Говорят: любовь не различает, Где какая пролегает грань. Это верно. Но и так бывает: Человек прекрасно понимает — Это дрянь. И любит эту дрянь! ©
***
— Не может… не… это ненормально, мы их видим, когда не должны! Мы мертвы? Дамблдор, ответьте, в конце концов, что тут творится? — озабоченно ворочал головой председатель магического министерства, и многие были не менее озадачены. Снейпу было абсолютно безразлично: что тут творилось, ибо ему хотелось созерцать этот обман зрения вечно. Через несколько секунд после того, как появились родственники брачующихся, густой туман зашевелился очертаниями других фигур — недалеко от алтаря, бывший учитель зельеварения заметил Лили Эванс. — Гарри, взгляни-ка туда! — воскликнул в толпе кто-то, и когда мальчишка повернулся, то обомлел, подобно Снейпу. — Мама? — ахнул юнец, тут же обнимая ожившую волшебницу. За ней стоял Джеймс Поттер, слева от нее — Блэк. Она обняла сына, ангельская улыбка играла на ее губах. Безотчетно, Снейп приблизился к ним — или туман притянул ближе каждого, невзирая на толчею? Беззаветно бросаясь в объятья Лили, чувствуя негласное разрешение, кажется, мужчина плакал… описать свое состояние, в любом случае, он бы не сумел. — Папа! Сириус! — бывший избранный кинулся к названным. Они стояли плотным кольцом, прижатые вместе телами, — живые и мертвые. Разницы стерлись. Только кожа и одежды последних немного просвечивались, из-за чего Снейп видел свои руки, обнимая женщину, ради которой однажды совершил предательство и не пожалел об этом до сих пор… Лили источала любовь, даже студенческие недруги слизеринского декана и те струились умиротворением. Они не выглядели осуждающими, злыми либо несчастными. Они были материальными и одновременно — нематериальными. Несли своими аурами и эйфорию и, в то же время, — успокоение. И младший-Поттер сиял. Дамблдор что-то сказал разлюбимому ученику, когда они покидали Хэверинг, идя к вертолетам, и гриффиндорский выскочка заотносился к профессору зелий почтительно. Теперь же, он совсем не был против, что Лили гладила его плечо, будто он член семьи, будто говоря: «Северус — наш друг, близкий друг». Второй рукой она обнимала сына, которого обнял Джеймс с другой стороны. И колдуна душили слезы вины, он мог только лепетать: «Прости, прости, прости меня!» — это все, что он хотел сказать на протяжении уймы лет. И если он мертв, какая разница? И если магии нет, а их души, всех кругом, сотрут в порошок — какая разница, если в прощальный миг, его снабдили такими эмоциями? Таким теплом. Если он выражал без слов, как скучал, каким стал за все эти годы, изменился, раскаялся, — не магия ли это? И не Смерть ли вознаграждает этим? Неожиданно, из-за спины Лили, от клочка тумана возникла Эйлин, такая преображенная, цветущая, и отец, трезвый, вернее… вряд ли в чистилище есть что-то покрепче водицы из реки забвения. Галлюцинации ли это? Нет, они не умерли. Кроме того, и те, кто умерли тоже — не умерли. Усовершенствование магии? Переход на новую стадию. И фразы… ответы, вопросы, восторги и ужасы, восклицания, междометия — все звучало в голове перекрестно, словно коллективный разум. — Эй! — услышал Снейп вполне реальный голос, на этот раз. Люди, живые и воскресшие, толпящиеся всюду, мешали обозревать пространство, но зельевар был уверен, что «эй» было адресовано ему от Аберфорта. Он нехотя осмотрелся. Спустя секунды, иллюзия начала постепенно рассеиваться. — Наш Лорд дал драпу, — изрек Люциус, заслоненный просвечивающими телами в нескольких футах от алтаря. — Твой Лорд — олух! — Куда смотрит опека? — гаркнул трактирщик, и Снейп, наконец, разглядел, что тот придерживал брата за локоть. — Я общался с папенькой, не сметь дерзить! — Малфой высказался на фронт светлых. Снейп понимал, что пора действовать, однако более всего ему не хотелось расставаться с этим мгновением. Декорации неумолимо менялись и картина окружающего пространства приобретала все менее волшебный вид. Видя, как тела возвращаются обратно в туман и, что Дамблдору становится все хуже, зельевар поспешил туда. — Я-я могу помочь… — Поттер последовал примеру, вытирая сопли рукавом, когда его родители смешались