- Так вы утверждаете, что невиновны? – Судья на мраморной трибуне уже устало опустила голову, не выдерживая давления со всех сторон. Чернокожая женщина средних лет поскребла лоб, перелистывая одно дело за другим. Огромными стопками по-всему столу. Поправив очки и пробежав вялыми глазами по листу, она посмотрела с раздражением ниже где за похожей трибуной стоял ласково улыбающийся, молодой мужчина в костюме, а рядом красивая девушка играющая с гладкими волосами. – Как вы можете это доказать?
Мужчина удивленно свел губы бантиком и расслабил галстук. В зале окружными людьми, где их слушали представители власти, обычные горожане и сама судья, он вел себя слишком всея дозволенно, говорил когда и как хотел, не стеснял себя в выражении, словно ему здесь делают услугу.
Огромные закрытые окна кидали разрезанные лучи солнца, попадая, лишь в отдельные уголки общей белоснежной комнаты. Выше всех сидела судья, как час, она не знала покоя из-за этой парочки. На все обвинения, будь то кровавая резня или жестокое издательство, они отвечали легко и весело: «Ой когда-то это было!», а после ностальгически вздыхали и закатывали глаза к потолку, уходя в себя на несколько минут. По большей части, говорил только мужчина со слащавой физиономией, в то время, как его подруга могла истерически заорать на вопрос, а после резко стихнуть и оглядываться с вылупленными от недоумения глазами.
Сейчас она мирно перекидывала волосы, наблюдая за блеском от их соприкосновения с солнцем, со скучающим красивым лицом. Её друг спокойно потрепал по маленькой голове девушку и, развернувшись, прочистил горло:
- Госпожа судья, - обратился он, несерьезным тоном. – То, что я сейчас скажу, не то чтобы доказательство моей правоты, но ярое желание узнать вашу точку зрения.
Женщина поджала полные губы и согласно опустила голову.
- Вот какая вам к черту разница, сколько людей я там убил? – спросил он, раскинул руки. – Ну, подумаешь сотню, ладно, две сотни. Можно подумать, людей от этого меньше станет. Мне лично, нет дела до гниющей тушенки, где-то там.
- ВОТ!! ВОТ! – тут же врезывала его подруга, тряхнув длинными прядями. Она с широко раскрытыми глазами, расфокусировано смотрела в одну точку, и тыкала пальцем в потолок. - Сдохли эти второсортные куски говна, ну и сдохли, вам то что?! Панику развели! БЕСИТЕ!!!
В гробовой тишине зала, чётко слышалось её грудное дыхание. Красная и потная от истерики, девушка руками ухватилась за трибуну, почти легла на неё, пытаясь, покачивая отрытой половинной груди, восстановить тяжелое дыхание. Исиня-черные волосы перевалились за вздыбленные плечи со спину. Темно-синие глаза идеального плавного разреза с широким зрачком замерли в одном направлении, к столу.
Сосед рядом аккуратно, почти по-любовному коснулся костлявых плеч, успокаивающе поглаживая. Улыбка за всё это время, так и не сошла с его бледного лица. Он снова пригладил зачесанные волосы. Так наслаждающее, что аж тошнило. Так открыто показывать свою нарциссичность мог только истинный самолюб, знающий, на сколько он хорош.
- Прошу, не обращайте на неё внимания, господа, - приветливо сказал парень, переглядываясь со всем перепуганным затихшим залом, где на них уже наставили огнестрельное оружие. – Отнеситесь с пониманием, у бедняжки сильный стресс за этот день, - тут он лукаво покосился на судью. – Даже я не смогу её контролировать вечно.
Вздрогнув плечами, глава зала попыталась вернуть самоконтроль. Порывшись в бумагах, она извлекла папку, с суровость прочла всё, что видела. Люди в зале вошли в больший траур, а парочка болтливых девушки испуганно взвизгнули, когда радужка раскосого глаза мужчины, вгрызлась в них с жадностью, разглядывая, при этом он не выворачивал головы, что было очень жутко.
- Я не стану перечитывать всё, что здесь написано, потому, как по мне и так очевидно, - проговорила судья, снимая круглые очки. – Обвиняемые по многочисленным статьям: Наджу Вэй и Эсперанса Кармело. Больше известные под прозвищами «Модельера» и «Чеширского кота». Вы обвиняемы в массовом терроризме, жестоких убийствах с неуточнённым количеством жертв, переваливших за миллион, доведение до безумия, изнасилования не совершеннолетних, продажей детей на черные рынки и в рабство, всё это - лишь малое количество того, что вы совершили!
Наджу Вэй саркастично выгнул бровь, ухмыляясь.
- И после этого я должен почувствовать себя виноватым?
- А вы пытаетесь уверить суд что невиноваты!? – буйствовала судья, вскочив с кресла.
Наджу облегченно пожал плечами с неким пугающим сочувствием, словно перед ним больной человек, а он по доброте душевной испытывал жалость.
