Суровые студенческие будни

На перефериях нашей необъятной страны, в таких деревушках, как моя, по вечерам становится очень темно и страшно. Под кустом шиповника можно набрести на призрака старухи-соседки, гуляя с собакой не заметишь заколдованных под песочницу зыбучих песков, маленькие девочки в красных дождевиках пугают куда больше заброшенного кладбища, и это не говоря о старых качелях, которые начинают скрипетьь, едва к ним приблизишься. Неудивительно, что прибыв в Краукус я была сражена его белыми ночами. Темные зимние вечера никуда не делись, просто горожане не экономили на освещении города в ночное время, и даже возвращаясь домой ближе к полуночи ты всегда оказывался в круге света. Жителям культурной столицы служили не только фонари, превращающие древний город в звёздную сказку — каждый желающий за добровольный взнос мог приобрести себе «бродячий огонёк», зачарованный таким образом, чтобы освещать дорогу перед хозяином. Работали такие «фонарики» только в черте города, питаясь от магического купола, а на загородных дорогах постепенно меркли и в конце-концов убегали от хозяина. Именно благодаря ним и появились легенды о бродячих огнях, заводящих путников в топи. Но кто мог знать, что это срабатывали остаточные чары, и места здесь совсем ни при чём? Кто вообще додумался бродить по темным лесным тропам за мигающим волшебным огоньком? Я бы такому умнику голову-то открутила — безопасность превыше всего, что их, в школе не учили никогда не лазить в подозрительные чащобы за ещё более подозрительными существами? Кроме бродячих огней в Краукусе существовали путеводные ленты — аналог мифической нити Ариадны, а на самом-то деле просто воплощённые навигационные заклинания. Именно такой я и воспользовалась, возвращаясь домой со студенческой вечеринки — но кто же мог подумать, что мою нетрезвую голову покинет самая первая университетская лекция на тему магической безопасности? А ведь там крупными буквами черным по белому было написано: «В СОСТОЯНИИ ОПЬЯНЕНИЯ ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ ГОТОВЫМИ ЗАКЛИНАНИЯМИ И НИКОГДА НЕ ТВОРИТЕ СОБСТВЕННЫЕ ЧАРЫ». Но нет, Алия же самая умная на курсе, она может позволить себе не думать о таких вещах. Вот я и расплачивалась за свою самоуверенность — свекольного цвета волосами длиной с ту самую нить Ариадны. Что самое удивительное — я как-то доплелась до комнаты. Уж не знаю, какое впечатление произвела на вахтершу эдакая гора волос на ножках, но откачивать её не пришлось. Откачивать пришлось меня — утром, когда я проснулась в коконе свекольного цвета, без возможности пошевелить хоть пальцем. От моего крика вскочили, наверное, все, а заодно моя временная соседка и близкая подруга Мэлли. Она, обожавшая фиолетовые оттенки волос, сначала оценила мою новую прическу, затем задумалась, пойдет ли ей такое, и только после моего возмущённого рёва рванула за помощью — Лео. То, как меня выковаривали из нервущихся прочнейших волос, которые не брали даже ножницы, стоит опустить. А что вы хотели — лучшая студентка на курсе. Но в итоге с помощью профессора Берто, замдекана Витторио (нагло ржущего в бородку) и парочки древних, почти забытых заклинаний меня удалось спасти. С короткой стрижкой свекольного цвета я ходила ещё месяц. Мэлли тяжко вздыхала и думала покраситься, но в последний момент отменяла решение — понимала, что такого цвета, как у меня, ей не добиться. На потоке меня после этого прозвали «Али-бабочкой». Тьма его знает, почему.