Магический мезальянс

Убранство гостиной историка магии Батильды Бэгшот было выкроено из рюш и старинных кружавчиков. Если бы понизу вдоль стен не стелились тряпки, впитывающие черную жижу, можно было подумать, что почвы в Годриковой лощине не прорывало неизведанной силой и ничего кардинально переломного или сплошь пагубного в магическом мире не происходило. Снейп осмотрелся, — за столом сидела компания из Моуди, мистера Дожа, Джона Долиша, приятеля министра, Маклаггена, министра, консультирующегося с Дамблдором о политике дальнейшего, мадам Прэтт, Уизли в полном составе и Поттера к ним в придачу. — Проходите, молодые люди, располагайтесь… насколько это возможно, — похлопотала хозяйка дома. — Ладно, дети, уже пора! — подскочил Артур, чтоб освободить места. — Думаю, историчность момента все закусили… — Мерлин! В рот тебя… поцеловать! — Люциус Малфой, споткнувшись через порог, аристократически выругался, входя следом за столь же «трезвым» зельеваром, косо оглянувшимся на товарища. — Потрясающе, — прокомментировал Снейп. — Так. Этот факт был вычеркнут из истории, — отряхнулся хмельной коллега по ритуалу. — Но куда же вы с детьми? Первый час ночи! — направила протест мадам Бэгшот Артуру Уизли, видимо, желающему увести своих чад к мадам Пруэтт, покамест ее двор еще не опечатали магглы с целью откачки недр. — А я вот никуда не сдвинусь, — утвердила Мюриэль со своей раскладушки. — У меня отеки, а все мои компрессы из заунывника, понимаете ли, исчезли. — Не волнуйтесь, прошу, места всем хватит… а вы? Вы тоже… — А Северус? Северус — мое доверенное лицо, — вдруг заметил Дамблдор из-за спины Перси Уизли. — То еще лицо, — фыркнул «Грозный глаз», сидящий напротив. — Что я вам сделал, Аластор? — в мрачно-пьяной манере выдавил Снейп, провожаемый к мягкому стульчику напротив окна. Малфой, пользуясь случаем, также проскользнул следом за доверенным лицом на освободившийся пуф около стены, который недавно покинул Уизли, и пристроился погреться у костра политических споров. Скримджер, обставившийся маленькими рюмками, по всей вероятности, не заменил перемены состава гостей и продолжал советоваться с Великим Светлым на своей волне: — Мы, разумеется, учитываем все убытки сотрудничества с немагическим населением, однако же несогласные… их то куда денешь? Не многим понравится зависеть от маггловских законов. А пояснений ждут, по таким вопросам, от меня… не от вас. Нужно ли утверждать, что мы теперь как одно целое с магглами? Что за отведенное нам время мы будем в полной от них зависимости, обустроим быт по их типу, будем осваивать профессии совершенно чуждые нашему пониманию? В больницу играть? — Никто и не говорил вот так запросто приспособиться к новому образу жизни, — пробурчал Моуди, опершись рукой о свой костыль и буравя взглядом министра. — Так что ж нам, как клошары, по улицам ютиться? — Кстати, министр, вы разузнайте как там нынче дела обстоят с пэрством, — предложил Малфой. — Какие у них мерила для получения титула? Наша фамилия, как вам всем хорошо известно, не последняя вода на киселе… — То же мне — пэр холщовый! — прыснул ветеран аврората. — Так. Я попрошу… — начал Малфой по-павлиньему, но Скримджер прервал его: — Кто вас на такое надоумил? Как там Реддл лучше оповестите. Жив этот подонок? — Шипит потихоньку, — ответил Снейп, поскольку Пожиратель под амнистией сразу претенциозно посмотрел на свидетеля другой стороны, ибо сам даже не соизволил навестить их когдатошнего Лорда. — Действительно, мистер Малфой, — вежливо обронил Дамблдор. — Не надлежало бы вам находиться со своим поверенным? — Не суетитесь, Альбус, — снова рапортовал Снейп. — Ваш брат ухаживает за вашим мужем. — М? Ушам не верю, — страдальчески сощурился директор. — Повтори-ка это еще раз? — Аберфорт остался дома, ухаживать и следить за здоровьем вашего мужа. — Еще, пожалуйста, — меланхолично улыбнулся Дамблдор. — Вы издеваетесь? — Снейп спросил серьезно. — Самое ужасное, что