- Эх~ Не понимаю, чего вы все так завелись из-за этого. Как человек более высшего разума, я объясню. Это бизнес. А люди - это мой самый ценный и любимый товар, - он вскинул голову со стоном удовольствия. – Сколько не трать, а они никогда не кончаться~ На любой вкус и цвет. Рост, вес, волосы, кожа, кости, глаза, кровь, даже внутренности у всех разных размеров. Обожаю людей!
Прокричал последнее намного громче и, раскинув руки с радостной ненормальной улыбкой, на него обратила внимания довольная Эсперанса.
- Эй, Наджу! – обратилась она к нему, всем видом развернувшись. – А что насчет дочки председателя одной из твоих компаний? – при этом она рассмеялась, как безумная. – Мне казалось, ты хорошо её «подделал»!
- Боже! - Наджу похлопал её по голове, тревожно зажмурив глаза. - Эспер, я знал, что твоя память дает сбой, но это…
Эсперанса округлила глаза, по-невинному похлопала ресницами, что так шло её красивому зрелому лицу. Тихо стоя на своём месте, девушка замедленно подобие андроида, подняла голову, словно вспоминая. Её компаньон Наджу, не выглядел удивленным таким затмением, потому просто улыбнулся, выставил перед маленьким носом указательный палец, так чтобы Эсперанса его точно видела, и сосредоточила своё внимания, а после покачивал им, как маяком для гипноза.
- Пещера, меч, клетка, ты, - мужчина монотонно бубнил и следил за движущимися глазами подруги, так и не связав полного предложения.
Тут Эсперанса остановила глаза и закричала, вновь перепугав весь зал.
- ДА!! Мы были в пещере, я резала её мечом, держали в клетке, и я её убила!! – верещала Эспер, смеясь и подпрыгивая, так что её привлекательная фигура вылезала на всеобщее обозрение, а пышный бюст упруго подпрыгивал, едва не выскочив из майки. Наджу пришлось приструнить такое счастье.
Во взгляде Наджу сверкнул укор, но сейчас они перед людьми, потому как джентльмен он не мог себе позволить проявить насилие к девушке, хотя именно Эсперансу Кармело он ещё подростком не рассматривал, как женщину. Он был доволен и тем, что она вспомнила их темные делишки, а значит Эспер ещё не настолько безнадежна.
- Ну, хотя бы это, ты помнишь, моя дорогая.
- Наджу, я хочу… Мороженого! Ты хочешь чего-нибудь… Типа… Мороженого?
Мужчина раздраженно вытянул голову, и холодно блеснул глазами.
- Нормального хоти.
И вроде бы, шло важное заседание, где двух серийных маньяков, которых с трудом удалось изловить, собирались засудить за свои бесчинства. Но, всё прямо говоря, катилось к чёрту. Судья продолжала, а точнее пыталась, надавить на парочку, всем что только было, однако, ни Наджу, ни тем более Эсперанса не обращали на неё внимания. В конце им это так наскучило, что они завели собственную беседу, выданную на пустом месте. Только заумной фантазией психов.
- Эсперанса, скажи, ты любишь детей? – вопросил Наджу Вэй, разглядывая свои аккуратно подстриженные для мужчины ногти.
- Ненавижу! Я с удовольствие отниму у ребёнка игрушку, или пну его под колеса грузовика, если он орать будет. ВООБЩЕ-ТО! Есть две вещи, которые я ненавижу: это - дети и женщины. Особенно, ненавижу ЖЕНЩИН! Хочу, чтобы они все попередохли на этой планете.
Наджу проявил полную заинтересованность ответом.
- Кто ж тогда будет размножаться? – усмехнулся он, развернувшись к ней, уложив локти на поверхность трибуны.
- Будут господствовать гомосексуалы. Юхууу~! Давайте нам омегаверс!
- Хм. – Наджу повел палец у острого подбородка и поднял глаза. Всё взвесив, он вновь маняще заулыбался Эсперансе. - Что же, как себя уважающий бисексуал, не могу не согласиться.
На это заявление, Эсперанса опустила брови прямой линией, промычала сквозь плотно сжатые розовые губы. Такое не преступное лицо делало её ещё более привлекательной, чем обычное детское.
- Кстати, о твоем бисексуализме, - она говорила это с удивительно холодным тоном. - Что это за выкидыш был в ванне неделю назад?!
- Неделе? – искренне недоумевал Наджу. – Подожди-ка… А! Это ты про моего мальчика, Ричио. Эй! Не надо называть его выкидышам, окей! Он был весьма хорош.
- ДАААААА! Так хорош, я не сомневаюсь! И всё же Наджу! Меня крайне возмутило то, что я увидела в субботу утром. Разве ни ты говорил, что хотел провести с ним время более «гуманным» способом, м?!
Завышенная планка лицемерия, отразилась на ещё больше поднятых уголков рта парня, обнажая жемчужные, ухоженные зубы. Наджу вновь нежно пригладил зачёсанные волосы и с гордостью сказал:
- Извини, милочка, но я не гуманист. Я, как ты любишь выражаться, конченный расист.
- Тебя это не оправдывает. – Возмутилась девушка, обиженно вздернув подбородок.
