Сестрёнка

Больно. Не было хоть какой-то осознанности: мысли в разуме не принимали вид слов -лишь абстрактные, перетекающие из одного в другое ощущения. И доминирует среди них одно: мне больно. Больно. Больно… Да вырвите уже кто-нибудь у меня из груди этот долбанный реактор!.. К моему несчастью, злость не помогла, а лишь добавила проблем. Вопреки всякой логике, кусок горящей лавы в груди от этого перестал быть цельным и начал кипящей жижей течь по артериям или чему-то похожему — уже без разницы. Вместо тела — пустота, по которой неспешно бегут выжигающие всё внутри ручейки. И непонятно, как эти мои «артерии» ещё держатся и не превратились в благоухающий мертвечиной пепел. В какой-то момент, кажется, «лава» достигла своей конечной цели и остановилась. Наверное, в пальцах, но может и нет. Такое ощущение, что она просто сожгла мне мозг, и тот теперь от стресса воспроизводит глюки. Но даже так ощущение мозолистых пальцев, которые силой раскрывают мой сжатый рот и заливают в него терпкую жидкость, он всё-таки мне передать сумел. А потом, стоило боли начать спадать, как мозг поспешно изобразил капитуляцию и отключился. *** Второе пробуждение было несоизмеримо лучше. От мучащей ранее боли — лишь тяжёлое послевкусие, словно сквозь вату. И оно даже не мешает думать. Ну, почти. Зато теперь я могу вздохнуть, почувствовав, как сухой воздух тяжело проходит в лёгкие, и открыть глаза. Сморгнуть. Удивиться хорошему зрению, которое у меня всегда было паршивым. Испугаться и закрыть глаза снова. — Ариана! — отчаянный возглас откуда-то справа чуть не заставил меня вновь поднять веки, но нет уж. — Ариана! — Моей малость ватной и наверняка холодной руки коснулась отчего-то знакомая ладонь. А, точно, мозоли знакомые. Значит, это он меня спасал? Неизвестный спаситель вдруг замолчал. Меня это полностью устроило, а мозг был счастлив вновь отрубиться. *** Просыпаться в этот раз было сравнительно легко: ни боли, ни заторможенности… разве что горячий шарик внутри, рядом с сердцем, барахлить не прекратил и будто затаился на время. Я лишь надеялась, что напрочь сожженные предыдущим приступом «лавовые артерии» успеют к тому моменту восстановиться и выдержат, если всё повторится. А пока… Аккуратно приподняв голову, я огляделась. Справа на моей (моей ли?) постели дрых незнакомый мальчишка. Бледный, наверняка из-за недосыпа, с тёмными волосами и очень простым выражением лица. Такому только пятна грязи на щеке не хватает — вылитый Том Сойер. Сама комната оказалась довольно светлой благодаря многочисленным, пусть и невысоким окнам. Из мебели тут были сервант с многочисленными склянками на полках за стеклом, кровать и продавленное кресло в углу. На полу никакого ковра, лишь старые лакированные доски, а на потолке небольшая, но неожиданно красивая хрустальная люстра. Закончив осмотр комнаты и начав изучение самой себя, увидела лишь синее шерстяное одеяло, под которым и пряталось моё тело. А рука, стоило только захотеть её поднять, отозвалась слишком неохотно, но хоть не заболела — и то хорошо. Правда, стоило мне на неё взглянуть, как радость тут же вытеснило недоумение, а затем и паника: это не моя рука. Хотя и двигается одновременно с моими мысленными командами, но это точно не она: начиная от формы ногтей и заканчивая слишком уж тонкими пальцами. Не моё. Это не моё тело. Реактор в груди опасно нагрелся, и я всеми силами постаралась успокоиться. Поглядела на тихонько сопящего пацана, стараясь повторить его дыхание. Медленней, спокойнее. Всё хорошо. Пока остаётся возможность мыслить — бояться нечего, ведь всё можно решить. Успокоившись, я уронила затылок обратно на явно перьевую подушку и закрыла глаза. Стала перебирать два своих предыдущих пробуждения, пытаясь вспомнить, что было до них… Лучше бы не пыталась. Картина того, как яркая вспышка летит в