***
— Просыпайся! Просыпайся! Дядя Марк, просыпайся! — Сквозь сон доносилось до Марка. Хотелось стряхнуть с себя эти нараспев произносимые слова. Казалось они обтекали его со всех сторон, размазываясь по коже подобно илу. Марк нехотя открыл глаза. Рядом с ним на краю дивана сидела Алина в розовой пижамке с жёлтыми зайчиками. Марк уселся на диване и, приподняв девочку, посадил к себе на колени. — Доброе утро! Давно проснулась? — Давно, — весело пропела Алина. — А ты — соня. Я тебя разбудить не могла. Мама давно уехала? — Ещё ночью. — Так ты всю ночь здесь спишь, — сделала вывод девочка. — Всю ночь спишь и не выспался? Мама в это время мне уже кашу варила, — сообщила она Марку, — а ты дрыхнешь. Марк легко рассмеялся. Склонившись к Алине, он вдохнул её запах и вдруг резко развернулся всем корпусом, так что девчушка чуть не свалилась на пол, посмотрел в полутёмную прихожую. — Дядя Марк, — испуганно вскрикнула Алинка и вцепилась ручонками в футболку Марка. — Прости, малышка. Мне показалось, что твоя мама вернулась, — извинился таксист. — Ты большой, а не знаешь что мама с папой вечером приедут, — укоризннего сказала девочка. — Алина, я забыл. — Забыл. Ты же не старый, чтобы всё забывать, — продолжила отчитывать его девочка. Марк забавлялся, глядя на Алину. Девочка полностью копировала мать: даже руками в недоумении взмахивала также и качала головой, поражаясь забывчивости мужчины. — Всё. Хватит сидеть. Нам надо одеться, умыться и идти варить кашу. Девочка одарила его снисходительным взглядом и, тяжело вздохнув, встала с дивана: — Ладно. Пошла я одеваться. Ты только не усни. А то я с тобой, как с Артёмом, голодной останусь. Марк проводил девочку взглядом до её комнаты. Оставшись один — принюхался. Сакура? Запах насыщенный, стойкий. Будто его жертва была здесь. С того момента как Ирина вышла из квартиры, запах должен был стать слабее и к обеду совсем выветриться, но вместо этого он стал ещё более густым. Странно. Непонятно. Мужчина поднялся с дивана. Аккуратно свернув постельное бельё, он положил его поверх байтовкового одеяла, лежащего на столе, и пошёл в ванную комнату. Надежда, что холодная вода отрезвит его, смоет странное наваждение, не оправдалась. Выйдя из ванной он вновь погрузился в вязкий, сладкий воздух. С трудом преодолев расстояние от ванной до кухонного окна, Марк распахнул форточку и прижался лбом к прохладному стеклу. — С похмелья что–ли? Мать никого получше не нашла? Слова вперемежку с нахлынувшим ароматом хлестанули плетью. Марк повернулся навстречу голосу. Артём стоял посреди кухни, зло глядя на мужчину. Таксист склонил голову на бок, сощурил зелёные глаза, рассматривая подростка. Мальчик был высоким, невероятно худым, с копной чёрных кудрявых волос. Большие чёрные глаза на бледном лице светились презрением к мужчине. — Предвзято судишь, малыш, — хрипло выдавил из себя Марк. — Что? — в недоумении переспросил мальчик, не сводя глаз с таксиста. Их взгляды встретились. Невесть откуда взявшаяшаяся боль, как молния прошила тело, заставив мальчишку вздрогнуть от неожиданности. — А—ах.. — Он испуганно посмотрел на Марка, приложив левую руку к груди, а правую выставив в сторону в надежде найти хоть какую–то опору. Таксист моргнул. Летняя зелень в его глазах сменилась на оранжевую осень. Артём, завороженный такой внезапной сменой цвета глаз мужчины, не мог отвести взгляд. Боль прошлась по телу с новой силой, заставив мальчишку скорчить мучительную гримасу, а потом сконцентрировалась в сердце, пронзив его своим остриём. Подросток судорожно вздохнул и рухнул на пол. — Дядя Марк, что с Артёмом? — полушёпотом спросила Алина, вышедшая в этот момент из ванной комнаты. Мужчина никак не отреагировал на её слова. — Дядя Марк, — уже громко позвала она таксиста. Тот по–прежнему стоял возле окна, задумчиво глядя на подростка. — Помоги ему! —закричала девочка, опустившись на колени около брата. Дёргая Артёма за рукав футболки, она вновь посмотрела на мужчину и, жалобно, чуть не плача, попросила: — Пожалуйста, помоги. И Марк ожил, шагнул к мальчику, присел перед ним на корточки: — Алина, воды брату налей. Я пока