Дьявол Черного моря

- Время. - Десять минут до границы, - мгновенно ответил старпом. Она рассеяно кивнула. Прямо перед ней, на большом голоэкране, транслирующем видео с наружных камер, медленно двигался Граничный хребет, как называли главную природную защиту Вейл. Осень уже успела покрасить листья, и теперь склоны гор горели в свете полуденного солнца причудливой смесью зелени, золота и багрянца. Этот многоцветный ковер постепенно сменялся каменно-серыми скалами, а еще выше – блистал снежными шапками. «Красиво» - подумала она. – Впрочем, все лучше, чем ледяная тундра дома». Праздно она задалась вопросом, когда в последний раз выбиралась из Атласа. По всему выходило, что шесть лет назад – на какой-то мистралийский курорт. А после окончания Академии все ее путешествия проходили в тесных коридорах военных кораблей и аскетичной простоте казарм. - Запрос, - скупо приказала она. Штурман за спиной тут же забормотал казенную скороговорку, запрашивая у гарнизона Северной стены свободный проход эскадры. Пустая формальность, разумеется, все давным-давно согласновано на самых высших уровнях, но формальность необходимая, как любой пункт устава. Оторвав, наконец, взгляд от горных вершин, она взглянула ниже, к подножью – в самом низу экрана, портя весь вид, тяжеловесно тащилась уныло-серая калоша десантного корабля: простая плоская трапеция, прозванная «Мохнаткой» за множество подвижных стволов мелкокалиберных зениток, антенн связи и эффекторов гравиполя. Именно из-за этой медлительной махины с аэродинамикой кирпича эскадре пришлось тащиться в обход, вдоль побережья, вместо того, чтобы просто перелететь горы напрямик – эффективность гравитационных генераторов падала с каждым метром над «уровнем Праха», воображаемой плоскостью, где тот был наиболее эффективен. Что лидер эскадры – ее собственный легкий крейсер «Первенец», что второй корабль эскорта – эсминец «Новара», обладали достаточным запасом мощности для маневров на высоте до пяти километров, но «Тапир» упирался в свой потолок уже на двух. Что поделать – создавался этот тип кораблей для переброски войск в условиях плоской тундры или тайги лет тридцать назад. Жаль, ничего посовременней не нашлось – остальные корабли нужны были дома: оборона и без того была ослаблена уходом экспедиционного флота в Вейл, и теперь даже потеря всего трех кораблей, запрошенных генералом, ощутимо повышала нагрузку на оставшихся. - Разрешение получено. Увы, обойтись без десанта было нельзя, как бы велик ни был выигрыш в скорости. Флот генерала Айронвуда был, безусловно, мощной ударной силой, способной отбить почти почти любую атаку, но формировался без учета наземных операций и нес с собой минимально возможные десантные команды. Теперь, со взятыми на себя обязательствами по обеспечению безопасности фестиваля этого было категорически недостаточно. - Стая Гримм, пеленг сорок, - напряженно отчитался оператор. Умная система подсветила красным мелкую россыпь точек в правом углу экрана, ближе к корме; рядом мелким шрифтом выпали данные идентификации. Полтора десятка Неверморов, пять Грифонов... одна Королевская мантикора. Гримм благоразумно кружили за пределами дальности корабельных орудий, четко выдерживая дистанцию, что уже само по себе говорило – мантикора была старой и, следовательно, опасной. - Капитан?.. Случись это пару дней назад, в глубине Темных земель, она отдала бы приказ об атаке не задумываясь: «Первенец» покинул бы построение, оставив защиту «Тапира» на «Новару» и взял бы курс на стаю. Оставлять тварей без внимания было бы опасно – они могли преследовать эскадру днями, выжидая удобного момента, и стоило наткнуться по пути еще на одну такую же, не говоря уж о двух – и запахло бы керосином. Гримм вряд ли бы стали бежать от одного корабля, не зная, что «Первенец», несмотря на свои миниатюрные, для корабля первого ранга, размеры, по весу залпа ни в чем не уступал своим более тяжелым собратьям, а некоторых так и превосходил. Она бы оставила командование на старпома, а сама вышла наружу, проскакала по сияющим глифам в атаку и позволила себе утонуть в свисте ветра и