обеспокоенно склонившуюся надо мной женщину, в чьих глазах тут же гаснет свет, вновь отправила меня в забытье. *** В следующий раз я открыла глаза только вечером. Причём, судя по ещё более стрёмному виду моего спасителя, проспала я как минимум сутки. Мальчишка, кстати, стоило ему заметить мой осознанный взгляд, тут же подскочил с пододвинутого к моей кровати кресла и побежал к серванту, где зазвенел всякими бутылочками. Выбрал несколько и подошёл обратно ко мне, подсовывая первую из них. — Вот, выпей. Я, естественно, не послушалась. Ещё чего, пить какую-то непонятную бурду! Только вот всплывшая в мозгу череда воспоминаний наверняка сделала мой взгляд слишком мутным, и Аберфорт (как я теперь знаю) вновь влил мне зелье насильно. И раз уж я теперь могу чувствовать это тело целиком, то рецепторы наверняка решили восполнить упущенное, передав мне отвратительность выпитого во всех возможных оттенках. Но зато бурда эта хотя бы помогла: дышать стало значительно легче. Внимательно приглядевшись к брату, заметила на нём не только следы недосыпа. Горе утраты. О да, предыдущая хозяйка этого тела, от которой теперь остались лишь воспоминания, разозлившись, не смогла удержать «лавовый поток» внутри и убила свою мать. Женщину, пусть строгую и часто нелюдимую, но всё же искренне заботившуюся о своих детях. Кендра после ареста мужа перевезла их всех в новое место, чтобы больше не видеть укоряющих взглядов и защитить её, Ариану. И вот чем всё закончилось… — Ариана! — голос Аберфорта надломился, и тут он неожиданно меня обнял. Порывисто и крепко, но очень аккуратно, как хрупкую куколку. Чувствуя от него почти обжигающее тепло, я только тогда осознала, что плачу. О женщине, которую не знала, но которая умерла из-за такой глупой случайности. О моей матери… Нет! Это не моя мать! Это не моё тело! Не мой брат и не мой мир!.. — Всё хорошо, Аберфорт, — прохрипела я больным горлом, ненавязчиво отодвигая парня. — Я ещё немножечко посплю. Противоречия, наполнившие моё сознание, требовали выхода. Лавовый реактор в груди радостно откликнулся, но я задавила его: мне уже хватило смертей. Тяжело выдохнув, я опять заснула, но на этот раз спокойным лечебным сном. *** Аберфорт для своего упрямого и своевольного характера оказался удивительно тактичным. Я, конечно, понимаю, что сестру он искренне любил, но всё же разница в общении слишком заметна. То он, как говорили воспоминания Арианы, кидается в соседей козьими какашками, а то сидит возле моей постели сутками. И это притом, что я вроде как убила нашу мать. Хотя смотреть на него, конечно, было больно: уставший, потерянный, улыбается криво и через силу. Наверное, со временем это пройдёт, но характер братика от всего на него свалившегося лучше однозначно не станет. Изредка к нам домой приходили соседи и знакомые, которые помогали с похоронами Кендры. Пока Альбус — наш старший брат — задерживается в школе из-за выпускных экзаменов, выкручиваться приходится нам двоим, а помощь в подобном точно не лишняя. Так что, стоило Аберфорту разозлиться, как я тут же старалась его чем-то отвлечь, чтобы он не перессорился со всеми подряд. Учитывая, что ходить мне ещё было тяжело, а боль в груди продолжала о себе напоминать, брат переключался молниеносно. Однажды перед сном, когда я отправила Аба к себе в комнату, чтобы тот поспал уже, наконец, нормально, внезапно моё сознание осенило, что в жизни Арианы для меня больше не осталось ни единого тёмного пятна. Я всё вспомнила. И даже смогла не забыть свою собственную жизнь, благо она была не слишком длинной — ещё даже тридцати не исполнилось. Единственное, что память никак не хотела восстанавливать, так это моё самое последнее воспоминание перед началом агонии в теле Арианы. Как ни пыталась, а не могу вспомнить даже ложилась ли я тогда спать или, может, дорогу на светофоре