И целый день, своих пугаясь стонов, В тоске смертельной мечется толпа, А за рекой на траурных знаменах Зловещие смеются черепа. ©
***
Темно-синяя ночь опустилась на покатые шотландские холмы. В окрестностях замка Хогвартс было пустынно тихо. Никакой клич ни одного лесного зверя не нарушал безмолвного уныния поздней осени. Сиротливая луна вырисовалась из-за туч и заглянула в окошко гриффиндорской башни. В гостиной «гриффиндора» воцарилась будничная сонливость, и учеников, предпочитавших зубрение магических дисциплин мягкой кровати в спальне родного факультета, становилось все меньше и меньше. Гарри Поттер засиделся за учебником зельеварения, который так ему помог в начале учебного года, а Гермиона только что бросила корпеть над домашним заданием по чарам. — Вы как хотите, а у меня глаза уже слипаются, — понуро буркнул Рон, покидая кресло перед камином и отправляясь в комнату мальчиков. Гарри захлопнул книгу, с силой зажмурил веки и широко распахнул их, затем проделал то же самое еще несколько раз. Перед взором будто плыла пелена. — Пожалуй, последую примеру Рона, — сказал он подруге, которая в это время, опустив пергамент на колени, нещадно терла ладонями свои глаза. — Что случилось? — хмурясь спросила она, начав ворошить бумагу около себя. — Что? — растерялся Гарри. — Я точно помню, что исписала весь свиток, — девушка схватила листок и поднесла к лицу Гарри. — Посмотри! — Кто-то заворожил пергамент? — Не говори глупостей, Гарри… — обиженно отозвалась Гермиона, пока он пялился на рукописные строчки, кое-где посветлевшие до бледно-голубого оттенка, а в некоторых местах — исчезнувшие полностью. — Понятно же — кто-то подшутил. — Глупые шутки, — процедила она, но потом тут же схватилась за книгу, громко воскликнув: — Гарри! — Ну что? — Загляни в учебник! — Что я там не видел… я только что его закрыл, — проворчал в ответ, однако взволнованная староста «гриффиндора» уже сунула раскрытый фолиант ему под нос. — Вот что! Страницы были пусты. Гарри мигом опомнился, распахнув учебник «Принца-полукровки», зажатый у него в руке, — «Расширенный курс зельеварения» также оказался чист от всяческого текста. Даже старых пометок не осталось. Пожелтевшие страницы теперь не несли никакой информации. Парень всматривался, листал туда-обратно, фыркал… и ничего не понимал. — Как это… — не успел закончить вопрос, как Гермиона перебила: — Кому-то вздумалось заколдовать мои чернила или перо. Ладно. Но как тебе такое? — возмущению подруги не было предела. — Может, это намек на то, что нам действительно пора отправляться спать… Вдруг со стороны ступенек послышались шаги. Кто-то на ощупь пробирался в гостиную из темноты коридора. — Кто-нибудь заметил что-то странное? — спросил девчоночий голос, чуточку осипший ото сна. Это была Джинни Уизли, в пижаме и мягких тапочках. — А у тебя что стряслось? — У нас испарились письмена! — разом подхватила Гермиона, вслед за Гарри. — Я проснулась, чтобы сходить в уборную, — Джинни вышла на обозримую часть гостиной, попав под свет уже слабо догорающего камина. — Было темно, я споткнулась о чьи-то вещи в проходе и… у вас что исчезло? — заинтересовалась она репликой Гермионы. — Что случилось, когда ты споткнулась, Джинни? — настояла та. — Я достала палочку, хотела подсветить, но… — Но? — Люмос, почему-то, не сработал. Гермиона с Гарри многозначительно переглянусь. Сон как рукой сняло. В одночасье в голове товарищей пронеслась вереница наиболее абсурдных доводов. — Я попробовала еще кое-что из заклинаний, — продолжила младшая Уизли. — Но все без толку. Потом, я услышала ваши голоса из гостиной… — Нужно срочно бежать к МакГонагалл! — перебила ее Гермиона, ринулась к портрету, попутно оглянувшись на Гарри, ткнув указательным пальцем. — Вот это уже не игрушки! Сердце Гарри забилось быстро-быстро. Что-то странное происходило… Что-то, чего он не мог объяснить, и… к великому ужасу, — Гермиона, всегда