с туманной дымкой. — Где Реддл? — негодовал Скримджер. — А где были ваши глаза? — преодолев расстояние долгого прыжка, вплоть до того места, где находился алтарь, Снейп увидел, как истончающиеся силуэты исчезают в прожилках тумана, прокладывающих пути через весь неширокий часовенный неф. — Все ясно, — сказал он, когда в нескольких дюймах от министра растаяла женская фигура. — По правде говоря, я вдовец. — Ну так разыщите Темного Лорда, иначе у нас резко возрастет… — прочистил горло Снейп, глядя на поникшую физиономию мага: — …число вдовцов. — Я думал, мы умерли… — Некоторые только за, — встрял Аберфорт, уже усевшийся на пол, вместе с мальчишкой, держа директора. Свидетель со стороны света оставил поверенного на попечении Поттера, рвавшего к помощи. Малфоя ветром сдуло, феникс кружил над головами, рассеивая туман. Протолкавшись к выходу, Снейп поторопился по курсу красных огней, мелькающих со стороны площадки, где приземлялись вертолеты, вдоль кладбищенской оградки, зная, что в любом маггловском транспорте должна иметься в наличии аптечка. Среди смутных, нечетких пятен в упавшей наземь пелене у древнего погоста, разобрать живых или неживых было довольно сложно. Вылетев за забор и чуть не врезавшись в укутанную в платок женщину, которая брюзжала нечто вроде: — Страсть какая… эти магглы ведут себя так загадочно, так странно. Шастают всюду, везде вымеряют какими-то диковинными приборами… — Снейп узнал мадам Пруэтт и ее сопровождающую, поспевающую следом, Молли Уизли. — Северус, наконец-то! Скажи, ради Мерлина, что там? — Там? Там нужен нашатырь. Лечить обмороки. — Кому-то дурно? — Всем, — отмахнулся зельевар, убегая прочь. По дороге ему попадались разные люди, он не мог определить сразу — живы те люди либо мертвы. На главной улице, по которой они шли приземлившись в Годриковой лощине, стояла крупная техника — бурильные машины, доставленные на грузовых вертолетах. На катке было полно летающих махин. Магглы, вперемешку с магами, превратили маленькую деревушку в шумный индустриальный центр. Около ближайшего к посадке дома расположился эшелон, там Снейп завидел нескольких работников министерства, Гавейна Робардса, Тивериуса Маклаггена, Берти Хиггса, мистера Пьюси и маггла, который, вероятнее всего, являлся мистером Грейнджером. Они стояли у защитной палатки, ведя толки о документах. — Вы учитель из Хогвартса? — обратился к Снейпу маггл. — Послушайте, в мин-здравоохранении образовались кучи рабочих мест. Осталось заверить бумаги. Многим из вас выпишут медицинские удостоверения уже завтра… — Что ж, некоторым из нас понадобилось медицинское вмешательство уже сегодня, — Снейп вкратце растолковал о недавних событиях. Единственное — он умолчал о посещении мертвых. И до него только сейчас дошло, его прошибло этим пониманием того, что действительно было, что произошло кое-что настолько особенное, что его мозг буквально отказывался воспринимать увиденное буквально. И тем не менее, увиденное не покинуло его мысленного взора. Он видел Лили. И еще много тех, кого думал, никогда не увидит и тех, кого не горел желанием видеть когда-либо. Конечно, об этом не гнушались распространяться другие, — дети, вроде простодушной наивности — Уизли. К тому моменту, как свидетель светлых привел штат маггловских лекарей, почти все присутствующие на церемонии покинули часовню. Директор более-менее обрел чувства, Темный же Лорд нашелся неподалеку, на территории кладбища, не могущий убежать из-под венца по факту нарушения допустимого расстояния — после обряда супругам следовало держаться вместе. Завидев Малфоя, тащившего поверенного темных напару с Аластором Моуди, зельевар бросился к ним. Сопровождающий Снейпа до калитки мистер Грейнджер, покинул его, едва увидев свою дочь. Юная мисс Грейнджер с Поттером, Уизли, Люпином и Скримджером шли следом, пособляя Великому Светлому не терять равновесия. Таким образом, все вместе добрались до экипажа скорой помощи, там их нагнал и младший-Дамблдор с возродившимся Фоуксом. — И как назвать то, что здесь произошло? — Скримджеру очень требовались объяснения, основанные на логике. — Гора родила мышь, как вы компетентно и