Together XX

Я знаю — я причинял тебе боль, опустошал тебя, И сейчас я ясно вижу это. Я притягивал тебя ближе, крепче, Потому что знал — ты исчезнешь. Я просто не могу идти на компромисс, извиняться, Что я могу тебе сказать. Мы оба знали Это закончится именно так. M.I.N.E (End this way) - Five finger death punch Тони Старк был хозяином многих вещей в этом мире. Однажды, в пьяном просветлении, нагло и бессовестно, он заявлял с барной стойки, что он хозяин мира. Приватизировал этот мир. Наутро, после просмотра свежайшей желтизны от прессы, он недоуменно кривил губы, где критиковали его непомерное эго – не так уже далеко я ушел от правды. Так и было, этот мир был его, и он мог протянуть руку для знакомства и с другими вселенными. Эта власть не усыпляла его способности, не заставляла остановить свой рост до небес, насладиться уже имевшимися заоблачными вершинами. Нет, Тони не чувствовал пресыщенности. Словно в 17 лет, он так же продолжал восхищаться миром, все больше и лучше прогибая его под себя. Он был хозяином многих вещей. И многих людей. Поэтому Тони не усомнился в своих правах и завладел ею. Обладать Вандой было немыслимо приятно, волнительно до дрожи и необходимо. Когда Тони узрел ее лицо совсем рядом, эти якобы спокойно распахнутые глаза, еле подрагивающие губы, пальцы крепко впились в острый локоть девушки. А Ванда счастливо выдохнула и спрятала лицо на его плече. Вот так, без поцелуев и слов, они поняли, что ожидание закончилось. Тони дождался, когда она успокоится, ведь под его пальцами так и бродили мурашки, а рокот в ее груди, гулом отзывался на его ребрах. Тони дождался ее покоя и крепче перехватил тонкое создание в огромном свитере одной рукой, другой, сжав длинные локоны на затылке, запрокинул голову Ванды, выводя на свет скрытую гибкость шеи. И он целовал, долго, медленно, с осознаем и умением этого дела, будто только этим они и будут заниматься всю ночь, с наслаждением ощущая как Ванда все больше доверяет силе его руки на ее талии. Когда дрожащие коленки больше не могли хоть чуть-чуть давать опору, а пальцы наоборот проявили настойчивость, Ванда в забытье отстранилась и выдохнула сгусток воздуха из зудящих легких, пораженно глядя в серьезные черные глаза. - Иди сюда. В ночи парка, где они всего лишь вышли выпить кофе, Тони сделал шаг назад, опустившись на скамейку под слабым фонарем, увлекая Ванду за собой в темноту. Ванда лишь подумала о том, как он знал, что там точно есть скамейка. Осенний, ночной ветер, наконец-то сорвался с цепи, словно загляделся на их поцелуй и вспомнил, что необходимо заморозить влюбленных. Но каким бы не был мощным бог ветра, Тони успел обхватить тончайший стан, закрывая юную нежность полами своего пальто, снова насмехаясь над стихиями. Его переполняла нежность и любовь к ней. Ничто не мешало обрушить свое счастье на Ванду. Он был хозяином многих вещей: корпорации, страны, правительство, банки, особняки, наследия истории, шедевры искусства, люди. Людей было много, некоторые догадывались, что они такое для Старка, но большинство лишь грелись в лучах его внимания. Ванда не была вещью. Тони знал, что она живая, трепещущая жизнь, которая по счастливому стечению обстоятельств досталась ему. Такая чистая и свежая, такая волшебная, со своей сказочной силой и глазами принцессы. Она не была для него вещью, ни в коем случае. Ванда была его искуплением и силой. Тони не упустит, не потеряет, Тони сохранит этот шанс. Поэтому Старк возжелал властвовать над ней, как ни над чем другим в своем королевстве.

***

Замелькали фото, кричали журналисты – влюбленные Мстители. Ванда слышала обсуждения, даже не прикрытые для приличия шёпотом. Вспышки фотокамер, от которых хотелось буквально закрыть лицо руками, лишь крепкая рука на талии напоминала, почему она здесь. Злобные, оценивающие взгляды. Тяжесть на шее от невообразимой красоты и цены ожерелья. Зачем это? Я горжусь тобой. Посмотри на себя. Перелеты с ним, ожидания его возвращений. Скажи что ты хочешь. Я устала. Просто останься. Мне надо... Непроницаемость взгляда, хуже чем железная маска на лице. В эти мысли не пробиться, он далеко, он не в себе. Тони, Тони… - Да? - Что случилось? Расскажи. Тони перехватывает тонкие руки, словно одергивает легкую штору. - Ничего. Она опускается на подушки, чувствует его руки на своих волосах, но так же можно гладить подвернувшего домашнего животного. Он еще не вернулся из своей далекой умной страны, которой она так боялась. Ванда закрывает глаза в непроглядной темноте комнаты. *** - Я люблю тебя. А ты? - Тони, - Ванда несчастно улыбается. Зачем называть это чувство? Оно неземное, оно прилетело из космоса. Вот если слетать до звезд и у них спросить имя этому чувству, девушка ответит мужчине. Тем более, все люди, которым она говорила «люблю» мертвы. - Тони… - Скажи. Она изгибает шею, но уже чувствует настойчивые пальцы, которые вернут ему доступ обзора. - Скажи. Губы обжигает печать. Тони целует ее без конца и начала, выжимает всю жизнь из ее губ. Ванда же тихо, незаметно роняет вместе со слезой люблю.