переходила?.. Жаль, испытанная мною в первое пробуждение агония чётко давала понять, что я не сплю и вокруг всё вполне реальное. Также чужие воспоминания говорили, что мой бушующий «лавовый реактор» рядом с сердцем — это нестабильное магическое ядро. Само существование магии подтверждалось картинами того, как братья колдуют своими палками, ну и собственной бесконтрольной магией Арианы. Которая и принесла смерть её матери… м-да, после такого просто нельзя не поверить во всю эту фэнтезийную историю. Нестабильность доставшегося мне в наследство магического ядра однозначно вызвала сама Ариана. А виной всему детская травма: страх своей магии не только сделал девочку опасной для окружающих, но и сводил её с ума. Слишком покорная и рассеянная в один миг, в следующий она уже могла впасть в ярость и начать разрушать всё вокруг. И если насильное вселение моего разума убрало последствия психического расстройства, то вот с телом оно ничего сделать не смогло, и ядро продолжало барахлить: реагировало на любые эмоции, так и норовя вспыхнуть в груди и сжечь меня уже насовсем, вместе со всем домом. Я держалась. Всем сердцем радовалась своему от природы спокойному характеру и когда-то выученным на секции карате дыхательным упражнениям. Правда, как результат, после подобных тренировок у меня изо рта иногда шёл густой терпкий дым, что заметно сбивало концентрацию. Стоило мне полностью встать с кровати, как я решила не откладывать серьёзный разговор с Аберфортом. Во-первых, потому что изменения в характере сестры он наверняка заметил. Ну, а во-вторых, потому что он совсем не на много старше моего тела и по сути своей обычный пацан, у которого трагически погибла мать. Братишка нашёлся у ограды загона для коз. Вот тоже увлечение: Аб свой козлячий выводок просто обожал. Хотя, конечно, живём мы по сути своей в деревне, а там без домашнего мяса и молока не выжить, но всё же… вроде бы семья наша не голодала никогда. Ладно, не суть. — Привет, — раздался мой тихий, но хоть уже не хриплый из-за приступов голос. — Ты их уже покормил? — Да, а ты хотела сама? — Этот горящий взгляд мне теперь был очень знаком. Всё-таки, когда Ариану выводили на улицу, то она чаще всего именно кормила козочек, вот для Аберфорта это и стало едва ли не единственным времяпрепровождением с сестрой. — Ничего страшного, — я покачала головой. — Давай зайдём в дом? Я бы хотела с тобой поговорить. Судя по легко читаемому лицу Аба, того предстоящий разговор заметно нервировал. Мы прошли в чисто убранную (спасибо магии) гостиную, и я тут же уселась ближе к камину. Вроде и лето, а конечности всё равно ледяные, как бы с ангиной не слечь, иммунитет как раз в раздрае. — Альбус не писал, когда он приедет? — спросила я первым делом. Напоминание о самом старшем в нашей семье всегда отвлекало Аба, может хоть не будет нервничать так сильно. — Писал, вроде как через несколько дней, — он недовольно поджал губы. — Нашему гению пришлось отменить целое мировое путешествие, которое он затеял с Вонючкой Дожем. А ведь у него всего лишь умерла родная мать! — Заметив за собой, что невольно повысил голос, Аб тут же успокоился. Привычка — не стоит пугать неуравновешенную сестру. Вздохнула я скорее облегчённо. Когда приедет Альбус, нам уже не придётся разбираться со всем вдвоём. — Аб… — я невольно сглотнула, прежде чем продолжить: — Ты ведь заметил, что мне стало легче? Я больше не впадаю в ярость и… и в моей голове больше нет странных мыслей. Может, мама невольно… — на мгновение показавшийся пустым взгляд брата заставил меня содрогнуться, — …смогла мне помочь? Аберфорт, отвернувшись, молчал довольно долго. Я его не торопила, бездумно наблюдая за огнём. Когда брат заговорил, его голос был почти спокойным: — Я заметил, что ты изменилась. Если ты так говоришь… Может, мама действительно смогла как-то