полагали, министр, — ответил Снейп, погружая Реддла в виде багажа на носилки. — Ладно. Мы убедились в существовании загробного мира. Вы заставили Министерство, лично в моем лице, поверить в ваши сказочки… — внезапно речь Скримджера прервал одноглазый аврор: — Как у вас еще язык поворачивается называть это «сказочками»… — Смерть явилась за тем, что принадлежало Ей, — возвратно перебил Скримджер. — Мы стали тому очевидцами. Не могу оспорить историчность момента. Это доказало, насколько недалек мах от гениальности до бреда, хоть в нашем случае — наоборот. Не суть. Все это стезя одних рельс, в нашем случае. Так что? Как быть-то, Дамблдор? Вот мы живы, вы женаты. А дальше? Есть еще гениальные мысли о том, как вернуть магию? — Посоветовал бы я вам вот что… — шагнул Моуди на приватное расстояние, стреляя целым глазом на окружающих их всюду магглов: — не горланить тут во всеуслышание. — Осмеливаетесь мне указывать? — с крутого норова взвился тот. — Судя по всему, — невзыскательно встрял Люпин. — Аластор хотел подчеркнуть лишь то, что врачебные сертификаты, запрошенные всеми нами, очень просто обменять на желтые карточки. Если вы понимаете, кричать о магии и Смерти средь… — Я не с вами беседую, — обрубил Скримджер. — Вы что не видите? Профессор Дамблдор не может сейчас отвечать на ваши вопросы! — ощетинился Поттер. — В самом деле, повылазило что ли? Не в форме наша гениальность подчас. Не в форме, — вдруг прикрыл брата Аберфорт. — Но что делать Министерству, когда мы даже окончательно не знаем: что произошло? Снейп, который стоял невдалеке и, почем-то, лишился всяких сил, дабы вмешиваться, расслышал слабый голос директора школы, от которого вновь требовался совет уже не для магического — псевдомагического Министерства. — Произошло то, чего мы опасались, Руфус. Магия распределилась поровну на все окружающее пространство. Не могу сказать, что это так уж плохо, поскольку следуя иному сценарию, никакой организм не выдержал бы откат за весь земной шар, улавливаете подоплеку? Неоспоримое превосходство Смерти Ею же было нам доказано. — А магия… — Стала иной. Произошел переход, виток, — Дамблдор осунулся по кузову внедорожника, Скримджер произвел губами такой звук, будто тормозил лошадей и потер ладонью свою переносицу. — И? Что нам делать с этим вашим витком? — Не только моим, важно отметить. А делать что? Подозреваю: праздновать такое событие, как и велел… мн, культурный организатор проекта. — Безумство, да, очередное безумство. — Кто ж вам сказал, что будет легко. — Палочек больше нет, Руфус, — бухнул Моуди. — Каким лесом обретутся наши способности остается вредноскопом крутить… — И когда эти способности начнут себя показывать? — допрашивал министр неугомонно. — Этого я точно знать не могу, увы, — мягко, скорее немощно, ответил Дамблдор. — Снова умываете руки? — С радостью бы… м, умыл бы сейчас не только руки, но и умылся отсюда целиком. Да только опять — увы. — Намекаете, теперь держаться ближе магглов? Сотрудничать? Кому нынче оно выгодно? О том, что магическое министерство на таком сотрудничестве зубы обломает, вас мало тревожит? — Скримджер ткнул в сторону мистера Грейнджера, как первого выявленного им маггла, прижимающего к себе дочь за плечи. — Воспользуйтесь моей визиткой, сэр. Я дантист, — парировал мистер Грейнджер. — Перестаньте уже! — не смолчала Поттеровская приятельница, когда затронули ее отца. — Миссис Скримджер вас простила перед тем, как возвратиться в свой мир, мы видели. Она улыбалась. Каким-то непостижимым образом, гриффиндорская всезнайка успела отследить нечто личное о спорщике. Казалось и впрямь непостижимым, однако, после тихой реплики девчонки, министру словно не только зубы обломали, но и прищемили хвост, и за загривок выволокли. Со злобной и странно жалкой миной, Скримджер без слов отступил назад, позволяя орденцам увести Дамблдора восвояси. Мимо оградки семенила мадам Бэгшот, быстро нагнав волшебников и пытаясь препроводить тех по своему, по всей вероятности, адресу, на что незамедлительно, громко высказался некогда хозяин «Кабаньей головы»: — Нет от старой грымзы покоя! Мимо промчался Перси Уизли, и Снейп со своим