его на диван отнесу. — Из кувшина или из крана? — Всё равно. Таксист поднял мальчишку и понёс в зал. Уложив его на диван — сел рядом. Артём всё также был без сознания. Мужчина даже не пытался привести его в чувство. Сидя рядом, он обдумывал произошедшее. Это был крах. Крах всех его надежд. И потому аномалия, появившаяся сегодня перед ним на кухне, подлежала уничтожению. — Вот вода, —Алина протянула Марку белую кружку с оранжевым медвежонком. — Спасибо. — Марк поставил кружку на журнальный столик. — Дядя Марк, что с ним? — Девочка доверчиво прижалась к Марку. Тот в ответ обнял малышку. — Пока не знаю. Алина вытянула шею, глядя на брата, но от Марка не отошла: — Почему он глаза не открывает? — спросила шёпотом. — Алина, я не знаю. — Ты — взрослый. Ты всё должен знать, — сердито сказала девочка. — Почему он упал? — Алин, — Марк вздохнул. — Может голова закружилась. Может болит что–то. — Что болит? — Голова, сердце, горло, — начал перечислять таксист. — Горло? — недоверчиво посмотрела на него девочка. Разве из–за горла можно упасть, как принцесса, в обморок? — Можно. Если не лечить. — И умереть из–за него можно? — Можно и умереть, — подтвердил догадку Алины Марк. — Есть такая болезнь. Ларинготрахеит называется. Поэтому горло нужно обязательно лечить, чтобы отёка не было. — Ты как врач говоришь. — А мама разве не так говорит? — Так. И всякие таблетки даёт. И в горло брызгать заставляет, — пожаловалась Алина. — Она просто боится за вас. Хочет чтобы вы не болели. Артём вдруг открыл глаза, вздохнул шумно, словно там, где он был, воздуха совсем не было. Подросток полежал пару минут, приводя в норму дыхание. Осознав, что боли нет, уселся на, диване. Прямо перед ним сидел Марк. Рядом с мужчиной стояла Алина. Таксист по–отечески обнимал девочку и видимо что–то говорил ей до этого. Сейчас же не меняя своей позы, мужчина с кривой ухмылкой глядел на Артёма. — Уходи! Сейчас же уходи отсюда! И Алину отпусти. Не смей прикасаться к моей сестре! Мальчик рванулся к Марку, взмахнул руками, бросаясь в драку. Мужчина разом выпрямился и, подобно кобре, метнулся на подростка. Более быстрый и сильный, он перехватил в воздухе мальчишеские запястья, тем самым парализуя дальнейшие действия Артёма. Повалив его навзничь на диван, Марк вытянул руки мальчика за его головой. Нависая над своей жертвой, таксист перехватил левой рукой оба запястья, а правой взял мальчика за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Успокойся, Артём. Твои родители попросили меня присмотреть за вами. Ночью они приедут и я уйду. — Марк смотрел в упор в чёрные глаза подростка. — Ты мне веришь? — Верю, что уйдёшь, — прошептал Артём. — За Алину не стоит бояться. Я её не обижу. — А меня? — Страх, холодным комочком пульсирующийв груди, заставил мальчика спросить о том, что беспокоило на подсознательном уровне. Спросил и вздрогнул, испугавшись, что выдал себя. — Всё зависит от того, как ты будешь себя вести. — Ненавидишь меня? —Ты тоже, без малейшей улыбки ответил Марк. — Отпусти. — Драться не будешь? — Нет. — Мне надо Алине кашу сварить. Поможешь? — Помогу. Только отпусти. Марк выпрямился, отошёл от дивана. Артём встал, отряхивая помятую футболку. Таксист повернулся к девочке, всё это время молча наблюдавшей за ними: — Всё хорошо, принцесса? — Да. Артём не будет драться? — Она снова прильнула к Марку. — Нет. Он же пообещал. — Марк приласкал девочку, приглаживая взломаченные волосы. Посмотрел искоса на Артёма: подросток стоял в ожидании дальнейшего развития событий, вытянув руки по швам. И без того худое личико мальчишки сейчас приобрело ещё более резкие очертания. Напряжение, в котором он находился, выдавали плотно сжатые губы и мелкая дрожь, подобно ознобу проходившая по телу. Марк усмехнулся и вновь перевёл внимание на Алину: — Сильно кушать хочешь? Сможешь потерпеть пока мы готовим? — Смогу. — Она взяла мужчину за руку. — Пойдём. Я тебе покажу, где каша стоит, — сказал Артём Марку. — Мама её ещё с вечера сварила. Я так понимаю: готовить ты ни хрена не умеешь. — Подросток направился в кухню. — Выражения выбирай, когда со старшими говоришь. — Как хочу, так