нет. В тот миг, когда рыжее семейство тесно толпилось, как в тамбуре, в гостиной подле стола, гриффиндорская заучка Грейнджер постучала в окно прихожей, оповестить, что в ночлежном лагере, оборудованном магглами, осталось еще четверо свободных спальных мешков. Снейп заметил в окно, как некогда декан выпустившего его факультета приближается от дома Дамблдоров, плетясь по освещенной бульдозерским прожектором дорожке на манер балета и с бутылкой в подмышке. — Вы не отвлекайте! — громыхнул Скримджер. — Что мне, в конце концов, сообщить людям о магии? — Ничего кроме правды, — сказал Дамблдор. — Вы же ничего толком не объяснили! И не будете. Министр здесь я, и мне придется держать ответ перед мировым магическим сообществом… — Во увенчании четырех зим воротится ко балансу — это значит, четыре года они должны жить в браке? — встрял Дож. — Только тогда и позволено будет судить о каких-то изменениях… — Лучше вам, Скримджер, не притягивать правду за хвост раньше срока, не-то кончится плохо, как с вашим предшественником, — дерзнул Моуди. — Держите лучше рты на замке! — дернулся глава Министерства так, что рюмки покатились. — Но Фадж ведь не умер? — уточнил Долиш. — Что? Фадж умер? — выхватил из беседы прощающийся в дверях Артур Уизли. — Фадж умер! — оповестил в двери младший сын Артура Уизли, за дверью послышались переспрашивания. — Филч умер? — дошла искаженная информация до Слагхорна, застывшего на лужайке. — Да никто не умер! — крикнул непризнанный мессия Поттер. — Руфус, мне бы очень хотелось, чтобы вы не указывали моим товарищам на чем им держать их рты, — попросил Дамблдор любезно. — Перси, идем в палатку, — позвал Уизли. — Я буду с мистером Скримджером, — гордо заявил младший помощник Министерства. — Гарри, а ты же куда, дорогой мой, оставайся, мой мальчик, я тебя помню еще вот таким… — и пока мадам Бэгшот предалась теплым воспоминаниям «вот такого Гарри», в двери впилился пожилой мастер зелий, горячо восклицая: — Ходят слухи, что у вас тут эль разливали? — О, правда, когда-то разливали, — чихнул Дамблдор. — Прошу прощения… — Но можем распробовать и вашего, профессорского, — Моуди приглашающе обвел рукой край стола. — Как насчет малинового ликера? — упал на перину мягкого кресла Слагхорн. — Нет, Альбус! Малиновый ликер и так течет в ваших венах… — попытался пресечь намерение директора отправить стакан для наполнения малиновым ликером в сторону коллеги, но стакан уже был отправлен. — Гораций, ну что же вы стаканы бьете чужие, — упрекнул Дамблдор, когда Слагхорн прощелкал едущий к нему донышком по столешнице стакан, и тот улетел на пол. — Вот уж интересно, — протянул Малфой, не обращаясь ни к кому конкретно. — А есть ли у магглов целители, которые лечат алкоголизм? — Кому-то стоило уточнить об этом прежде, чем пить с магглами спирт, Люций, — огрызнулся сторонний свидетель. — Северус, этот факт тоже был вычеркнут из истории… — Пэр Малфой, наверное, ярится, что ему бисквита не досталось, — осклабился Моуди. — Ну ничего, у нас еще есть шоколадные котелки с вишней в ликере, — успокоил мудрый волшебник. — Альбус, в ваш ликер забыли положить вишню и сделать в форме шоколадного котелка, — негодующе выплюнул Снейп, когда великий старец получил от собутыльника наполненный стакан. — Аберфорт передал вам молоко, его нужно пить с медом, для горла, а не то что вы вот это сейчас… — С медом? Медовуха что ли? Так у меня в другой сумке! Я, благо, все свое ношу с собой, — деловито отозвался Слагхорн. — Да не медовуха! Рог единорога вам в ухо! — О, по-моему ты опять Шекспиром заговорил… — Альбус, кончайте вы! — гаркнул бывший преподаватель. — Да уж вряд ли, чтоб так скоро, — округлил глаза директор. — Дамблдор, перестаньте валять дурака и игнорировать важные вопросы, — устало изрек Скримджер. — Вот именно. Нам нужен хоть какой-то сценарий по нынешнему положению, — подал голос мистер Маклагген в поддержку друга. Снейпу снова пришлось слушать причитания