Playboy shit

      Приглушенный свет лампы вырывается за пределы квартиры, освещая ночной переулок. Чимин стоит у окна, натягивая плед, сползающий с плеч, повыше. Он наблюдает за редкими прохожими, за их безмятежными лицами. В комнате тикает стрелка часов, бьется муха об потолок. Фоном работает телевизор. За весь день не было ни единого слова, что где-то произошла перестрелка или крупная драка.       Час назад ребята ввалился в пустую квартиру. Благо родители уехали в командировку.       Чимин, кряхтя, собственноручно затащил в свой дом того, кого он чуть не убил и того, кто сам едва не застрелил его. За ними зашел Тэхен, тихо прикрывая дверь. Друг устало волочил сумку раненого, набитую под завязку черт знает чем. Весь вид до боли опустошенный, зашуганный. Грязный помятый пиджак свисал с плеч, которые, казалось, уменьшились в ширине в два раза. Взгляд померк, глаза смотрят в пол.       Не раздеваясь, они прошли внутрь квартиры. Пак шагал по коридору, пыхтя и обливаясь потом. Вся спина была липкой и мокрой. Повиснувший на нем парень дышал не менее громко. Опалял своим горячим дыханием ухо Чимина, пуская по телу ненужные мурашки.       Открыв первую попавшуюся дверь, ребята оказались на кухне. Здесь Чимину нравилось больше всего. Очертания безвкусных желтых занавесок в темноте, светильник на столе, заляпанный в один вечер соусом, фотография семьи на холодильнике, старый список покупок. Тут было уютно, по крайней мере, до того, как Пак не привел сюда парня с двумя заряженными пушками.       Пак повалился на диван, придерживая ноги черноволосого. Тот, приземлившись, хрипло простонал, жмурясь от боли. Крепко вцепился в плечи, держась за него. Когда хватка чуть ослабла, Чимин поднялся, предлагая раненому больше места.       Комнату освещал лишь свет из коридора, но Чимину было достаточно, чтобы видеть, как грудь пострадавшего ходит ходуном, и как тот цепляется пальцами за футболку, сжимая ткань.       Тэхен бесшумно зашел в комнату, включая настольную лампу. В его руках мокрое полотенце и миска с водой. Он бледен и смотрит во все глаза, чуть приоткрыв рот. ‒ Чимин, ‒ произносит он, наконец, ‒ твой пиджак... Он весь в крови.       Пак взглянул на него непонимающе, медленно соображая, о чем тот говорит. Крупная дрожь пробила его в тот момент, когда он стянул с себя одежду, сталкиваясь с поплывшими пятнами крови.       Сглотнув, парень откинул вещь в сторону, лихорадочно ощупывая себя за спину. Но не почувствовав никакого намека на боль, до него дошло, в чем дело. Руки растерянно потянулись к лежащему рядом парню. Подняв тяжелую ладонь с живота и потянув за край футболки, он увидел, как по коже расплываются свежие пятна крови, смешанные с потом и грязью.        При виде крови Чимин теряется, охотно впадая в панику. Ситуация сильно отличается своей реалистичностью от картинок в учебнике по безопасности.       Рана будто обгрызена по бокам, глубокая до мяса. Кровь хлещет не переставая, где-то надуваясь грязным алыми пузырями. Гость тяжело дышит, постоянно сглатывая. Тихо поскуливает, впившись зубами в губу.       Пак моргает пару раз, направляя мысли в нужное русло. Нет времени валять дурака, нужно действовать. Он осторожно стянул с парня куртку, оголяя белые руки с множеством ветвей вен и шрамов. Местами прилипшую к коже футболку пришлось смочить водой, чтобы не причинить парню лишнюю боль и в очередной раз не беспокоить рану.       Пока они смывали грязь и обрабатывали рану, черноволосый дергался, стонал сквозь зубы и ерзал. Его шея покраснела, а глаза, вновь полностью черные, стали похожими на глаза раненного зверя. От того, что парень судорожно втягивал живот при каждом вздохе, рана не переставала кровоточить.       