на макушку, все с той же, явно непривычной, нежностью взъерошил волосы. - Эй, ты же хотела стать героем, Жанна? Герои не умирают на своем первом экзамене в сражении с проходным монстром. Это недостаточно пафосно. На такое объяснение хмыкнула даже Куру, а Вайс неверяще покачала головой, увидев слабую улыбку на губах блондинки. - Точно, я слишком крутая для этого, - нервно хихикнула Жанна. - Не зарывайся. Просто это было бы слишком тупо даже для тебя. - А вот теперь – пора, - с улыбкой в голосе сказала фавн и крикнула, заставив грубияна вздрогнуть, будто он уже успел позабыть, что у этой сцены есть свидетели: - Эй, сладкая парочка!.. Дождавшись, когда они повернуться, она оскалилась и закончила: - Что делают правильные герои, повстречав финального босса в начале истории? - Проигрывают и чудом спасаются? – мрачно предположил грубиян. Догадаться о правильном ответе Вайс помогла тишина, столь внезапная, что она даже не сразу поняла, что изменилось – пропал этот неостановимый хруст. За кратким мгновением спокойствия последовал трубный рев Голиафов, взобравшихся по склону, топот и грохот – Гримм бросились вперед, не разбирая дороги, не петляя по узким улочкам, а банально прорываясь сквозь ветхие здания. - Бегут!