Ты думаешь, она твоя?

      Черный седан медленно передвигался по дорожке. Впереди маячил светлый особняк. Сакура, сложив руки на коленях, безостановочно теребила платье. Какое счастье, что ткань не мнется!       Саске, ухмыльнувшись, заметил. — Нервничаешь?       Девушка, погруженная в напряженное волнение, едва расслышав вопрос, растерянно пролепетала. — Я…? Нет…., с чего ты взял?       Довольный смешок. — С того, милая, что ты сейчас дыру в подоле протрешь.       — Что? — Сакура опустила взгляд, и смутившись, добавила. — Да. Ты прав. Я нервничаю. А тебе, как я вижу очень весело.       Юноша, едва сдерживая улыбку, проворчал. — Ничуть. Тебе показалось….       — Саске! Ты….       Машина немного дернувшись, остановилась. Дом, такой небольшой вдалеке, внезапно оказался рядом огромным поместьем.       — Мы приехали, дорогуша. — Саске сверкнув глазами, повернулся к невесте. — Хочешь мне что-то сказать?       Сакура, растеряв свой пыл, вновь смутилась. — Нет. Ничего.       — Тогда пошли.       Молодые люди вышли из машины. Саске отдал ключи встречающему их слуге, и поправив пиджак, двинулся в сторону парадной двери. Примкнувшую к нему рядом Сакуру, он отодвинул рукой. На удивленный взор девушки, он безапелляционно проговорил. — Женщины Учиха никогда не идут рядом. Всегда на полшага позади. Привыкай!       Сакура обиженно поджала губы, и шмыгнув носом, кивнула. Саске хмыкнул. — Это еще не самое большое ограничение. Не дуй губы. Хочешь быть со мной, придется привыкнуть. Не хочешь…., — Саске махнул в сторону машины, — ….можешь валить домой! Держать не стану! — Девушка сконфуженно опустила голову, продолжая молчать. Саске начиная раздражаться, резко рыкнул. — Ну! Что надумала?! Идешь или нет?!       Сакура вскинула голову и гневно сверкнув глазами, с вызовом процедила. — Я иду!       Юноша облегченно выдохнул, снисходительно улыбнувшись. — Замечательно, крошка!       Двери перед ними величаво раскрылись. Встречающие их слуги склонились в вежливом поклоне. Саске уверенно шагал, не обращая ни на кого внимания. Сакура же смущенно улыбалась в ответ на приветственные улыбки прислуги.       Они миновали просторный холл. Зашли в уютную гостиную. Хозяева дома уже были там. Глава клана стоял, а хозяйка дома грациозно восседала на маленьком диванчике. Глаза старших Учиха одновременно устремились к вошедшим. Если Саске вел себя как обычно, но взволнованная Сакура не смела поднять глаз, стараясь не допустить оплошность с дистанцией. Юноша подошел к родным, остановился, и махнув рукой в сторону спутницы, промолвил. — Вот, знакомьтесь – ваша будущая невестка! — И повернувшись к девушке, тихо подсказал. — Представься.       Молодая девушка вежливо поклонилась, и не поднимая взора, произнесла. — Харуно Сакура, приятно познакомиться.       Глава клана благосклонно кивнул, а Микото, не скрывая счастливых глаз, внимательно осмотрела свою будущую невестку, а затем с молчаливой улыбкой встретилась глазами с сыном. Саске, вне сомнений гордился собой. Как же он вырос!       Неловкое молчание длилось недолго. Первым его нарушил Фугаку. Он приглашающим жестом аккуратно дотронулся до локтя девушки. — Сакура, прошу тебя уделить мне пару минут.       Сакура мельком взглянув на говорившего, согласно кивнула. Вместе они ушли в сторону кабинета. Оставшись вдвоем, Микото поднялась с дивана, и ласково проговорила сыну. — Боюсь, что разговор у них затянется. Поэтому я предлагаю пойти в столовую и подождать там.       — Хорошо.       