старейшин по поводу магии и классифицирования магов в обществе, будто все вообще катастрофически непоправимое, что могло случиться, заключалось лишь в том, что кто-нибудь теперь не сможет произнести заветное «Инсендио», дабы разжечь камин, не бросит невербальное «Легилиментс», влазя кому-то в мозги, или не пустит возлюбленное «Круцио», чтобы полюбоваться физическими страданиями кого-то. Снейп был знаком с худшей версией развития событий и у него не было повода в них не верить. Он видел, как рушилось самое величественное здание из тех, что он когда-либо знал, и как трощился грунт по тропинке до Хогсмида. Он проводил один из самых сложных брачных ритуалов и присутствовал при самом, казалось бы, нереальном, но и значимом событии всех времен — обличение мира мертвых и самой Смерти. — Я могу поведать вам наиболее близкое из моих допущений. Увы, я крепко сомневаюсь, что именно оно будет озвучено общественности от вашего лица, — в каком бы угаре Дамблдор не был, он понимал, что тучи сгущались вокруг этой темы, и решил вывести какую-то из гипотез, все притаились, и Снейпу было также любопытно это узнать. — В определенной мере Смерть, либо Ее влияние, распространилось на всех. Магия и Смерть стали тождественными, как магия и жизнь. Все это звенья одного чуда, именуемого общим мирозданием. Где каждый, будь то камень, растение, зверь, маггл, чародей — есть единое целое, совокупность этого большого мироздания. Вы отдаете что-то, например, ваши способности к колдовству, чтобы взамен получить что-то, например, способности иного порядка. Неизвестно, что вы получите, по сути, но отдать вы обязаны. То, что вы отдали — останется вашим. То, что вы утаили — пропадет навсегда. В этом заключен парадокс мироздания. Вы отдаете что-то, к примеру, вашу жизнь, чтобы взамен получить что-то, к примеру, новое видение реальности. Таков парадокс природы. Зерно, которое легло в почву, должно умереть, как зерно, для того, чтобы возродиться, но уже — как побег. То есть — совсем другим по свойствам и виду, но все же оставшимся тем, чем было в своей сути. Ухватили мысль? — Естественно, мы же все здесь аграрии собрались, — угрюмо пробурчал министр. — Вы правы, такое я никогда не озвучу перед общественностью… — А как же версия про то, что вдыхание паров токсина вызывает фантазм? — спросил министерский отщепенец от клана Уизли. — Для магглов такая версия сгодится, — буркнул Моуди. — Хотя… им версия сатанинских пожертвований более по нраву. — А я-то думал: с чего тот добросердечный маггловский санитар так быстро согласился одолжить мне свой спальный мешок… — задумчиво промямлил Слагхорн, вытирая усы от выпивки. — Полагаю, эпинефрин для починки «Князя тьмы» мне подарили по той же причине, — усмехнулся Снейп. — Хорошо, Дамблдор, с этим понятно, что ничего непонятно, — отчеканил Скримджер. — Но что же произошло с теми, кто погиб при откате? — Думаю, они не совсем погибли. Скорее, скрылись за ширму… м-да, можно так выразиться. Ушли в резерв. — Если наши невзгоды не закончились, стоит ли ждать еще каких-нибудь руководств от Смерти? Еще каких-нибудь страшных сюрпризов за эти четыре года мезальянса? Проще говоря, уйдет ли еще кто-либо в… резерв? — Возможно. Скорее всего, да. Как раз-таки за эти четыре года решится: кто будет по эту сторону, в живых, то бишь. А кто будет полезен на той стороне, в резерве у Смерти. Понимаете ли, Она совершила реформу, преобразование мира и магии. Она — мы называет Ее — Смертью. На деле — это высшая материя, о планах которой на этот мир мы можем лишь догадываться. — Зачем Ей совершать реформу мироустройства? Я думал, Она доказывает нам Ее превосходство да и только? — И Она доказала, посмотрите, — Дамблдор приподнял свою руку, там не было проклятия кольца, но красовался темно-фиолетовый след Смертиной пятерни на запястье. — Два мага: Темный и Светлый, которые, по некоторым сверкам, могли считаться лучшими в своих областях магии, связаны