Девушка из Англии

      Прогоняя остатки сна, Лу открыла глаза, с удовольствием обнаружив, что находится в комфортном, уютном, тёплом номере пятизвёздочного отеля, снятом для проведения сегодняшней спокойной ночи. Она очень надеялась на то, что эта ночь пролетит без каких-либо моральных потрясений и уничтожения нервных клеток, и всё-таки встала с огромной, мягкой, так и манящей к себе кровати. Пребывая в гордом одиночестве, ассистентка стала бродить по комнатам, которых здесь оказалось три, не считая кухни и ванной комнаты. Позвонив своему пропавшему без вести мужчине, она поняла, что он не ответит: его телефон мирно покоился рядом с его же небрежно кинутым пальто на диване с мягкой обивкой светло-бежевого цвета.       «Проклятье, как мне теперь добраться до тебя?» — взяв телефон, проговорила это тёмному экрану смартфона и кинула его обратно, поднимая голову вверх от негодования и не имея возможности сделать что-нибудь. — «Куда же вас черти понесли?» — задала она вопрос потолку, но ожидаемо ответа так и не получила. — «На какие вопросы вы сейчас требуете ответы, мистер Редмэйн?» — продолжая странный разговор с тишиной, ассистентка взяла его пальто в руки, обнимая так, словно это был он, вдыхая его запах, задерживая в себе и оставляя внутри себя навсегда.       Лу больше не хотелось отпускать его ни на миг, но надо было дышать, иначе она рисковала задохнуться, так и не дождавшись возвращения двух чем-то озабоченных актёров, у которых, между прочим, завтра намечалась совместная фотосессия для журнала «VOGUE». Ассистентка надеялась, что они всё-таки помнят об этом и постараются сохранить себя в приличном виде, иначе никакой фотошоп не спасет — всё будет неестественно и неправдоподобно обработано, чего никак нельзя допустить.       Неохотно оторвавшись от его пальто и повесив в шкаф рядом со своим, Лу понимала, что, выйдя за дверь, обязательно обнаружит что-нибудь подозрительное — то, что заставит насторожиться и почувствовать опасность.       Открыть и выглянуть наружу она не успела — на пороге появился виновник внезапного беспокойства и одиночества. Увидев Эдди, вроде целого и невредимого и вполне себе довольного, что могло означать — его процесс по выбиванию ответов прошёл успешно, и теперь он удовлетворён результатом.       — Ты один? — спросила Лу, интересуясь пропажей его друга. Эдди уже слышал этот вопрос сегодня от Алисии, которая также задала его, но только Маттиасу, который стоял и так же усмехался. — Где Мэтт? — снова задала она вопрос, чтобы уже сразу узнать, что он не появится не вовремя и даст им отдохнуть от своего общества хотя бы до утра. Ухмылка с лица Эда никак не хотела исчезать, он лишь отодвинул девушку так, чтобы была возможность зайти в номер, и захлопнул дверь.       — Он с Алисией остался, — без утаивания ответил он, снимая с себя футболку и стягивая джинсы, оставаясь в тёмно-синих боксерах, которые подчёркивали его задницу.       — Это с ней нужно было решить вопросы?       — Да, нам обоим нужно было прояснить кое-что и поставить уже точку, не растягивая на многоточие, — всё так же честно говорит он, бросая вещи на диван и подходя ближе к Лу, останавливаясь напротив и касаясь одним лишь своим дыханием.       От его жара на коже остаются ожоги, по телу пробегает лёгкий разряд электричества, и ассистентка до сих пор не понимает, как, мать его, у него это получается. Почему она всё ещё трясётся перед ним, словно подросток, словно юная девушка, которая решилась провести свою первую ночь с парнем на восемь лет старше себя? Ведь Лу уже чувствовала его внутри себя, знала все те ощущения, когда он находился там, хотя, это же был Редмэйн, который всегда мог удивить чем-нибудь новым, ещё не испробованным. И сейчас её снова начинал бить озноб в тёплом номере, несмотря на вязаное платье и капроновые колготки, которые всё ещё оставались на ней.       — Поставили… точку? — спросила Лу, делая небольшую паузу между словами, так как взыгравшее любопытство уже давно спряталось, не желая больше выяснять причину исчезновения мужчин.       — Да, — коротко и твёрдо произнёс он, приближаясь.       Он наклонился к женской шее, оставляя на ней след от своих губ, затем лизнул шёлковую белоснежную кожу, медленно пройдясь кончиком языка вверх к уху, в которое он и засунул его, вылизывая. Лу лишь ахнула и почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Ей было щекотно и в тоже время возбуждающе приятно, оттолкнуть его она не решилась, но он сам решил прекратить свои действия и занялся колготками, которые, по его мнению, вовсе не нужно было носить. Этот удушающий капрон, который он буквально ненавидел, и каждый раз, натягивая лайкру на ноги, обещал себе незамедлительно избавляться от ненавистного предмета одежды. Он чувствовал в нём себя скованно, кожа не дышала свободно, и он ненавидел эти неприятные ощущения, а теперь он, как мог, отыгрывался на несчастном капроне Лу. Разместив руки на её заднице и схватив капрон двумя пальцами, он резко дёрнул, от чего стрелки быстро устремились вниз, образуя некий рисунок на ногах. Продолжая рвать дальше, он, наконец, брезгливо отбросил колготки в сторону.       — Вот, совсем другое дело, — шепчет он, целуя подбородок и уголки рта, затем проникает языком, где встречается с её, переплетается и ласкает его.       Лу хотела тоже обнять его, прижаться к нему, но он не дал такой возможности, её ласки лишь отвлекали его от своих собственных, он пока не хотел получать то, что пытался отдать сам. Хватая ассистентку за запястья, больно сжимая их в своих руках, он оставлял на имеющихся уже синяках свои. Она стонала от боли и наслаждения в то время, как Эдди, не отпуская рук, фиксируя их одной свободной, продолжал освобождать её от платья. Затем одним движением руки, словно профессионал, он расстегнул застёжку бюстгальтера и отправил его в полёт. Оставив Лу в одних лишь чёрных ажурных бикини, он, недолго думая, бросает уже готовое на всё тело на кровать и тут же вдавливает в матрас своим весом. Продолжая оставлять следы своих влажных поцелуев на женской коже, он поднимает её руки над головой, удерживая их крепко, но уже не так сильно, и стал спускаться всё ниже. Добравшись до груди, он принялся ласкать губами и языком соски, по очереди играя с ними, затем, засунув язык в пупок, оставил влажные прикосновения и там. Лу только оставалось неразборчиво произносить слова, звуки, что вырывались из горла, заполняли всю комнату, и она очень надеялась, что в номере хорошая звукоизоляция. Залезая под резинку трусов, одним движением руки он разрывает бельё, и тонкая ткань трещит, оставаясь в его руке бесполезной вещью.       — Раздвинь ноги шире, — он почти требует немедленного повиновения.       Его глаза в этот момент кажутся вполне убедительными, и делать не так, как он просит, вовсе не хочется. Снова подчинившись, девушка сделала, как он велел. Он нагнулся ниже — так, чтобы видеть синеву её глаз, видеть, насколько она готова снова отправиться с ним в путь, и пройти его с наслаждением, оставаясь с ним, с каждым его ударом, и отдавая себя без остатка насовсем. Эдди усмехнулся тому, что видел: а это был уже пылающий синим цветом огонь, которым Лу могла расплавить любого, кто попался бы ей на глаза; она сгорала дотла, чёрт тебя побери, Эдди! Лу рисковала превратиться в пепел из своих чувств и неудовлетворённого желания, но он медлил, не давая расслабиться и закричать от оргазма во всё горло, заглушая всё вокруг. А потом тишина — долгожданная, приятная, тягучая тишина, в которой они бы находились лишь вдвоём, и их тела были бы также сплетены, и никто бы не решился потревожить пару в это мгновение.       Стащив с себя боксеры, освобождая уже давно томившийся в неволе член, он одним движением бёдер вогнал его на всю длину, начиная быстро и до упора насаживать Лу на него. Она лишь прогибалась, пытаясь принять его полностью, всего без остатка.       — Ты такая мягкая, тёплая, уютная, узкая… — передавая свои ощущения внутри неё, шепчет он, уткнувшись в шею, затем целует, продолжая двигаться без остановки, не давая шанса забыть те ощущения, что он давал с каждым ударом.       