Сеульский синдром

      Прошло два года с тех пор, как я переехал из Сеула в Пусан и устроился здесь на должность администратора в отеле. Моей целью было спрятаться от прошлого, чтобы начать новую жизнь. В столице мне не нравилось по многим причинам. Например, работа была незаконной, отношения с людьми основывались на лжи, а единственный человек, который меня смог заинтересовать, покинул этот мир.       Именно из-за его смерти я задумался над своими поступками, связался с коллегами и отказался от места в команде, затем продал дорогую недвижимость, оставив себе один автомобиль, и переехал сюда. Денег на счету осталось много, несмотря на то, что большую часть отдал на благотворительность, потому престижность работы меня не особо волновала. Главное, что здесь, у моря, было спокойнее, не тянуло на авантюры и можно собраться с мыслями.       Пока иду по пляжу, не могу не думать о прошлом, собственно, как и все время, что остаюсь наедине с самим собой, а шум моря — лучший фон для таких размышлений. Как бы не хотел избавиться от ошибок былого, это невозможно. Они — клеймо на всю жизнь. Моя главная ошибка — мое отношение к нему.       Больше всего мне бы хотелось показать этому человеку, как я изменился, что стал лучше, и теперь со мной не так страшно. Но этот шанс упущен.       Так много «если бы…», но главные:       Если бы я не доставил так много боли, не оставил его одного, был бы он жив?       Если бы он встретил меня сейчас, понравился бы ему такой человек?       Честно, хочется в это верить, потому что теперь я знаю до чего доводит унижение людей, пренебрежение их словами и желаниями.       Не могу не думать о тех моментах, когда видел его не в своем заточении, а в обычной жизни, пока следил сквозь окна рабочего зала, как он общается с клиентами и коллегами, улыбаясь, смеясь и смущаясь. Теперь эти живые и теплые эмоции никто не увидит.       Пора уходить, а то тоска затянет с головой. Смотрю на дорогу, наверное, я слишком много думал о нем, но, кажется, что именно тот самый парень только что вошел в автобус. Надо же, как кто-то похож на него, хотя странный персонаж — в плюс двадцать семь в кофте с длинными рукавами.

Надежда и страх

      В груди зарождается смесь странных чувств — надеюсь, что он жив, и боюсь, что узнает меня, ведь это определенно доставит ему боль.       Я действительно тот еще трус, не пошел на похороны, что там… Меня так накрыло, когда, придя к его дому, увидел машины скорой и полиции и услышал ответ полицейского: «Суицид», — что даже не узнал, когда прощание и где. Сразу понял, что все из-за меня. Как после такого там появляться? Довел его до этого, потому что был груб, не слушал, плевал на его чувства, просьбы, слезы. На все. Как самому жить?       Может, он — храбрец? Потому что мне очень страшно умирать. Или же святой, и ему нечего бояться на том свете, потому так легко ушел? Мне же только один путь — в ад, потому не тороплюсь.       Это ужасно, но его смерть сделала меня лучше. Я надеюсь. Но изменения определенно есть. Больше я никому не причинил боли, возможно, потому что не сближался ни с кем вообще. Даже когда думал, что стоит попробовать отношения, ведь я уже совсем другой, то просто не вышло. Пусть и не делал этому новому человеку ничего плохого, но видел вместо него причину моих нравственных мучений, мне мерещились его синяки на чужом теле, и становилось тошно от себя.

***

      Июль в самом разгаре, отели переполнены, работы много, а я уже неделю не могу прекратить думать о нем — парне в длинной желтой кофте. Он напомнил мне его и все — больше не удается сконцентрироваться. Раньше выходило отвлечься, получалось убирать эти мысли на задний план, когда необходимо было работать, возвращая их уже наедине с собой. Почему? Из-за канареечного цвета — такого яркого, солнечного… цвета его пальто?

Слишком впился в глаза, слишком запомнился, слишком давит на память и чувства.

      Есть все-таки поступки и люди, которые никогда не исчезнут из памяти и всегда будут со мной.       Ты всегда со мной, Че Хенвон.       Менять что-либо уже слишком поздно, ведь мертвых не воскресить. Хотя я постоянно думаю о том, как бы все было, если бы встретились по-другому, или же, если бы я услышал тебя, если бы не был таким жестоким, если бы ты не умер… Опять беспощадное «если бы…» — Хосок, ты будешь нормально работать или как?! — шикает в мою сторону начальница, выводя из раздумий. От меня никакого толку, абсолютно не собран. — Я плохо себя чувствую, — вздыхаю, пусть на лицо только недосып и печаль, недопустимые в сервисе. — В такое-то время! Доработай еще хоть два часа, пока на замену вызову кого-нибудь. — Спасибо, — как бы эта женщина не злилась, все равно будет заботиться о своих сотрудниках. — Извините, что подвожу.       До встречи с Хенвоном извинялся ли я хоть раз перед кем-нибудь? Нет. Снова он в моих мыслях. Кажется, все вокруг начинает напоминать о Че. Что за помешательство? И парень, что за окном проходит мимо, так похож. Копия? Говорят же, что у нас шесть внешних копий. И почему этот двойник там же, где я? Чтобы не забыл? Будто такое возможно. Всегда буду помнить. Особенно, когда впервые остались одни — его внезапный поцелуй, что я воспринял, как вседозволенность. И позволил себе реально все.       На самом деле, мне хотелось быть нежным и с заботой гладить по волосам по утрам.       На самом деле, это не отменяет факта, что я — самый настоящий мудак.       На самом деле, я перегнул палку, почему-то решив, что иначе он не захочет меня видеть, что только силой могу обеспечить наши свидания и отношения.       Но я ни разу не воспринял всерьез его: «Пожалуйста, остановись…»       У любого поступка есть последствия. У моего — смерть молодого, красивого и перспективного человека. Если в Пусане живут оставшиеся пять копий Хенвона, пора менять место жительства. Потому что я не выдержу и последую за оригиналом на тот свет.