Мозаика

      Всё же трон ему достался. И с бременем власти он справлялся не хуже Одина, а, может, и лучше. Он достиг того, о чем так долго мечтал, но это не делало его счастливым. Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, он постоянно возвращался в свой самый ужасный, самый унизительный день в жизни — день проигрыша Тору и кучке презренных людей. Возвращался туда, на хэликериер, к разговору с этой рыжей женщиной, имени которой он даже знать не хотел! Наталья — что за мерзкий набор звуков, как скрежет металла по стеклу. Отвратительно! Эта смертная, жалкая женщина переиграла Локи на его собственном же поле! На поле лжи и манипуляций. Это злило, заставляло мысли бесцельно бегать по кругу до головокружения, тошноты, головной боли.       Золотые блики светлых волос ярко выделялись среди темных макушек ливанского отеля. Наташа сидела у барной стойки и лениво наблюдала за таянием льда в бокале с виски.       — Скучаете?       Наташа взглянула на мужчину: дорогой, но не кричащий костюм, маленькие золотые запонки с изумрудами и такие же зелёные глаза.       — Жду друга, — улыбнулась Наташа и пригубила из бокала.       — Могу я составить компанию?       — Можете.       Её губы были горячи, как пламя Муспельхейма; его пальцы были холодны, как снега Йотунхейма. Она послушно выгибалась только для того, чтобы в следующую секунду перевернуть его на спину и завладеть ситуацией, заставить его стонать от удовольствия. И он стонал. И целовал каждый сантиметр её тела: упругую грудь, покатые косточки лодыжек, мягкость кожи на бедрах, шрамы, историю которых он не знал.       Она занималась с ним сексом так, словно завтра не наступит, словно он был единственным мужчиной в её жизни, словно он был любовью всей её жизни, которую она так долго ждала, словно он был богом, а она его лучшей жрицей. Лживая сука!       — Скучаете?       — Жду друга.       В Алжире. В Ботсване. В Марокко. В Египте. В Судане и Ливии. В Кот-д'ивуар. В Лесото. В Сенегале и Сомали.       Бесконечная вереница городов и личин.       Она — роскошная блондинка в дорогом отеле; жгучая брюнетка, потерявшаяся на базаре в толпе и громких криках; рыжая бестия, восседающая на верблюде и ведущая экскурсию; невзрачная шатенка в униформе уборщицы в здании посольства.       Он — рыжий двухметровый дровосек прямиком из лесов Норвегии, решивший повидать мир; изящный шатен, скучающий после заключения крупного контракта; жгучий брюнет разыскивающий на базаре лампу Аладдина; скромный блондин, работающий секретарём в посольстве уже третий год.       — Скучаете?       — Жду друга.       Она всегда усмехается, словно знает кто перед ней. Видит сквозь его личины. Просто самоуверенная лгунья.       Жадные поцелуи, голодные ласки, жаркие ночи — словно завтра не наступит, словно это впервые и это последний раз.       Чистая, концентрированная ложь. Завтра, конечно же, наступит.       Лгать можно целую вечность. Особенно, если ты бог обмана. Вот только себя обмануть не удастся.       Локи восседает на сияющем троне. Но у него есть одна крошечная слабость.