Пройдя в столовую, они расселись за большой красиво сервированный стол. Друг напротив друга. Повисло неловкое молчание, которое первой нарушила Микото, взяв в руки салфетку. — Твоя невеста очень красива. Надеюсь, что она и внутри замечательный человек. Я рада за тебя, Саске. Надеюсь, она будет крепко любить тебя.       Самоуверенный тон сына неприятно царапнул слух матери. — Конечно будет! Она влюблена в меня как кошка, еще с младшей школы.       — А ты?       — Что я? Я уже говорил – мне с ней удобно. Уверен, что ей тоже. Ведь у нее в постоянном доступе будет мое тело, статус, деньги. Думаю для дальнейшей жизни этого будет вполне достаточно. Тем более, отец грозился после церемонии взять меня «в оборот». Сомневаюсь, что у меня останется время на сопливое сюсюканье.       Микото едва не задохнулась от удивления. — Саске! Ты не прав! Взаимная любовь супругов не менее важна для крепкого брака. И мне бы очень хоте….       Саске нетерпеливо перебил её. — Можно подумать, у вас с отцом неземная любовь! Тебя вообще выдали замуж без твоего согласия! И ничего, живете ведь!       Женщина, возмутившись, потерла лоб. — Саске, твои слова жестоки! Тогда все было по-другому. Да и чувства у нас с Фугаку были.       — Ха-ха! Гляделки издалека!       — Прекрати! Фугаку и так много тебе позволил! А ты продолжаешь не ценить все это!       — Я ценю! Не сомневайся, мама! И в который раз, прошу тебя…. — Саске наклонился над столом, и понизив голос, прошипел, — ….перестань сравнивать меня с НИМ. Я не такой чувствительный, как ОН! Я другой! Другой!!!       Выпрямившись, он схватил вилку, и начал нервно постукивать по столу. А Микото, едва сдерживая слезы, от колких слов, попросила у служанки кофе. Молчание над столом воцарилось вновь.       Допив бодрящий напиток, Микото поставила пустую чашку на блюдечко, и тихо произнесла. — И тем не менее, я желаю вам счастья, Саске!       Смутившись от искренних слов, и встретившись с глазами матери, сын смог только тихо пробормотать. — Спасибо, мама. *****       Разговор Фугаку с Сакурой действительно затянулся. Саске успел пару раз вскочить с места, и дергано пройтись по столовой.       Наконец, двери открылись, впустив внутрь главу клана со спутницей. Фугаку жестом разрешил девушке занять свое место, а сам занял свое. Расторопные слуги принесли закуски, и разлили спиртное по бокалам. Подняв свой, Фугаку торжественно произнес. — Я поднимаю свой бокал за Сакуру. Дорогая, добро пожаловать в нашу семью.       Остальные члены семьи последовали его примеру. Сакура, мило улыбнувшись, пригубила вино. После чего за столом враз стало шумно. За тихим стуком столовых приборов, отец и сын принялись обсуждать детали предстоящего торжества, изредка спрашивая мнение Микото. К Сакуре хоть никто и не обращался, но она чувствовала себя неотъемлемой частью разговора. И напряжение, что сковывало тело перед важной встречей постепенно растворялось, позволяя разуму получать приятные впечатления от вечера.       Спустя несколько часов, старшие Учиха провожали молодых в холле. Фугаку, расслабленный приятным времяпровождением расточал искрометные шутки. Микото, улучив момент, похвалила Сакуру за прекрасно подобранное платье, вызвав у последней волну смущенной радости. Даже Саске перестал изображать бесчувственного ублюдка, парируя веселью отца остроумными ответами.       Один из слуг доложил, что машина молодого господина готова. Саске и Сакура вежливо попрощались и вышли. Микото негромко промолвила. — Они прекрасная пара! Верно, Фугаку?       