товарищем-Пожирателем вскоре остались вдвоем, наряду с магглами из экстренной службы, курирующими безопасную добычу природных ископаемых. Повернувшись в сторону машины, Снейп заметил тела под брезентом, еще не накрытого Торфинна Роули, неизвестно каким маршрутом сюда добравшегося. Зельевар переглянулся с напарником, Малфой был не краше фекалий единорога. Он резко встрепенулся, едва маггл в камуфляже, нависший над Роули и светящий крошечным фонариком в мертвый глаз Роули, спросил у них: — Инфаркт в таком возрасте возможен только если спортом злоупотреблять напропалую. Вы знакомые этого человека? — Мы… — задумчиво пропел Малфой после уже достаточно продолжительной паузы, и Снейп опомнился, слегка пнув ботинком в подошву обуви чистокровки, давая знак заткнуться, ответил сам: — Впервые видим этого человека. Из-за высокой подножки автомобиля, лекарь не видел знаков, подаваемых зельеваром Малфою, но это не мешало выдвигать специалисту в униформе собственные теории, осматривая тело: — Никаких признаков долгой болезни, мгновенная гибель. Ядовитые испарения могли быть тому виной, но тут нет закрытого пространства, ям нигде нет… Благодаря давней общей политике магических министров с правительством страны, внедрению магов в чиновничий аппарат, пособничество магглов удавалось легко, однако это не освобождало от любопытства рядового персонала. Снейп полагал, что в прессе этот случай замнут, но будучи в гуще событий, здесь, он уже неоднократно услышал словосочетание «сатанинские жертвоприношения» — какое бы еще магглы придумали объяснение? Мужчина посмотрел на вход в часовню, и они снова переглянулись с Малфоем: оба понимали, что придется войти туда и, что там будет еще больше трупов. — Может, оставим там все, как есть? — кривясь, приглушенно осведомился свидетель Темного Лорда. — Нельзя, — мрачно бухнул компаньон. На самом деле, Снейп тоже не представлял, как войдет в ту часовню. Ему было леденяще больно даже стоять рядом с оградой этого погоста. Больно и тоскливо, ибо казалось — никто из умерших не покинул их, просто они перестали их видеть. — Вот, выпейте, отпустит, — внезапно предложил один из молодых санитаров. Недоверчиво, Снейп покосился на склянку, но быстро принял ее из рук маггла. Он также заметил, что кто-то прикладывался к похожим емкостям из-под лекарств и морщился, как от крепленного алкоголя. — Что за… — начал Малфой, Снейп цыкнул на него, принюхиваясь к бодяге. — Спирт? — нюхом определил он. — Разбавленный, конечно, — крикнул маггл, отошедший уже на расстояние поперек дороги. Иной раз зельевар надел бы эту колбу медику вместо колпака, только не на сей раз. О внешних изменениях Снейп мог лишь догадываться, но увиденное в кладбищенской часовне сильно повлияло на него изнутри. К тому же, обратив внимание на свою руку, колдун осознал, что она дрожит, еле удерживая склянку. — Это такая традиция у маггловских целителей, Север? — наклонился к нему Люциус. — Отчасти, — пробормотал свидетель правых и махом отхлебнул из горлышка. Напиток ожог ему гортань. Тем временем, маггл, разбавляющий в стеклянных колбах спирт вернулся к ним, дабы предложить такую же дозу Малфою, тот посмотрел на парнишку в ужасе, отшатнулся и шепнул Снейпу: — Северус, когда магглы предлагают с ними выпить лучше соглашаться или отказываться? Что ты делал в таких ситуациях, не имея волшебной палочки под рукой? — Прятался под столом или в буфете и ждал, когда мне исполнится одиннадцать, — отколол слизеринский декан и принял подношение от санитара со словами: — спасибо, больше не надо. Маггл пожал плечами и ретировался. Снейп отпил из своей колбы и, вкладывая недавно полученную Малфою в ладонь, прохрипел совет: — Залпом и до дна, — Не внемля совету, аристократ глотнул лениво, растягивая как элитные вина, и едва удержав рвоту, перегнувшись в животе, охнул и забормотал: — Огденский — тыквенные сок по сравнению с маггловским зельем… Маггловское зелье, стоило отдать должное, действовало. Спустя несколько часов, позже беглого перекуса сухпайком, который отыскался в передвижном медпункте, свидетели ощутили в себе открытие, если не новых волшебных способностей, то исключительных