сабли, адреналине и криках боли, чтобы потом молчаливо гордиться, что от ее руки погибло не меньше Гримм, чем от орудий фрегата. Это всегда помогало сбросить пар, но... - Запроси указания у местных, - вздохнула она. – Это их Королевство. Политика и дипломатия... у нее уже начинала болеть голова от одного предвкушения той выгребной ямы, в которую, почти наверняка, ее бросит генерал по прибытии. На фронте быстро привыкаешь к простоте, привыкаешь точно знать, где друзья и где враги. В политике же... Гримм были главным проклятьем человечества, но, она была уверена, ненавидели его куда меньше, чем сами люди... - Они говорят «отбой», - от удивления, видимо, забыв про устав, передал связист. - Собираются сами? – нахмурилась она. Гордость это, конечно, хорошо, но не когда на карте стоят жизни. - Нет, мэм. Они сказали: «Оставьте их, оно того не стоит». От таких новостей она даже оглянулась, заставив штурмана резко выпрямиться в кресле, вспомнив наконец, насколько неуставным был его ответ. - Серьезно? Они просто оставят Гримм роится за стенами? – «Насколько плохи дела в Вейл?!» Она задумалась на секунду. – Соедините меня с тем, кто принимает решение. Я отвечу в комнате связи. Еще раз пересчитав красные точки на экране, она развернулась на каблуках и покинула мостик, бросив через плечо «Стэн, принимай командование». - Капитан первого ранга Винтер Шни, - представилась она через пару минут, стоя перед голограммой вейлского майора, отвечающего за этот участок стены. – Я командую этой эскадрой. - Майор Дэнс, командующий третим сектором Северной стены, - скупо кивнул пожилой мужчина в темно-зеленой военной форме армии Вейл. Винтер мысленно вздохнула, без труда определив по холодному тону и сурово нахмуренным седым кустистым бровям, что майор заранее терпеть не может ее саму, экипаж «Первенца» и вообще всех военных Атласа скопом. Объективно – она понимала: ей бы тоже не нравились иностранные войска на территории Атласа, пришедшие подавлять беспорядки на родине. Субъективно – это создаст столько проблем в будущем... - Я не подвергаю сомнению ваши приказы, майор, - осторожно начала Винтер, - но прошу объяснений, почему мы должны оставлять стаю Гримм в живых в такой близости от границ Королевства. «А теперь – небольшую взятку, чтобы не пришлось объясняться перед начальством, почему Атлас делает чужую работу, и за что ему тогда вообще платят» - Прямо сейчас их легко можно уничтожить – я внесу это в судовой журнал как рядовое столкновение в Темных землях, коим оно, де-юре, и является. У нас было десять таких по пути. Это ничего не будет стоить вам, и пойдет на пользу нам обоим. Дернувшаяся щека майора подсказала Винтер, что попытка быть дипломатичной провалилась. - Чем это? – скривился старик. – Намалевать одиннадцатый бой в послужной список? - Сохранить Королевство, - ровно ответила Винтер, сдержав резкий ответ. Уж ей-то не было нужды доказывать генералу свою компетенцию: число ее боев с Гримм давно перевалило четырехзначную отметку. – Вейл и Атлас – союзники в этом. Винтер видела, как Дэнс почти буквально проглотил первый пришедший в голову, самый ядовитый, ответ. Наверное, бедолага тоже понимал, что за дипломатический скандал его по головке не погладят. С тоской она подумала, что если по ту сторону стен получит от официально союзников такое же отношение, то ей стоит потребовать у генерала медаль побольше за настолько расстрельное задание. Хотя бы Вайс обрадуется – она всегда придавала таким вещам куда большее значение, чем эти железки заслуживали. - Это ловушка, - наконец, неохотно ответил майор. – Мы так уже почти потеряли два крейсера. Твари будут отступать ближе к горам, дразнить и заманивать, а потом из какой-нибудь дыры вылетит целая армия. Пару секунд Винтер переваривала это заявление. Без вожака, самой сильной и старой твари, что ограниченно могла контролировать остальных на уровне «стой-атакуй», Гримм представляли опасность только в по-настоящему больших количествах, при сильных всплесках негатива – стихийных бедствиях, крупных социальных конфликтах... Королевская мантикора, что вела обнаруженную стаю, была