Эсперанса молча смотрела на него, с подозрением и горькой обидой. Кажется, она о чём-то догадывалась, но учтиво в меру своего слабоумия молчала.
Наджу так же поиграл в молчанку, выдохнул, а после смиренно опусти глаза.
- Признаюсь. Я был на взводе, и немного… перегнул палку.
- Перегнул?! - Недоумённо отреагировала она. Глаза полезли на лоб, челюсть отвисла. - Чтоб тебя выебали во все щели, Наджу! Знаешь, каково мне было? Я пришла такая почти под утро, ты там третий сон видишь, а я захожу в ванному, всё вокруг красное и мерзко липкое! Кровью воняло хуже, чем на скотобойне. Я в ахуе! Голова твоего Ричио в унитазе, а расчаленное и выпотрошенное тело, всю ванну заняло. И после это ты скажешь, палку перегнул?!
Теперь пришла очередь Наджу выпускать пар. Из-за своей самовлюбленности и желания быть идеалом во всём, он толком и голос не поднял. Лишь посерел в лице, мерзко искривил тонкие губы. Оскорблённо скрестив руки, Наджу со злобным светом рядом со зрачком, покосился на Эспер.
- Я не пойму, ты так расстроилась из-за того, что я слегка им намусорил? – надуто проговорил он.
- НЕТ! Я расстроена потому… - Эспер надула губы и повторив позу Наджу, отвернулась. - Потому что этот козел, лег в ванную раньше меня.
- Ну купалась бы с ним! Господи, ко мне какие претензии!
- Я вообще-то так и сделала.
Наджу замолк. Прочистив горло, он недовольно уставился на неё.
- А я то думал, почему у него кожа размякла, и от тебя кровь так несет. А это ты с его конечностями в водичке баловалась
- И с головой тоже.
Поперхнувшись в горле слюной, невозмутимый, слегка хмурый от неразумной беседы с более неразумный существом, как Эсперанса Кармело, Наджу прокашлялся в кулак и ошарашенно вытянул прекрасное, чистое белое лицо. Девушка без всякого смущения развернула голову к нему, покалышев длинные темные волосы, словно так спрашивай: «А что такого?» и смущенно накрутила локон на палец.
- Ты серьезно, Эспер? – Неловко спросил Наджу, не моргая широко открытыми глазами.
- Мне было скучно! – возмущенно закричала она, в оправдание. - А его башка, мне хоть компанию составила. Ах да! И знаешь, от крови моя кожа такая мягкая прям стала!
- Да ну? Раз ты так говоришь, надо как нибудь самому попробовать.
-ТИШИНУ В ЗАЛЕ!! – Покорно молчавшая до этого момента, судья три раза громко стукнула молотком, вскочив с места. Она так резво дернулась, что очки сами слетели с её курносого носа, а волосы, в маленьком пучке с прорезанной сединой, растрепались.
Наджу и Эсперанса отвлеклись друг от друга и посмотрели на женщину по-детски удивленно, будто они только сейчас опомнились, где и с кем находятся. Однако, опять же, кокетливый для мужчины Наджу, изнеможённо опустил голову на руки, а Эспер засунула палец в рот, и совершено пустыми глазами откусывала себе ноготь. Вгрызлась зубами по самое кожное основание, раскачивая кончик пальца с капающей кровью.
Люди на трибунах переглядывались и шептались, наблюдая за каждым. Судья, отдышавшись от разъедающей злобы, села на место и опять пролистала листы, из той же папки. С таким учинённым цирком, никто и не задумался, почему Наджу сосредоточенно наблюдал за камерами в каждом углу. Его пронизывающие пытливые глаза не упускали и луча света, подозрительно шевелящегося не от ветра.
- Раз вы у нас такие умные, - начала судья, пытаясь вернуть себе прежнее хладнокровие, натягивать прозрачные стекла на переносицу. – Тогда поясните, что вы сделали юной Тиоами Лугиз, дочерью представителя крупной компании, - её старческие глубоко уходящие глаза, серые и безжизненные, упали на Наджу. – Этого вы же не забыли, господин Вэй?
Наджу на это довольно заулыбался и пожал плечами. Прежде чем всё рассказать, он оглянулся на ушедшую в транс Эсперансу, переставшую реагировать на окружающий мир, стоявшей прямо, едва дыша и чавкая покусанным окровавленным пальцем. Она стиснула передние зубы, придерживая розовый кончик длинного ногтя, а после, с тихим треском и шмяканьем, всё с такими же безумно раскрытыми глазами, потянула его выдергивая из-под кожи.
Крови хлынуло достаточно, чтобы окрапивить блестящую поверхность трибуны. Стоя так еще минут пять, с откусанным ногтём в зубах, Эспер только сейчас возвращалась в реальность. Точки света потихоньку возвращались в её мутные радужки, и когда она пришла в себя, то выплюнула ноготь, будто безвкусную конфету. Наджу знал, что когда его подруга входит в такое отстранённое состояние, её лучше не трогать, так как Эсперанса, подобно лунатикам, может стать крайне неадекватной. Не то чтобы она была здравомыслящей, нет. Наджу Вэй знал, что Эсперанса - самый жуткий психопат. Жестокий и кровожадный, умалишённый ребёнок в теле девушки, падающий в забытье без особых причин.