располагающая ценным мнением, — сама не знала, что сейчас происходит. Он поспешно достал свою палочку и коснулся кончиком страниц книги, произнеся: — Апарекиум! — ничего не произошло. Он закричал повторно. Но листы оставались чистыми. — Да что же это творится! Ясно-голубые глаза Джинни округлились, от удивления вверх поползли и рыжие брови. — Это какая-то магия? — испуганно спросила она, задержав взгляд на лице Гарри. — Кажется, — тихо выпалил он. — Это ее отсутствие. — Проявляющие чары не работают… — Инсендио! — Гарри навел палочку на камин, дабы испытать поджигающие, заставить поленья разгореться ярче. Но ничего не произошло. — Я же говорила… — махнула рукой Джинни, затем проделала такое же вслед за ним. — Бесполезно. Гарри снова запустил воспламеняющее заклинание, но никакого результата не последовало. Нечто клокочущее мешало Гарри вдохнуть, словно весь воздух отравлен. Секунды паники оборвала Гермиона, чем-то грохнув за углом, ведущим к портрету и надрывно позвав друзей: — Идите сюда, скорее! «Полная дама» не открывается! — Как? — кинулись Гарри и Джинни на помощь. — Не знаю! Просто не открывается и все! — саданула Гермиона ладошкой обратную сторону портрета. — Нужно позвать кого-нибудь… — Бомбарда Максима! — выкрикнула Джинни, направив палочку на закупоренный проем. — Ничего! — Давайте все вместе, — предложил Гарри, теряя всякое терпение. Они попробовали разом, только никакого проку не было — дверь не шелохнулась. Повисла гробовая тишина, после Гермиона рвано всхлипнула. — Ты еще не понял, Гарри? — со слезами отчаяния обрушилась она. — Нет! Скажи! — Это какое-то проклятье! Боже мой, неужели они добрались до Хогвартса? — еле сдерживалась девушка. — Пожиратели Смерти? — высоким голосом осуждающе воскликнула Джинни. — Нет… нет, — покачала головой Гермиона. — Никто не смог бы преодолеть чары школы. Замок слишком древний и могущественный… нет. Никому не под силу… — Воландеморт, — прошептал Гарри, не вполне уверенный, больше объятый страхом, дотронувшись пальцами ко лбу, где абсолютно не ощущалось боли или хотя бы неприятного покалывания. — Гарри, твой шрам! — ахнула Гермиона, Джинни, коснувшись гарриной скулы, слегка повернув его к себе, издала очередной изумленный возглас. — Не может быть… — выдавил избранный, не чувствуя рубца в виде молнии, отметившего его с младенчества. — Что это значит… Гермиона покачала головой, Джинни прикрыла рот ладонью, Гарри сощурился, будто не веря, что все это происходит с ним наяву. Ведь шрам от непростительного не мог испариться просто так. А если, — это ему снится? Или, — это уловка врага, настолько искусная, что сумела превзойти даже основополагающие законы? Конечно, так называемая, знаменитость не прочь бы избавиться от своей пожизненной ноши. Но, он понимал — шрамы от убивающего заклятья не рассасываются в один прекрасный день… или ночь. — Гриффиндорцы! — раздался чей-то крик где-то далеко-далеко внизу, с первого этажа, за лестницами и пролетами до башни донеслось лишь зычное эхо. — Мы здесь! — крикнули единым духом Гарри, Джинни и Гермиона, прислонившись к внутренней стороне рамы, когда зов повторился вновь. — Мадам МакГонагалл! — завопила Гермиона. — Что происходит? — Мы не можем открыть портрет! — перебивая друг друга закричали ребята, в надежде, что их услышат там снизу. Они застучали по фанерной основе полотна, с призывами к «Полной даме» и воплями к своему декану. — Эй, кто тут шумит? — послышался голос Рона, а за ним и остальных разбуженных однокурсников. — Все общежитие на ушах! — Вы решили погром среди ночи учинить? — рассердился Шеймус Финниган. — Почему заглушка не работает? — вынырнула из спальни девочек Кэти Белл, вероятно пытающаяся использовать заглушающие чары. — Со всеми палочками такое! — Помолчите! — шикнула Гермиона, плотно притиснувшись к портрету и прислушавшись. — Нас будут ждать в Большом зале, всех, кто сможет выбраться самостоятельно… — приглушенно