Корейский Шерлок в пижаме от Гуччи

«Как я встретил свою любовь» или исповедь Ким Сокджина «Ветром задувало в глаз, По другому солнце било. В ту секунду понял я: Полюбил дебила». Что же подтолкнуло меня в тот день наконец-то наведаться в гости к младшему брату: иссякшее терпение по причине того, что мелкий не приглашает меня в свою обитель; желание провести свободный от работы день не в одиночку; или же это была судьба, что мне благоволила? Ведь когда передо мной распахнулась дверь, я осознал, что любовь с первого взгляда — это его скорченная по-милому моська, что напомнила мне сердитого котенка, к которым я был всегда довольно равнодушен вообще-то. Но, видимо, это уже в прошлом. Непроизвольно ненадолго зависнув на парне, что предстал передо мной во всей своей тощей и помятой красе, я еле вынырнул в реальность, да еще и с шуткой, которую на ходу сгенерировал мой потрясающий мозг. Не удержавшись после ее произнесения, я тут же оросил его слух дивным и весьма продолжительным смехом. Он же произнес что-то своими манящими губами, которые я уже мысленно все исцеловал. Но я был так поглощен фантазиями, что не обратил на его слова никакого внимания, уловив только то, что голос у парня весьма приятен. Вместо того, чтобы топтаться на пороге, продолжая влюбленно подвисать, я решил осторожно протиснуться мимо него внутрь дома (можно ли считать за приглашение войти его подергивающийся глаз?), зачем-то втянув свой и так плоский живот. С любопытством осматриваясь, я остановил взгляд на весьма заманчивой непочатой бутылке алкоголя, стоящей на тумбе, которую не преминул взять в свои владения, а то есть руки. Это оказалось пиво и, если честно, оно было так себе. Однако все же стало легче после его употребления в себя любимого, потому что до этого мое горло горело, как и все тело. Но все нормально, я ведь горячий мужчина ;* — Надеюсь, ты не парень моего братишки Тэ, иначе станешь бывшим, — допив теплое пойло и опустив пустую бутыль на ее прежнее место, сказал я, вновь беря под прицел своего взгляда темноволосого хмурокотика. Тот недолго молчал, прежде чем выдать: — Так у вас это семейное? — вздохнул при этом, облокотившись спиной на стену за собой. — Что ты имеешь в виду? Красота? Обаяние? Чувство юмора? — подмигнул я ему в ожидании комплимента, которому уже была открыта дверца в моем сердце. — Дурость, — закатил глаза, усмехнувшись и внаглую взирая на мое постепенно растягивающееся от удивления лицо. Пик… Пик… Пиииииииу — это маленький пингвиненок в моей голове, пущенный из катапульты, пролетел пол мира, чтобы дать мне леща, отрезвившего мой разум и приведшего к разумному вопросу: «Он, что, дохуя смелый?». Я ведь не какой-то там сюсю-мальчик. Со мной такое бесследно не пройдет. Жалеть ведь еще будет в будущем (нянча наших общих деток). — Слушай сюда… — он, конечно, видимо, любовь всей моей жизни. Но я не посмотрю на это, когда обложу его словесной кучей и добавлю к этому пару синяков на пятой точке. — Сокджини-хен, каким магом воздуха тебя сюда занесло? — прервал мою назревающую бомбежку громкий голос с лестницы. Повезло же тебе, дристапшонная сосисочка. А ведь ты уже был у меня почти на зубах. — Привет, засранец мой любимый. Думал, не узнаю твой адрес? — моментально изменился я в лице, поутихнув и отворачиваясь от парня, видя на лестнице розоволосое чудо, приходящееся мне младшим братом. Странно, но при виде его я всегда сразу успокаивался. Но это до поры до времени (пока он сам меня не выбесит). — Если ты снова будешь предлагать мне место в твоей компании, то дверь за твоей спиной, далеко ходить не надо, — в подозрении щурился Тэхен, медленно спускаясь ко мне. На нем была причудливая пижама с изображением танцующих в свитерах свинюшек. Давненько я не имел возможности наблюдать воочию необычный стиль младшего. — Я соскучился, — искренне сказал я, выпятив нижнюю