У Эсперансы ярко наблюдалось полное отсутствие боли, страха, и даже боязни смерти. Если Наджу ещё мог спокойно уживаться в обществе, то Эспер без посторонней помощи, не сможет себе и чай заварить. Если её не контролировать, она без жалости калечила себя, а потом не понимала, что делала. Смеялась, плакала, кричала, так же без повода, только потому что хочет.
- А что пояснять? – спросил Наджу. – Нас просто, как бы это сказать…
- Поймали на горячем! – весело поддержала его Эсперанса, ухмыляясь.
Оба хитро переглянулись и по-дружески хлопнули в ладоши, Эспер рассмеявшись прокричала: «Дай пять!» а Наджу щелкнув пальцами сказал: «Отличная шутка, Эспер».
- Т-так значит, - задыхаясь проговорила судья, несмотря на тёмную кожу, она была готова побелеть, как мел. – Вы не отрицаете того, что сотворили с пятнадцатилетней девочкой?
- Чёёё? С той мелкой мразью, которую Наджу изловил у пристани? – она с кривым от ненависти, кристальным лицом сморщила нос и закусила губу. Весь её обиженный вид говорил за голос немые слова: «Да как ты мог сволочь!» даже сам Наджу отошёл на шаг, уколотый такими красивыми глазами. – Это же она? Если ты ещё кого-то за моей спиной убивал, не позволив сделать тоже самое мне. Я тебя никогда не прощу!
На это Наджу удручённо наморщился.
- Успокойся. Она это, она. Богом клянусь, Эспер. Я бы никогда не осмелился оставить тебя в стороне.
Она недоверчиво прищурилась, а потом резко расслабила веки. Реально наивный ребёнок, верующей всему, что говорят взрослые. Наджу даже жалко её стало. Однако он не врал. Девчонка была одна, и мучили они её вдвоём.
- Госпожа судья, а что такого страшного мы совершили? – С этим вопросом подняли гневные выкрики в их сторону. Такие мощные, что дрожали стекла. Пара полицейских у парадных дверей, незаметно плюнули на пол и со скверным шепотом.
Эсперанса прижалась к Наджу, а он по-отечески её охранял, обняв рукой за тонкую талию, так что её объемная грудь повисла на его локте.
- Что вы такого СОВЕРШИЛИ?! – рявкнула она, брызжа слюной. – А жестокое изнасилование и убийство ребёнка вам ничего не говорит, мистер Вэй?!
- Закрой свой рот, старая шлюха! – тут же заорала в ответ Эспер. – Не смей наезжать на него, ясно?! – потом фыркнув, она опустила все кровожадные черты, каждой линии лица. Губы снова заиграли, в флиртующей широкой ухмылке, обращенной к её другу. – Не надо предъявлять всё Наджу. Насиловал он, а убивала Я!
- Боже, Эсперанса, я так счастлив, что ты заступилась за меня! – проворковал Наджу, вытирая невидимую слезу. – И действительно, мой вины здесь нет. Я ни виноват, что эта… леди, была одета как профессиональная проститутка из дорогущего борделя. Когда я с ней поздоровался, она начала мне дерзить. И такие слова знает маленькая девочка? - Мужчина сочувствующе повел подбородком, но… - Хаха! Да она реально объебанная шлюха, чьё место под чужой подошвой! Таких шмар, я люблю пускать в расход первее всего!
- Даа! Я помню, как она визжала под тобой, когда ты хреначил её своим инструментом! Боже, я так давно не смеялась! ХАХХАХАХАХАХАХ! - восторженный возглас Эсперансы, эхом отдавался в куполоподобном потолке.
Оба потеряли над собой всякий контроль, искренне позволяя своим с истинным сущностям проявиться. Царственная физиономия Наджу, стала жуткой с образовавшимся от усмешки морщинами, он смеялся во всё горло, ухватившись за подтянутый живот. Эсперанса облокотилась на его широкое плечо, и сама зарилась лучистым смехов, полный злости и наслаждения.
Первым, очухался Наджу. Выдохнув, его длинная рука прошлась по волосам, заправляя те что вылетели из прически. Поправил рубашку, разгладил каждую складку. При этом его лицо было таким мерзким от того удовольства, с каким он рассматривал и трогал себя. Так и слушалось: «Мистер Совершенство!»
- Однако, - опечаленно протянула Эсперанса. – Стыдно признать, но мы лоханулись, Наджу.
- А? Это почему? – удивился он.
- Потому что мы не записали это на видео! – возмущенно ответила Эспер, тряхнув блестящими гладкими волосами на солнце. – Мне так грустно~! – Ухватившись руками за голову, девушка покачивала ею из стороны в сторону. - Мы упустили такой момент!
- Твоя правда, - пораженно признал Наджу, со вздохами. – Всё таки мы слишком увлеклись, надо было остановиться и подумать. Такой живописный момент. Это просто непростительно!
