Кроваво-красный

Тишина вливалась в уши, заполняя слух чем-то плотным и вязким как воск. Казалось, даже поленья в камине перестали трещать не то от ужаса, не то от уважения к покойной дворянке, чье тело, накрытое простыней, лежало неподалеку от лестницы в окружении беззвучно замерших гостей. Подумав, Терис не стала портить трагичность момента всхлипыванием, и только молча, в глубочайшем потрясении опустилась на край дивана, прикрыв глаза рукой. - Она упала с лестницы. Ночью, скорее всего... - бледный и дрожащий Примо первым нарушил тишину, стеклянными от страха глазами глядя на тело старухи. - Я ничего не слышала, - Довеси Дран едва шевелила губами, с трудом выдавливая из себя каждый звук, а в ее зрачках плескалось смешанное с почти животным ужасом понимание. Она уже догадалась, что происходит, догадалась, за что... Ее и Матильду - за не родившегося ребенка и Корделию, Невилля - за преследование. За что-то и Примо с Нельсом, но едва ли ее это волновало больше, чем своя собственная жизнь. - Осталось три дня, лучше держаться вместе, - Маркус Доран с глубокой скорбью посмотрел на тело. - И нужно отнести ее вниз. Довеси, прошу вас, останьтесь с Терис. - Да, конечно, - с не менее искренним пониманием данмерка закивала, смахивая со щеки с трудом выдавленную слезу. - Я...вряд ли смогу снова спуститься вниз. Невилль, а теперь она... О Боги, я так виновата перед ней! - Ты не виновата, старуха напрашивалась сама, - прервал ее Нельс, без особого почтения поднимая покойницу. - Боги не любят таких, как она, это их кара. - Нельзя так о мертвых, - возмущение Примо не превзошло по силе его страха перед нордом, и, стоило тому повернуться в его сторону, как дворянин замолк, прилипнув взглядом к белой простыне. - Парень, подумай лучше о живых. - Нельс мотнул головой в сторону данмерки и побрел в сторону коридора, унося тело Матильды. - Довеси, ты... - полукровка подняла на нее взгляд, когда мужчины скрылись в коридоре, но осеклась, увидев совершенно безотчетный ужас в алых глазах. - Это все он... - выдохнула она, с шумом вздохнув сквозь зубы, - Мы все в ловушке. Невилль, Матильда... - ее огненный взгляд обжег Терис, - Ты понимаешь, кто следующий? Ублюдок до нас добрался... Черт побери, а я надеялась, что он тогда сдох где-нибудь! Терис промолчала, сохраняя потерянный и испуганный вид и сжавшись в углу дивана в комок. Страх изобразить было нетрудно, стоило лишь вспомнить о буйном нраве данмеров и о магии школы разрушения самой Довеси. - Все из-за него. Я сразу почуяла неладное, стоило здесь оказаться Матильде... Она знала Невилля, все сходится. Он...он затащил нас сюда, чтобы убить. - Вдруг... Вдруг совпадение? Невилль был стариком, Матильда могла оступиться в темноте... - Ох, какая же ты дура! - данмерка почти сорвалась на крик, но тут же понизила тон. - Мы все оказались здесь, понимаешь? Все трое, кто когда-то перешел дорогу тому гаду. И он мстит, все это по его плану... Невилль с самого начала был неспокоен, искал что-то. Он знал, и его убили первым... - Но есть еще Нельс, Примо, мы... - Я не знаю, что там у него с Нельсом и Примо, - резко бросила Довеси, тряхнув головой, и из ее прически вылетела и потерялась где-то под столом длинная шпилька. - А у своего благоверного можешь спросить, кому он попортил жизнь. Ведь его сюда приглашали, а не тебя. - Боги, да он... - Прямо святой, если тебя послушать, - Довеси металась по гостиной, нервно заламывая пальцы. - Ты его сколько знаешь, год? - Весной будет... Но ручаюсь, он не мог совершить что-то нечестное и причинить кому-то вред, - Терис с искренней убежденностью посмотрела в глаза данмерки, старательно пряча воспоминания о Харберте и мысли о том, что на самом деле господин Доран уже четверть века служит Братству и до этого имел богатый опыт общения с некромантами, - Он занят только делами своей семьи, у него нет... - Ты...