Веселый настрой моментально испарился с лица мужа. Глава клана с недовольной миной ответил. — Безусловно, дорогая! Но эта девочка не так проста, как кажется на первый взгляд. Да – мила, да – красива, но не идеальна для клана. Жена будущего главы клана должна не только слепо обожать мужа, но и обладать многими качествами спутницы такого мужчины. Смирение, покорность и послушание – залог спокойствия в доме и супружеской спальне. Она не обладает ни одним из этих качеств. Поэтому, Микото, на это обрати особое внимание. Надеюсь, ты сумеешь донести до нее важность этих незыблемых постулатов. — Старший Учиха печально хмыкнул. — А ведь я уже присмотрел для него действительно прекрасную партию. Жаль, что не успел поговорить с сыном…       Жена удивилась. Супруг не говорил ничего об этом. — О ком ты?       — Дочка Хиаши. Старшая – Хината. Помнишь её? Превосходно воспитанная девочка с блестящим образованием и манерами.       Микото согласилась. — Конечно, помню. Но сомневаюсь, что Саске бы одобрил её. Для него она слишком скучна и зажата.       — Много он понимает в женщинах! — Гневно фыркнул Фугаку. — Не дорос еще! Хотя до строптивого упрямства и несговорчивости он дорос очень быстро! И еще… — Фугаку, переменив тему, взглянул на жену, — ….не тяни с церемонией. Я хочу видеть Саске женатым не позднее двух месяцев. Бери в свое распоряжение столько помощников, сколько посчитаешь нужным.       Микото кивнула, тихо ответив. — Хорошо, я поняла.       Фугаку удовлетворенно улыбнулся. — Вот и отлично. Идем отдыхать, уже довольно поздно. *****       Грубый толчок лишил опоры под ногами. Итачи споткнувшись, едва не упал. Выпрямившись, он опустил свободные от оков руки по бокам. Жесткая повязка давила на глаза и голову, гудевшую от укола. Он не стал напрягаться в том, чтобы определить свое местонахождение. Знал, что это бесполезно. Хитроумный наркотик троил голоса и рассеивал запахи.       Сейчас он был занят одной задачей – сосредоточить все силы на выдержку. Сколько могла продлиться эта «встреча» было неизвестно. Ему не дали время не только помыться, но и перекусить. А он не ел уже почти двое суток. Сначала разработка операции, требующая большой концентрации сил, заставляла перебиваться легкими перекусами. Затем пробный прогон на месте, и оттачивание последних штрихов. Наконец, само дело, и не калорийный прием пищи перед ним. И вот теперь, очередной каприз хозяина, соскучившегося по своей покорной игрушке.       Сопротивляться не имело смысла. Никчемность их жизней доказал Пэйн. Будь ты трижды талантлив в реализации их планов, непокорность всегда наказывалась. Остатки их маленького сообщества еще хорошо помнят об участи Сасори. Бездушная марионетка хозяина недолго терпела выходки первоклассного снайпера. После очередной перепалки, его парализованное тело было брошено в одну из комнат базы. Запечатанная дверь не смогла полностью заглушить отчаянные крики медленно умирающего парня, не способного подчинить тело разуму. Останки спешно убрали спустя два месяца. А вот вопли агонии еще долго мерещились, проходящим около этой двери.       Верхнюю часть его экипировки грубо сдернули. Теплую водолазку разорвали, обнажив натренированный торс. Прохладный воздух лизнул грудь, заставив соски затвердеть, а кожу покрыться мелкими мурашками. На нем остались лишь не сковывающие движения, облегающие бриджи, и кроссовки на мягкой подошве. Больше его не трогали. С ним не разговаривали, а сам хозяин на всех «встречах» предпочитал отмалчиваться. Но Итачи ощущал на себе его взгляд – цепкий, оглаживающий, холодный.       Пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, Итачи принялся отсчитывать секунды, складывая их в минуты и часы. Действие препарата стало усиливаться. Тело начало слабеть, а сознание затуманиваться. Отчего считать дальше ему становилось все труднее. Пришлось бросить это занятие приблизительно на трех часах.       