и говорю. Тем более с тобой, — огрызнулся Артём. — Не боишься, что я забуду своё обещание? — Что? — Подросток резко остановился и повернулся к идущим позади него Марку и Алине. Мужчина тоже встал. Положив руки девочке на плечи, он со злой ухмылкой смотрел на Артёма. — Ты не посмеешь. — Хочешь проверить? Мальчишка задышал часто–часто. Сдерживая желание накинуться на Марка и отобрать у того сестрёнку, он процелил, отрывисто произнося слова: — Мы. Идём. Греть. Кашу. — Идём, — весело пропел Марк и склонился к девочке. — Да, Алина? Идём? — Идём, — также весело подтвердила девочка и посмотрела на стоявшего впереди брата. — Артём, иди уже. Хватит стоять. Подросток повернулся и зашагал на кухню. Открыв холодильник, он достал с нижней полки белую, эмалированную кастрюлю с большими, похожими на маки, голубыми цветами. Мальчик приподнял крышку за чёрную ручку–шишечку и показал Марку содержимое. — Дядя Марк, что там? — нетерпеливо спросила девочка, дёргая мужчину за руку. — Рисовая каша. — Фу. Зачем мама её сварила. Она же знает, что я её не очень люблю, — захныкала девочка. — Мама хотела, чтобы мы ей позавтракали. Вот и сварила. Ты кашу ешь? — спросил Марк у Артёма. — Видимо, да. Ты же не разрешишь погреть... — Не разрешу, — оборвал его Марк. — Будешь есть тоже, что и все. А ты какую кашу любишь? — ласково обратился таксист к Алине. — Манную, а ты? — А я её не очень, — игриво сморщилмя Марк. — А когда маленький был — любил? — Может быть и любил. Ты знаешь, Алина, я уже не помню. Давно это было. Мужчина подхватил девочку на руки и посадил на кухонную тумбу возле раковины. Посматривая, чтоб девчушка не свалилась на пол, он наблюдал за действиями Артёма. Мальчишка неторопливо достал три глубокие тарелки и наполнил их кашей. Положив сверху по кусочку сливочного масла, он поставил две тарелки в микроволновку и включил таймер. Артём повернулся к Марку. — Это для нас, — пояснил мальчик свои действия. — Я их подольше погрею. Пока греется Алинкина каша — наша слегка успеет остыть. Так что не обожжёшься. — Сам не обожгись. Я с тобой мирно разговариваю. Ты же напрашиваешься на неприятности. — Так ты белый флаг вывесил? Мир предлагаешь? — А ты разве хочешь иначе? Хочешь чтоб мы тут расцапались, а Алину в свидетели взяли? — Марк хмуро посмотрел на Артёма. — Совсем ума нет? — У меня есть. Это ты что творишь? Пришёл в чужой дом и свои порядки наводишь. — Какие Артём? Суп есть не разрешил? Ты об этом говоришь? Или я ещё что–то не по–твоему сделал? Так ты скажи, чтоб я знал. Микроволновка звякнула отключаясь. Артём поменял тарелки и снова её включил: — Ты бы лучше чем–нибудь полезным занялся, чем пялится на меня. — И чем же? — усмехнулся Марк. — Батон порежь. — Артём достал половинку белого батона из навесного шкафчика и протянул мужчине. — Дощечки в выдвижном ящике под Алиной. Сам достанешь или тоже подать? Марк спустил Алину на пол. Девочка сразу же заняла своё место за обеденным столом. Таксист достал из ящика розовую пластмассовую разделочную доску и, повернувшись к Артёму, чуть не наткнулся на протянутый мальчишкой нож. Аккуратно взяв нож за лезвие, он спросил: — Эта дощечка для хлеба? — Да. — Артём качнул головой в сторону ножа: — Не порежешься? Острый ведь. — Я не порежусь. А вот ты видимо забыл, как правильно ножи подают. — Ты ж не обрезался, — пожал плечами подросток. — Тебе повезло. — И что бы ты сделал? — А сам как думаешь? Артём достал тарелку Алины из микроволновки. Подойдя к столу, он поставил её перед сестрой. Мальчик мельком взглянул на Марка, нарезающего тонкими ломтиками батон, и направился за оставшимися тарелками с рисовой кашей. — Где масло? — Марк повернулся к Артёму и мальчишка от неожиданности чуть не выронил тарелки из рук. Остриё керамического ножа почти упёрлось ему в живот. — Ты сам хоть знаешь, как с ножом обращаться? — Куда лучше, чем ты думаешь, — ответил ему Марк и опустил нож остриём в пол. — У меня всё верно рассчитано, — подмигнул он Артёму. — О! Я нашёл масло. — Мужчина шагнул к микроволновке. — Чайник поставь. — Я тебе слуга что ли? — Не слуга, но помогать обязан. — Доволен? — спросил