Дьявол Черного моря

«Задача: попасть в хранилище Реликвии Выбора. Вводная первая: Реликвия спрятана в Биконе и только два человека знают точно – где. Если ты читаешь это, значит, я мертв, и теперь этой информацией владеешь только ты. Вводная вторая: половины сил Девы хватит, чтобы открыть вход. Вводная третья: после моей смерти место директора займешь ты. Ты и так помогала мне, но все равно потребуется время, прежде, чем ты разберешься во всем и восстановишь все мои связи – и это будет время уязвимости. Ты унаследуешь не только мою работу и моих друзей, но и моих врагов. Вводная четвертая: вход в хранилище можно найти, но с каждым днем поисков вероятность раскрытия возможного агента увеличивается. Решение, пункт первый: добыть информацию у носителя. Я сомневаюсь, что они смогут заставить тебя сделать это шантажом или обманом, но все равно будь осторожна – ты не неуязвима. Пункт второй: удалить помеху. Охотники уже не так важны для Королевства, как было пару сотен лет назад: регулярные части – обычные люди с самой обычной душой, просто правильно вооруженные и обученные – справляются все лучше и с падением нашей полезности, падает и безопасность наших позиций. Ты никогда не будешь послушной собачкой Совета, и Советники это знают, следовательно – ты неудобна им. Они будут искать повод и если предоставить им его... Помни свою настоящую цель, Глинда. Это не твоя карьера и репутация. Это не власть Охотников. Это даже не жизни людей, не напрямую. Твоя цель – убить Самаила. Всем остальным можно пожертвовать». Именно эти строчки, прочитанные в том ворохе документов, что оставил ей погибший муж, вспоминала Глинда Гудвич, директор Бикона, наблюдая за закатом над Изумрудным лесом: зеленое море деревьев далеко внизу, узкая долина, сжатая со всех сторон горами и медленно темнеющее багровое небо. Они всегда любили это место. Еще в студенческие годы они убегали сюда при каждом удобном случае – здесь она впервые встретила свою команду, впервые стала Охотницей, впервые позволила мальчику потрогать свою грудь и, под яркими летними звездами, потеряла девственность. Здесь Озпин сделал ей предложение, здесь она согласилась и здесь их обвенчали. Здесь началось так много всего, что Глинда решила: это лучшее место, чтобы все закончить. Они не скрывались – не было нужды. Тяжелые шаги пятерых человек, звякание оружия – все это предупредило ее об их приходе задолго до того, как пришельцы остановились. Глинда медленно обернулась. Кончик трости, которую она теперь носила вместо стека, вонзился в землю меж двух тяжелых военных ботинок. Удобно уложив ладони в боевых перчатках с обрезанным пальцами на рукоять из слоновой кости, совершенно осознанно копируя позу Озпина номер восемь: «Ну-с, молодые люди, я слушаю ваши оправдания», она сухо улыбнулась незваным гостям: - Добрый вечер, господа, Лайонел. Бровь стройного молодого мужчины чуть дернулась – он легко уловил едва замаскированную издевку. Глинда никогда не ладила с Советником Редом – молодой для своей должности, всего двадцать семь лет, он был амбициозен и очаровательно нахален. «Очаровательно» - для всех остальных, но только не для Глинды Гудвич, привыкшей вбивать в таких вот любимцев девчонок дисциплину и ответственность отработками и тумаками (то есть учебными спаррингами, конечно). Для Лайонела весь мир был игрой, созданной для того, чтобы он в ней победил и Глинда была несогласна с этой точкой зрения. Прежде, чем Ред успел сказать какую-нибудь гадость, Глинда продолжила: - Гарольд. Как Мэгги? Давно не видела... передавай привет. Справедливости ради, Гарольду хватило совести стыдливо отвести взгляд, неловко пожав плечами. Улыбка Глинды стала чуть шире – от нее не укрылась ирония. Гарольд был ее первым выпускником – она лично вручила ему лицензию. А теперь он пришел сюда, чтобы забрать право называться Охотником у той, кто сделала его таковым. - Джеймс, старый друг, - продолжила Глинда