Двадцать четыре цвета моей юности

***

Март. Такое тёплый и нежный. Люси была так счастлива, противные кошки, наконец, стёрли в кровь острые коготки и молчаливо отсиживались, пока на них порыкивает маленькое что-то. Такое пушистое, такое мягкое, такое нежное и такое хитрое. Люси спешила на пляж. Ближе к воде, ближе к песку, ближе к небу, ближе к свободе. Так хотелось уже снять надоевшие кеды и зарыться пальчиками ног в пока ещё прохладные песчинки. Чувствовать, как песок пересыпается сквозь пальцы и оставляет слегка влажные следы после себя. Закрыть глаза и глубоко дышать, ощущая как впервые за долгое время отпускает. Изнутри. Так хорошо. А потом внезапно сорваться на танец. Такой неуловимый и лёгкий, как взмах крыла бабочки. Больше не дышится мелкими вдохами и выдохами. Наконец, можно расслабиться и вдохнуть. По-настоящему. По-человечески. По-женски. Смеяться и радоваться, как маленькой. Ведь и правда, чувствует ли человек, как по нему плачут? Или чувствует, как за него молятся? Может слышит, как по нему скучают? Как его имя на руках выводится. Просто бежать и раскидывать песок, танцевать. Танец — это твой пульс, биение твоего сердца, твое дыхание. Это ритм твоей жизни. Это выражение во времени и движении, в счастье, радости, грусти и зависти. Танец — любимая метафора мира. Танцевать — значит быть вне себя, быть больше, более могущественным, более прекрасным. Это сила, это великолепие на земле, которые ты можешь взять. Танцевать — значит быть вне самого себя, больше, сильнее, красивее. В танце — мощь, в танце — величие Земли, он твой — бери целиком. Танец — это тайный язык души, а душа Люси цветёт и пахнет. А ведь кое-кто залип на открытые рёбра девушки и воздушные, совсем невесомые движения. На Люси высокие брюки цвета морского бриза, которые особенно подчёркивали стройные ножки и красивую, довольно, так сказать, грушевидную, фигурку, такого же цвета топ без бретелек, закрепляющийся на шеи, открывая белоснежные лопатки и сильно выделяя острые аккуратные ключицы. Нацу нравится. Нацу в восторге. Нацу обескуражен. Нацу готов головой биться, но лишь бы не сорваться, ведь сам когда-то повесил на их общение ярлык «дружба», лишь бы сблизиться с этой феей, но кто же знал, что она так яро будет показывать дружеские взаимоотношения. Нацу с ума сойдёт, потому что чувствует, как из глубин нутра исходит не человеческий рык, и вибрация грудной клетки убивает. Люси опасно крутится на одной ноге, а потом красиво выгибается, представляя обзору обтянутые бёдра. Всё, трындец, Драгнил сдох и попал в рай. В эту же секунду девушка замечает лишнего зрителя и приветливо улыбается, но тот почему-то слишком резко направляется к ней. — Люси… — такой глубокий с рычащими нотками голос, что внутри у неё всё сжалось приятной судорогой. — Нацу! Ты что делаешь? А в следующее мгновение земля почему-то поменялась с небом местами, а грудной клетке не давало возможности нормально вздыматься массивное и тёплое тело парня. Вот такое песчаное волшебство с ошалелыми карамельными глазами.