С горем пополам они закончили, облегченно выдохнув. Перемотали бинтами и дали отдохнуть. Через пять минут изнуренный парень погрузиться в сон, успокаиваясь и на какое-то время забывая о боли. За ним уснул и Тэхен, уткнувшись лицом в колени недалеко от кровати.       Сняв с себя плед, Чимин подошел к другу, укрывая. Нескончаемая благодарность к Тэхену распирала грудь. Тот не бросил его при первой же возможности, помог дотащить и обеззаразить рану. До этого дня Пак скептически относился к дружбе, стараясь особо ни на кого не рассчитывать. Но после произошедшего его мир перевернулся с ног на голову. Сейчас, те же дружеские отношения приняли святой облик.       В повисшей тишине мысли о том, что он сделал, становились громче. Они словно вороны окружили его со всех сторон. Он смотрел на беспокойно спящего преступника и видел черные крылья, чувствовал слабый запах его одеколона. Страх испарился, вместо него пришла какая-то ясность параллельности их миров. Но случайность соприкосновения их реальностей больше будоражила, чем пугала. Чимин понимал, какие проблемы может принести ему этот парень, но все равно согласился отвести его к себе, залечить раны.       Жизнь Пака давно потеряла краски, все цвета смещались в серый. Он потерял вкус, потерял чувства. Бесконечные часы за партой, безуспешные попытки вырваться из порочного круга, которые впервые за долгое время увенчались успехом. Схватив пистолет, Чимин впервые ощутил чувство полной свободы. Он готов понести наказание, готов рисковать, лишь бы снова почувствовать, как нервы оживают, как адреналин впрыскивается в кровь.       Чимин заснул около батареи с мыслями, что страшное слово «соучастник» возбуждает сознание, вызывает восторг, заставляет почувствовать что-то большее, чем трусливую апатию.        Резко проснувшись, будто по щелчку, он сонно оглядел комнату. Все лежало на своих местах, только пустующий диван и шуршание в коридоре смущали.       Встрепенувшись, Пак вскакивает, выбегая в коридор и замечая аккуратно закрывающуюся дверь. Пульс подскакивает, дыхание сбивается. Рванув с места, он резко хватается за ручку, вываливаясь на лестничную клетку. Черная макушка мелькает меж этажей, быстро исчезая с поля зрения. ‒ Постой, ‒ голос обрывается на конце, искажая гласные. ‒ Подожди! ‒ кричит Чимин, перепрыгивая сразу несколько ступенек.       От резкого столкновения с холодным бетоном ступни пронизывает боль. Не обращая на это внимания, Пак бежит вперед, не боясь ненароком расшибить себе голову. Он не может так просто отпустить его. Этот парень его спасение от скучной жизни.       Широкие плечи прямо перед глазами. В считанные секунды, собравшись с последними силами, он хватается за чужую ладонь, притягивая к себе. Они вдвоем зависают на мгновение, пока Пак пытается перевести дыхание.       Черноволосый смотрит на него с прищуром, не скрывает раздражения. ‒ Отпусти, ‒ холодно произносит он, указывая на руку. ‒ Нет, подожди, ‒ умоляет Чимин, еле справляясь с подскочившим ритмом сердца, ‒ что насчет меня?       Парень брезгливо выдергивает руку из крепкой хватки, трясет ею, как будто пытается избавиться от невидимой грязи. Смотрит на Пака, как на надоедливую мошку, хмуро. ‒ Мы соучастники! ‒ поясняет Чимин. ‒ На пистолете мои отпечатки, ‒ он мнется с ноги на ногу, отчаянно стараясь подобрать нужные слова в голове. ‒ Не бойся, с тобой ничего не будет, ‒ отмахивается черноволосый, разворачиваясь на пятках и желая продолжить свой путь. ‒ Да, подожди же! ‒ Чимин снова подлетает к нему и дергая за плечо, совсем забыв про ранение. Парень шипит, морща нос, напрягается. Пак сразу же руки убирает, спохватившись и извиняясь. ‒ Как это, не случится? ‒ робким голосом спрашивает он, встречаясь с абсолютным безразличием. Внутри разом холодеет. Сложившиеся ожидания начитают потихоньку гаснуть.       