губу и сделав самый жалостливый взгляд на который был способен. Тэхен, остановившись передо мной, тут же картинно приложил ладонь к грудной клетке со стороны сердца. — Айгу, хен, прекрати милашничать. Ты же знаешь, как мои руки реагируют на это? — Не сдерживайся, Тэхени. Да, мы нереально бесим друг друга. Ссоримся по любому поводу и подолгу можем не общаться, называем друг друга «придурком» и «засранцем», но это не отменяет того факта, что мы любим друг друга. Тэхен обнял первым, и мне показалось, что я услышал, как пискнула пара моих косточек, но забил на это, обнимая в ответ. — Этот хмурый милашка занят? — решил поинтересоваться спустя где-то секунд двадцать на ухо брата, отчего тот невольно поежился. — Шуга-то? Он свободен, как сопля в полете, хен, — заговорчески подмигнул мне ТэТэ, немного отодвигаясь, чтобы видеть мое лицо и скорее всего понять серьезность моих намерений. Его слова, как соджу в глотку — вставило что надо. Окончательно отстранившись от брата, я развернулся, становясь лицом к замершему у стены хмурокотику. Я решил не тянуть эту аппетитную связку сосисок, а вгрызться в нее словами: — Теперь ты мой, — тихий шепот, глаза в глаза и поцелуй-воздушка, легонько шлепнувшая его по губам. Краем уха я слышал, как Тэхен говорил что-то о лунных кроликах в Гуччи, наверняка, по привычке прикрыв глаза, и поэтому не видя, что его никто не слушает. Отрешившись окончательно от голоса брата, я мог слышать лишь громкое дыхание напротив. Покрасневшее же лицо сохранявшего молчание Шуги выдавало его со всеми потрохами. «Ты можешь сопротивляться мне сколько угодно, солнышко. Ведь в итоге все равно победа будет за мной», — передал я ему тогда телепатически. И, видимо, его нервный «глоть» служил признаком успешной доставки сообщения адресату. Вот, дети, это история о том, как я встретил вашу вашего папу.

***

«Как я облажался» или исповедь Мин Юнги «Птичка пела на карнизе, Клювом небо протыкая. Я глядел в глаза нарциссу, Чувствуя, что подгораю». Что же подтолкнуло мою жопку в тот день с дивана, чтобы я встал и пошел открывать входную дверь: затекшая нога, которая требовала, чтобы ее размяли прогулкой до двери; бутылка пивасика, которую я как раз забыл в прихожей, и мне было тупо по пути; или сам сатана? Хотя, кажется, его-то я и повстречал, распахнув дверь. Мне пришлось немного приподнять голову, чтобы дотопать взглядом до его лица, перед этим совершив остановочку сердца на его широченных плечах. Любая вешалка от зависти бы погнулась. Добравшись все же до верхушки, а то есть личика, мое сердце решило еще раз присесть. Красивый. Прям как один герой из годной гейской манхвы, на которого я… кхм, не будем об этом. Светлая ровная кожа, выразительные брови, что сейчас отчего-то слегка приподняты над красивой формы светло-карими глазами, от которых хрен оторвешься, а губы… Вы видали где-то такие аппетитные губехи? Я бы их и без приправок умял. Ля, о чем это я? Парень почему-то с минуту продолжал тупо хлопать глазами, пяля мне в душу. И когда мне это уже порядком поднадоело, и я собирался захлопнуть перед его носом дверь, он неожиданно выдал: — Твои родители — булочки? Честно признаюсь, что подзавис, пытаясь прогрузить эту информацию и найти логическое объяснение заданному мне вопросу. Но в моем мозгу упрямо вылезали таблички с надписью «ошибка» и «пивасик», так что я решил поинтересоваться лично у Плечиков коротким: — Че? И тут меня ждало потрясение. Да, меня трясло. По-дикому. — Тогда откуда у них такая крошка? — продолжил он, игнорируя заданный мною конструктивный вопрос, после чего громко заикал. И только спустя некоторое время я понял, что он смеется. До этого я знавал лишь одного чудилу, что выводил меня временами из состояния равновесия своими многочисленными неподдающимися никакой логике поступками, и имя ему: Ким Тэхен. И уверен был я наивно, что