Потеряв всё

      POV Георгий       — Вы хороший рассказчик, господин Тимит. И я соболезную вам. Но в то же время, рад видеть в здравии здесь и сейчас, хоть вам и пришлось многое пережить и преодолеть. Если вы хотите служить мне, и я не имею в виду пожизненный долг за спасение, которое вы мне приписываете, то я могу взять вас под свою опеку. Да сейчас я уже не лорд. Вот напротив сидит мужчина, которому я обещан в мужья, не скажу, что по своей воле. Но я надеюсь, мы разберемся в нашем положении, и решение будет мирным, — задумался на мгновение: — К чему я там вел? Так вот, в любом случае я обеспечу вас достойной жизнью. Вам и вашему сыну. У вас будет дом, я найду вам занятие по душе, помогу вам с Оарли и буду поддерживать вашу семью. Я не прошу вас дать ответ прямо сейчас. Но все же не тяните с ответом, в скором времени мне нужно будет уехать, и чем быстрее вы дадите ответ, тем больше времени будет, чтобы решить как нам с вами быть дальше.       — Хорошо. Я вас услышал. Подумаю и в скором времени дам ответ. Понимаю, у вас ещё есть ко мне вопросы, но я хотел бы пройтись. Прошу, давайте отложим наш разговор, — сказал Тимит и вытер руками лицо, словно стирая плохие воспоминания.       — Да, конечно. Вы можете идти. Если хотите Оарли может побыть со мной. Он мне не помешает, — предложил я свою помощь.       Оарли, который до этого сидел, прижавшись к отцу, подошел ко мне и погладил по щеке и уху, от чего стало немного щекотно. Потом обернулся к Тимиту и показал что-то с помощью жестов.       — Оарли сказал, что очень хотел бы побыть с вами, но сейчас прогуляется со мной. — Мальчик прижался ко мне, приобнял ,а потом вприпрыжку потянул отца на выход из комнаты.       Мы остались одни. Молчим.       Количество вопросов растет в геометрической прогрессии. А ответов получено размером со скупую слезу, и окружающие не горят желанием дать больше. Вроде как и не скрывают, но все время обстоятельства складываются как-то странно и добиться ответов не получается.       Плохо, что я не сдержался и на эмоциях при посторонних высказался про суть наших отношений с Дэнвилом. Вся эта неопределенность выматывает и начинает раздражать.       Спокойствие, спокойствие. Ты же взрослый мужик контролируй свои эмоции. Соберись, держи себя в руках.       — Георгий, я не хочу тебя заставлять. Я также зависимый от обстоятельств в нашем вопросе — и просто хочу вернуть своего сына домой, хочу чтобы от меня отстали с навязыванием различных женихов и не важно знаком я с ними или нет. Да, возможно, я частично виноват в том, что ты стал моим женихом, ведь ты был среди кандидатур, которых я необдуманно одобрил.       — Но ведь были и другие?       — Да, но они тянули и не давали ответ. Твой отец тоже не отвечал долго, а потом в один миг согласился. Я всего пару дней назад узнал, что наш союз практически заключен и остались только формальности. Зная то, что ты учишься, дал согласие отложить обряд. Не хотелось тебя вырывать насильно из привычного окружения. Я ведь даже не знал о том несчастье, которое с тобой случилось.       — Хорошо. Мы не будем больше обсуждать тему кто прав, кто виноват. Но как ты предлагаешь действовать дальше? Я ведь уже сказал, что больше не наследник своего отца и вообще отлучён от дома.       — Для меня не играет роли наследник или нет, и стоит ли за твоим плечом влиятельный папочка или еще кто-то. Главное то, как будет складываться наша жизнь, как будут строиться отношения. Я хочу, чтобы ты стал мне другом, соратником, нашел общий язык с моим сыном. А наличие влиятельных родственников — это было желание родни Мэриет, не моим собственным.       Дэнвил замолчал, словно споткнулся на полуслове, будто понял, что наговорил лишнего. Хотя на самом деле в его словах было нечто важное, то, что затронуло некие важные струны моей личности.       — Для меня приемлемы твои высказанные пожелания, — решил подбодрить его, — я также хочу, чтобы у меня была нормальная семья.       Только я не думал, что моя семья будет состоять из двух мужчин, и ребенка, который никакого отношения ко мне не имеет. Я, безусловно, хочу чтобы мальчик вернулся к отцу, все же где-то внутри отзывается сиротское прошлое. И есть у меня смутные подозрения, что родственники эти не так уж и просты.       Я хотел. Нет не так, правильнее сказать: я хочу. Я до сих пор хочу семью, но классического формата, жену и детей, своих детей связанных со мной одной кровью. И мне такой вариант не кажется слишком эгоистичный.       Где-то я что-то сделал не так, и теперь мироздание меня наказывает за мои провинности.       В прошлом мире все сломалось в самый важный для меня день, и в этом все идет по ломаной кривой линии.       