ты законченная дура. Ты думаешь, он тебе всю свою жизнь рассказывать станет? - Довеси... - Ладно, думай что хочешь, но нас тут всех собрали, чтобы перебить. Тебя-то вряд ли есть за что убивать, но едва ли пожалеют, - данмерка почти мстительно посмотрела на нее. - И не посмотрят, что ты беременна. Терис вздрогнула, прижав ко рту ладонь, и подалась вперед в порыве безотчетного ужаса. - Надо сказать... - Только попробуй, - с шипением Довеси метнулась к ней и нависла, заставив полукровку вжаться в спинку дивана, - Примо и так напуган, не хватало ему еще узнать, чем я занималась, - ее губы нервно дрогнули и презрительно сжались. - Проклятые лицемеры. Знала бы ты, сколько благородных дам прибегало к моим услугам, но породниться со мной они бы точно не хотели. Примо и его семейство ничем не отличаются. Если бы Нельс нашел клад, было бы проще... - горящие огнем зрачки впились в Терис. - Ты понимаешь, насколько все серьезно. И будь уверена, трепать языком совершенно не стоит, я не менее опасна. - Я буду молчать, - сдавленно пискнула полукровка, глядя на искаженное яростью бледно-серое лицо Довеси. - Вот и умница, - она кивнула и, не сразу взяв себя в руки, распрямилась, - Молчи, и все будет хорошо. Мы продержимся здесь еще три дня, потом... Нас выпустят, есть тот слуга... Если он куплен, есть егерь, он видел нас... И моя родня знает, где я, - она нервно улыбнулась ходу своих мыслей и, будто обнадеженная ими, отошла от дивана. - Все обойдется, если не делать глупости. Все обойдется... - Довеси, у тебя волосы растрепались, - тихо заметила Терис, когда данмерка в очередной раз тряхнула головой, теряя шпильки. - Да, точно, - она рассеяно накрутила на палец выбившуюся из пучка прядь, - Примо скоро вернется, надо бы привести себя в порядок. - Можешь взять мой гребень, - полукровка вытащила украшение из простой прически, оставив в ней только насадку на острые зубцы. Довеси кивнула и, распустив свои длинные и блестящие иссиня-черные волосы, взгляд на которые вызывал смутную зависть, приняла из рук Терис гребень. - Ты милая, не принимай близко к сердцу, что я говорю, - данмерка торопливо расчесывала растрепанные пряди, - Насмотрелась я уже на девиц вроде тебя, знаю, что советую. Хотя какие сейчас советы, дотянуть бы до конца... - ее руки двигались быстро и нервно, а взгляд прилип к темноте коридора. - Ничего, выберемся. Может, даже замуж выйдешь, если он правда так честен... Дагон побери этот гребень, он что, из ножей сделан... - Прости, он немного острый, - полукровка протянула платок, когда по пальцам Довеси побежали капли крови, - Я могу промыть рану, там есть лекарства. - Сразу сказать не могла? - секундное благодушие сменилось прежним раздражением, но оно не продлилось долго, и эльфийка только махнула рукой. - Я сама, Матильда уже расписывала твои лекарские способности. - Прости, я...я после всего произошедшего совершенно не соображаю. - Терис проводила взглядом скрывшуюся на кухне данмерку и, когда та зазвенела склянками, тихо выдохнула, откидываясь на спинку кресла. Яд на гребне, яд в лекарствах... Вряд ли она доживет до полудня. Лишь бы успокоилась и не успела перед смертью спалить здесь все. Лашанс вернулся первым и, услышав возню Довеси на кухне, вопросительно взглянул на полукровку. - Довеси порезалась моим гребнем. - Терис горестно вздохнула и ссутулилась, насколько позволил корсет. - Так неловко получилось. - Ужасно неловко, - согласился Спикер и сел рядом, обняв полукровку за плечи и склонившись к ней. - Второй труп за день - не многовато? - Она мне угрожала. - Терис покосилась в сторону кухни, где данмерка все еще залечивала порезы. - Ей страшно, может натворить что угодно... Я испугалась, - она подняла взгляд на Спикера, но увидела в его глазах только сомнения в верности такого решения, - В первую очередь - за ребенка, конечно же. И за вас. Как вы без меня будете... - Это все меняет, - шепот породил смутный страх, что сейчас ей если не свернут шею, то самое меньшее - отгрызут находящееся в зоне досягаемости ухо, но опасения так и не оправдались - из коридора вышли Примо и Нельс, и Спикер вынужден был ограничиться только краткими и нежными до хруста костей объятиями. - Я...