Он по прежнему находился в полной тишине и мраке из-за завязанных глаз. Усталые мышцы молили об отдыхе, желудок о пище, разум о сне. Молодой мужчина осторожно перемялся с ноги на ногу, чтобы немного сбросить напряжение в занемевших ногах.       — Разве я разрешал тебе шевелиться? — Раздавшийся из ниоткуда голос, тысячей осколков разлетелся в измученной голове. Против своей воли Итачи схватился за виски, пытаясь унять пульсирующую боль. Ноги, потеряв контроль разума, подкосились, уронив тело на колени. Голос…голос мужской… – последнее, что успело зафиксировать сознание, перед тем как замереть в агонии от хлесткого удара по спине. И еще одного, и еще….       Боль, по ставшей сверхчувствительной коже, разрывала нервные окончания на многочисленные ошметки, увеличивая восприятие во стократ. Не в силах удержать себя вертикально, Итачи упал на локти, все также держась за голову, и хрипя пересохшим горлом. Попытку сознания отключиться он пресекал беззвучными словами, что это скоро кончится, очень-очень скоро. Надо лишь немного потерпеть. Немного… совсем чуть-чуть….       Точный удар по пояснице выбил воздух из легких, заставив его вынырнуть из компактного комочка, в который он свернулся, получая порку. Этот маневр не остался не замеченным. Ухватив его за волосы, истязатель потянул Итачи вверх, на себя, заставляя побитое тело встать на ноги.       Рядом с ухом раздался шепот, многогранным эхом отразившемся в голове. — Мне противно смотреть на тебя, слабак! Валяешься под ногами безродным отребьем! Где же твоя гордость…., — невидимые губы прошептали в самое ухо, — ….Учиха?!       Итачи передернуло как от разряда тока. Что?! Лишенный права произносить имя клана вслух, гордиться своим именем, слышит его из уст человека, распоряжающегося его жизнью не один десяток лет. Может ему показалось?! Может взбудораженное наркотиком и болью сознание выдало желаемое за действительное?! Нет! Он четко слышал! Значит хозяин знает его. Более того, он знает о клане, и о том, как метко унизить удерживаемого им хищника. Лишить достоинства, заставить покорно прижимать уши и хвост! Не дождешься! В своей таинственной игре ты потерял бдительность и сам подарил мне кусочек пазла, причем очень весомый, что я собираю для того, чтобы вырваться отсюда!       Облегченную улыбку, от пришедших ранее мыслей, на тонких губах, с язвительным выдохом стерли звонкой пощечиной. Этот удар измученное тело уже не выдержало. Потеряв сознание, Итачи рухнул на каменный пол. Он не слышал как хозяин отдавал распоряжения по телефону, срывая на ходу тонкие кожаные перчатки. — Пэйн, забирай его, я закончил. Он мне не будет нужен некоторое время, пусть отлеживается. Остальные работают в прежнем режиме. Передай доктору, что я доволен результатами. Однако пусть он доработает препарат, включив в него возбуждающие компоненты. На этом все! *****       Широкоплечий мужчина подскочил с кровати на которой он лежал не раздеваясь. Найдя глазами часы, он резко сплюнул. Прошло почти пять часов. Сколько он его будет держать! На его прямой вопрос Конан невразумительно пробурчала. — Понятия не имею сколько он будет с ним! И вообще, шел бы ты к себе, Кисаме! Твой отпуск официально подтвержден, собирай манатки и вали!       — Я не уйду, пока не буду убежден, что с ним все в порядке!       Конан наиграно подбоченилась. — Надо же, какой заботливый! Никуда твоя «крошка» не денется. А если что, его подлатают, в первый раз, что ли?!       — Мало ему хозяина, так еще этого «штопальщика-извращенца» надо выдержать! На это никаких сил не хватит! — Кисаме смягчился, и попытался миролюбиво улыбнуться, подходя к девушке ближе. Оперевшись ладонями о стену, он заключил её в импровизированное кольцо. — Конан, я прошу тебя лишь о маленьком одолжении – просто сказать мне, когда хозяин закончит. Договорились?       Синеволосая презрительно осмотрела его снизу вверх, и процедила. — Ты забываешься с кем разговариваешь, Кисаме! Пошел вон, пока я о твоих словах не доложила Пэйну! — Отбросив его руку, она пошла по своим делам. Кисаме гневно саданул кулаком о стену, и тихо выругавшись ушел прочь.       Не дойдя до своей комнаты, он повернул в сторону комнаты напарника. Подойдя к двери, он потянулся было к ручке, как из-за двери послышался едва слышимый хрип. Дернув дверь на себя, он ворвался внутрь.       Пока глаза привыкали к темноте, в ноздри ударил тошнотворный запах кислоты, а уши уловили придушенный хрип. Почти на ощупь, Кисаме шел на звук. Хаотичное ощупывание стен дало результаты. Пальцы наткнулись на тумблер светильника. Приглушенный свет значительно облегчил поиски. В глубине комнаты, на кровати лежа на спине корчился напарник, захлебываясь рвотой.       Тело бывшего военного среагировало само, без участия разума. Метнувшись к постели, Кисаме резко подхватил прохладное тело на руки, и перевернув вниз лицом, свесил голову Итачи с края кровати. Не раздумывая ни секунды, он ввел два пальца в рот парня, вызвав спазм. Немного прочистив горло, он перевел взгляд на спину, где яркими полосами горели следы побоев.       Осторожно подняв напарника на руки, он отнес его в крошечную ванную. Открутив головку душа, он получил в свое распоряжение удобный шланг. Ну, а дальше дело техники. Вертя бессознательное тело, Кисаме приводил его в порядок. Проведя все необходимые манипуляции, он вновь взял напарника на руки. Выйдя из ванной, он, прижимая холодное тело к себе одной рукой, другой оперативно срывал грязное белье с кровати. Дойдя до голого матраца, он бережно положил Итачи на него, а сам принялся рыскать по комнате в поисках чистых простыней. Ничего! Неужели они подписали ему приговор! Нет, как бы не так! Не дождетесь, уроды! Я не отдам его просто так!       Кисаме бросился к себе, быстро набрал все необходимое, и резво пустился обратно. Чуткий слух выловил до боли знакомые интонации одной твари, которую боялись все постояльцы. Хрипловатый медлительный голос возвещал о том, что за намеченной добычей пришли. Кисаме подоспел почти вовремя. К ручке заветной двери тянулась бледная кисть, принадлежащая длинноволосому мужчине в длинном балахоне. Рядом, подобострастно улыбаясь, стоял молоденький ассистент с пепельными волосами, собранными в короткий хвостик на затылке.       Кисаме не стал ждать, а подошел к двери, нагло отодвинув длинноволосого. Закрыв собой проем двери он обернулся к пришедшим, грубо поинтересовавшись. — Чего надо?       С лица ассистента исчезла улыбка, он с испугом посмотрел на своего спутника. А спутник, тем временем, сузив желтые глаза, неотрывно гипнотизировал Кисаме. Возникла пауза, которую нарушил длинноволосый. — Отойди, мне нужно осмотреть его.       — В этом нет необходимости – он еще жив!       — Я должен убедиться и взять все необходимые анализы. Не препятствуй мне!       — Возьмешь, когда он оклемается немного! А сейчас не принуждай меня применять силу – уходи, Орочимару!       Длинноволосый придвинулся вплотную к Кисаме, и хотя он был на голову ниже, бесстрашно впился в него глазами. — Не боишься попасть ко мне в руки в качестве объекта для исследований, а Кисаме?! Хозяин будет очень не доволен, узнав, что мне мешают в работе! А этот мальчик… — он кивнул в сторону двери, — ….