Ты думаешь, она твоя?

      Саске дождался, пока за закрывшейся дверью не стихли шаги. И только потом вышел следом.       Там, в коридоре, горделивые плечи поникли. Саске устало обвел пространство глазами. Знакомый с детства дом, сейчас казался чужим и мертвенно тихим. Увиденное ранее, с остервенеем грызло внутри. Банальный вопрос: «За что?», цеплялся за не менее банальный ответ: «Зависть». Въедливую, настырную, подлую и убийственно жестокую.       Напрасно он вслушивался, наивно надеясь на роковую ошибку. Дом молчал, продолжая верно хранить истончающееся души ушедших. Пройдет немного времени и он станет совсем мертвым, если только в него не вольют новую жизнь.       Сбоку учтиво хмыкнули. Саске вздрогнул и резко обернулся. Рэй все еще был здесь. Деловит, собран и деликатно ненавязчив. — Молодой господин, вам настоятельно требуется отдых. Вам накрыли легкий ужин в ваших покоях. Капитана и его людей, я, взяв на себя смелость, разместил в дальней половине дома, до ваших дальнейших распоряжений. Временный персонал прибудет завтра. Также завтра состоится прощание….       — Спасибо, Рэй. — Глухо проговорил Саске. — Я жду тебя завтра. А до этого, распорядись, чтобы Сакура ничего не узнала. Я заранее одобряю любые административные воздействия на медперсонал и, тем более, полицейских ищеек. Раз навязались охранять, так пусть отрабатывают свой паек сполна!       — Слушаюсь, молодой господин! Постарайтесь отдохнуть. — Рэй церемонно поклонился и ушел.       Саске снова остался один. Нехотя, он поднялся на второй этаж. Его шаги гулко разносились в безжизненной пустоте. Он прошел мимо гостевых комнат. Стиснул зубы, минуя покои родителей. Добрался до своих. Открыл дверь и трусливо шмыгнул внутрь.       Здесь меньше пространства, давящего на психику неживой пустотой. Посередине, обнаружился сервированный столик. Только вот ни один кусок не полезет в горло. Саске горько хмыкнул, снимая пиджак. Расстегивая пуговицы рубашки, он направился было в душ, но остановился не дойдя до порога. Здесь нашли Мию со свернутой шеей.       Грудь Саске снова сдавило. Чертыхнувшись, он резко развернулся, добрался до постели и рухнул в её нежные объятья, не раздеваясь.       Но сон, подлец, не шел. Ворочаясь с боку на бок, Саске пытался уснуть. Но тщетно. Мысли, образы, гнев, тоска мельтешили в мозгу, будоража нервы. *****       Сквозь зыбкую дрему стук ворвался звонким набатом. Саске разлепил веки, поморщился от мазнувшего по лицу луча солнца. В дверь продолжали деликатно стучать. Морщась от головной боли, Саске сполз с постели.       Взъерошенный, в мятой рубашке и штанах, он распахнул дверь. — Рэй? Который час?       Бывший отцовский, а ныне его собственной помощник, как всегда опрятно одетый, стоял на пороге с небольшим подносом. Позади него, проскочил незнакомый слуга с тряпочным кулем.       Саске недоуменно проводил его глазами, а затем вернул внимание помощнику.       Рэй, не моргнув глазом, заметил. — Молодой господин, вы неважно выглядите.       Молодой Учиха провел по волосам, пробурчал. — Плохо спал.       — Понимаю. И вижу, что вы не ужинали.       — Не смог… — Саске отстранился, освобождая Рэю дорогу.       Помощник прошел в комнату, поставил поднос рядом со вчерашним. — Молодой господин, прошу вас, позавтракайте. Сегодня очень насыщенный день и силы вам понадобятся. Затем душ. Я помогу вам в облачении. Тела уже в храме, если поспешите, у вас будет время попрощаться в уединении. Сама церемония в час. После – кремация. Затем – посвящение. Временный персонал для особняка уже приступил к своим обязанностям. Если необходимы дополнительные распоряжения, я весь во внимании.       — Нет, Рэй! Все сегодня на тебе. Организуй только таблетки какие-нибудь от головной боли. Я в душ.       — Сию минуту, молодой господин. *****       Прохладные струи сменяли теплые. Саске стоял в душевой кабине, уткнувшись в кафельную стену лбом. Вода, оглаживая тело, стекала вниз. Черные вихры облепили лицо, удачно маскируя соленую влагу, беспрепятственно текущую из глаз. Это последнее, что ему будет дозволено сегодня.       Рэй вовсю хозяйничал в покоях, когда его хозяин вышел из ванной. Помощник учтиво не обратил внимания на покрасневшие глаза молодого господина, продолжая деловито перебирать вещи.       