Все трибуты, как животные — ищут любой способ для выживания. Им даже не важно, кто пострадает при их действиях…
Вот он — кумир ее детских грез и мечтаний. Подумать только, в свои восемь лет Маринетт серьезно надеялась, что сможет попасть к нему на работу. Под тяжелый взгляд Габриеля, брюнетка немного сжалась. Она примерно понимает, о ком пойдет речь, поэтому уже продумала свой ответ. Мужчина заглянул девушке прямо в глаза и недовольно пробормотал: — Я знаю историю вашей семьи, и если ты думаешь, что выиграешь за счет моего сына, — он взял ее за рукав кофты, сжав ткань и переходя на более высокий голос, приблизился, — то ты ошибаешься! Такого поворота событий я и ожидала… — Я не собираюсь выигрывать за его счет! — опровергла слова мужчины Маринетт, со спокойным лицом выдергивая свой локоть. — Не вздумай больше подходить к моему сыну, паршивка, — вконец сорвался Габриель, толкая ее в соседнюю стену, — Такие, как ты, уже испортили нам жизнь… — Я подумаю об этом, — с задоринкой улыбнулась девушка, смотря вслед быстро уходящему мужчине. Подтерев кровь с щеки, она поняла одну правду, от которой не отступится. За эти короткие дни, оставшиеся до игр Игр, она не собирается уходить от Адриана. Раньше бы она издалека наблюдала за ним, скромно хихикая при мелькании его имени. Но, увы, это не сопливый мультфильм для Капитолийских детей. Это гребанная реальность.***
— Милая, что с тобой? — с ужасом оглянулась на нее Эффи, сидящая за столом. — Да так… — не то, чтобы она хотела это укрыть, но ей просто напросто не поверили бы, — просто поссорилась с кумиром. Положив перед собой салфетку, она грустно заглянула в окно под недоумевающие взгляды. Сотни звезд на черном, темно-синем фоне. Как жаль, что они даже не настоящие. Экраны, расположенные на окнах, могут менять фон лишь по нажатию кнопки. Вот бы было возможно увидеть так ее семью. Ее единственную подругу… — Привет, — дружелюбно кивнул девушке Сэм, садясь на соседний стул, по левую руку от нее. Мари немного удивленно посмотрела на парня, чуть отодвинувшись от него. Где-то было можно услышать тихий смешок стилиста. Что же, а такого поворота событий я, признаюсь, вообще не ожидала. — Неужто супруги в разводе решили опять сойтись? — хмыкнул Хеймитч, наливая выпивку в стакан. — Ну, — Сэм отвел взгляд от девушки, — скажем так, я немного пересмотрел свои взгляды и нашел оптимальное решение. — Вот это умные слова! — загорелись глаза Бряк, услышав впервые от парня такое сочетание слов, — Ты должен сказать завтра на интервью нечто подобное! — Точно, интервью, — пробормотала себе под нос Маринетт. С этим происшествием девушка забыла, что ей тоже нужно подготовить пару готовых ответов и поразмыслить над ними. Хотя, казалось бы, как можно было такое забыть? Поверьте, можно. — Сначала я возьмусь за Сэмми, — проговорил вновь мужчина, хлопая парня по плечу. — Не зови меня Сэмми, ублюдок, — Эффи грозно посмотрела на него. — …А потом возьмусь за тебя, дюймовочка, — и показал Сэму на дверь. После кивка парня, Хеймитч направился в ту комнату. Маринетт же со смирением приняла новую «кличку». — Маринетт, ты уже думала, как отвечать на вопрос о… семье? — попыталась более деликатно спросить Эффи у своей подопечной. — Нет, — кладя в рот последний кусочек свинины с овощами и поведя плечами, честно ответила девушка. — Думаю, — влез в разговор Цинна, — лучше принять соболезнования, а они точно будут, и сказать, что все уже хорошо. Что вам с семьей помог президент… — НЕТ! — когда Маринетт услышала первое предложение, то она была согласна. Но после того, как якобы «великий» мистер Сноу снизошел до них, она сорвалась, — Тебе не кажется, что будет слишком много вранья? — Тебе не кажется, что тогда Габриель и Сноу будут тебя чуточку меньше ненавидеть? — положил вилку на стол Сэм, шебурша чем-то под столом. Увидев любопытный взгляд Маринетт, он ухмыльнулся и скрылся за дверью комнаты.***