его особый подопечный. Его жизнь, ...пока..., ценнее чем все ваши вместе взятые. Поэтому будет лучше, если мне никто не будет мешать. — Бледная рука вновь потянулась к ручке, но её перехватила крепкая кисть.       Кисаме не собирался уступать. — Ты увидишь его, Орочимару, но позже! Уходи, я все равно не пущу тебя!       Длинноволосый надменно хмыкнул, и обернувшись к ассистенту, хрипловато прошелестел. — Идем, Кабуто. Позволим этому недоумку сделать за нас всю грязную работу. Никуда его «крошка» от нас не денется. Даже на тот свет, он все равно пройдет через мои руки, ха-ха!       Наконец, эти двое скрылись с глаз. Кисаме облегченно выдохнул, и открыв дверь, вошел в комнату. Итачи лежал там же, где он его оставил. Кисаме осторожно постелил свежую простынь, аккуратно передвигая легкое тело. Затем удобно уложил напарника и приступил к детальному осмотру.       Дыхание поверхностное, чуть хрипловато-рваное из-за остатков слизи в перехваченном спазмами горле. Запекшаяся ранка на припухшей губе, очевидно последствие сильной пощечины. Осторожный поворот на живот открыл живописную картину безжалостной бескровной порки. Вздувшиеся полосы воспаленной кожи горели, и наверняка болели от любого прикосновения. Кисаме перевел взгляд на брюки. Надо снять! И телу будет легче, да и осмотреть ниже тоже не помешает! Что хозяину могло придти в голову неизвестно!       Кисаме вновь перевернул Итачи на спину, вызвав болезненный полустон. Снял кроссовки, и принялся за штаны. Особо не напрягаясь, он стянул бриджи вместе с нижним бельем. Осторожно раздвинув ноги, он внимательно осмотрел промежность. Уф! Все хорошо! Его не насиловали!       Облегченно выдохнув, он достал портативную аптечку, вынул ампулу и шприц. Набрав инъекцию, он заученным движением взбил вену и сделал укол. Неутешительная замена пищи, но это все равно лучше, чем совсем ничего. Затем спина. Опять крутанув напарника на живот, он мягкими движениями втер почти не пахнущую мазь. Вернув Итачи на спину он накрыл напарника одеялом, а сам расположился на полу, у стены. В скудной обстановке не хватало стульев. Да и они были ни к чему нелюдимому напарнику. Насколько Кисаме помнил, он всегда был таким, как только впервые появился здесь. Безупречно вежливый, но бесконечно далекий, будто постоянно погруженный в собственные мысли.       Кисаме всегда было все равно с кем работать. Спектр его задач был минимален, поэтому кому прикрывать спину было без разницы. Но даже его слегка покоробило, когда ему назначили в напарники совсем мальчишку. Бурча про себя, что еще нянькой он не был, Кисаме не сдержав себя, нахамил юнцу при первой встрече. Но какого же было его удивление, что юнец спокойно отреагировав на грубость, попросил его придти чуть позже, когда он успокоится, чтобы обсудить детали.       И верно, обретя спокойствие, он с удивлением обнаружил отлично продуманный план с парой дополнительных отходов. Кисаме не мог соотнести в один образ внешность малолетки, и вполне здравый взрослый ум внутри. Это вызывало удивление и ….уважение. Которое росло с каждым удачно проведенным делом. Кисаме не заметил, как научился доверять напарнику, а тот ему.       И сейчас дело обстояло исключительно прагматично. Кисаме не видел возле себя, а главное не хотел, другого партнера. Пусть он подневолен, как все. Но все равно, сколько бы ему не было отмерено небесами, он был благодарен им за посланного напарника, и не желал ничего менять.       Теперь осталось только ждать, пока тщедушный Итачи очнется. Так, в тягостном ожидании, он не заметил как уснул.