сильным монстром – достаточно сильным, чтобы даже Винтер было сложно справиться с такой один на один – но стая из трех-четырех десятков Гримм была пределом для этого вида. Такая представляла угрозу для одиноких кораблей и поездов, малых поселений и шахт, но любой нормальный конвой или город могли бы справиться с этим с минимальными потерями. Гримм, который мог бы единолично вести сотни и тысячи своих меньших братьев – это уровень S, Убийцы городов. Они были очень редки, и с трудом ладили друг с другом: как в волчьей стае не может быть двух вожаков. Это были единственные причины, почему человечество все еще живо. Одного такого в Вейл недавно уже убили. Вероятность появления второго... - Кто? – все, что она спросила. - Мы не знаем, - Дэнс давил из себя слова так, словно тянул плоскогубцами больной зуб. – Он прячется где-то в горах. Чтобы выкурить его оттуда – нужна полноценная войсковая операция, и мы не можем провести ее сейчас. Сначала тварь надо найти, но сейчас, во время фестиваля, большая часть Охотников будет на турнире. Да и на юге ничем не лучше. Только у запада все хорошо, но там Бикон – они любят вместо наказаний отправлять студентов на длинную охоту по любому поводу. - Еще и домашку им с собой дают, - усмехнулась Винтер, вспомнив собственные студенческие годы. Дэнс усмехнулся в ответ, на мгновение забыв, что терпеть не может Атлас, и тут же нахмурился. - Я поняла вас, майор, - кивнула Винтер, торопясь закончить разговор, пока опять не всплыла какая-нибудь острая тема. – Благодарю за разъяснения. Через пять минут мы прибудем к Северной стене и будем ждать лоцмана. Винтер еще постояла пару секунд перед потухшим проектором, а потом устало прикрыла ладонью глаза: - На что ты подписал всех нас, дядя Джеймс?.. Экспедиционная эскадра, которую взял с собой Айронвуд, была сформирована с двумя целями. Первая – сопроводить в Вейл Колизей Согласия, огромный летающий стадион, двадцать лет назад построенный на деньги всех четырех Королевств специально для огромных международных мероприятий. Вторая – показать всем мощь Атласа вблизи. И три крейсера, и четыре фрегата – были лишь красивым украшением для главной звезды показа. «Гантригор»* - огромный трехсоттридцатиметровый флагман эскадры, самый большой и современный корабль военного флота не только Атласа, но и всего мира. Совсем новенький, всего пять лет назад отпущенный на ветра, он был гордостью всей страны и лично Айронвуда, продавившего его постройку еще в те времена, когда только-только вступил в должность. Семьдесят две тысячи тонн брони, пушек и ракет, мощный десантный корпус – простенькие Рыцари лишь чуть тупее живых солдат, отделение тяжелых Паладинов, коих пропаганда амбициозно (и напрасно, по мнению Винтер) равняла с Охотниками, четыре полных отделения спецназа. Эскадра Винтер подошла к столице к обеду. «Первенец», подобравшись вплотную, совершенно терялся на фоне огромного корабля, сверкающего в лучах полуденного солнца где новенькой броней, а где – искореженной когтями Гримм. Стоя у опущенной задней рампы и щурясь бьющему в лицо холодному осеннему ветру, Винтер не могла сдержать гордой улыбки – это была ее страна, построившая этого покрытого боевыми шрамами красавца. Сложно было не гордиться этим; она и не пыталась. Дожидаться стыковки капитан тоже посчитала лишним. Шаг в пустоту – и ботинки ступают на твердый глиф, сияющий белоснежным светом; она прошла по дорожке между двумя кораблями деловитым целеустремленным шагом, не глядя по сторонам и вниз. В ангаре ее уже ждали молчаливый офицер в компании взвода роботов. Винтер представилась, терпеливо ожидая, пока программа сопоставит ее голос с записанным в базе, сличит данные с чипа в рукоятке личного оружия и удостоверении, просветит ее всеми мыслимыми способами, которые не наносили вред здоровью – стандартная, пусть и утомительная процедура – и не стала отказываться от провожатого, который провел ее по тесным коридорам к кабинету генерала в самом сердце летающей крепости, хотя прекрасно знала дорогу сама. «Безжизненно-серый» - вот слова, которыми можно было описать кабинет Айронвуда. Мрачной