и никто не осмелился прервать этот акт бессмысленной вежливости осужденной, приветствующей своих палачей. – Удивлена, что ты здесь один, без армии своих железных болванчиков. Джеймс Айронвуд, генерал экспедиционного флота Атласа, присланного северными соседями в сопровождение к огромному летающему стадиону, на котором будет проводиться турнир Витал. Широкоплечий мужчина в безупречном белоснежном мундире, в отличие от Гарольда, не отвел взгляд – его темные глаза без трепета встретили прищуренные зеленые: - Я пришел сюда не воевать, Глинда. - Лео, - проигнорировала она генерала: они еще вернуться к этому. – Ты выглядишь нездоровым. Простыл? Лайонхарт, директор Хейвена и представитель Мистраля на турнире, действительно выглядел больным: бледный, с синяками под глазами и в мятом твидовом пиджаке, он казался единственным, кто по-настоящему был расстроен происходящим. Или просто единственным, кто не пытался это скрыть. Кожа перчаток тонко заскрипела, когда Глинда сжала хватку на рукояти сильнее. «Итак, у меня есть один настоящий друг здесь?» Она выбросила эти мысли из головы. Она должна доиграть это представление до конца. - Кэрри. Замерзла? Директор Хейда, Академии в Вакуо – седоволосая старушка, высушенная злым пустынным солнцем чуть ли не до костей – ничего не ответила, рассеяно щелкая складным ножичком. Это не было угрозой с ее стороны – просто привычка: Кэрри, дружившая еще с прошлым воплощением Чемпиона Старшего, не расставалась со своими ножами никогда. Озпин как-то рассказывал, что она даже в душ с ними ходит. Глинда тогда рассмеялась. Озпин – нет. Наконец, она вернулась к тому, с кого начала: - Лайонел. Чем обязана визиту? - Ты отдала приказ взорвать пути эвакуации Гленн. Своей волей отклонила запрос на отправку помощи. - Но вы арестовываете меня не за это, - Глинда растянула губы в снисходительной улыбке Озпина номер 3: «Не врите мне, юноша». У нее, одной из двух человек в стране, было право отдать такой приказ единолично, в конце-то концов. - Ты облажалась, - просто ответил Лайонел. Удержать лицо у Советника не получилось, и на мгновение Глинда увидела злорадство в чистых голубых глазах, злую улыбку, которая так не шла его красивому личику. – Город устоял, люди выжили. - И кто-то должен ответить за это, - согласилась Глинда. Видимо, что-то все-таки отразилось в ее глазах – Лайонел споткнулся на полуслове, сбился с явно заготовленной обвинительной речи. Подарив ему, возможно, немного слишком злую улыбку «Вам еще многому предстоит научиться, мой мальчик», Глинда отвела взгляд. Лайонел не был важен, в конце концов. Когда (все еще!) директор Бикона продолжила, она обращалась не к нему – лишь трое человек здесь имели значение и самовлюбленный Лайонел не был в их числе. - Я не отдавала этот приказ. - Он пришел с твоего компьютера, - покачал головой Джеймс. Его невыразительное лицо, казалось, навечно застывшее в образе непоколебимой уверенности, дрогнуло в слабом подобии сочувствия. – С голосовым подтверждением и всеми твоими кодами. - У меня даже Свиток не работал в тот день, - покачала головой Глинда. – Я провела всю ночь, проверяя студенческие работы, и узнала о произошедшем только утром, - она обвела взглядом коллег-директоров, убедившись, что посмотрела в глаза каждому. – Среди нас есть предатель. Вы, трое, знаете, что на кону и кто настоящий враг. - У нас нет власти в этой стране, - вздохнул Лео. – Мы здесь лишь чтобы засвидетельствовать... происходящее. «Реду захотелось зрителей» - перевела Глинда. - Я не об этом, - жестко улыбнулась она. – Просто следите за своей спиной – в нее в любой момент могут воткнуть нож. - Я не буду принимать это на свой счет, - буркнула Кэрри и, пока все смотрели на танцующую в сухих морщинистых руках финку, серьезно кивнула Глинде. Первым отмер Джеймс: - Пойдем с нами, Глинда. Я обещаю, мы во всем разберемся. У меня есть лучшие специалисты по компьютерной безопасности – мы найдем виновного. «И это займет месяцы, - закончила про себя Глинда. – Я буду заперта где-то, без любой возможности повлиять на ситуацию. Предатель может быть кем угодно, в том числе и из ребят Джеймса. Если это так – до меня будет слишком легко добраться. А еще предателем можешь оказаться ты сам» Если честно, Глинда сомневалась в последнем – у Айронвуда было много недостатков, но и достоинств хватало: он был солдатом и никем кроме, человеком без капли предательского яда в крови. Если бы он захотел навредить Вейл – он объявил бы войну, а не интриговал за спиной у союзника. ...