Эспер плача, нащупала красивыми пальцами, свои белоснежные щечки и, принялась их мять, мило постанывая, пока Наджу стоял, как скола на ветру, непоколебимо с закрытыми очами, проанализировав данную ситуацию. Их внутренний экстаз испарился, подобно пару. Судья, как и все присутствующие: полицейские, политики, и многие другие, продолжали молчать, не смея колышить напряженную атмосферу.
Неожиданно для всех заговорил Наджу. Он по модельному, облокотился на стоявшую поверхность, отклячив задницу в обтягивающих штанах, придерживая подбородок двумя первыми длинными пальцами, как плейбой из журнала.
- Раз уж мы тут начали о несовершеннолетних и моём бизнесе, - его словами заинтриговалась улыбающаяся Эсперанса. – Госпожа судья, скажите, у вас есть дети?
Шепот волнения прошел по рядам; некоторые подскочили. Женщина средних лет, сидевшая на вершине с положением судьи, казалось, проглотила всю свою жизнь. До этого она была на грани побелеть от страха, но теперь это стало только блеклым цветом по сравнению с тем, какой старухой она обратилась после этих слов.
Хищный блеск в узких глаза серийного маньяка, жрал все её жизненные силы, разжевывал кости и разрывали плоть. Его ядовитая ухмылка, не сулившая ничего хорошего, стала длиннее.
- Видите ли, я уже давно не занимался бизнесом. Моим людям все эти годы, что я сидел в Микрополе, дались нелегко. Мне нужен материал. Покажите мне своих детей, и я скажу, сколько они стоят! – Встав в полный рост, он не останавливал свой взгляд. – Конечно, я учитываю любую мелочь: рост, вес, цвет, национальность, пол. Ах да, ещё истории болячек крайне важны. Если ребенок серьезно болен, то его цена резко падает, - разъяснил Наджу. – Хотя даже если никто не купит, можно спокойно сдать на чёрный рынок.
Несчастная, перепуганная судья не могла ничего сказать, да и не успела толком. После того как Наджу закончил говорить, безмолвие, в душном и ярком от обеденного солнца в зале, продержалась всего минуту. За дверьми, глухо прогремели выстрелы и бесшумные крики, где-то с первого этажа. Удивительно, что не сработала сигнализация. Те парни, что стояли у закрытого входа, держали пистолеты наготове. Переглянувшись и кивнув, один из них держа оружие в поднятых руках, широким шагами отошёл, а его приятель едва коснулся ручки, как отлетел к самой трибуне, где стояла Эсперанса. Яростный грохот стук дверей о стены, но никто ничего не увидел. Пара дымовых шашек, стуча по полу, раскрылись, выпуская горький дым.
Пока всё паниковали, бежали, толкались, не видя и собственного носа, в этом затуманенном окружении, лишь Эсперанса и Наджу стояли неподвижно. Их лица казались скучающими и недовольными одновременно.
- Долго же нам пришлось этот спектакль разыгрывать, - раздраженно пробубнила Эспер, надув губы. – Наджу, сколько ещё ждать?!
- Потерпи. Совсем не много, - бесконфликтно ответил Наджу. – Но ты права. Она изрядно задержалась.
Судья прерывно закашляла, слепо ориентировываясь в поисках окна, когда она коснулась подлокотника, нащупывая бегающими пальцами ручку, дым начал проясняться, и тогда один из полицейских, что отлетел от входа, закричал:
- Модельер и Чеширский кот сбежали!!
Угрюмо изогнув брови, женщина приоткрыла один слезящийся глаз, не успела открыть окна. Звук скользящей шины хорошо отдавался, однако, даже наконец, раскрыв створки, было уже слишком поздно, машина оставила темные следы, но самого транспорта на задней парковки уже невозможно было найти.
***
Черная машина дорогущей марки выехала на основанное шоссе, проложенное на извилистом мосту, битком набитом различными машинами. Лучи бликом отражались от тёмной поверхности багажника, с безоблачного неба. Обогнав пару грузовиков при помощи профессионального обхода, иномарка уже была на полпути к пересечению края города, где виднелись плотные леса с небольшими застройками и коттеджами.
- Хахахаха! Боже, я думала, мы из этой дурки не выберемся! – ликовала Эсперанса, раскрыла окно машины, впуская теплый воздух в салон. Лежа на заднем сидении, девушка вытянула стройные ноги. – Я уже еле сдерживалась, чтобы не поубивать этих старых маразматиков.
- Да я сам кое-как терпел, - поддержал её Наджу, на передних местах. Развязав галстук и расстегнув пару пуговиц, выставив половину груди на показ, он закинул ногу за ногу, некоторое время наблюдая за пролистывающимися пейзажами, а потом довольный посмотрел на водителя. – Но всё же это было вовремя, ни так ли, Нед?
Было довольно сложно нормальному человеку представить не то что увидеть, как маленькая девочка, по росту проходящая только в начальную школу, могла ловко управляться с машиной без каких либо помех. Светло-розовые волосы развивались на потоках летнего ветра, через открытое окно. Одетая в одну широкую футболку, Нед ответно ухмыльнулась, откинула волосы за спину, и тот золотой цвет в её прищуренных глазах, коснулся Наджу.