вымолвила она, эта фраза волной «сарафанного радио» прошуршала по собравшимся ученикам. «В Большом зале? В Большом зале… Зачем? Что стряслось? Собрание? Среди ночи?» В кромешной суматохе Гарри оперся спиной о стену, уставясь в одну точку, не реагируя на поток нескончаемых вопросов, и сам силился обуздать истерику. Ничего подобного раньше не приключалось. Любопытные младшекурсники повысовывались поглазеть на сумятицу в гостиной, кто-то уже расплакался от всеобщего, явно недоброго балагана. Джинни объясняла Рону что к чему, Гермиона все еще припадала к закупоренной створке и прислушивалась. — Я пойду проверю наши вещи, — сказал Рон Гарри, тупо смотревшему впереди себя и трогающему свой лоб, без следа травм. После этих слов парень опомнился и рванул на верх, в спальни. — Идем… Невилл подорвался с постели, когда по комнате пронеслись двое и принялись потрошить чемоданы практически в полной темноте. Если бы не лунный свет, Гарри никогда бы не разглядел свои сумки. — Карта Мародеров ни черта не показывает… мантия-невидимка… — отчитывался Гарри, облачаясь в магическую одежду. — Тебя видно, — с горестной физиономией произнес Рон, глядя на Гарри. — Это просто прозрачная тряпка! — Вы что с ума сошли? — пропищал Невилл. — Ах если бы… — Мы должны спуститься в Большой зал, — бросил Гарри рыжему приятелю с надеждой, тут же сорвавшись с места и убегая обратно в гостиную. Рон последовал за ним, игнорируя вопросительные вопли Невилла. Кое-кто из ребят внизу тоже побежал проверять личную поклажу, кто-то перебирал учебники, отмечая, что все страницы абсолютно пусты. Гермиона в замешательстве по-прежнему стояла у не сдвинувшейся ни на дюйм портретной двери. — Придется ломать вручную, — Гарри отодвинул подругу в сторону. — Рон, помоги! — Но… Полная дама… — Нам нужно в Большой зал, верно? — в груди юноши теплилось призрачное упование, что сейчас ему все объяснят. В зале, наверняка, уже собрались другие факультеты и Дамблдор говорит им что нужно сделать, чтобы победить эту иллюзию… этот страшный морок… Гарри с Роном приложились плечами к раме с большого размаху. Рама лишь слегка треснула. К ним подключился Шеймус, затем пара семикурсников. — Еще раз! — скомандовал Гарри. Парни гуртом навалились на заблокированный портретный проход. Дерево поддалось — шумно захрустело, надломилось. Полотно прорвалось. — Полная дама… — всхлипнула Гермиона. — Слушай, если бы она была в раме, то уже бы нам открыла! — рявкнул Рон. — Ведь так? Подруга яростно закивала головой, было видно, как ее душат слезы. — Давайте еще! — после следующего толчка плечами в картине образовался неширокий пыльный и трухлявый проем, через который, с трудом, но пролезть-таки можно было. Из спален мальчиков и девочек все шли и шли удивленные и полусонные дети, Гарри поднатужился, высовывая половину туловища из раздробленной портретной стены, до сих пор слыша у себя за спиной: «Магия пропала? Но как? Разве такое возможно?» Стиснув зубы, пропихиваясь в столь узкую створку, чувствуя, что друзья ему помогают, толкая вперед, Гарри устремил взор на лестницы. И его охватил новый спазм ужаса — лестничный ряд стоял недвижим. Некоторые ступени застыли, не доезжая до конечной точки, повиснув в пространстве на одной опоре. Картины не разговаривали, портреты не шныряли из рамы в раму. Гарри был бы очень рад сейчас увидеть даже Пивза, но по всей видимости — приведения тоже исчезли. — Что там, Гарри? — кричали друзья позади него. — Полюбуйтесь, — Гарри выполз из рамы, доставая ногу, когда предплечье с рукой и рыжая голова просунулись в древесную выбоину, скинув порцию трухи на гаррину макушку. — Гаргулья меня раздери… — пробормотал Рон. — Все замерло. — Что все это значит? — Не знаю, — встал Гарри, держась за парапет. — Полагаю, скоро мы это выясним. — Как мы спустимся в зал? — тоже вылез Рон и принялся помогать остальным. — Будем прыгать с лестницы на лестницу.