Лицо незнакомца темнеет, а на губах появляется улыбка, больше похожая на звериный оскал. Парень ядовито заглядывает ему в глаза, стремительно сокращает расстояние между ними. Он толкает Пака в плечо, наступает дальше, прижимая к стене. ‒ Ты больной? Скажи честно, ‒ искренне спрашивает тот, упираясь рукой возле его головы. ‒ Ты думаешь, я просто так пистолет с собой ношу? ‒ он ухмыляется, приподнимая бровь. ‒ В игрушки играю?       Чимин сглатывает, прижимается спиной к твердой поверхности и желая слиться с ней. Пальцы нервно корябают отслоившуюся краску за спиной. Он рассчитывал получить как минимум благодарность за вчерашнюю помощь, а не ярко выраженное презрение смешанное с недоумением. ‒ Ты должен мне в ноги кланяться за то, что я не убил вас, пока вы спали, ‒ парень тычет в грудь указательным пальцем и его голос становиться еще более хриплым. ‒ Будешь путаться под ногами, пристрелю, ‒ тот взглядом пронизывает, как у кобры перед броском. От этого кровь стынет в жилах, а сердце укатывается в пятки.       Поймав испуг в глазах напротив, парень шумно выдыхает, принимая тщедушный вид. Щелкает Пака по носу и отдаляется. Поправив сумку на плече, он поворачивается, спускаясь на пролет ниже. Тянет пачку сигарет из кармана, чиркает зажигалкой. ‒ Папочка решит все вопросы,‒ произносит тот, скрываясь за проемом.        Парень насвистывает себе под нос какую-то мелодию и вообще не выглядит так, будто вчера корчился от боли. Через пару секунд внизу слышится стук металлической двери, а за ним тишина.       Чимин еще долгое время стоит у стены, уставившись в пустоту. Он тяжело дышит, закусывает губы. Грубое насмешливое лицо еще стоит перед глазами, хриплый голос продолжает звучать в голове. Тело прошибает мелкая дрожь, а внизу живота будто разгорается огонь.       Кажется, у него встал.

***

      Собачьи уши весело болтаются из стороны в сторону, пока Чимин спускается по лестнице. Стены словно содрогаются, ощущение, будто по ним вот-вот пойдет трещина. Парень тянет на себя массивную дверь. В нос тут же ударяет резкий запах алкоголя и пота, а в глаза бьет неоновый свет. На него обрушивается рев музыки, бьющей из колонок. Биты врываются в самое сердце, подстраивая под свой ритм. Толпы подростков отдаются дикому танцу, веселятся и выпивают.       Он жмурится, стряхивает с волос откуда ни возьмись посыпавшееся конфетти. Прикусывает губу, чтобы не расплыться в глупой предвкушающей улыбке. Торопливо обходит пару тыкв у входа и направляется в сторону пузырящегося шампанского, подмечая знакомый силуэт рядом со столом.       Тэхен стоит со стаканчиком, не спеша потягивая свой напиток. Подойдя чуть ближе, Пак видит, во что вырядился друг, и непроизвольно закатывает глаза. Джокер, которого и без него в зале пруд пруди. Чимин догадывался, что Тэ может прийти в таком образе, но до последнего надеялся на его благоразумие и на то, что слухи обойдут друга стороной.       Днём ранее одна птичка напела всему универу о том, что местная королева подумывает нарядиться Харли Квинн сегодня вечером. Узнав про это, половина мужского коллектива, видимо, решила открыть свою секту. Ребята, переодетые в Джокера, поклоняются девушке, которая пройдя мимо, даже взглядом их не одарит. – Вон, – зло говорит Тэхен, кивая головой в сторону диванчиков, – посмотри на него. Что он о себе вообще возомнил?       