я полностью с вами согласен, - бледный и дрожащий еще сильнее, чем несколькими минутами раньше Примо торопливо кивал, остановившимся взглядом прилипая к полу, - Я ни на минуту от нее не отойду. И буду беречь сейчас и потом, когда мы выберемся отсюда. - Вот и правильно. - Нельс удовлетворенно похлопал дворянина по плечу, отчего тот покачнулся, но нашел в себе силы выдавить претендующую на дружелюбие улыбку. - Довеси... - На кухне, - Терис кивнула в сторону двери, и дворянин поспешно скрылся там. - Из подземелий нет выхода, дверь тоже не выломать. Да и окна тоже, - сообщил норд, садясь на диван напротив и осматривая свои покрытые мозолями руки. - Хитрый мерзавец все предусмотрел. Гиблое место, проклятое... - Вы думаете, проклятое? - Терис с ужасом подняла на него взгляд и сжалась сильнее, вцепившись в камзол Маркуса Дорана, сохранившего мрачное молчание. - Двое не просто так умерли. Это не дело рук человека, в доме нечистая сила. - Нельс нахмурился и потянулся за кружкой, но, обнаружив, что она пуста, только махнул рукой. - Легионер умер во сне, старуха сломала шею. Я ее не толкал, вы тоже - по вам видно, что вы люди честные, а не какие-нибудь головорезы. Довеси старуха сама вчера до слез довела, девочка рядом с ней святая. С Примо и так ясно, сопляк и мухи не обидит, - в интонациях норда проскользнуло пренебрежение, выдававшее его мнение о дворянине. Слабый, бестолковый...может быть, даже слишком слабый, чтобы защитить Довеси, и это вызывало у Нельса опасения. - О Боги, храните нас, - полукровка прерывисто втянула воздух и зажмурилась. *** День тянулся медленно, наполненный всеобщим тягостным ожиданием и напряжением. Какое-то время все держались в столовой, долго не решаясь расходиться после завтрака и пытаясь занять себя бессмысленным и никак не желающим продолжаться разговором, но под конец сами собой замолкли, осознав всю безнадежность этой затеи. Нельс еще недолго нервно ходил кругами, прикладываясь к кружке время от времени, Довеси и Примо сидели, скорбно глядя в пол, но потом как-то незаметно исчезли наверху. Неодобрительно глянув вслед Примо, по-прежнему мрачный норд отправился куда-то вниз, на это раз воздержавшись от вина и оставив счастливых будущих родителей наедине. Полукровка жмурилась на огонек свечи, устроившись на диване так, что корсет почти не мешал, и прислушивалась к звукам в глубине дома, едва доносившимся сквозь толщу стен. Нельс растворился в беззвучии подземелий, и дверь за ним давно закрылась, Спикер шелестел страницами книги в библиотеке, Довеси и Примо... Толщина стен заглушала не все, и, судя по всему, Довеси еще не собиралась умирать. Еще час... Яд на гребне сильный, а данмерка увеличила дозу, промывая порезы отравленными лекарствами. Скоро она затихнет, и Примо будет первым, кто узнает о ее смерти. Жестокая ирония после его самоуверенного обещания беречь данмерку, которое не будет так быстро забыто нордом. Когда далеко внизу хлопнула дверь, полукровка через силу заставила себя встать и, поправив волосы, побрела на кухню. Нельс устал, не откажется от чая. Хотя бы из вежливости выпьет пару глотков, этого будет вполне достаточно, чтобы он вышел из себя. Высушенные и измельченные в порошок листья хмеля, залитые кипятком, окрасили воду в бледно-золотистый цвет, а корни малины и мед перебили едва ощутимый запах. Чашка, чайник, поднос, выпрямиться, натянуть милое выражение лица, проглотить очередное проклятие в адрес Дракониса... "...