- Вы меня удивили, - сказала Нед. – Я то думала, вы поумнеете и перестанете выезживаться, а тут такое. Честно, я даже немного разочарована! – Наджу вновь улыбаясь, пожал плечами, покачивая головой, а Эсперанса подключилась к разговору и, покрутившись на сидении, пропищала: «Ой, мамочка нас отчитала!» На что Нед погрозилась ей кулаком. – Я старше вас обоих, однако это не значит, что я разрешала называть себя так! И кстати, Наджу, - обратилась Нед к мужчине холодным тоном. – Объясни ка мне, как вы умудрились попасться полиции?
- Понятие не имею. Это был просто эффект неожиданности, - поддельно-рассеянно сказал Наджу. – Эй, Нед, не могла бы ты на меня так не смотреть? Пугаешь. – На кукольное личико Нед Клоу быстро упала мрачная тень. Ястребиные глаза грозно уставились на Наджу, быстро развернувшего голову с выдавливаемой фразочкой: «Ой, какой потрясный вид за окном!».
На что Эсперанса с громким «Да!» его бодро поддержала. Нед расслабила веки и брови, после тяжко выдохнула, опять переключив внимание на вождение.
По дороге встречалось уже не так много машин. Сам город, со своими многоэтажными башнями, оставлял позади них макушки. От леса исходила прохлада, а рядом слышался морской бриз.
С десяти минут молчания, Наджу деловито поинтересовался повернувшись к юному водителю:
- Кстати, Нед, слышал, Микропль был уничтожен. Это значит, что сегодня ты свободна?
Девчонка моргнув, наклонила голову навстречу и ответила так же улыбаясь, приоткрыв глаза со светом под трепещущими ресницами.
- Вау Наджу, а ты не растерял своей харизмы. Звучит так, будто приглашаешь меня на свидание.
- А не старовата ли ты для этого, Нед? – просто спросила, влезавшая по середине их голов Эсперанса.
- Я сейчас кому-то челюсть вырву! – пригрозила Нед, едва не позабыв о руле. Готовая накинуться, она выпустила руль из-за чего машина, чуть не съехала в кювет, а под ними был гигантский обрыв с рекой. – Ещё одно слово о моей внешности…
- Хватит, Эспер! – прикрикнул на девушку вовремя подключившийся к делу Наджу. Одной рукой он удерживал руль, всячески выкручивая, тем самым выровнял машину, а другой держал Нед, окольцевав тонкую талию. – Ты же знаешь, что для неё это больная тема.
Наджу тревожно поговорил с ней взглядом. Эсперанса, в меру своего недоразвитого здравомыслия, на это став ребёнком, надула щёки, переглянулась со своими друзьями и, откинув прядь назад, резко облокотилась на спинку сидения, отвернувшись.
- Ну и ладно! Мне всё равно! Делайте, что хотите! Меня всегда виноватой выгораживают. Чёрт бы вас подрал.
На последнее злобное шипение Нед благосклонно отступила, и Наджу доверительно отдал ей руль.
- И сколько интересно вам в этом году уже будет? – устало поинтересовалась Нед.
- Мне тридцать один, - сказал Наджу. – А Эспер двадцать восемь.
- Сорок два, - мрачно проговорила Нед, став темнее тучи. – Вот, слышала Эсперанса? Тебе уже скоро тридцатник стукнет. Не пора бы вылезти из своего детского кокона?
- ДА ХВАТИТ!!! Сколько можно ко мне приставать! ДОСТАЛИ! Доставайте кого-нибудь другого! – Эсперанса истерически кричала и билась головой о всё, что только могла. - Сдохните! Сдохните!! УМРИТЕ УЖЕ БЛЯТЬ!!
Наджу и Нед сердито нахмурились, подпрыгивая от стенаний, которых машина могла больше не перенести, и не зная, чем себе заткнуть уши. Эсперанса вопила хуже любой сирены, она и не думала прекращать. Стройными руками и ногами она била по всему корпусу, как капризный маленький ребёнок, но рыдала уже натурально.
- Вот тебе обязательно надо было это делать? – невесело спросил Наджу, прикрывая голову от размашистых ударов.
- Извини. За два года я уже порядком отвыкла от её психов, - раздосадовано сказала Нед, потирая висок. Голова была готова лопнуть от всего. Вены змеями поползли по её виску, а пальцы промяли руль. – ДА ЗАТКИ ТЫ СВОЙ РОТ, ДУРА!!!
На крик, Эсперанса довольно резко стихла. Лежа на спине, вытянув руки и не двигаясь, словно парализованная, она не дышала. Потом отвернулась на бок, и свернулась калачиком, дрожа от чего-то. Ни Наджу, ни Нед больше её не трогали. Эмоциональная стабильность Эспер была никакой. Сейчас самое правильное - это позволить ей остаться такой, иначе очередной приступ истерики, кончиться очень плохо.