Чимин усмехается, переводя взгляд в указанном направлении. Первой ему на глаза бросается Хена, самая популярная девушка в их универе. Она вальяжно сидит в самом центре компании, элегантно закинув ногу на ногу и потягивая из трубочки свой коктейль. Женщина-кошка, вот как, значит? Ей удалось обмануть всех и собрать собственную армию из Джокеров, при этом не став случайной парой какого-нибудь неудачника. Теперь каждому идиоту понятно, кому принадлежат эти белые лица с кривой улыбкой фломастером.       Рядом с Хеной сидит Чон Чонгук, тоже, кстати, в костюме Джокера. Но его в последнюю очередь назовешь неудачником: парень проявляет себя в разных сферах, привлекателен и, к тому же, при деньгах. Его рука покоится на бедре девушки, поглаживая. – Тоже в Джокера вырядился, – ядовито выплывает Тэхен, – плагиатор.       Чимин тихо хихикает, наливая себе шампанского. Похоже, Тэхена больше задевает то, во что одет его соперник, а не то, что руки того тянуться прямо под юбку девушки. ‒ Я въебу ему, если он не прекратит на меня пялиться, ‒ рычит Тэхен, опрокидывая в себе остатки. Чимин видит, как желваки друга ходят ходуном, буквально слышит, как скрепят зубы. ‒ Мне нужно выйти, ‒ друг ставит пустой стакан на стол и в ту же секунду срывается с места, уносясь к выходу.       Чимин не пытается его остановить. У него нет желания встревать в чужие разборки, да и Тэхену это явно бы не понравилось. Тот привык решать свои проблемы в одиночку, когда Пак наоборот больше рассчитывает на других. Как бы Чимин не старался помочь другу, он только нарывался на агрессию и дикий протест. Да и против Чонгука не попрешь. Любые вопросы он решает либо силой, либо деньгами. Мерзкий тип, на самом деле.       Как-то раз Тэхен рассказал, что раньше они с Чоном были друзьями. А что теперь? Злейшие враги. После того, как Ким признался тому в симпатии к Хене, Чонгука будто подменили. Забыв про дружбу, Гук начал открыто ухлестывать за девушкой, наплевав на чувства товарища. Такими темпами дуэт развались, оставив после себя жгучий след предательства на сердце и вечные огни ненависти.       Через какое-то время Чимин замечает, что Чон тоже пропал, но не придает этому особого значения. Расслабившись, парень садится на диван, по другую сторону от главной компании университета. Лениво потягивает алкогольный пунш, который кажется ему чересчур сладким.       Чимин не первый раз на таких вечеринках, но сегодня чувствует себя немного по-другому. Слух о том, что вечером будет какой-то там «Шуга», немало заинтриговал его. Говорят, этот парень известный король вечеринок, своим появлением устраивает целые концерты. По рассказам, еще ни один человек не выходил с его тусовок трезвым и унылым. Для Чимина это отличный шанс создать воспоминания. Хотя, кого он обманывает?       Двадцать дней стали лишь прикрытием. Он жаждет далеко не этого. Все его существо требует острых ощущений. Он подсел, как самый настоящий наркоман на выброс адреналина, чувство страха с привкусом отчаяния. На чувство надежды и облегчение, приходящее в итоге. ‒ Конфетку? ‒ из мыслей вырывает Алиса прямиком из страны Чудес. Она смотрит на него своими огромными черными глазами, будто гипнотизирует. Ее ладонь накрывает его руку, и Пак чувствует, как ему отдали угощение. Он отрывает взгляд от девушки, смотрит на маленький подарок, крутит его в руках. Когда он поднимает голову, Алисы рядом не оказывается.       Чимин пожимает плечами. Конфету почти не разглядеть в тусклом свете неона, поэтому парень решает опробовать ее на вкус.       Рука тянется ко рту в тот момент, когда в зал заходят несколько человек. Один из них пробирается сквозь толпу на сцену.       