броневой сталью отливали стены, светло-серым – прикрученный толстыми железными болтами к полу длинный овальный стол. Этот кабинет был таким, сколько Винтер себя помнила, и неважно, где был генерал – на «Гантригоре», Генеральном штабе или в поместье Айронвудов: всегда одинаковый аскетичный минимализм во всем. Из доспримечательностей – только одна и та же стеклянная трехлитровая банка, в которой дядя Джеймс хранил свои награды. Он всегда ставил ее на видное место, и Винтер уже который год гадала, почему: хвастался он их ценностью или насмехался над ней? Винтер вытянулась в струнку, едва за ней закрылась дверь, отдала честь и привычно отчеканила: - Капитан первого ранга Винтер Шни, по вашему... - Без чинов, девочка. Хозяин кабинета тоже был точно таким, каким Винтер запомнила его... с четырехлетнего возраста, кажется. Широкая спина, прямая, как по линейке, осанка, идеально сидящий белоснежный мундир – всегда парадный, даже в дыму и грязи самого отчаянного боя – сцепленные в замок за спиной ладони. Он стоял в дальнем конце длиного кабинета, у широкого голоэкрана, копией того самого, что был установлен на мостике «Первенца», и смотрел на город внизу – серые и грязные ряды многоэтажей Черного моря. Получив знакомую команду, Винтер расслабилась (то есть стала чуть менее напряженной), положила рапорт об экспедиции на стол и встала рядом, привычно скопировав позу. Постояв пару секунд, осторожно покосилась на начальство. Айронвуд всегда казался Винтер скалой, которую какой-то талантливый, но не слишком опытный скульптор притащил в свою мастерскую и решил вырубить из нее топором образ идеального солдата. Результат получился соответствующий – весь слепленных из резких и четких углов, с глубоко посаженными темными глазами и густыми бровями, Джеймс Айронвуд одним своим присутствием заставлял вытягиваться в струнку даже бесконечно далеких от армии людей – таких, например, как ее отец, Жак Шни. Сейчас он выглядел так же, как и всегда, то есть угрюмо и уверенно, разве что карие глаза смотрели перед собой скорее задумчиво, чем требовательно и оценивающе, да темнели щеки примерно двухдневной щетиной. В Штабе любили шутить и определять тяжесть очередного кризиса по длине щетины главнокомандующего. В этом была лишь доля шутки – многоопытным взглядом Винтер оценила нынешнюю ситуацию как: «Это темные времена, но мы справимся, если сплотимся и будем честно выполнять свой долг». ...Не так уж и плохо. Во всяком случае, лучше, чем «почти борода» - «пришло время последней битвы», которую она видела всего однажды. - Я думаю о том, - заговорил генерал, отвечая на незаданный вопрос, - что бы сказал мой дед, если бы был здесь. Винтер проследила за его взглядом – по темно-серым панельным домам, широкой и прямой центральной улице Черного моря, тонкой струйке дыма какого-то пожара у самой набережной, у которой завис один из фрегатов, темно-зеленое море на горизонте... - Он сражался в Великой Войне именно за это – за наши корабли над другими Королевствами, за власть Атласа, единство человечества. Здесь его называли чудовищем, дома – героем, и продолжали называть даже спустя годы после нашего поражения, с которым он так и не смирился до конца, до самой своей смерти возглавляя партию «реваншистов». Отец не любил говорить об этом – они не ладили сколько я себя помню – но дал понять, что это не была естественная смерть, и если я хочу кого-то ненавидеть за это, то только собственного отца. Винтер не была удивлена: люди любят слухи и скандалы, и смерть Грея Айронвуда была одной из самых любимых теорий заговора среди тех, кому поперек горла была нынешняя эра мира и процветания. Вместо этого она безмолвно улыбнулась уголками губ, польщенная и гордая доверием – запись такого откровения могла дорого стоить генералу. - И вот они мы, спустя шестьдесят лет, здесь – над Вейл, нашим самым главным врагом в той войне. Не как властители, охраняющие свою собственность, а как союзники, пришедшие на помощь. Наши войска – там, на улицах, охраняют закон, но не наш, а чужой. Когда все закончится – мы просто уйдем, оставив за собой долг размером с