Я осознаю, что партия с этим союзом не самая худшая. Она просто более-менее предсказуемая. Частично, даже в большей степени, где-то очень глубоко в подсознании, я был согласен, очень-очень глубоко. Внутренний голос нашептывал мне, что этот вариант развития событий не самый худший, а дальше будем действовать по обстоятельствам. Хотя самого себя еще предстоит долго убеждать, согласиться с этим вариантом. Так задумался, что следующая фраза повергла меня в состояние легкого ступора:       — Раз так. Тогда церемонию соединения нужно провести сегодня!       — Почему сегодня? — выдавил из себя. Голосовые связки отказались выполнять свои функции, заявили, что они находятся в глубоком обмороке.       — Твое пребывание в крепости тщательно скрывается от лорда Рандмара Лилитуса, это дядя Мэриет. Он был очень горд, когда договорился о союзе между нашими семьями и тем самым укрепил свои позиции во дворце короля и среди его приближенных. Если он узнает, что ты здесь, и всю подноготную того как ты тут очутился и каким образом получилось так, что твой отец дал согласие на наш брак, он сделает все возможное чтобы очернить тебя и твоего отца. Да, твоего отца это может не затронуть, а тебя коснётся точно и поломает все возможные варианты лучшего будущего. Прошлое тебя будет преследовать очень долго. Это касаемо тебя. Я окажусь совсем немного в лучшей ситуации, чем ты, но вот только своего сына я больше никогда не увижу. Я не угрожаю, сам боюсь такого будущего. Я не хочу тебя заставлять, хотя чувствую, что непроизвольно именно это и делаю. Поэтому искренне прошу прощение за это.       — Не стоит. Ты прав! — Ну не могу я этого не признать. — Если я сейчас даю своё согласие, что тогда?       — Мы спустимся в храм богов дневного и ночного светила и служители, которые живут в крепости, проведут обряд. И всё, мы будем соединены. Браслеты мы застегнули уже до этого момента — формально союз заключен, наши родственники хотят, чтобы мы подписали бумаги при служителях богов. Я же предлагаю заключить союз в храме, это будет надежный вариант. Нерушимый. Залог того, что нас точно оставят в покое.       — У меня есть время подумать? — было моим единственным вопросом, который я смог выдавить из себя.       — Честно говоря — нет. Я думаю, в скором времени вернется отряд моих людей, которые встретили твоих сопровождающих наемников. А это будет слишком заметно. У лорда Рандмарда Лилитуса здесь есть информатор, и мне никак не удается его вычислить, — Дэвид замолчал, давая мне обдумать слова сказанные им.       Шансы на то, что этот лорд про меня не узнает — очень малы. Полноценная оценка рисков невозможна. Любых рисков, особенно тех, которые возникнут, когда я соглашусь.       — Хорошо. Идем. — Да, быстрее. Пока я не передумал.       — Что? Ты согласен? — Он аж привстал от удивления. Видимо не ожидал столь скоропалительного решения от меня.       — Да, это хорошее решение для нас обоих. Но предупреждаю сразу, к полноценным семейным отношениям я не готов. И в ближайшее время уеду учиться дальше.       — Да! Конечно! Я ведь говорил, что не против, если ты закончишь Академию.       Его не наигранная радость от принятого мной решения немного пугает. Надеюсь, я не попал в одну из паутин интриг, которые обычно расставлял сам.       — Хорошо. Тогда веди и не будем тянуть резину.       — Что тянуть?       — Не важно. Пошли уже пока я не передумал, — сказал я, мотивируя его к началу действий.       О Боги, что со мной? На что я согласился? Я безумец и теряю рассудок. Моим действиям нет объяснений.       — Следуй за мной, — сказал Дэнвил и, встав со своего места, торопливо направился к двери.       Потом мы спустились по боковой лестнице, и вышли в центральный холл, никто из служащих крепости нам навстречу не попался, поэтому, можно сказать — удалось проскочить незамеченными. Через главный вход вышли на площадь с тем самым фонтаном, что меня так манит и завораживает. Вроде и нет в нем ничего особенного, но эта простота как раз и привлекает.       Вот и дети. Они облюбовали фонтан, и запускают на воду подобие маленьких корабликов, и со смехом носятся вокруг фонтана, наблюдая за своей флотилией.       Их игра продолжается, нас они не замечают, а мы, завернув за угол крыльца, ныряем в неприметную дверку. Там в темноте сразу начинается крутая лестница. На стенах то здесь, то там мерцают прозрачные шары, внутри которых что-то горит. Спуск по узкой лестнице длится не долго, спустившись на нижнюю площадку, перед нами предстаёт еще одна дверь, которая приветливо открыта. Дэнвил пропускает меня внутрь и входит следом.       Зайдя в помещение, освещённое тысячами свечей, которые сделаны из воска чёрного и белого цвета, я потерял дар речи. Свечи завораживают своей игрой отблесков на бежевых стенах. Под сводом высоких потолков расположены цветные витражи, изображающие морское дно с водорослями, рыбками и различными кораллами. Сквозь витражи пробиваются разноцветные лучи, и словно озаряет помещение россыпью волшебства.       В душе происходят странные метаморфозы — внутри расплывается чувство спокойствия и умиротворения.       — Георгий, ты хорошо подумал, это последний шанс передумать? Есть еще время сказать «нет» или отложим все на позже. Если тебе нужно время подумать мы не будем совершать обряд объединения. Прости что спрашиваю, но твоё решение мне кажется слишком быстрым и необдуманным.       — Дэнвил, для себя я все решил. И нет, за то время, что мы сюда шли, я не успел передумать. Да и в принципе не собираюсь этого делать. Ты так переспрашиваешь, что у меня возникает странное ощущение, словно это ты передумал или имеешь какие-то сомнения.       — Нет! Ни в коем случае. Если ты готов, тогда подожди. Сейчас начнём, только объясню все служителям.       Он направился к двум субъектам — так сказать служителям, которые до нашего прихода видимо, выставляли и зажигали новые свечи, а по нашему приходу обернулись, ожидая того, что будет дальше.       По комплекции и постановке тела могу сказать, что это мужчины, среднего роста. Больше так ничего и не скажу, так как эти двое одеты в бесформенные балахоны — словно друиды. Капюшоны, надетые на голову полностью, скрывают их лица и личности. Чистый лист — просто последователи религии и больше ничего.       Дэнвил подошёл и что-то прошептал человеку в белом балахоне и тот вскинул голову в недоумении и удивлении. Капюшон немного сдвинулся, мне так и не удалось увидеть лицо служители богини дневного светила, но Дэнвил столкнулся с этим взглядом. Служитель бога ночного светила положил руку на плечо своего белого собрата и сказал непонятную фразу на неизвестном мне языке. Это подействовало на белого служителя и тот утвердительно кивнул Дэнвилу.       У меня возникло ощущение, что я пропустил что-то важное.       Все трое последовали в центр зала. Я только сейчас заметил на полу орнамент. Он довольно простой и примитивный. В самом центре красный круг, следующее кольцо зелёное, затем жёлтый и последний который уходит до самых стен это синий.       Встав в центр красного круга Дэнвил протянул ко мне руку, и я принял это приглашение вложив свою руку в его. В ответ он мне улыбнулся как-то по-доброму и не просто губами скорее выражением своих синих глаз.        «Юля, Юленька, моя самая любимая девочка, единственная, прости меня за всё. За то, что бросил тебя, что не смог быть рядом, защитить и за то, что не прошел подобный обряд в нашем мире с тобой, и не просто для формальности как сейчас у меня с этим мужчиной, а по любви, по-настоящему. Я понимаю это моё наказание за все те грехи, которые я совершил. Но мне больно, что столь достойный мужчина как Дэнвил сопровождает меня в моем наказании, он этого не заслужил. Боги этого и моего мира прошу, отнеситесь благосклонно к Юле и Дэнвилу, не заставляйте их страдать за мои грехи!» — Я чувствую, что не должен молчать, такую своего рода молитву хотелось прокричать, но у меня просто не хватило сил открыть рот и сказать это вслух. Но, так как нахожусь в священном месте для людей этого мира, надеюсь, Боги ночного и дневного светила меня услышат.       Пока молился, пропустил момент как наши руки, на которых были браслеты, связали вместе с помощью чёрной и белой ленты. И это были как раз те руки, на которых находились обручальные браслеты на моей левой и его правой. Дэнвил всё также держит меня за руку, немного поглаживает пальцы. Странные ощущения, особенно, когда осознаешь, что эти действия совершает парень по отношению к парню.       Служители держат концы лент тот, что в белом держит белые, и соответственно тот, что в чёрном — чёрные. Склонив головы над нашими руками, они что-то говорят, но язык все также разобрать не могу, как и во время их разговора с Дэнвилом. Пол под ногами начинает немного вибрировать и такое ощущение, что свечи горят интенсивнее, чем прежде.       Ленты на наших руках на секунду становятся прозрачными, окутываются дымкой и становятся одной широкой красной лентой. Запястье, где находится браслет, обжигает, и становится больно, хочется закричать, но сквозь плотно сжатые зубы вырывается шипение. Дэнвил рядом глубоко вздыхает и сильнее сжимает мои пальцы, видимо не только у меня такие ощущения.       Черт, что это все такое. Магия?! Ничего не понимаю. Во что я впутался?       Боль все усиливается. Но вот стихли слова служителей, и боль прекратилась. Остались только ощущение прохладной ленты на наших руках.       — Спасибо большое и пусть Боги освещают и сопровождают ваш путь тьмой. — Сказал Дэнвил и потянул меня к выходу.       Мы вышли из зала, и поднялись по узкой лестнице наверх и вышли на улицу.       Все также вокруг фонтана носится ребятня. А я стою, смотрю на наши связанные руки и не знаю, как быть дальше. Сейчас мне очень не хватает человека, который подскажет, как быть дальше. Не время раскисать.       Поднимаю голову, чтобы вновь посмотреть на детей немного успокоить мысли. Но вместо этого сталкиваюсь взглядом с теми за кого сильно переживал.