Пальцы касаются губ.       Парень в кожаной куртке останавливается рядом со столом Гука, жмет всем руки. На стеклах солнечных очков пляшут блики неона.       Язык скользит по руке.       Незнакомец отбрасывает куртку, оставаясь в одной безразмерной футболке. Он садится на диван, широко расставив ноги, осматривает толпу.       Чимин слизывает «конфету», пробуя ее. Морщит нос. Кисло.       Хена взвизгивает, закидывая ноги на новоприбывшего парня. Тот ничего не говорит, лишь молча пьет из горла какой-то бутылки. Его губы трогает усмешка.       Таблетка шипит, растворяется во рту.       Чимин чувствует на себе чей-то взгляд. Он видит улыбку незнакомца, отвечает тем же. На фоне этого парня остальные люди теряются. Либо он успел налакаться, либо музыка реально стала тише. Голоса доносятся до него, словно через толщу воды, приглушенно. Какое-то странно знакомое чувство загорается в груди.       Он проглатывает слюну, чувствует, как кислота оседает в горле.       Сколько они уже сверлят друг друга взглядами? Минут пять или прошло уже больше часа? Время стало течь медленней, еще чуть-чуть, и вовсе остановится.       Резкий визг микрофона бьет по ушам. Чимин отмирает, переводя взгляд на источник шума. Музыка прекратилась, сменяясь свитами и взвизгами. Освещенный прожекторами, на сцене стоит Ким Намджун, студент с медицинского потока. Пак отчего-то рад его видеть, непонятный восторг охватывает его под стать толпе. Хотя они даже ни разу не общались, лишь изредка пересекались в коридоре.       Джун приветствует толпу, говорит что-то, от чего народ еще больше заводится. Чимин кривится от громкого смеха, как маленький закрывает уши. Этот хохот намного хуже, чем трель будильника по утрам. ‒ Шуга, ‒ кричит Джун со сцены, ‒ поздороваешься?       Знакомое имя. Имя ли это вообще? Пак нехотя открывает глаза. Студенты столпились в углу. Повсюду слышатся щелчки камер и шепот, будто шипение сломанного телевизора. Как в трансе, Чимин плетется к толпе, встает на носочки, чтобы лучше видеть. Мир перед глазами плывет, а краски обретают опасно яркие цвета, словно наложили фильтр в фотошопе.       Парень, с которым у него сложился зрительный контакт, вскакивает на стол, опрокидывая недопитые стаканы. Его черные волосы растрепались, самоуверенная улыбка заиграла на губах. Очки съехали с переносицы, открывая глаза. ‒ Как-то у вас тут тухло, ‒ его хриплый глубокий голос отдается эхом в голове. Чимин снова ловит взгляд на себе, замирает. Сердце пропускает удар. Он еле стоит на ногах. Пак видит, что парень кивает ему. Сомнений нет ‒ это он. Чимин весь месяц искал его ‒ незнакомца с двумя пистолетами. Пак думал, что готов встретиться с ним, но сейчас застигнут врасплох, напуган. Единственное желание, возникшее при виде черноволосого, это желание как можно скорее убраться отсюда. ‒ Эй, ты, ‒ кричит ему Шуга, ‒ мальчик-собачка! Топай сюда.       Чимина передергивает. Он замирает на месте, не решаясь поднять голову. Если бы он на самом деле был щенком, он бы прижал уши. Он чувствует, как многочисленные камеры и сотни глаз переключились на него. Чувствует, как свои же глаза превращаются в жетоны. ‒ Парни, ‒ не получив никакого отклика, старый знакомый зовет кого-то из толпы, ‒ помогите-ка ему.       У Пака внутри все холодеет. Через секунду его хватают с обеих сторон, тащат к столу. Он пробует вырваться, но хватка на его плечах становится только сильнее. Никто не пытается ему помочь, лишь, хихикая, освобождают путь. Все это больше напоминает прилюдную казнь. ‒ Вечеринка не начнется, пока этот парень не выпьет все это, ‒ вот и звучит приговор.