гору, получив с этого куда больше выгоды и влияния, чем просто завоевав непокорных. Просто удивительно, как все может измениться всего за два поколения. - Вы никогда не думали... – начала Винтер, но осеклась. Не решаясь продолжить вслух, она просто обвела рукой вид на экране. – Мы сильнейшая страна мира. - Когда я был моложе, - кивнул Айронвуд. – Это так привлекательно для молодого амбициозного офицера из прославленной подвигами семьи – победоносная война, реванш за старое поражение, месть за былые обиды. А потом... – генерал ухмыльнулся, и Винтер не смогла определиться – то ли сардонически, то ли печально, - а потом я встретил Озпина. И все изменилось. - И что же он вам такого сказал? Ухмылка генерала стала шире. - Ты ведь не знакома с ним? - Нас представляли, но нет, я его не знала. - Просто запомни, что если Озпин чего-то хочет или, наоборот, не хочет – у всех остальных есть два варианта: смириться или проиграть. Третьего пути нет – мой дед испытал это на собственной шкуре. -...Озпин тогда даже не родился. - Да, разумеется, - рассеяно ответил Айронвуд. – Не родился. Вздохнув, генерал прикрыл на мгновение глаза, собираясь с мыслями, а когда открыл – в них не было и следа прошлой сентиментальной задумчивости, только обычная угрюмая сосредоточенность. - Твое новое назначение на столе. - Это то, о чем я думаю? – вздохнула Винтер. - Да. Когда я формировал эскадру, я не планировал, что нам придется заниматься наземными операциями, тем более в качестве полицейских. У меня здесь сплошной высший свет и дипломаты, десант укомплектован едва наполовину, и тот – из сплошных новинок, и четверти пилотов на Паладинов не наскребли, бегают на автопилоте. У меня нет времени заниматься всем этим самому, а все остальные не имеют нужного опыта, и наломают дров. Уже наломали. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять... кто уже проходил через это дерьмо раньше. Винтер скривилась. Она не любила вспоминать Карриер – самую южную колонию Атласа, в которую ее «сослал» Айронвуд после того, как ее лишили наследства: чтобы шумиха утихла. Это должна была быть просто синекура – вдали от столицы и высшего света, в спокойном городке с приятным, по атласским меркам, климатом. Должно было... стало – месяцем кошмара, когда выяснилось, что предыдущая капитан, Кэролин Кардовин, поставила город и гарнизон на грань гуманитарной катастрофы. Стоило старой кошелке на пару с дружком-губернатором уехать – и все посыпалось. Коммунальные службы, и без того работающие с перебоями, наполовину отказали, наполовину держались на синей изоленте и такой-то матери, гарнизон вообще забыл, что значит быть солдатами – еще чуть-чуть и люди вцепились бы друг другу в глотки за еду и лекарства... Самые страшные недели в ее жизни. Зато после этого фронтовые будни казались скучной рутиной. Винтер предпочла бы не повторять этот опыт – она была фронтовым офицером, не карателем. Но... - Так точно генерал, - отчеканила она. – Вы можете на меня положиться. Угрюмое лицо генерала на мгновение дрогнуло в лучшей версии теплой улыбки, на какую было способно: - Я знаю, девочка. - У меня будет одна просьба... - Принимаешь командование завтра, - понимающе кивнул Айронвуд. – Я уже сообщил твой сестре, что ты прибудешь сегодня, она все организует. И еще... у меня будет для тебя одно задание... неофициально. - Да? - Это будет незаконно и может стоить тебе карьеры. И не просто незаконно – против прямой воли Совета, как Вейл, так, я уверен, и Атласа, если они об этом узнают. Если что-то пойдет не так – я ничего тебе не говорил и не приказывал. Винтер на мгновение почувствовала себя героиней тех намеренно карикатурных «ужастиков», в которых злобный, но глупый Гримм захватывает тела людей, но постоянно ошибается с имитацией поведения носителя. Было очень похоже: чтобы вечно правильный дядя Джеймс, который, согласно солдатским байкам, даже зубы чистит строго по уставу и сам себе назначает наряды при любых ошибках, настолько прямо попросил кого-то нарушить закон? Она удивленно развернулась к генералу, чтобы, вопреки всем своим знаниям о нем, убедится, что это не