С другой стороны, предать может только тот, кому доверяешь. Кажется, они все поняли по ее лицу. Гарольд скинул с плеча оружие, умудрившись выглядеть робким, даже будучи выше ее на две головы. Он неуверенно покосился на Лайонела, но не дождался немедленного ответа: кажется, обрадованный Советник, едва получив решение большинства, бросился арестовывать ее очертя голову, даже не подумав, что будет делать, если педантичная Гудвич внезапно решит перестать следовать правилам, которые всегда так любила. Глинда выпрямила плечи, гордо вскинула голову, посмотрев выше голов – там, за их спинами, медленно зажигался огнями Бикон: место, которому она посвятила свою жизнь, школа, в которой прошли самые счастливые годы, крепость, которую клялась защищать до последнего вздоха. Она знала и любила каждую деталь в нем: каждую башенку и воздушный мост, лекторские залы и столовую, арены и библиотеку, контрфорсы и сады. «Я защищу тебя, - пообещала она, не стесняясь обращаться к Бикону как к живому существу. В конце концов, в ее голове, он таким и был. – Против всего мира, если потребуется» - Итак, вы пришли сюда, чтобы запереть меня в клетке, - легким, непринужденным тоном, словно говорила о погоде, сказала она вслух. – И мне очень любопытно... как вы собираетесь меня заставить?.. Скала под их ногами дрогнула. Утес, с которого начинали свой путь многие поколения Охотников, сухо затрещал вдоль тонких прямых, как рельса, трещин. Острый нависший над пропастью край раскололся на сотни ровных, аккуратных кирпичиков, окруживших Глинду каменным вихрем; лишь тонкая каменная плита, на которой стояла Охотница, осталась на месте, зависнув в воздухе. - Что вы стоите? – закричал Лайонел, отскакивая назад, за спины Охотников. – Атакуйте ее! Нож щелкнул в руках Кэрри. Медленно, словно нехотя, разложился закрепленный на запястье метатель Праха Лео. Джеймс положил ладонь на рукоятку огромного револьвера на поясе. Глинда оскалилась в немом вызове, приглашая их попытаться. - Директор Лайонхарт правильно сказал, - наконец, с той же невозмутимостью, с какой он здоровался и прощался, отправлял своих солдат умирать и (наверно) признавался в любви, сказал Джеймс, отпустив револьвер. – У нас здесь нет власти. Мы – просто гости. - Я даю вам власть! – взвизгул Советник, когда вихрь завращался быстрее, а крохотные кусочки утеса продолжали откалываться от скалы один за другим, присоединяясь к танцу каменных снарядов. – Схватите ее! - Это может сделать только весь Совет, - выдохнул Лео, с облегчением опуская руку. – Вы сами по себе, Лайонел. Советник посмотрел на Кэрри. Та легко взмахнула рукой и мгновенно удлинившийся ножичек стальной молнией сверкнул в сумерках, бессильно отскочив от одного из камней. - Увы, она слишком хорошо защищена, - вздохнула старушка, едва потрудившись сделать вид, что и правда пыталась. Когда он обернулся к Гарольду, великан покачал головой: - Она сожрет меня вместе с костями. Приглушенно зарычав, Лайонел обернулся, медленно отступая от расширяющейся пропасти. - Я достану тебя, старая сука! Глинда не удостоила его ответом. Каменный вихря сжался, собираясь в небольшую крепость из идеально подходящих друг другу кирпичиков. - Помните – среди нас есть предатель, - сказала она напоследок и, отвернувшись, полетела прочь. – И когда я найду его, он пожалеет, что родился на свет.