Саске принялся за завтрак. Предсказуемо, вкус еды не чувствовался совсем. Пища просто наполняла желудок. Саске цыкнул от неожиданности, когда обжег язык чаем. Все пора! Его ждут отец, мать и брат, чтобы проститься наедине от посторонних глаз.       Клановое траурное облачение воистину способствует погружению в себя. Саске перестал осязать окружающее пространство под степенный шорох темной ткани, атласных лент и трепет накидки. Молодой Учиха очнулся под пристальным взором Рэя, щепетильно оглядывающего его с ног до головы. И по-видимому, остался доволен, потому как пригласил его к выходу.       Вмиг отяжелевшие ноги, нехотя шли по знакомым местам. Длинная галерея, ведущая в семейный храм, сегодня показалось бессовестно короткой. На пороге храма, перед ним склонили головы два священнослужителя. Саске ответил тем же. И уже готовясь преступить порог, он, краем глаза, заметил рядом стоящий фургон.       — Что там? — Безжизненно протянул Саске.       Один из служителей степенно произнес. — Тело Итачи.       Взбудораженное удивление вмиг спугнуло захватившую тело апатию. — Что?! Почему он не здесь?!       — Он лишен имени Учиха. Но, учитывая, что он вам родственн…       Саске гневно перебил невнятное блеяние. — Он больше, чем Учиха! Немедленно занести его в храм!       — Но, молодой господин….       — Я не обязан объяснять мотив своей воли! Я в своем праве! Не вынуждайте меня сделать кровавый выбор! У меня мало времени, и не смейте отбирать его у меня еще больше!       Рэй, стоявший позади, молчаливо остановил спешившего на шум капитана Хатаке.       Подождав положенное время, Саске зашел внутрь. Служители, помощник, навязанная охрана остались за закрывшимися дверями.       В святилище ощущался прохладный полумрак. От курильниц витиевато стелился ажур узоров тлеющих благовоний. Стены храма надежно отгораживали свой мир от праздной реальности. Здесь царил только покой.       Перед древними каменными плитами лежали три тела. Лица почивших бережно скрывали белые полотна.       Тяжелой поступью Саске первым подошел к ногам Фугаку. Скупость эмоций между мужчинами рода, сейчас отозвалась отсутствием нужных слов. Саске молча оглядывал тело родителя. Опустошение последних суток сдавило грудь. Разум словно отрезвила мысль, что ныне происходящее на самом деле, а не игра воображения. Строгий, всегда будто оценивающий взгляд отца, теперь никогда не скользнет по нему.       Саске склонился, и с почтением коснулся ступней Фугаку. Затем выпрямился и сосредоточил взор на ритуальном полотне, под котором безошибочно угадывались черты лица. Горло могло только прошептать. — Отец…. Мне нелегко обещать тебе, что буду достойной твоей заменой…. Я был уверен, что у меня впереди много времени…. Но я буду стараться…. Чтобы тебе не было стыдно…там…. Обещаю! — Прикрыв глаза, Саске завершил прощание безмолвной молитвой, промолвив. — Прощай!       Поклонившись, он подошел к Микото. Она была в нарядном одеянии. Прекрасна, как никогда. Саске опустился на колени перед её ногами. — Мама… я…. — Саске пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем продолжить, — ….я… я приложу все усилия, чтобы приумножить свой выбор…. Любить, ценить и жить с одной женщиной – тяжелый труд. Теперь я это осознаю в полной мере…. Я в ответе за нее и ребенка…. Трудновато будет без твоей поддержки и мудрости…., но я, вернее мы, постараемся справиться…. А сейчас, ты ведь простишь меня за быстротечное прощание...., ведь я хочу пойти к тому, с кем провел времени меньше всего. — Обхватив ладонями ступни Микото, он уткнулся в них лбом и замер, шепча молитву.       Остался последний долг. Саске подошел к третьему телу. Слова, что роились в голове все утро, словно в насмешку, растворились без следа.       Саске молчаливо взирал на щуплую, по сравнению с отцом, фигуру брата. Болезнь изрядно подточила его. Рэй, пока утром облачал Саске, цитировал скупые строчки акта вскрытия. Уже зная о роли брата во всей этой истории, он праведно вспыхнул гневом. Не будь всего этого, Итачи можно было спасти! Его болезнь прекрасно поддается лечению! Но у него не было шанса! Его ему просто не дали! Вернее, отобрали!!! Подло и безжалостно!!!       