Суровые студенческие будни

— Алия, ты в порядке? — Нет. Но я справлюсь. Должна. Иначе на что я гожусь? Я вызывающе посмотрела на мужчину, задрав голову под углом почти девяностом градусов. Берто, а именно так мы называли профессора Альберто, нашего преподавателя по маганализу в устной речи, и большого друга Дио, был худым и очень высоким — выше всех среди преподавательского состава. Он прищурил глаза. Уставился на меня в упор. Покачал головой. И потащил пить чай в комнату отдыха в деканате. Вот и слушай потом истории про страшных университетских преподов! В комнате отдыха обнаружились Лео и какая-то девушка. Лео, он же младший научный сотрудник, соискатель степени доктора, и заодно учитель в школе при Академии, был моим хорошим другом. Познакомились мы на подготовке к встрече Нового Года, где профессор Дио собрал лучших из лучших — то есть кучку подающих надежды старшекурсников и меня. Тогда наше университетское всё, краснодипломник и лауреат международной олимпиады по теормагии поразил меня своим умом и сообразительностью, свалив на бедную первокурсницу разбитую ёлочную игрушку. Я возмутилась, Лео схватил меня за косу — и как-то так всё покатилось, что общаемся мы до сих пор. О сидящей рядом с ним девушке я знала только то, что зовут её вроде Надин, она с моего потока, учится на маганализе и фанатеет от профессора Берто примерно как я от Дио. Разве что является немного более наглой. К счастью, наблюдать за сценой совращения бедного профессора мне не пришлось — стоило нам только разлить чай по чашкам, как в комнату отдыха влетел злющий декан, стрельнул из глаз парочкой молний (в прямом смысле, конечно, мы же в Академии Магии, как-никак) и выставил нас с Надин за дверь. Блондинка (я была уверена, что она красится, потому что когда-то видела её с натуральным мышиным цветом волос) прошипела мне в лицо, что «если бы не ты, меня бы не выгнали» и скрылась в недрах коридора. Ко мне тут же выскользнул из-за приоткрытой двери Лео, спросил, точно ли ушла «эта чокнутая» и только тогда позвал погулять по парку. — Берто сказал, у тебя что-то стряслось? — начал он, едва мы сели на лавочку. На небе уже загорались первые звёзды, становилось прохладно, так что я стянула с парня куртку, нагло накинув её себе на плечи. Лео не мёрзнет, я его знаю. — Говорят, Дио приезжал в гости? Аспирант кивнул. — И Дио, и Макс, и ещё человек двадцать. У нас были курсы по повышению квалификации, мне даже доверили накрывать на стол. Я прыснула, вообразив как этот двухметровый лось в фартушке кроит салатики. Хотя, зная его, наверняка обошёлся пирогами из соседнего ресторана. — Спрашивали про меня что-нибудь? — постаралась замаскировать надежду в голосе я. — Да Дио и спрашивал. Где потерялась, чего не пишешь, нашла ли какого-нибудь парня наконец. Последнее было почему-то самой популярной темой для разговора в обществе наших профессоров. После того, как я пообещала уйти в монастырь по завершении Академии, моя личная жизнь набрала красок — по большей части благодаря беседам с тем же Дио. Но я молчала. Молчала про монастырь, про аспирантуру, куда собиралась пойти, молчала, в конце-концов про Намира. Потому что ещё на первом курсе усвоила простое правило: нельзя обсуждать с человеком, которого любишь, того, за кого собираешься замуж. — Наш мир несправедлив, и самая главная несправедливость заключается в том, что ты никогда не будешь женой того, кого любишь всем сердцем, — я сама не поняла, как выразила последнюю мысль вслух. Лео удивлённо поднял бровь. — Так что ты ему сказал? Соврал небось? — Что у тебя всё в порядке, ты жива и здорова, а заодно страдаешь всякой фигнёй вроде поступления на лингвистику. Сама решай, соврал ли, — друг откинулся на спинку лавки. Я поежилась — то ли от холода, то ли от чего-то ещё, недосказанного, но висящего в воздухе. — И что он ответил? — Что будет осень. И что всё будет хорошо. Ты довольна? Я посмотрела в глаза друга — ещё не взрослого, уже не юноши. Лео смотрел на меня с интересом и сочувствием, будто знал, что у меня на душе. Знал, но всё равно лез не в своё дело. Потому что загнивающем раны нужно чистить. И кому это сделать, как не хорошему другу? Я кивнула. Значит всё будет хорошо.