Boom Boom - KISA       Шуга картинно обводит руками стол, на котором стоит, глядит на Чимина с вызовом. Толпа яро поддерживает эту идею, хлопает в ладоши, а кто-то даже выкрикивает его имя. Паку становится противно. Эти люди готовы исполнить любое желание парня, которого они видят едва ли не первый раз в своей жизни, лишь бы получить его одобрение. Осознание чужого тотального превосходства бьется внутри Чимина, как штормовые волны об скалы, полируя камень неприязни и желания бросить вызов.       Его продолжают держать против воли, не давая освободиться. Холодное отчаяние мелькает в его глазах, Пак это чувствует. Путей к отступлению нет. Остается только поддаться толпе, а значит подчиниться Шуге. Безысходность подступает с каждой секундой все ближе. Но парень не может сдаться без боя. В любом случае, загнанный в угол зверь опасен вдвойне.       Чимин резко вскидывает голову, опаляя бешеным взглядом. Руки, что сковывали его, вдруг исчезают. Ощущение, будто у него открылось второе дыхание. Оказавшись в метре от стола, он остервенело смотрит на Шугу, убивает взглядом. От такого напора у противника поползли брови на лоб, но выражение лица едва ли поменялось. Такое же провокационное.       Чимин тяжело дышит, не зная, куда выплеснуть ярость. Он хватает недопитый кем-то стакан, вливая в себя содержимое залпом. Пластик хрустит в его руках, мнется. Алкоголь течет по подбородку, стекает вниз под футболку. Что ж, вызов принят. Один за другим Пак выпивает все, без разбора. Кровь стучит в висках, в горле стоит выпитое, но он не может остановиться.       Парень бьет руками по столу, разбрызгивая пролитый алкоголь. Нагнувшись лицом к столу, он размашисто проводит языком по столу, собирая то, что разлил Шуга. Люди за его спиной затихают, а потом зал вновь заполняется криками.       Шапка-собачка съехала, влажные локоны подают на лицо, щеки красные. Чимин вылизывает стол, высовывая язык как можно дальше. Мокрая дорожка слюны тянется от пустых стаканов, так далеко, пока не натыкается на что-то, с ярко выраженным привкусом песка. Лизнув еще раз, парень поднимает глаза, встречаясь с озадаченным взглядом Шуги. Тот не отрываясь, наблюдает за тем, как скользит по гладкой поверхности розовый язычок. Кончики губ опустились, улыбка сошла на нет.       Ухмыльнувшись, Чимин продолжает. Вторая рука тянется к ноге застывшего парня, охватывает голень. Пак продолжает свой путь, скользит сверху вниз, старается вылизать каждую щель на ботинке. Он смотрит на реакцию черноволосого, когда откланяется, чтобы провести по высохшим губам кончиком языка и проглотить скопившуюся слюну. Результат его стараний более чем удовлетворяет. Шуга смотрит на него жадно, развязно, часто сглатывает. Закусив губу, парень снова наклоняется, переплетая язык со шнурками, поочередно вбирая каждый в рот. Ладонь скользит от начала ботинка до бедра парня, обжигает своей теплотой. Пак закидывает одну ногу на стол, тянет вторую. Его футболка задирается, оголяя поясницу. Руки поднимаются все дальше по телу черноволосого, выискивая, за что бы уцепиться. Но его останавливают, когда пальцы касаются ремня. Шуга рывком тянет его за локоть, ставит на ноги. Они касаются друг друга грудью, оба тяжело дышат. Пак улыбается по-хитрому, цепляется за плечи парня, который смотрит странно, с прищуром, будто не верит, что парень перед ним и странный мальчишка из прошлого ‒ один и тот же человек. Его глаза полностью потемнели, стали похожими на космос. ‒ Да ты объёбан, ‒ шепчет черноволосый, прежде чем народ взрывается аплодисментами и криками. Чимин не обращает на парня внимания, ярко улыбается, оценивает плывущую толпу.       Шуга вдруг хватает его за руку, поднимает вверх, как руку чемпиона.       Пак не может стоять ровно, его шатает. Он держится на ногах только благодаря парню, что тянет его вверх. Пак только сейчас замечает, как люди окружили их столик. Толпа хватает парня за запястья, ноги, стягивают с него шапку, треплют за волосы, плечи. Затаскивают в самый центр, выкрикивают его имя. Ребята из футбольной команды хлопают по плечам, девушки улыбаются, подмигивают. Теперь не один Шуга имеет авторитет среди подростков.       Откуда-то пошли клубы дыма, резко заиграла музыка. Пак вскидывает голову, замечает, как Шуга запрыгивает на сцену вслед за Джуном. Тот делает глоток воды и берет в руку микрофон. Люди переключаются на черноволосого парня. Восторженные возгласы вновь заполняют здание. С первых секунд трека студенты уносятся в пляс.       Чимин ни черта не понимает, но ему безумно весело. Он прыгает со всеми, качая рукой в такт, пьяный и чем-то обдолбанный. Он, не отрываясь, смотрит на Шугу, как тот скачет по сцене, читает реп вместе с Джуном. Парень чувствует, как через стекла черных очков черноволосый смотрит именно на него, и еще больше распаляется. Эти гляделки продолжаются до тех пор, пока двери актового зала не распахиваются.       Полиция.