Артём, наливая в чайник воду. Поставив его на подставку, он нажал кнопку. — Я тебе больше ничего не должен? — Целую жизнь, — отозвался Марк. Мужчина уже сидел за столом и намазывал сливочным маслом кусочки батона. Первый он подал протянувшей руки Алине, второй положил на тарелку к оставшимся ломтикам — для Артёма, третий оставил себе. — Я не понимаю. — Подросток сел за стол напротив Марка. — Бери. — Таксист пододвинул к нему тарелку с хлебом. Артём протянул руку и взял кусок с маслом: — Объясни мне, что происходит. Я не понимаю. — Даже если я тебе расскажу, ты вряд ли сможешь понять. — Кто ты? — Я — друг твоих родителей. — Виктор мне не отец. — Мне, всё равно. Он за тебя отвечает. — За меня мама отвечает. — Если судить по тому как ты себя ведёшь, то тобой вообще никто не занимается. — А вот это тебя не касается, — огрызнулся Артём. — Ведёшь себя отвратительно, — с укором сказал Марк. — Так может мне уйти, чтоб тебе аппетит не портить? — Артём выскочил из–за стола и торопливо зашагал в зал. Марк встал следом. Он догнал мальчишку уже в комнате. Хватанув Артёма за футболку на спине, Марк швырнул его в угол между дверями в зал и в детскую. Тот на мгновение опешил, а потом предпринял попытку защититься, но пальцы Марка уже сомкнулись на его шее. Артём испуганно охнул и вместо самозащиты уцепился пальцами за руку таксиста. — Жгёт? — заботливо спросил Марк, по–воробьиному склонив голову на бок, затем выпрямив. Нависнув над мальчиком, он в упор глядел на свою жертву. — Отпусти, — попросил Артём. — Я кажется спросил тебя. — Марк ещё сильнее сжал шею подростка. Тот всхлипнул встречаясь взглядом с мужчиной. Зелёные глаза таксиста вновь сменили цвет. Только теперь их оранжевый цвет стал больше походить на всполохи костра. Артём смотрел неотрываясь и ему казалось, что он сгорает в этом огне. Мальчик наконец–то смог отвести взгляд, закрыл глаза, а когда открыл — две крупные слезинки скатились по щекам. — Буду считать, что ответил. — Марк ослабил хватку. — Спрашивай. — Кто ты? — Твоя смерть. Во всех смыслах этого слова. Какой бы из двух вариантов я ни выбрал — ты всё равно умрёшь. — Почему? — Потому что ты — аномалия, которая не имеет права на жизнь. — Марк разжал пальцы, отпуская мальчика. Артём тут же поднял руки, осторожно ощупывая места, ожогов. — Не беспокойся, — мужчина первый раз за всё время улыбнулся, — следов не осталось. Сейчас идём завтракать, а потом разрешу сесть за компьютер.***
Марк в полусонном состоянии сидел на диване, когда его телефон «ожил» в очередной раз. Мужчина лениво протянул правую руку и взял лежащий около него аппарат. — Да, Ирина. — Мы сели в автобус. Через пять часов будем дома. Как ваши дела? — Хорошо. Я тебе уже всё подробно рассказал. Сейчас вот сидим на диване и кино смотрим. — Это я смотрю, — встряла в разговор, сидящая на коленях Марка Алина, — а ты спишь. — Да, не сплю я. Так, дремлю слегка. — «Гарфилда» смотрите? — Да. Алина сказала, что это её любимый фильм. — Ты устал с ними? — сочувственно спросила Ирина. — Устал с непривычки. Я никогда так долго и так много с детьми не общался. Разговаривая с Ириной, Марк смотрел на отражающегося в зеркальной дверке шкафа Артёма. Подросток перестал играть в компьютерную игру и, теперь откинувшись на спинку стула, слушал разговор Марка с матерью. — Откажись, — почти беззвучно прошептал Артём, — откажись, пожалуйста. — Больше не останешься с ними, — с сожалением сказала Ирина. — Почему не останусь? Останусь. В следующей раз будет легче. — Марк немного помолчал, а потом добавил: — Не знаю, как для, детей, но для меня этот день был очень необычным. Я бы его повторил. — Марк с улыбкой смотрел на мальчика в зеркале. — Ирина, звони в любое время. — Дядя Марк, ты мне мешаешь, — сердито сказала Алина, в очередной раз отрываясь от созерцания происходящего на экране. — Ладно, Ирина, отключаюсь. Когда приедете — поговорим. Пока. — Марк отключил вызов и подмигнул отражению Артёма. — Гад. — Мальчишка со злостью долбанул пальцами по клавиатуре, но Марк не обратил на это внимания. Он снова обнял Алину и продолжил вместе с ней наблюдать за похождениями рыжего кота.