шутка, но получила лишь смертельно серьезный взгляд, нахмуренные брови и печально опущенные уголки губ. - Я хотел держать тебя подальше от этих тайн столько, сколько смогу, но, боюсь, время пришло. То, что происходит сейчас в Вейл, слишком важно для всех, чтобы я мог позволить себе сентиментальность. Сняв белоснежную перчатку с правой руки, обнажая тускло блестящую стальную «плоть» протеза, он сделал какое-то быстрое движение пальцами, что-то щелкнуло и из невидимого разъема в центре ладони выскочила крохотная, с ноготь размером, карта памяти для Свитка. - Я не хочу говорить об этом вслух даже здесь – то, что находится на этой карте, слишком опасно. Если согласишься – купи Свиток, отрежь от сети. Когда прочитаешь – уничтожь и Свиток, и карту, так, чтобы остались одни атомы, а потом развей то, что осталось, с самой высокой башни. Винтер протянула было руку, но наткнулась лишь на мгновенно сжатый кулак. - Подумай еще раз. Пути назад не будет. - А тут есть, о чем думать? – усмехнулась Винтер. Ухватив кулак, она разжала стальные пальцы. – Когда мой собственный отец отрекся от меня, вы спрятали меня от его гнева. Я же прекрасно знаю, как сильно испортились ваши отношения после этого. Когда моя первая миссия превратилась в катастрофу, вы дали мне шанс объясниться, проверили мои слова – не случись так, там бы моя карьера и закончилась: не изгою собственной семьи выступать против старых уважаемых семей. Раз за разом вы давали мне шанс, позволяли проявить себя... были мне лучшим отцом, чем мой собственный. Моя верность принадлежит вам, а не законам. Отдайте мне приказ захватить Вейл – я его выполню. Отдайте приказ захватить Атлас – исполню и его. Айронвуд отвел глаза первым. Винтер мягко улыбнулась, увидев, как он быстро моргнул несколько раз, словно смаргивая песчинку, и никак не стала это комментрировать. Только мысленно записала на свой счет, наверное, самое невероятное достижение в своей жизни, круче которого уже ничего никогда не сделает: растрогала Железного Генерала до слез. - Ты никогда не подводила меня, Винтер, - глухо ответил он. – И я верю – не подведешь и сейчас. Винтер на секунду развлекала себя мыслью обнять его, но с сожалением отказалась от этой идеи – чего доброго, закоротит еще его механическое сердце. Вместо этого она молча взяла с ладони карту памяти. - Как прочитаешь – свяжись с Бранвеном. Он в курсе, что делать дальше. Винтер чуть не выронила флешку, в последний момент удержавшись от того, чтобы отдернуть руку. - Я знаю, - хмыкнул генерал. – В прошлый раз, когда вы работали вместе, у вас были довольно... взрывные отношения. «О, ты даже не представляешь – насколько...» - Но, как ни странно, он – единственный из людей Озпина, посвященный в тайну, кто еще остался на белой стороне закона... пока. Он свяжет тебя с остальными. Постарайся помочь им или хотя бы скоординировать усилия, чтобы не мешать друг другу. Сообщи мне, что тебе понадобится, я постараюсь обеспечить все необходимое, только не объясняй – зачем. Чем меньше людей знает, тем лучше. Пару секунд Винтер смотрела на карту, лежащую на ладони, а потом мысленно хмыкнула и сжала кулак. «Ну, теперь-то ты от меня никуда не денешься, пернатый» Вытащив из-под мундира старый семейный медальон, она раскрыла его, ритуально улыбнулась весело скалящейся щербатым ртом пятилетней сестренке, прижимающей к груди плюшевого кролика, и положила внутрь карту памяти. Уж этот медальон у нее смогут забрать только вместе с жизнью. - Больше я тебя не задерживаю. Иди, повидайся с сестрой. - Спасибо, сэр, - кивнула Винтер. Бросив последний взгляд на город «за окном», добавила: - Первый совет в новой должности: уберите отсюда Гантригор куда-нибудь на прибрежные воды. Я понимаю, здесь тактически самая выгодная позиция, но если бы над моим домом висел военный корабль чужой страны – я была бы в бешенстве. Выигрыш времени не такой уж большой. Генерал застыл, а потом так на нее посмотрел, что Винтер без всяких слов поняла, что ни о чем, кроме тактики, задолбанный сотнями дел дядя подумать не успел. - Вот именно поэтому я тебя сюда позвал, - наконец, сказал он.