***

Ванда опустила лицо в ладони рук. Она еле дышала. Ночью, она плакала так, что сейчас ее мучила не просто головная боль. Ныло и просило об утешении все тело. Утешение не появлялось уже два дня, лишь набегами возвращалось домой. - Не выходи из дома. Подобравшись, Ванда сидела в углу дивана и даже не поднимала глаза на мелькавшую раз в день мимо тень. Тони сломал голову, решая беду Ванды и угрозу над Мстителями. Одну из этих целей мужчина смог бы решить, оставшись с ней, развевая ощущения заключения. Как только все затихало, Ванда тихо принималась плакать. Убила, убила, убила так много людей… Едкий привкус несчастья разъедал ее изнутри. Ванда боялась шевельнуться. Ее мучила паника, что она больше не контролирует свою силу. Лишь обрушив целый этаж в больнице, увидела и осознала что она такое. Что есть ее сила. Размазывать железо Альтрона по мостовой, словно ловко и быстро управляться с уборкой. Увидеть окровавленные простыни госпитализации, другое. От страданий, ее отвлекала угроза стать официальной преступницей государства. Это ее мало трогало, проблемы с законом были ее детскими воспоминаниями. - Только подпиши, все закончится. Ванда накрыла грудь ладонью, дрожа всем телом. - Я убила людей, Тони. Это никогда не закончится, - она сжала кулак, стягивая и заминая кофту. - Ванда, я прошу тебя, подпиши… -Где ты был? - Что? Тони непонимающе смотрела в исплаканые глаза Ванды. - Я жду тебя, которую ночь подряд. - Ты знаешь, я пробежал галопом по всем силам мира этого, чтобы данную стопку макулатуры приготовили в ближайшие сроки. Я ее принес, подпиши первой… - Мне было так плохо ночью. - Почему? – Тони протянул руку и коснулся ее холодных ног. Ванда долго смотрела в ответ, загибая рукав на кулак, взвешивая как бы сказать фразу которую девушка уже говорила тысячу раз, но чтобы она наконец дошла до осознания этого гениального мозга. - Я убила… - Ванда, -Тони резко прервал ее, быстро снимаясь с места и опуская на колени перед ней. Та, еще плотнее поджала ноги. - Ванда, услышь меня. Сейчас самое важное не дать им… - Кому – им? - Им, - неопределенно махнул рукой Тони, закатывая глаза, - мелким пакостникам, обожающим приватизировать все лучшее, что у меня есть. Тебя посадят под решетку, или… Боже, я даже не знаю, что они могут придумать. - Но если я подпишу… - Не «если», подпишешь, Ванда. - … то я как раз стану собственностью этих мелких пакостников. - Что ты хочешь от меня? – Тони вперил свой тяжелый взгляд в воплощение усталости, - Единственное, что сейчас важно для меня, не отдать тебя им. И огородить от этого остальных, - он резво качнул головой. - Значит, либо я становлюсь собственностью этих пакостников, - медленно повторяет Ванда, Тони мастерски закатывает глаза, устало опуская голову, - либо остаюсь твоей. - Что ты говоришь… Ванда подтверждающе закачала головой. - Это бред. Я с ума схожу, верчусь лишь бы тебя не увезли на черном воронке… - Я так чувствую, это не бред. Тони подхватился на ноги и начал шипеть про женские чувства. - А я чувствую, что ты хочешь меня доконать. Вы все, между прочим. Теперь, он звенел стаканами у барной стойки. Она смотрела на любимую, отмеченную ее поцелуями, спину и задавалась вопросом, как может любовь существовать наравне с таким мучением. Ванда поняла, что все, что она говорила до, осталось сказанным лишь в ее голове. Как если бы Тони и не возвращался. Комната, диван, белая стопка бумаг на столе, смятый плед у ее ног, дверь за которой спальня, где она плачет несколько недель подряд, мужчина нервно опустошающий второй стакан виски, его губы, которые не целуют, а говорят странные вещи… Ванда ощутила… - Мне надо выйти на свежий воздух.

***

Было спокойно. Странно сказать, хорошо. Ее подозрения вытащили из души и воплотили в реальность. Ванда вспомнила камеру. Ванда вспомнила голос. - Ванда. Она не обернулась. Лишь чуть прикрыла глаза, боясь увидеть хотя бы тень. Эти опущенные ресницы заставили пропустить удар в груди и буквально качнуться на слабых ногах. Это какой-то кошмар и бред. Она сейчас обернется. А я не видел убийства родителей. И раны кровоточат не от кулаков друга. Королевство крошилось под невидимый, неслышимый шелест ресниц. Разве я не… Стало так больно что мысли перестали складываться в слова. - Я вернусь, - озвучил в пустоту поломанным, дрогнувшим голосом Тони. И еле вышел из камеры. Ванда опустила веки до конца. Не насладившись вдоволь тишиной тюрьмы, девушка была освобождена. Плеск гавани и морской воздух Глазго, щипал просоленную слезами кожу. Возвращайся.