Нед опустила ногу и прибавила скорости. Проехав знак, запрещающий дальнейший въезд, она заметила, что машин нет, а город исчез полностью из их вида. Свернув направо вверх по без асфальтированной дороге, подымая пыль, Нед талантливо обращалась c управлением объезжая деревья и кочки, продолжая вождение непринужденно и холоднокровно.
- Наджу, послушай меня, - очень серьезно заговорила Нед. – Думается мне, я больше не смогу учувствовать в ваших делах.
Раскосые глаза Наджу округлись, но он не стал разворачиваться к ней, ни даже отвечать что-то. В тени, что бросали деревья, его бледное лицо обострилось. Эсперанса продолжала лежать не двигаясь. Нед так же холодно продолжила:
- Если это будут мелкие мероприятия, я не против, однако теперь меня подключили к другой команде, - Наджу по прежнему молчал. – Ассоциация Охотников, по моей просьбе, ввела меня в свои дела, - Нед для необычной себя, печально подняла брови и тоскливо сказала: - Благодаря этому, я смогу больше разузнать о всех планах Ассоциации и о Микрополе.
На всю речь Наджу ответил очень стремительно.
- Я не желаю слышать о Микрополе. Мне тошно вспоминать, через какие муки я прошёл в той камере пыток. Целых девять лет, мы провели в этой психбольнице. Неужели тебе самой приятно, Нед?
- Мне жаль. – Выдала она в оправдание.
- Но, ни то чтобы, я разозлился, - выдохнув сказал Наджу, задрав взгляд выше, из-за чего лицо потемнело. – Я знаю. Пусть наши дороги и пойдут по развилке, - Нед приостановила скорость, для меньшей тряски. Когда они выехали в поле, и солнце осветило дорогу, Наджу задорно улыбаясь во все белые зубы, придвинул к ней сжатый кулак. – В конце, мы обязательно исполним брудершафт!
Толи солнечный блик, толи это были действительно редкие слезы, но огромные очи Нед покруглели, разгораясь желтым золотом. Роскошные ресницы подрагивали. Она ненадежно смотрела на Наджу, потом на кулак. Трогательная улыбка Нед затмила само солнце, легко обесцвечивала луну. Остановив машину, она стукнула маленьким кулачком по его пальцам и ответила решительно:
- Конечно. Жду не дождусь, когда этот день настанет!
***
Вернувшиеся ни с чем, переполошенные Гон и Киллуа, сидели в том же зале, у того самого выключенного телевизора. Только небо через стекло с опущенным на конец горизонта солнце, отбрасывало красно-рыжий свет на мальчишек, не знающих, что им делать. Хисока и Иллуми ещё не вернулись, да и по такому потоку заданий было ясно, что вернуться они ближе к полуночи. Нед слишком хорошо дала понять, что не даст спокойно жить на этом свете, если не соответствовать её правилам.
Однако, сама Нед исчезла. Пропала бесследно, будто её и не было никогда. Киллуа мало что изучил из того случая в центре города, но понял, что это всё взаимосвязано. Новости прекратились оставив у людей негодования.
Гон сидел на краешке дивана, скрестив пальцы и сгорбившись над столом, всем своим видом принимая вину на себя. В то время, как его друг Киллуа, подошел к окну, думая о чём-то своём.
- Всё не могу больше, - сказал Киллуа, засовывая руку в карман. Достав телефон, полный намерений, он остановил палец, не коснувшись экрана. Нахмурив брови, мальчишка посмотрел на сосредоточенного Гона. – Ты уверен, что не стоит звонить?
- Да, - коротко ответил Гон, зажмурившись от света. – «Нед сумасшедшая», - так сказал Хисока. Но Киллуа, мне кажется, что она умнее всех нас.
- Это из-за возраста? – усмехнулся Золдик, не сдержавшись.
- Киллуа, я серьёзно! Такой угрозы, я не чувствовал от Хисоки на острове Зевил. Она ведёт себя слишком разумно, однако, это хуже если бы она была безумной.
На его реплику Золдик с пофигизмом помахал руками на всё это.
- Психи хорошо контролируют себя, - безрадостно подметил Киллуа.
Замолчав, парочка передернулась от громкого стука, стальной дверь открытой без ключ-карты. Гон, ни сказав ни слова, разбежавшись, побежал к выходу, не отозвавшись на слова Киллуа. Младший Золдик, цыкнув языком, побежал за другом следом. Как оказалось, крепкая дверь, гарантирующая высшую безопасность, к ужасу была выбита, как мокрая картонка. Фрикс в ступоре уставился себе под ноги, потом с раскрытым ртом медленно поднял взгляд, когда Киллуа подбежал, едва не врезавшись в остолбеневшего Гона.
- Чёрт! Надо было полегче, - им навстречу ругаясь и, отталкивая крохотными ручонками пыль, неловко продвигалась, никто иная, как Нед. Прошагав по поверхности такими же босыми пятками в одной футболке, она только заметила, что на неё отвесив челюсти пялиться мальчишки. Под всеобщую тишину упал болтик. Нед с раскисшим выражением, посмотрела на одного, потом на другого. – Что? Вот что происходит, когда у тебя нет ключа!