Губы предательски дрогнули, а сдерживаемые из-за всех сил слезы прочертили свои дорожки к низу лица. Смысл сейчас что-говорить…. Сколько Саске его помнил, Итачи всегда не любил ненужность и бессмысленность… всегда и во всем…. Он верно и точно выполнил то, что было поручено, не смотря ни на что и вопреки всему…. Смиренно снося ненависть покинутого не по своей воле младшего брата…. Глупого младшего брата….       Саске в отчаянии тряхнул головой, пытаясь остановить соленую влагу, с силой сжимая губы, но тщетно. Боль сожаления крушила все заслоны, освобождая путь горьким слезам.       Саске уважительно коснулся ступней брата. Осторожно прошел вдоль тела, и опустившись на колени, аккуратно убрал с лица полотно.       Сердце кольнуло от увиденного. Итачи будто спал. Безмятежно и сладко. Тонкие, едва подернутые синевой губы, застыли в спокойном облегчении. Саске коснулся кончиками пальцев крохотного шрама у виска. Мягко улыбнулся, вспоминая, как они, играли в саду в догонялки. Большая толстая ветка, отлетевшая от удиравшего Саске больно саданула по лицу Итачи. Саске тогда здорово испугался и начал громко плакать. Но Итачи лишь коротко улыбнулся, заверил братишку, что с ним все в порядке, и прикрыв рану волосами, предложил пойти домой.       Короткие эпизоды детства ярко вспыхивали перед глазами, словно были буквально вчера, а не много лет назад. Саске продолжал беззвучно смотреть на лицо Итачи, впитывая и запоминая. Мысленно коря себя за упущенное время и преступное незнание реального положения вещей. Попытка попросить прощения встала колом в горле. Саске поперхнулся, чертыхнувшись про себя. Итачи не нужно его прощение. Он и так все знал. Знал и простил…глупого маленького брата…       Склонившись над телом, Саске зажмурил глаза, прислонился лбом к холодной груди, в наиглупейшей попытке услышать стук сердца. Идиот! Ушедшее не вернуть!       Тихий шорох церемониальных тканей заставил его вынырнуть из оцепенения. Саске отстранился от груди Итачи, игнорируя чужие взоры, прикрыл лицо покойнику, и пружинисто встал на ноги.       Священнослужители с помощниками начали вести привычную церемонию. Саске встал напротив всех троих почивших родственников, и сложив ладони перед грудью, еще раз почтительно поклонился. Затем, скользнув взором, по каждому из тел, в последний раз безмолвно попрощался. Все, его время истекло. Потом, после всех необходимых процедур, ему доставят урны с прахом.       Саске вышел наружу. Отрешенно кивнул Рэю, равнодушно мазнул глазами по настороженному капитану Хатаке, и в сопровождении помощника, направился к дому. Дела, ставшие теперь неотъемлемой частью его жизненного расписания, требовали разрешения.       Одетый в деловой костюм, Саске плюхнулся на заднее сидение машины. Грядущая встреча со старейшинами клана давила на плечи. Уж что-что, а слушаться этих древних идиотов он не собирается. Хватит! Насоветовали, советчики хреновы! Результаты их «мудростей» он оплакал этим утром!       Встреча, вопреки ожиданиям, не затянулась. Решение, как и кандидатура нового главы клана Учиха, не нашло яростных оппонентов. Особых наставлений не было, лишь рекомендации, выслушанные Саске с абсолютно каменным лицом.       Новоиспеченный глава клана Учиха устало выдохнул лишь оказавшись в машине. Рэй, выждав момент, проговорил. — Молодой господин. Ритуальная трапеза готова и будет накрыта по первому приказу. Мне необходимо знать, будут ли дополнительные распоряжения?       — Нет, Рэй. — Саске отрешенно махнул рукой. — Я никого не хочу видеть. Прислуге от моего имени вырази благодарность и попроси остаться еще на неделю. Ах, да… пусть они и мои новые сторожевые псы тоже примут участие в поминальном ужине. Каждые на своей территории, разумеется.       Рэй понятливо кивнул. — Что-нибудь еще?       — Молодой госпоже букет цветов от моего имени. Она не любит розы. Корзину фруктов и сладостей, разрешенных в её положении. И послание с заверением, что я навещу её завтра, во второй половине дня.       — Вас понял, молодой господин. Мы уже на месте. Спокойного вечера, молодой господин.       — Спасибо, Рэй. Удачной дороги и до завтра.       Саске проводил глазами машину помощника. А после обернулся в сторону дома. Особняк, как и он сам, незримо изменился всего за несколько дней. Как и Саске, он вынужденно стал другим. Строгим, жестким и безрадостным.