Кроваво-красный

Давящий полумрак, поглотивший столовую, и наливающиеся холодом и неприязнью взгляды Мари и Тейнавы выгнали Терис в коридоры и чувствовались до сих пор, как будто бы обладали способностью пронзать стены. Она ускоряла шаг, пытаясь отделаться от ощущения их присутствия, от их слов, до сих пор звенящих в ушах, и была бы рада чьему угодно появлению, но подземелья заволокла гулкая тишина, как будто бы все братья и сестры торопливо покинули подземелья, разогнанные внезапной ссорой. Семья... Не такая уж и семья, вопреки всем ожиданиям. Посмеяться бы над своей наивностью, только не до смеха, когда братья и сестры дошли до обвинений друг друга. И от этих обвинений, от ползущего по подземельям давящего страха хотелось бежать, только уже некуда — она сама часть семьи, и уйти от этого нельзя. Нельзя, да и нет желания, только грызущая изнутри тоска и предчувствие чего-то недоброго. Она не уйдет, слишком близки они стали, и она впервые, наверное, впервые за всю жизнь чувствовала на себе ответственность. Не перед законом, не перед чужими ей людьми, а перед теми, кто успел стать своими. Терис передернуло нервной дрожью, и она ускорила шаг, удаляясь от столовой, хранившей зловещую тишину. Мари и Тейнава остались там, и она чувствовала, что вряд ли они молчат. Они — дети Ситиса и Матери Ночи, и они не прекратят поисков предателя...и в своих поисках рано или поздно дойдут и до нее, если еще не дошли. И от одной этой мысли становилось страшно до паники. Страшно и до странного обидно, чего не случалось уже давно. Даже несколько дней, проведенные у Аркуэн, казались в сравнении с этим ничем. Альтмерка и ее прихвостни были чужими, братьями и сестрами только по названию, и она не успела поверить в свое с ним родство, прежде чем осознала всю степень их презрения. Не так обидно было, когда летом избил Маттиас Драконис - она промедлила с работой, он поторопил, как умел, но от него она никогда не ждала иного, хватило и первого взгляда в его глаза, чтобы все понять. И он не убил бы без приказа Умбакано, которого тот тогда не отдал. А здесь...ей обещали семью, говорили о семье, и она видела ее до тех пор, пока М'Раадж-Дар не приставил кинжал к горлу Альгмары, и пока Мари и Тейнава не начали свой разговор о неверных. И чутье выдавало с безжалостной точностью, что точно так же приставят кинжал к горлу и ей, если она даст повод. И он уже есть — ее неверность, которую не оправдать. Терис затравленно оглядела убежище, пустое, холодное и равнодушное ко всему - просто каменные стены, видевшие за свой век сотни убийц, трепещущие огни факелов и темные провалы коридоров. Желание оказаться подальше отсюда, на свежем воздухе, было слишком сильно, и остановило только распоряжение Спикера - без приказа не покидать город. Знал бы он, что тут творится, наверняка разом заставил бы всех притихнуть и отбросить эти подозрения... Его бы послушали и не посмели бы спорить и, тем более, в открытую высказывать свое намерение нарушить Догматы. Намерение при встрече рассказать ему все сдалось под напором других мыслей. Сказать - значит донести, подставить под удар М'Рааджа, Альгу, Корнелия и кто знает, кого еще. И знать бы, как это сказать, не оставив виноватых... Альга зря задела хаджита за живое, он зря пустился в обвинения. И Тейнава с Мари... Все слишком сложно, чтобы брать на себя ответственность за этот рассказ и его последствия. Слишком сложно, но необходимо, чтобы разобраться во всем этом. Как бы то ни было, но они ее семья... Нужен совет, совет кого-то опытного в таких делах, кто знал нужные слова и тех, о ком эти слова говорить, если говорить вообще стоило. Дверь в комнату Винсента Вальтиери была закрыта, но за тяжелыми дубовыми створками слышались шорохи, возвещавшие о его присутствии. Терис хотела постучать, когда донесся его голос - непривычно тревожный и тоскливый, полный лишенной всякой надежды мольбы. - Альга, может, еще раз подумаешь? - Нет, мой дорогой, не для меня это. - данмерка вздохнула, - Жить вечно... Это ведь надоедает. Винсент промолчал, за дверями прозвучали его шаги - он мерил ими комнату, внезапно ставшую его тюрьмой, как стало для Терис тюрьмой само убежище. - Вдвоем не так страшно. - довод прозвучал с долей давно умершей и похороненной надежды - разговор это шел не в первый раз, шел, сплетаясь из одних и тех же вопросов и ответов, заранее известных обоим, и стал уже своего рода ритуалом. - Ты забываешь, что у меня есть дочь и внук. Я уже пережила сына, не хочу... - в голосе данмерки прозвучала старая, никогда не проходящая боль, всегда старательно скрываемая за хитрым блеском глаз и хищными усмешками, - Я буду с тобой весь остаток своей жизни. Лет сто, думаю, есть, если до меня не доберется Легион или Мораг Тонг, а до тебя фанатики с осиновыми кольями и чесноком. - Ты не всегда будешь сильной, старость... - Так тебя пугает, что рядом с тобой будет седая ворчливая старушенция? - Альгмара рассмеялась, и смех звучал обреченно, храня в себе предчувствие давно известного будущего. Известного, как весь этот разговор и как то, что в Братстве не умирают своей смертью. - Нет, конечно, не говори глупостей. - мягко, как ребенку, ответил вампир, - Я и сам давно старик. - Ты не изменился за эти сто лет. А вот я... - тихо скрипнула кушетка и зашуршала мягкая шерсть пледа, - Эх, где мои тридцать лет... Университет Таинств, некромантия, даэдрическая магия... - Твой даэдрапоклонник. - Терис уловила нотки недовольства в тоне вампира, напускного и искреннего одновременно. - Ревнуешь? Не смеши, мы уже сто лет, как расстались. - Твоей дочери восемьдесят, кажется. - Это не считается. Это была краткая встреча. Воспоминания о прошлом, знаешь ли... И нет, не смотри на меня так, мы с тех пор не виделись. - Я тебя покусаю... - Интересное предложение, я согласна. Кусай. - Альга, оденься... - А как же покусать? Терис бесшумно опустила руку и, затаив дыхание, медленно отошла от двери. Винсенту сейчас явно не до нее, и все вопросы будут потом... А может, все уладится само, все разговоры затихнут, а Черная Рука найдет убийцу. Мысль о том, что это может быть кто-то из своих, не приживалась, вызывала отвращение, и Терис даже не пыталась ей проникнуться - она знала, верила, что предателя среди них нет, и всеми силами цеплялась на родившуюся от безысходности надежду на то, что убийца кто угодно, пусть даже простой разбойник, но не кто-то из Чейдинхолла. Надежда эта хрупким радужным щитом прикрывала от гнета самых черных и тяжелых мыслей, даруя покой. Пусть ненадолго, но его должно хватить на то, чтобы дочитать "Основы алхимии'', а потом...потом что-то обязательно изменится и лучше думать, что к лучшему. Дорогие читатели! Начинается моя зачетная неделя, постараюсь писать, но куски будут поменьше, чем обычно: постараюсь выкладывать хоть что-то) Всем удаче на ГИА/ЕГЭ/сессии!