Нед Клоу поскребя затылок, как ни в чём не бывало, прошла мимо друзей, жалуясь, на сколько жизнь сложная штука или как она ненавидит двери, но Киллуа посчитал это крайне не допустимым.
- Ты где была всё это время?! – гаркнул он ей в след, заставив Нед остановиться. – Хоть немного соображай, что скажут в Ассоциации, если узнают, что ты разгуливаешь без нас.
- Если мне нужно разрешение, так его я могу себе дать сама, - нагло отозвалась Нед, поглаживая волосы. – Меня крайне мало волнует то, что касается вас. Запомни это, Киллуа.
Киллуа сжав кулаки, со злобой затряс плечами и закусил губу, пытаясь сдержаться от ответной атаки. Вовремя подоспел Гон.
- Нед, прошу тебя, отнесись к этому серьёзней, - сказал он немного нравоучительно. И специально не полностью, зная, что эта особа разозлиться на такое обращение. – Брат Киллуа и Хисока рискуют собой получая информацию, учитывая, что те двое маньяков будут нам мешать. Тем более Хисока - твой младший брат! Неужели тебе его не жаль?
Нед, со странным выражением лица, не могла сдержать глухого стона, даже не зная, что ответить, она устало заговорила при этом всем движением худощавого тела, говоря, как её всё достало.
- Знаешь что, Го-Го-Гон. Хиа, уже большой мальчик и может сам о себе позаботиться, - ей было этого мало. Она кругом развернулась в алых лучах заката, тыкнув пальцев в грудь Фрикса. – Я и так угробила лучшие годы своей жизни, вырастив его с пеленок, так как нашей матери было особо всё равно. И он не имеет права каркать в мою сторону, так как я заменила ему мать! Кормила, учила ходить, говорить, хотя сейчас думаю, нафиг оно мне надо было!
Гон порядком прогнул позвоночник, отклоняя голову назад от каждого замаха Нед, опускающей свою голову на него, всё ближе и ближе к нему, почти соприкасаясь носами.
- Ты вырастила психопата! – не удержался Киллуа.
Нед оттолкнулась от Гона, выпрямляясь, и сверила Золдика презирающим взглядом, будто тот был тухлой кучей мусора.
- Зато он жив и здоров, - объяснилась она. – Лучше полоумный псих, чем изнеженный хлюпик.
Самодовольно хмыкнув выпячивая грудь, Нед потрогала волосы и махнув ими, гордо собиралась удалиться, пока разозленному Киллуа не захотелось продолжить.
- Теперь не удивительно, что Хисока такой, - провоцирующее прошипел Золдик, однако Нед его услышала и остановилась. Её тень тревожно нарастала, доставая до мальчишек. Гон просил друга молчать, но тот уже разошёлся. – С тобой ему психические расстройства были обеспечены.
- Киллуа, хватит! – прикрикнул Гон, кидая боязливые глаза на молчавшую девочку.
- Не ну, а разве я не прав, Гон? Никогда не думал, что такое скажу, но мне очень жаль Хисоку! И знаешь, кажется, мои тренировки по выносливости - это легкая пробежка по сравнению с тем, что испытал в детстве этот клоун. Если ещё учитывать, что его растила такая маньячка-эгоистка с наклонностями садиста. Да ещё и старуха!
Сейчас Гон понял: тот животный страх, что он испытывал тогда рядом с Хисокой, был небольшим укольчиком неожиданности по сравнению с тем, что заполнило комнату. Стены, картины, всё окружение поплыло, как тает воск на свечах. Черное, скользкое, холодно-мерзкое сияние поползло с небывалой силой притяжения, раздавливая всю смелость. Гон и Киллуа, словно насаженные на иглы, не могли вздохнуть и моргать.
Маленькая фигурка впереди почернела. Волосы от излучаемой аурой распрямились, разорвав резинки. Личико Нед не было видно, вместо него на них покосилась что-то нечеловеческое, страшное с ночными линиями, вместо глаз носа и губ.
И было слышно лишь одно шёпотливое, как у голодной анаконды слово:
- Вешайся!
***
Иллуми и Хисока вернулись уже к двум часам ночи. С сумками, полные распечаток, обвисшей кожей под глазами, и намеками на мигрень. От усталости, их не особо смутила выбитая дверь, а вот разбитое зеркало, вмятые от ударов стены, разбросанные переломанные вещи… Хисока нервно усмехнулся, уже не зная, чего ожидать. Настороженными, бесшумными шагами они прошли в зал. Нед, вольной орлицей, восседала на перевернутом диване, довольная, поедая салат с улыбкой, смотря по телевизору сериал. Иллуми изогнул вопросительно бровь, повернул голову направо, проглотив сам воздух.
Киллуа лицом впечатанный в стену, висел над полом изредка подавая признаки жизни, а Гон ничком лежала в луже крови с пробитой головой, как и его друг, избитый до полусмерти.
Итог дня: Вызванная Хисокой скорая, вовремя успела.