равносторонним союзом. Это ли не доказательство превосходства? — С этим не поспоришь, — проглотил слюну министр, нервно кивнув. — Вот-вот, — благодарно кивнул в ответ директор. — Реформа мира и магического сообщества назрела давно. Оставалось спустить рычаг, что называется. И также оставалось: привести волшебников и ведьм в полное подчинение. Чтобы никакие зелья, заклинания или ритуалы не могли возрождать из тлена, продлевать жизнь или лишать жизни, кроме непосредственно самой Смерти. И мы, я и Лорд Воландеморт, стали гарантами тому на четыре года. Это как эксперимент. Если за четыре года контракт нарушится: не бывать соглашению между силами природы, представляющимися в лице самой Смерти, и людьми, которые однажды имели свою власть над мировыми процессами посредством колдовства. Снейп осмотрел присутствующих — те сидели, как студенты, завороженно слушающие на уроке новый интересный материал. Мадам Бэгшот, уже выпустившая любимчика-Поттера и расположившая тех, кто остался ночевать у нее, примостилась на подлокотник креслица, где давно задремала ее соседка — мадам Пруэтт, — и взирала на окружающих абсолютно бестревожно, словно Дамблдор рассказывал прекрасную сказку. — И все же, что послужило тем «рычагом», — расшевелил публику следующим вопросом Скримджер. — Это могли быть Дары? — Отчасти, — улыбнулся Дамблдор. — Их собрали вы, — утвердил министр. — Вам охота обвинить, все же, меня, Руфус? Неужели, вам от этого станет легче? — Я должен нести ответ перед магическим сообществом, Дамблдор! — зарычал тот. — Что мне декламировать? Четыре года мы должны жить как магглы, а потом? Потом будет неизвестно что? — Суп с котом, потом, — прохрипел одноногий аврор, которому было уже, видимо, на все наплевать. — Да какой бумсланг вас укусил сегодня! Лезете, куда не просят, — огрызнулся взбешенный Скримджер. — Друзья, — выступил старый ликерный профессор зельеварения. — Давайте успокоимся, право же, нечего ведь делить… Ох, Мерлин, матерь божья! — ошарашенно вздрогнул Слагхорн, когда Дамблдор чихнул. — Вопиющая правда, — прервал перебранку Великий Светлый, уведомляя буднично. — От вашей лекции разит безумием. Мне необходимо объявить магам новость хоть в какой-то мере здравую. Вы не желаете сказать ничего вразумительного, Дамблдор, хотя вся эта трансформация мироустоев произошла по вашему почину… Муж правых покачал головой, выуживая платок из-под подушки и укутывая свой нос, гнусаво произнес: — Как жаль, что вы не понимаете, Руфус, — он наградил его одной из тех улыбок, что называются: «ладно-господа-хорошие-сворачиваем-диалог», после добавив еще полуулыбку, которая переводилась как продолжение: «поскольку-ничье-мнение-мне-неинтересно», затем тихонько чихнул в платок со словами: «простите, правда». — Хватит говорить «правда!» Это раздражает похлеще ваших безумных идей, Дамблдор! — Я же попросил прощения, — ласково возмутился директор. — Что ж мне теперь удерживать микробы в себе? — Я бы скорее попросил вас держать в себе ваши безумные идеи. Когда Снейп поднялся, чтобы проверить насколько микробы правды активны в его подопечном, Слагхорн, почему-то, засобирался, точно почуяв запах жаренного. Поскольку никто не унимался и неясно еще было: зачем, собственно, встал сам Снейп. Тем не менее, свидетель светлых беспристрастно проделал путь к тахте, где сидел его поверенный, протискиваясь между столом и заседающими за ним: Слагхорном, Перси Уизли и Элфиасом Дожем. — Температура тридцать семь и семь. Сворачивайте допрос, министр, проявите уважение, — прогудел Снейп, присев рядом с директором и дотронувшись рукой до высокого покрасневшего лба, покрытого легкой испариной. Тут встрепенулась пожилая хозяйка жилища, начав указывать места для ночлега. Как ни странно, Скримджер внял просьбам и принялся прощаться со всеми, тактично отказываясь от ночлега, ибо дела по расселению волшебников не терпят отлагательств и некие срочные документы подписываются даже ночью. К тому