на ослабленный алкоголем организм хмель обыкновенный оказывает особое воздействие, вызывая помутнение рассудка и агрессию..." Нельс высокий, выпить ему придется много, но его организм точно ослаблен – за время, проведенное в особняке, Терис почти ни разу не видела его без бутылки. Примо не слишком ему нравится, вчерашняя их ссора тому подтверждение, и недавнее примирение ничего не будет значить, когда Довеси умрет. Все не так сложно, осталось только напоить его – и уйти подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Выходя в столовую, Терис прислушалась и тут же прижала уши, невольно вспомнив о днях, когда Роз прятала ее в борделе. Правда, народа там было больше, стены тоньше, работа кипела круглосуточно, и особняк по сравнению с ним выигрывал. - О, ты еще здесь, - протянул Нельс, увидев полукровку, но его тон звучал почти дружелюбно. - Не страшно одной? - Страшно, - полукровка поставила поднос на стол. - Но все же здесь господин Доран и вы. - Если только это что-то значит, - пожав плечами, он откинулся на спинку стула. - В доме нечистая сила... Хотя я не в обиде на нее за старуху и легионера. - Вы не очень любили их, - Терис не спрашивала, но в интонациях не проскользнуло ни тени упрека или неодобрения – только безграничное понимание и сочувствие. - А за что их любить? Самовлюбленные сукины дети. Оба хороши. Одна нас тут всех с грязью смешать была готова, другой, - судя по гримасе, Нельс с трудом удержался, чтобы не сплюнуть на пол, - легионеры - они все такие. Показная храбрость, рассказы про подвиги. Некромантов он убивал, как же! Они с десятком бандитов справиться не могут…крысы… Терис помолчала, тактично ожидая, пока норд запьет свою тираду несколькими глотками из кружки, и наблюдая, как по его недельной щетине текут кроваво-красные струйки. Он нервничал, торопился залить вином ярость, старую неисцелимую обиду, горе… Почти жаль, что он жертва. - Может, чаю? – когда норд со стуком опустил кружку, она кивнула на чайник, из носика которого валил пар. Нельс не сразу кивнул, и Терис с готовностью налила ему полную чашку ароматного варева. Норд даже улыбнулся, но, не донеся чай до рта, вдруг поднял на полукровку взгляд. - А ты чего не пьешь? Тон был спокоен, он не шевельнулся, не проявил ни малейшего намерения напасть, но что-то в его глазах вызвало нервную дрожь. Зарождающийся вопрос на грани подозрения, почти не осознанного им самим, но способного поломать все планы, стоит ему окрепнуть. «…ослабленный алкоголем организм. А я не пью. Ничего страшного не будет». - Буду очень рада составить вам компанию, - полукровка улыбнулась и, не выказав колебаний, удалилась на кухню. Чашка поменьше, будет меньше доза. И не обязательно пить все, достаточно пары глотков, чтобы усыпить его настороженность. Не отрава, а довольно безобидное вещество… Для нее – безобидное. Нигде не написано, что от него умирают, это по сути даже не яд… Терис уняла дрожь в руках, наливая чай, и краем глаза заметила, как норд улыбнулся уже без того зарождающегося сомнения. Всего один глоток – довольно вкусно, если не думать о последствиях. Или если надеяться, что они будут не слишком страшными. Не должно произойти ничего плохого, если верить тому, что написано в книге; ей бояться совершенно нечего. - Так о чем я говорил… - Нельс, так и не отпив чая, снова приложился к кружке с вином. - Легионеры – трусливые твари. Бесполезные выродки. Якобы защищают закон и людей. Как же… - он фыркнул, делая еще один глоток. - Таких трусов стоит поискать. Ни разу не видел, чтобы они сделали что-то полезное. У нас в Скайриме народ сам за себя, они только ходят и смотрят, чтобы мы не нарушали их имперские правила. А кто их просил об этом, а? Терис сжалась под его вопросительным взглядом, поневоле пытаясь найти ответ и не находя его по причине своего полного незнания политических дел в других провинциях. Да и в своей собственной тоже – обычно она интересовалась только мерой наказания, грозившей ей за незаконную охоту, проникновение в чужой дом и воровство. Правда, в