Прошло уже два часа с лишним. Сэм уже стучался в дверь три раза, два из которых заставила его стучать Эффи, когда тот зашел в комнату просто так, без разрешения. — А вдруг девушка бы одевалась?! — говорила Эффи, толкая его за дверь, — Невоспитанный! Теперь, когда Мари освободилась пять минут назад, она наконец могла расслабить свои ноги. Девушка даже не удивиться, если Хеймитч забудет про нее. Маринетт будет только лишь рада свободной минуте. Первый час Эффи учила Мари быть более уверенной на сцене, говорить четко и ясно. Хоть и было сложно, но, серьезно, ей это никак не помогло. Как можно нормально говорить, когда на тебя смотрит сам Сатана с белой бородой и мужчина, который теперь тебя ненавидит? Еще и если ты ошибешься и улыбнешься не в тот момент, то станет пора попрощаться со спонсорами. Ну, хоть Адриан там будет и мы обязательно проведем время вместе! Во втором часу Цинна показал ей ее платье для интервью. Желтое в красный горошек. Очень странное сочетание, но оно выглядит довольно милым. Подол платья не доставал даже колен, из-за этого было немного неловко. — Цинна! — пробормотала Мари и пыталась вытянуть платье, — Это уже слишком! — Для молодых спонсоров самое то! — улыбнулся Цинна, смотря на свое творение. Кружевные красные края так подходили Мари, что захватывало дух. На руках были все те же перчатки, только на этот раз они были красные, намного короче и с открытыми пальцами. Основную задумку девушки он оставил — на них были стекла, как и по всей юбке. — …Ну, а теперь! — улыбнулась Эффи, принимая коробку от Цинны, — Туфли! Кто бы подумал, что ходить в них так тяжело? За несколько дней они уже поняли, какая Маринетт неуклюжая, и что это была плохая идея. После двух неудачных падений девушки, команда решила, что именно для нее они найдут балетки. И сейчас, снимая блузку, Маринетт вновь услышала шуршание. Находясь настороже в режиме «Если ты подглядывал, я тебя убью прямо тут», она застегнула блузку наспех обратно. Подойдя тихо к двери, Маринетт резко распахнула ее. — Никого… — удивленно прошептала девушка, оглядывая территорию вокруг своей комнаты. Закрыв дверь, она подошла к кровати, останавливаясь несколько раз из-за шороха бумаги. Только спустя три остановки она поняла, что это шуршит у нее в кармане. В непонятках развернув смятый клочок бумаги, Маринетт прочитала буквы, написанные корявым почерком: «Завтра после интервью. Подходи на крышу. Проход открыт, не волнуйся». Что такое творится с Сэмом сегодня? Решив не игнорировать его сообщение, она положила бумагу под будильник. Похлопав по ключице ночной рубашки и проверив, что ее верная брошь на месте, Маринетт успокоилась. Решив не одевать ее на одежду в зал, Маринетт хотела завтра ее отдать Цинне. Он же сможет ее пришить, чтобы эта брошь была с ней на Арене, так? Да…весь день она пыталась не думать об этом. Сегодня был последний день тренировок трибутов, и значит, у нее завтра будет последний спокойный день. И значит, вот-вот их выпустят на Арену и они должны будут убивать друг друга. Маринетт не такая, как Лука или Лила (да, во время их разговоров она запомнила имена). Она не училась убивать, ей это было не нужно. Как же сейчас девушка сожалеет, что не кидала хотя бы ножи, тренировав меткость. Но, у Маринетт нет выбора. Она вернется живой. Конечно, не невредимой, но живой ради родителей. Ради родителей. Ради Альи. Ради Адриана.