чуднее его человека в этом мире не сыскать. Но вот он, возвышается передо мной прямо сейчас и своим хохотом протирает заляпанные голубиным пометом окна. Еле-еле переключившись с режима охреневания, я, пытался сохранять стремительно осыпающееся мелкими песчинками во мне терпение, отчетливо произнося: — Ты что прилетел из прошлого столетия в машине времени со своими шутками? Он же снова проигнорировал сказанное мною и внаглую впихнулся в мое жилище своей модельной тушкой под угрожающий бит моего подергивающегося глаза. Мне пришлось охреневая от жизни последовать за ним, захлопнув за собой дверь. — О, пивко, — воскликнул парень во время изучения сканирующим взглядом помещения. И не стесняясь, взял бутылку с тумбы, чтобы откупорив, присосаться к горлышку, опустошив за раз половину. — Какого хера? — ошарашено прошептали безмолвно мои дрожащие губы. Это мне теперь, что, снова в магазин переть? Сейчас же смена того дурного Джексона, который меня Снежкой обзывает на постоянке. Так что пересекаться с ним нет абсолютно никакого желания. Сегодня точно не мой день. Вдобавок онемевшая ранее нога все еще неприятно покалывает. Да и сердце тоже. Что за дрянь? — Надеюсь, ты не парень моего братишки Тэ, иначе станешь бывшим, — допив мой священный напиток и опустив пустую бутылку на ее прежнее место, сказал Плечики, снова облизывая меня взглядом. Это нереально смущало. Мураши визгливо пронеслись по моему телу. Так, подождите: получается, этот барби-кен — старшенький моего придурыша? Ну, теперь-то все более менее становится понятным. — Так у вас это семейное? — устало вздохнул я, найдя опору в стене за спиной и приложившись к ней. — Что ты имеешь в виду? Красота? Обаяние? Чувство юмора? — заинтересованно склонил чуть голову вбок красавчик и (за каким хером?) смачно подмигнул мне левым глазом. — Дурость, — выплюнул я, закатив глаза. Парень ненадолго завис с открытым ртом (наверное, как и у меня ранее, программа дала временный сбой), после чего его брови внезапно напряглись, а в глазах промелькнуло что-то недоброе: — Слушай сюда… — начал он с интонацией, которая меня мне, если честно, даже завела вкатила. Я жаждал продолжения, но, как говорится, не судьба. — Сокджини-хен, каким магом воздуха тебя сюда занесло? — прервал Кима-старшего громкий голос с лестницы. Ким Тэхен — пижамное недоразумение, постоянно лезущее обниматься, а еще любящее втирать о своих делишках, которые он называет «расследованиями». Названный Сокджином тут же мгновенно изменился в лице (Это поразило меня, скажу я вам. Он, что, профессиональный актер?), явив своему брату широкую улыбку во все свои идеальные зубы и глаза полумесяцы. — Привет, засранец мой любимый… Дальше шли взаимные словесные (и не только) ласки двух взрослых парней, которые мы опустим, дабы уберечь меня от очередного позыва рвоты. Да и чего тянуть халат за пояс? Мы сразу перейдем к концу. К концу моей прежней жизни, которая теперь именуется как «До Ким Сокджина. Спасибо, что было». Новая же началась все же, когда я решил подорвать свою тощую задницу с мягкого дивана, но именно в этот момент я понял, как проебенился, сделав это. Высвободившись из крепких (от его обнимашек синяки остаются иногда) объятий Тэхена, Плечики резко повернулся ко мне и вперился серьезным взглядом, прожигая им с минуту. На фоне о чем-то негромко щебетал Тэхен, но его никто не слушал. — Теперь ты мой, — неожиданно еле слышно прошептал Сокджин и его по идее воздушный поцелуй, пришелся мне прямо по губам. И самое стремное в этой ситуации то, что мы оба застряли в глазах друг друга. Я реально не мог даже зрачками управлять, не то что телом. Загипнотизировал что ли? И он словно этим взглядом, как спичкой, разжег что-то во мне. Потому что я чувствовал, что постепенно пламя овладевает всем моим телом. А разумом он. Чертов Ким Сокджин. Вот как парень встретил Зло.