последнее время все стало проще, и ждала ее только смертная казнь, что вносило в жизнь какую-то почти успокаивающую определенность. - Лезут везде как паразиты… Нас не спрашивают, нужно оно нам или нет. И ладно бы что-то полезное делали, - Нельс в который раз потянулся к кружке, но та уже опустела, и он, обреченно махнув рукой, глотнул чай и тут же поморщился. - Невкусно? – Терис обеспокоенно подалась вперед. - Нормально. Моя дочь такой же готовила, - в глубоко посаженных светлых глазах мелькнула старая боль, - Она погибла из-за них. Легионеры не пришли, когда грабили нашу деревню. Пришли потом, когда уже некого было спасать. Их капитан сказал мне, что ничем не мог помочь, - норд презрительно фыркнул и покачал головой. - Их не за что уважать, этих имперских захватчиков, которые прячутся за женщинами и детьми. Слов не нашлось, мысли медленно увязали в невнятных и совершенно не нужных сейчас чувствах, и Терис промолчала, внимательно разглядывая оставшийся в чашке чай. Жаль, очень жаль, что так вышло. Жаль, что Нельс жертва. Может быть, встреться они год назад, они смогли бы поладить, сближенные неприязнью к Легиону и соблюдению законов. Чем-то он напоминал Манхейма Тяжелорукого из "Дурного знамения" и, судя по контракту, тоже когда-то владел таверной. Может, ее сожгли в тот раз, а может, он сам пропил все после смерти дочери... Терис заставила себя отбросить эти мысли, оставив только выражение глубокой скорби и сочувствия. Нельзя жалеть жертв. И он тоже в чем-то виновен, если оказался здесь. - Это ужасно... - она подняла на него взгляд, лишенный всякого притворства. - Я...я не знаю, что сказать. - Тут нечего говорить, - Нельс открыл еще одну бутылку, сделал несколько глотков, и его расширившиеся зрачки вперились в стену. - Ольга погибла, прошло уже три года. Сейчас была бы замужем, я ей приданое собрал... А может, в этом все и дело, как считаешь? - он невидяще посмотрел на Терис тяжелым полубезумным взглядом. - Проклятый шлем. Сивый выкрал его, его доля была больше моей, а мне нужны были деньги. На таверну, на приданое дочери. Ему не на что было тратить, он один... Может, шлем был проклят? - взгляд норда становился стеклянным. - Или все из-за судьи. Он велел отрубить ему руку, Сивый мог проклясть меня... Чертов имперец... Терис промолчала, чувствуя, как голова начинала тяжелеть, а мысли предательски путались, даря запоздалое понимание того, что хмель все-таки действует. - Матушка говорила, что мы встретимся с теми, кого мы любим, после смерти, - выдавила она, выискивая слова в мешанине фраз и образов. - Вы встретите свою дочь, надо только подождать. "Я помогу вам встретиться, обещаю", - мысль была лишена всякой злости и граничила с грустью. Наверное, то же чувство испытывал Корнелий, отправляя на тот свет своих жертв и оправдывая это волей Богов. Наверное, так правда легче. И было бы еще легче, если бы голова не становилась неестественно легкой и не терялось ощущение реальности. Норд кивнул, уставившись в стол и медленно допивая чай. - Довеси похожа на неё, - проговорил он через несколько мгновений тишины, - И мне не нравится этот сопляк. Если он такой же, как и все остальные имперцы... Нельс так и не закончил фразы, когда со второго этажа донесся полный ужаса и отчаяния крик, а через мгновения зазвучал грохот, как будто бы кто-то упал и силился подняться, пытаясь бежать в паническом страхе. Вовремя, очень вовремя... Норд зарычал, как рычат разъяренные раненные медведи, и рывком поднялся во весь свой немалый рост, едва не опрокинув стол. Глаза, до этого стеклянные и почти лишенные какого-то выражения, налились кровью, а пальцы с хрустом сжались в пугающих размеров кулаки. Ему не нужно было оружие, чтобы убить дворянина, хватило бы и собственных рук. - Нельс, прошу вас... - Терис поднялась с места, но попятилась к двери, чувствуя, как глаза начинает застилать туман, а