же, он обязан был связаться через Шэклболта, британского премьера и послов с другими Министерствами. Во многих странах с действующими поправками о сотрудничестве с магглами на ту пору был уже белый день. — Нет и нет… не пойду наверх, хоть убивайте… — взмолился Дамблдор на предложение отправиться в спальню. К тому моменту он уже поборол аллергический приступ, либо фальсификацию такового, потому что надоело говорить. Поверенный мезальянса откинулся спиной на маленькую подушку, упершись затылком в угол стены, и смежил веки. — Альбус, вам бы принять лекарства и это чертово молоко… — наклонился к нему бывший учитель. — У вас есть мед, мадам? С молоком надо замешать. Есть на чем подогреть? — переключил внимание Снейп на хозяйку дома. — Ой, конечно, вы такой милый юноша, так заботитесь о нем… — Он что уснул? Или тоже в резерв? — махнул Моуди в сторону Дамблдора. — Сплюньте, Аластор, — сказал Дож. — Да не на меня же! — с брезгливой гримасой отшатнулся Малфой, до этого разговорившийся с Маклаггеном, не успевшим проследовать на выход за министром и Перси Уизли. Снейп потянулся рукой к запястью Дамблдора и проверил пульс, отчитавшись сухо: — Спит. В горячем молоке уже не было нужды, а Снейп имел неосторожность попросить мадам Бэгшот проследить за возлияниями больного, пока они не дождутся машин для транспортировки из Годриковой лощины. Взамен магический историк поведала, что могла лишь мастерски превращать настойки в гранатовый сок, но теперь и эта способность была недоступна. А также, что даже в этой способности не возникало надобности, ведь ее мальчики, Альбус с Геллертом, относились к спиртному ровно. В итоге беседа затянулась до пяти утра, из чего Снейп сделал еще кое-какие выводы, которые навсегда останутся в его закрытом, похороненном сейфе всей прочей информации о Великом Светлом, если только мадам Бэгшот не будет так добра растрепать эту информацию прочим случайным ночным собеседникам. Снейп проспал до десяти утра на том кресле, где до того пиршествовал своим ликером Слагхорн. Проснулся зельевар от голосов, переплетающихся воедино в гостиной. Подростки снова заполонили помещение, Дамблдор сидел там же, укутанный в плед, и уплетал овсянку вместе с Поттером и заглянувшими в гости Люпином и Тонкс, которые ночевали в доме по соседству. Цвет лица директора намекал на то, что гриппозная возвратка ему обеспечена. — Поттер? Вы уже здесь, — сонно осклабился Снейп. — А почему я не должен быть здесь, сэр? — нагло парировал мелкий стервец. — Неприятности отрезают дружбу, но настоящих друзей неприятности сплачивают еще сильней, — заверил Дамблдор учено, промакиваясь салфеткой. — Прекрасно, что разница в столетия не помеха дружбе, — иронизировал Снейп. — Нет, не помеха, — не съел иронии Дамблдор. Пока Люпин начал отчитываться о том, что внедорожники будут доставлены к вечеру, Снейп забыл, о чем хотел сказать. Поттер принялся объяснять старцу устройство мобильного телефона. Мадам Бэгшот поставила порцию каши перед мастером зелий и приказала завтракать. Несколько минут спустя поверенный вспомнил о своем супруге: — Северус, не могли бы сходить туда? Я беспокоюсь, что мистер Малфой не очень-то стремится исполнять ритуальную поруку. Ранее Люциус обмолвился, что разговаривал с женой по телефону, — это произвело на чистокровку огромное впечатление, — Кингсли Шэклболт предоставлял аппарат тем, кто после обряда тревожился о жизни и здоровье своих семейных, ибо неизвестно было: кто мог еще умереть. Нарцисса сообщила, что все в порядке. Вроде. Может быть, неверный слуга-Пожиратель опять звонит семье, дабы передать координаты их дальнейшего автомобильного пути? Или вновь пробует маггловский спирт? В любом случае, вряд ли Малфой просиживает с Лордом. — Но там Аберфорт, — выпалил Снейп. — Он ведет себя по-доброму, не волнуйтесь. — Если Том очнется, они могут… как бы… причинить друг другу добро. — Не думаю. — Не думайте. Просто проверьте. Ладно? Пожалуйста.