Взяв Лу за плечи, он одним движением руки резко перевернул её на живот, так и не выходя, приподнял за бёдра, сжимая задницу ладонями, оставляя на них розовые отметины, он продолжал двигаться всё быстрее, пальцами пробегая по её спине, заставляя выгибаться сильнее, чтобы он мог проникнуть ещё глубже. Почувствовав, что она уже на грани и её тело готово выпустить долгожданный крик и не менее желанное расслабление, Эдди замедлил свой темп. Собрав волосы на затылке, он приподнял Лу так, чтобы она стояла на коленях и её губы были напротив его губ. Продолжая двигаться во ней и затыкая рот рукой, он шепнул, что ещё рано: он сам даст понять, когда можно будет кончить.       — Расслабься, — хрипло добавляет он, отпуская волосы и освобождая рот, и Лу падает обратно на смятые, уже не так идеально постеленные простыни.       — Тебе пытать людей надо было, — произносит она, как ей казалось, негромко, но он услышал и накрыл спину собой, не сбавляя скорости.       Лу знала, что он усмехнулся моему замечанию, ведь ему в этом деле не было равных — он знал об этом и даже не скрывал. Ему нравилось оставлять чёткий след в памяти своих любовниц. Просунув ладонь ей между ног, он начал массировать клитор одновременно со своими мощными ударами, и она поняла, что пора, иначе не выдержит вторую волну судорог, и остановится сердце, перестанет бежать кровь по венам. Он надавил большим пальцем на маленький напряжённый розовый комочек, и Лу всё-таки забилась под ним. Крича и извиваясь, она пыталась освободиться, но только вот Эд не отпускал и не выходил, он ещё яростней стал двигаться в расслабленном теле, она уже не могла проявлять себя никак, силы покинули её вместе с напряжением, и теперь была его очередь кончить и упасть в пропасть забвения. Сделав ещё пару глубоких толчков, он излил в неё своё семя и так же, без сил, расслабился внутри. Тяжело дыша, он убрал волосы с её лица, целуя в щёку, и сполз, давая девушке свободу.       — Сейчас бы не помешала тёплая ванна с ароматной пеной, — мечтательно протянул Эд, выдавая своё желание.       Он обожал принимать ванну, это помогало ему смыть всё с себя, почувствовать снова чистым, новым, без мыслей, без эмоций. Ему необходимо было вымыть своё тело как снаружи, так и изнутри — это был его ритуал. После каждого съёмочного процесса он наполнял ванну водой, погружался в неё с головой и выныривал оттуда уже другим, полностью обновленным. В этом Лу была полностью с ним солидарна, — она так же при возможности пыталась занырнуть в воду и оставаться под ней, пока в лёгких не закончится кислород. Ассистентка улыбнулась его желанию, потянулась к нему, обнимая и целуя в щеку.       — Тогда чего мы ждём? — она была готова отправиться с ним и разделить его омовение, чтобы встретить нового Эдди Редмэйна!

***

      Алисия, оторвавшись от своего оргазмического Маттиаса, вышла из ванной комнаты, обернувшись в большое мягкое тёплое полотенце, и включила фен, чтобы высушить волосы. Мэтт так же выбрался из комнаты, не стесняясь своей наготы, и, ничем не прикрываясь, подошёл сзади к женщине, обнимая и целуя её в щеку. Он собрал разбросанную одежду и натянул всё на себя обратно. Наблюдая за его действиями в зеркале, актриса отвлеклась от своего занятия, засмотревшись на его тело, безэмоциональное лицо, спокойные телодвижения. Поймав её взгляд, он посмотрел на неё исподлобья, и его губы растянулись в улыбке.       «Чёрт», — про себя выругалась Викандер и сделала вид, что она вовсе не наблюдала за ним, и у неё есть занятия поважнее.       Маттиас закончил одеваться и спрятал свой торс, которым ему не особо хотелось светить перед посетительницами гостиницы, под футболкой; он сейчас был с той, с которой хотел разделять тело, мысли, душу и время.       Подойдя снова к женщине и вплотную уткнувшись носом в тёплую шею, Мэтт провёл по ней кончиком носа и затем губами. Она поняла, что он явно собрался куда-то, иначе зачем было одеваться, если время уже позднее и можно уже ложиться спать.       — Ты уходишь? — спросила она, наслаждаясь его касаниями. Она боялась оставаться одна.       Но сейчас её мысли не посещали воспоминания и, главное, зеленоглазого демона не было в её голове, его голос не был слышен в ней.       — Пойду посмотрю, может, Эдди нужна моя помощь, — заявил он, довольно улыбаясь себе и своей шутке и наблюдая за реакцией актрисы, которая, как ему показалось, серьёзно восприняла слова Шонартса. Заметив это, он быстро поправился и более серьёзно ответил: — Я пошутил! — и снова одарил её улыбкой, как Ганс, сказав то же самое в ресторане с Гердой, перед тем, как пойти к ним в гости и посмотреть картины её мужа — он снова стал своим персонажем. — Ты пока одевайся, и мы ждём тебя. Если не придёшь, приду я и всё равно утащу за собой. Я тебе не Ганс — особо церемониться не стану, — добавил он, снова вернув себя, и теперь уже улыбнулась она. Ему удалось её рассмешить.       — Ну тогда я точно не приду! — соблазнительно ответила Алисия, скрещивая руки на груди и поддерживая полотенце, которое готово было слететь с неё только лишь от одного его взгляда.       — Ну смотри, я предупредил тебя, за последствия я не отвечаю, — поднял он руки вверх, снимая с себя ответственность за свои проделки. Она улыбнулась ему снова.       — Хорошо, — коротко ответила она, поднимая с пола свою рубашку, на которой практически не осталось пуговиц от стремительных действий Маттиаса.       Он вышел за дверь, оставив женщину одну, хотя и обещал не делать этого. Она сделала вдох и, подойдя к дивану, на котором всё так же спокойно лежал тёмно-синий пуловер Эдди, взяла его в руки и, закрыв лицо его вещью, Алисия вдохнула его запах, снова ощущая его присутствие, частички памяти о нём.       «Пора с этим заканчивать», — решила она. Подойдя к двери и открыв её, она оторвалась от пуловера и выбросила его за дверь, оставив там на полу, за дверью, как он сам пожелал, оставшись не с ней. Выдохнув, закрывая глаза, она натянула махровый халат на себя и легла в кровать: вино всё-таки сделало своё дело, и приятно кружилась голова.       «Пускай Маттиас вернётся за мной сам», — решила она и закрыла глаза, проваливаясь в зелёно-серый омут.

***

      Мэтт довольно улыбнулся, заметив действия своей женщины, которая быстро совершила поступок, не заметив того, что он ушёл недалеко и прекрасно видел в полёте пуловер зеленоглазого британца.       «Значит, не всё так плохо», — усмехнулся он закрытой двери, которая для него непременно ещё откроется, а пока его внимание привлекла одна личность вдалеке.       Тёмная фигура высокого мужчины худощавого телосложения, явно чем-то озабоченного и не замечающего ничего вокруг, пыталась открыть дверь своего временного убежища, но вот только если бы он устойчивее стоял на ногах, то сумел бы открыть дверь и спрятаться от гневного бельгийца, который стремительно подошёл к мужчине, как только узнал, кому эта фигура принадлежит.       — Какие люди в нашем датском королевстве! — прошипел Мэтт словно змей на ухо Бену, который тут же напрягся, но под действием алкоголя соображал вяло, неторопливо и, кажется, вместе со своими проблемами утопил и свой страх.       — Отвали, Маттиас, иди куда шёл! — рявкнул Уишоу, кинув на него мимолётный взгляд, и тут же отвернулся, ему не хотелось смотреть, как у этого нахала расплывается лицо в довольной улыбке.       «Хорошо хоть рыжего рядом нет», — порадовался и тут же огорчился Бен, продолжая мучиться с замком.       — Не могу я отвалить от тебя! — быстро сообщил ему Шонартс, хватая Бена за края пиджака и прижимая к стене. Его глаза чётко смотрели в глаза напротив, его губы предательски дрожали. — Ещё раз хочешь послать меня?! — рявкнул Мэтт, сильнее вбив худое тело Уишоу в стену.       — Отпусти меня! Что тебе надо? — закричал он так громко, чтобы его услышал персонал отеля и пришел разобраться с нарушителями порядка. Маттиас показал свой оскал и закрыл его рот рукой, плотно прижимая, не давая выкрикнуть ни слова больше.       — Заткнись! Ты думаешь, что вот так всё просто закончится, и ты сможешь посылать кого угодно и совершать насилие над невинными женщинами?! Пошли, давай, и не ори мне тут! — Мэтт разжал рот Бена и, схватив за плечи, поволок за собой, попутно подняв пуловер Эдди, чтобы было всё без подозрений и подошёл к двери, за которой тот уже, наверное, отдохнул, а это означало, что набрался сил для продолжение шоу. — Ну что, поразвлекаемся, — в утвердительной форме прорычал Шонартс, выкручивая плечо несчастного актёра.       Он постарался улыбнуться как можно добродушней, показывая ему свои добрые намерения, и постучал в дверь его телом, отчего Уишоу вскрикнул, и Маттиасу показалось, что он кричал вовсе не от боли, а этому извращенцу нравилось — он буквально стонал от удовольствия. Шонартсу не могло это показаться — он был трезв и ничего не употреблял, он точно видел удовольствие на лице брюнета, когда стучал им в дверь.       — Да ты грёбаный извращенец! Любишь, значит, погрубее? — Маттиас облизнул пересохшие губы. — Ну тогда, всё для тебя, мой мазохист, добро пожаловать в наш клуб!       — В какой клуб? Моральных уродов?! — осмелился Бен зло выкрикнуть блондину в лицо, приходя в себя от ударов о деревянную поверхность. Шонартс не успел достойно ответить Уишоу, так как дверь всё-таки открылась и на пороге появился Эд: уже одет в джинсы и спрятал своё безмускулистое тело под футболкой. Он не успел ответить проделкам своего озабоченного друга, который так и жаждал вляпаться куда-нибудь, а заодно затащить и его зад в свои авантюры.       — Наконец-то, а то я уже думал прибить его около твоей двери, — возмутился Мэтт тому, что Эд так долго открывал, словно не замечая требовательного стука.       Эдди сменил свой гнев на милость, усмехнулся и отодвинулся, дав возможность пройти гостям в его шикарные апартаменты. Маттиас быстро зашёл, втащив за собой Уишоу, которого швырнул как куклу на пол. Тот, потеряв равновесие, незамедлительно упал к ногам Лу. Она пялилась на него сверху вниз, пока он пытался встать и тоже посмотрел на неё и, всё-таки совладав с собой, собрал себя с пола и поднялся, не очень ровно, но всё-таки держась. Эд и Маттиас стояли позади него словно охранники очень влиятельной личности: они ждали, что Бен одумается и сам решит извиниться передо девушкой, без вмешательств.       «Бен, почему ты из сотен гостиниц Копенгагена выбрал именно эту?» — мысль пронеслась в голове Лу и тут же исчезла.       Она не могла долго смотреть на него, его яркие чёрные глаза словно душили своей ненавистью и непониманием того, что она ни при чем, не виновата в том, что Эдди не такой, как ему хочется. Не было бы её — ничего бы не изменилось, была бы другая, но не он сам! Лу опустила глаза на мягкий с длинным ворсом ковролин, который приятно окутывал ступни, согревая их, но она не могла насладиться теплом, пока напротив стоял человек, от которого исходил лишь холод. Ассистентка посмотрела на Эдди, взглядом умоляя завершить всё это немедленно, не затягивая. Эд, заметив мольбу в синих глазах, быстро подошёл к ней, взяв за руку, поставил посередине, и теперь Лу оказалась между ними. Редмэйн и Шонартс, не сговариваясь, сделали шаг вперёд, прямо на Бена, так, что она осталась за их спинами: больше не ощущалось пронзительного взгляда Уишоу.       — Не хочешь извиниться перед девушкой? — спросил спокойно Эд, запихнув руки в карманы джинсов на всякий случай, ему вовсе не хотелось разбивать их в кровь и портить симпатичное лицо, которому посчастливилось не участвовать в завтрашней фотосессии с ними.       — Я не считаю, что я что-то сделал, — нагло заявил Бен, отчего Маттиас не удержался и схватил мужчину за горло, сдавливая рукой до хрипоты.       — Мэтт, какого хрена ты творишь? Отпусти его! — быстро спохватившись, Эд оттолкнул от него Шонартса, пока у того за спиной не возникла стена. И теперь внимание Эдди принадлежало Мэтту, которого он начал отчитывать за свою вспыльчивость.       — Ты защищаешь его?! — возмутился он и опять стал нападать на Уишоу, но и в этот раз ему не дал близко подойти его партнёр по фильму, остановив и грубо толкнув обратно.       — Да я за тебя беспокоюсь, придурок ты неуравновешенный! Ты на него дышишь, а он уже трясется, если ты его ударишь, его уже не будет в живых, а тебя ждёт не очень утешительное будущее, и можешь попрощаться со своей карьерой!       Мэтт немного отдышался, проводя рукой по лицу, поджимая губы и прикусывая их.       — Да ему нравится, когда ему причиняют боль, я просто хотел сделать ему хорошо и всё! — стал оправдываться тот перед Эдом, подойдя обратно к Бену, от которого не чувствовалось такой опасности, как от Шонартса.       Лу хотела уже уйти из этого судилища, которое устроили два актёра, как рука Мэтта поймала запястье. Не делая резких движений, он просто взялся за её локоть и подвёл обратно к Бену и Эдди, который не заметил порыва и вёл диалог с Беном.       — Вот, смотри, это ты так ничего не делал?! — оголив запястья Лу и подняв руку вверх, Мэтт продемонстрировал синяки, затем, придерживая за плечи, он стремительно пододвинул ассистентку ещё ближе для большего обзора, чтобы убедить несостоявшегося насильника, что он всё-таки причинил ей боль.       Убрав волосы назад, оголяя шею и приспустив одну сторону платья до плеча, он показал ему след от укуса, который Лу старательно прятала ото всех в течение дня, не решаясь снимать шарф даже в закрытом павильоне.       Эдди в недоумении наблюдал за тем, как чужие руки лапают его женщину, опять без его разрешения, но Шонартс словно не замечал убивающего взгляда друга и продолжал касаться Лу. Она же наблюдала за изменениями на лице Эдди.       «Нет, Эд!» — мысленно прошу она, и он меня словно слышит. Подойдя ближе, освобождает её от рук блондина, который, поняв, что он сделал, спокойно подчиняется, и снова переключает внимание на Уишоу.       — И что ты на это скажешь? Это уже насилие, домогательства от известного актёра. Она вполне может пойти и написать заявление о нападении, что будет тёмным пятном преследовать тебя до конца жизни, — вымолвил Мэтт, борясь с желанием хотя бы толкнуть его ещё раз.       Эд опять оставил Лу и подошёл ближе к двоим разбирающимся, а точнее, к одному из них, и встал посередине. Шонартс оказался за спиной Эдди, но прижимался к нему, чтобы, если что, Бен мог почувствовать двойное удовольствие, если вдруг у его партнёра начнет заканчиваться терпение.       — Ну давай, не томи! Девушка устала, хочет спать, утром ещё дела, потом самолёт… В общем, ей нужно отдохнуть. Да и нам хотелось бы быть на глянце более привлекательными, чтобы не были видны следы от недосыпа. Так что проси быстрей и проваливай из моего номера и, желательно, из жизни! — подошёл он к Бену и приблизил лицо настолько, что ещё одно движение, и можно почувствовать дурманящие губы на чужих губах.       Мэтт заворожённо смотрел на действия своего друга, не понимая его намерений. Он наблюдал за поцелуями Лили и Хенрика, но там было всё по-другому, и даже можно было назвать очень романтичным, а тут: взгляд, напряжённые скулы, губы, которые говорят вовсе не о желаниях и нежности, а, наоборот, — пытаются выесть всё живое.       Лу быстро выскочила за дверь, пока эти трое так увлечены собой, и им нет дела до неё. Она боялась, что всё это было очередной игрой Эдди, и что частью игры была сама Лу. Закрыв лицо руками, она не знала, куда идти сейчас, тем более, кроме платья на ней больше ничего не было.       — Лу ушла, — шепнул Эду на ухо Маттиас. Тот отстранился от Бена, опять разочаровываясь, и подошёл к двери. Открыл её, без промедления выглянул и, увидев, что ассистентка сидит на полу рядом и рассматривает ногти на ногах, покрытые тёмно-бордовым лаком, сел передо ей на корточки. Взяв за подбородок, он поднял лицо так, чтобы их взгляды встретились, и притянул к себе, всё так же держа сильной рукой.       — Пойдём, я выгоню этих двоих, ставя точку и на этом, — Лу почему-то снова верит ему и встает с пола, он также выпрямляется и запускает её обратно, закрывая дверь.       — Я пойду покурю, — сообщаю ему Лу и быстро выходит на лоджию, плотно закрыв дверь и надеясь на то, что, когда она выйдет, он уже выполнит свои обещания. Тем более сейчас ей совсем не хотелось слышать их, хотелось лишь тишины и медленно убивающего никотина.       Извлекая из пачки сигарету, поджигая её, Лу с удовольствием затягивается, словно в последний раз пробуя дым на вкус, затем выпускает его в чёрное небо. От искусственного освещения и ночной жизни города на небе не было видно звёзд.       — Что же нам делать с тобой? — спрашивает Мэтт у Бена, пока Эд ходит вокруг них.       — Может, тогда обменяем его поцелуй на мои искренние извинения? — предложил Уишоу, кивнув в сторону Эдди.       Он как будто бы заключал сделку с Мэттом, который был хозяином ситуации. Услышав предложение, Эд быстро подлетел к ним, чуть не снёс с ног Шонартса, схватил Бена за отвороты пиджака и опрокинул на диван, прижав собой.       — Ещё одно подобное твоё предложение, и я не стану сдерживать Маттиаса, а он бьёт сильнее, чем я! — крикнул он, вставая с него и оставляя Бена по-прежнему лежать на диване, распятым и приятно возбуждённым: он уже давно принял грубость Редмэйна и даже научился получать от этого удовольствие.       Лу заметила женщину, которой, кажется, удалось уснуть: её заспанный вид говорил об этом, но какая-то невиданная сила разбудила её, и она, выйдя на воздух, тоже, закуривая, заметила её. Улыбнувшись такой неожиданности, она помахала ей рукой в знак приветствия. Ассистентка также улыбнулась Алисии и жестом предложила ей зайти, и побыстрее.       Она не стала медлить и, затушив сигарету, поторопилась, запахнув сильнее полы халата и завязывая поясом. Выйдя из номера, она отправилась туда, где было по-особому шумно и откуда доносились знакомые мужские голоса, которыми была наполнена она сама, кажется, до упора. Зная наверняка, что она уже за дверью, Лу тут же выскочила из своего укрытия и пошла впустить Алисию. Она быстро вошла и увидела картину, странную картину: Бен пытался сесть на диван и принять более удобную позу, Маттиас и Эдди стояли над ним и смотрели сверху вниз, как на нашкодившего щенка, которого решили воспитать хозяева. Только ей было неинтересно выяснять происходящее здесь, для неё главным было не оставаться одной в эту долгую ночь.       — Мэтт, пошли со мной, пожалуйста, — произнесла женщина тихо, словно гипнотизируя его своей просьбой, так, чтобы ему трудно было отказать ей, а остальное неважно, совсем неважно. Пряча свою ладонь в его широкую сильную руку, сплетая пальцы воедино, она не прекращала смотреть в его серые, почти стеклянные глаза. — Хотя бы ты сделай, как я прошу, — шепчет она снова, мимолётно бросая укоризненный взгляд на Эдди.       Втроём они также наблюдали за мужчиной и женщиной, которые уже не замечали никого вокруг. Это подействовало — Алисии удалось сдвинуть с места Мэтта, и он пошёл за ней. Эд обернулся и усмехнулся тому, что женщине всё-таки под силу всё. Лу перевела взгляд на Эдди, также смотря на него и, подойдя ближе, проделала тот же трюк, проникая своей ладонью в его. Эд не скрыл свою ухмылку и поцеловал ассистентку.       — Я помню, что обещал, — взяв за шкирку Бена, он поволок его к двери. Маттиас молча открыл её, пока Редмэйн выталкивал негодяя из номера. — И чтобы не показывался мне на глаза! — рявкнул он напоследок уходящему Уишоу, который запинался на каждом шагу: тело его не слушалось, он чувствовал себя пустым, ненужным и снова растоптанным.       — Ладно, и вы проваливайте, а то нужно выспаться, — сообщил Эдди своим гостям, выпроваживая и их побыстрее.       Он и правда устал, тем более его ждал ещё совместный ритуал, который он не упустит. Маттиас не стал возражать и перечить, ведь оторваться у них ещё будет возможность, а пока у него появились новые силы, он снова готов пойти в бой, отстаивая право быть единственным в теле, голове и мыслях Алисии.       — Ты сама вежливость, Эдди! — заметил улыбающийся Маттиас, выходя за дверь и не выпуская руки Алисии из своей.       — Увидимся утром, — произнёс Эд, закрывая свой «дом» на ключ, сохраняя в нём покой.