коммуникативных качеств — уж точно. Былого хладнокровия Снейп также не обрел, а вот унять дрожь и нереальную душевную боль неплохо получилось. — Вот, знаешь, Северус, хоть желчи в тебе поболее, чем в жабьем помете и унцию дегтя в чьей-нибудь котел меда ты никогда подмешать не поскупишься… а все-таки, рад я нашей дружбе, — размяк Люциус, хмельно облокотившись и уложив руку поперек плеча друга своего семейства. — Не вовремя ты расчувствовался, — прогудел зельевар. — Еще часовню убирать… — Я должен поблагодарить тебя. За Драко. — Малфой, тебя просто развезло. — Нет-нет, никуда меня не везло, — отказалась чистокровная знать. — Я стольким тебе обязан. Драко рассказал, как ты вывел их, когда там все начало рушиться. И с тем, трижды клятым непреложным обетом. Нарцисса могла обратиться только к тебе. А она тащила Лорда до Суиндона, представляешь? Тащила на себе. Она призналась, что подозревала о Темном поверенном еще от первого послания Смерти, а если бы она его прикончила, мы, наверняка, бы здесь не сидели, — туда, — Малфой свободной рукою описал круг в воздухе. — В оборот, или как? В виток какой-нибудь уже бы пошли… — …Пошли, — попытался встать Снейп. Они сидели на высокой подножке открытого кузова больничной машины. Люди, в своем большинстве, на тот период были заняты обмером кладбищенской земли и подсчетами процентов, принадлежащих государству. — Северус, — не желая вставать, плюхнулся обратно Малфой. — Вот, я тебе говорю. Она бы его убила, представляешь? На кой-черт ей было тащить кусок мяса, угрожающий до этого пытками, вот скажи? Моя жена знала. Северус, вот, ты знаешь, что моя жена знала? А она знала. Она бы прикончила Лорда, клятвенно заверю. Но, она такая умная, — Малфой-муж тяжело вздохнул. — Я боюсь эту женщину. Снейп усмехнулся, когда его повлекло куда-то в сторону. Он привалился к роллерной дверце, Малфой поднял на соратника нетрезвый взор, снимая блондинистые пряди с лица, прежде склоняющего все ниже при разговоре. Бывший преданный владыке Пожиратель, кажется, уловил суть по взгляду зельевара, удостоившегося такой откровенности от самого представителя рода Малфоев, тоже осклабившись, выпалил: — Затопчи меня кентавр, до чего я докатился… пить спирт с магглами… — Идем, поднимайся, — Снейп попытался поволочь напарника за рукав. — Удивим магглов еще несколькими трупами из часовни. — Чем? — Малфоя также поволокло вбок количеством выпитых градусов, и свидетелю Светлых пришлось потесниться. — Кто не оправился от церемонии, Люциус. — Кто не оправился, — икнул Малфой. — Всех упаковали. — Другие, — теряя терпение, процедил Снейп, стараясь выглядеть вменяемым. Он точно помнил, что мадам Забини не пришла в сознание, что Амос Диггори не встал до того, как они дочитали мессу и встретили туманный мираж. Вспомнив мираж, Снейп опять погрузился в себя, лишь отдаленно слыша голос Малфоя. — Других там нет, Северус. Они исчезли вместе с туманом. Но там, ээ, подсвечники мои остались. Я их покупал. Однажды. — Разве? Тогда, почему эти… — Снейп посмотрел поверх кузова, убеждаясь, что в мешках спрятаны тела волшебников, а белесая макушка Роули дала понять — мешки остались набиты магами, а не песком, и те маги были по-прежнему мертвы. — Ох, если терроризировать, терезитировать, тезерировать-тьфу… чтоб тебя бес попутал… — Теоретизировать? — Да. Спасибо. Если теоретизировать… возможно, это какое-то деление, выгодное Смерти. Не знаю, — подавил икоту Малфой. — Надо спросить у моей жены. При реплике о ком-то дающем разъяснения, нагло покинувшего поверенного, вернее, проторчавшего целый день за черти чем, кольнула совесть. С тем, что сегодня произошло, выявленный двойной агент совсем забыл про руководителя школы. Потакать совестливым стремлениям или привычке заботиться о Дамблдоре зельевар уже не должен был по факту краха всех его давешних привычек и стремлений. Однако, по факту поруки мезальянса, он снова связался ответственностью. — Закроем пока темы летального исхода, — молвил Снейп, настраиваясь на преодоление дорожного полотна до дома директора. Пожалуй теперь, лишившись всего, он бы чувствовал себя до нелепого странно вне этой ответственности.