пол под ногами превращается во что-то вязкое и нетвердое. Уходить. Забиться в угол где-нибудь в библиотеке и переждать. Норд все сделает сам. - Имперский выродок... - качнувшись, Нельс устоял на ногах и нетвердой походкой направился к лестнице, на которой уже слышались быстрые шаги Примо. - Помогите! Довеси... Она... Разъяренный рев норда. Глухой удар, хруст, писк дворянина. Кажется, он еще дергался, но звук пропадал вместе с мыслями, размытый травяным чаем. Терис медленно поползла на умирающий звук, держась за уплывающую стену и чувствуя, как страхи и сомнения исчезают в водовороте до странного мирных и спокойных мыслей, и даже ребра перестают болеть. Сознание провалилось в черноту и ненадолго вернулось только в гостиной, где по лестнице ручейком бежала кровь, а Нельс камнем застыл над распростертым на ступенях телом. Он даже не обернулся на шаги убийцы, только вздрогнул и вновь замер, пока снова не пришла невнятная темнота. Темнота, смутные ощущения, сообщавшие, что тело продолжало куда-то идти, потом – полный покой и поток невнятных, но почему-то успокаивающих мыслей. Сожаления и раздумья куда-то отошли, оставив только необъяснимое чувство умиротворения и любви ко всему окружающему, которое долго не сдавалось идущему откуда-то извне шуму. - Терис, посмотри на меня и скажи что-нибудь. Вернувшиеся зрение не сразу выловило из водоворота мутных пятен библиотеку и почему-то серое лицо Спикера. Через бесконечно долгое время стало доходить, что он уже начинал нервничать, и даже слегка потряс Терис за плечи. - Ты ударилась? Что болит? Полукровка заставила себя покачать головой, с трудом понимая вопрос и не сразу подбирая слова. - Нельс. - Что он сделал? - сквозь все еще полубессознательное состояние дошло, что в плечи вцепились сильнее. - Чай пили, - Терис качнулась и попыталась удержаться в сидячем положении, заодно отметив, что сидит на диване. - С чем? - беспокойство сменилось обреченным предчувствием ответа, и руки ослабили хватку. Название растения стерлось из памяти, и через некоторое время, наполненное попытками вспомнить, Терис неопределенно махнула рукой, силясь изобразить форму листьев. - Трава. Не помню. Вы только не злитесь... - Хмель? Терис кивнула, искренне обрадовавшись, что ее избавили от необходимости вспоминать. - Ты хоть знаешь, что его в зеленую пыльцу добавляют? - Ребенку повредит? - неподдельный страх прожил всего несколько мгновений, пока не пришло смутное осознание действительности, и Терис молча отвела взгляд. Лашанс вздохнул и тяжело опустился на диван рядом, глядя куда-то в пол. - Это для задания, - полукровка удержалась от того, чтобы снова не провалиться в забытье. - Нельс подозревал, пришлось пить... - А когда ты Фэлиана убивала, пила с ним скууму? - С ним Торонир пил. - Кто? - Вам лучше не знать. - Надо полагать, тоже покойник. Терис кивнула, но, уловив неодобрение начальства, поспешила оправдаться. - Наркоман и извращенец, кому он нужен. И стража его...не любила. Все выглядело естественно. Передозировка, два трупа. Спикер промолчал, но, несколько утратив недовольство, прислонил к себе снова качнувшуюся убийцу. - Мне уже лучше, - полукровка не сделала попытки шевельнуться, только прикрыла глаза, спасаясь от головокружения. - Это…сильно испортило выполнение задания? - Нет. Ты превзошла саму себя – Нельс повесился сам. «Какого скампа ты тогда пожадничал, - тоскливая мысль смешалась со смутным облегчением, - "жил бы себе в своей деревне, может, и с дочерью обошлось бы…" И все-таки хорошо, что не пришлось убивать его самой. Спикер был прав, лучше не знать, кого и за что заказали, не думать о том, почему жертвы перешли кому-то дорогу. Слишком все это сложно и нет веры, которая помогала Корнелию оставаться убежденным в необходимости каждого убийства. И после его смерти нет и никогда не будет веры, которая заставит убивать во имя Ситиса и Матери Ночи.