помочь тебе перед смертью. Хотя убила Кендру прошлая Ариана, я невольно опустила взгляд. Смотреть на потёртый бордовый ковёр было не в пример легче, чем в сверкающие надеждой синие глаза брата. Аберфорт, видимо, принял это на свой счёт, потому что не замедлил подойти ко мне и крепко обнять. Уткнувшись ему куда-то под выпирающие рёбра, я обняла его в ответ. — Ты была не в себе, Ариана. Ни я, ни Альбус тебя не виним. Это случайность. — Аккуратно приподняв моё лицо за подбородок, он тепло, пусть и со скрытой грустью произнёс: — И я рад, что тебе стало лучше, сестрёнка. Признаться честно, в этот момент я позорно разрыдалась. Вцепилась в чужую мятую рубашку и заливала её своими слезами, но хоть вела себя довольно тихо. Аб же мягко гладил меня по макушке и, кажется, от него я тоже услышала пару задушенных всхлипов. Пора уже начать жить дальше. *** Альбус приехал как раз в день похорон. Он же, как старший, и принимал вежливые соболезнования, причём были и те, кто, кажется, Кендру даже в глаза не видел. Некоторые из них навязывали нашему новоиспечённому выпускнику всякие разговоры, начиная с обсуждения последнего номера «Трансфигурации сегодня» и заканчивая приглашениями на работу. Я и Аб в это время стояли у низкой калитки, смотря на холмик ещё не утрамбовавшейся земли, накрытый волшебными венками и свежими цветами. Хотелось просто молчать, а мы с братом за прошедшие дни успели сильно сблизиться, так что тишина была вполне комфортной. Когда все пришедшие стали расходиться по домам, к нам присоединился и Альбус. Что удивительно, смотреть нам в глаза он избегал, хотя вроде как его вины в смерти матери точно не было. Но нет, застыл тут, скрестив руки на груди и уставившись в рыхлую землю. Кажется, Аберфорту это в конце концов надоело, потому что он, осмотрев пустое кладбище, аккуратно взял меня под руку, второй цепляя Ала за рукав, и потащил нас домой. Ещё и тихо ворчал что-то по дороге. Стоило пройти за забор вокруг кладбища, как Альбус вырвал свой рукав и ровно произнес: — Не стоит. — И пошёл первым, быстро чеканя шаг. Высокий рост и жилистая худоба делали его шаг равным примерно двум моим, так что бежать догонять его я даже не подумала. В отличие от Аба, который, кажется, позабыл о своей вездесущей опеке надо мной, загоревшись какими-то неясными претензиями к Альбусу и стремительно его нагоняя. Вот ведь… Когда я, наконец, зашла домой, внутри уже разгорался скандал. — Ты должен ехать в Хогвартс! — Хрена с два, братец! Аб и Ал стояли с двух сторон от круглого стола в гостиной и сверкали друг на друга глазами, хорошо хоть палочки не достали. Я же свой приход афишировать не стала, тихо притворив дверь. — Пусть Ариане и стало лучше, но ей всё ещё нужен уход, поэтому я остаюсь. А ты вполне можешь ехать вместе с Дожем в это своё путешествие, уж как-нибудь без тебя справимся! — Ты должен отучиться ещё хотя бы год, Аберфорт, если хочешь законно пользоваться палочкой. А за Арианой я и сам могу присмотреть, тем более что ей, как ты сказал, стало лучше. — А если у неё вдруг будет приступ?! Да ты понятия не имеешь, как ей помочь! — Я рос с ней так же, как и ты, так что уж сестре своей помочь смогу! А ты бы лучше о себе хотя бы раз подумал! — Вот только не ври, что тебе на нас не наплевать! — уже проорал Аберфорт, и его наполненный обидой, почти безумный взгляд мне очень не понравился, так что я поспешила вмешаться. — Аберфорт, Альбус, тише, чего это вы так разорались? — и искреннее наивное удивление, которое за столько лет почти прилипло к лицу Арианы, чем я бесчестно пользовалась. Братья, кажется, отшатнулись почти на рефлексе. — Аб, тебе правда стоит поехать в Хогвартс. Можешь не волноваться, таких приступов у меня точно больше не будет, так что Альбус в случае чего справится. — Да он просто запрётся у себя в комнате, как всегда! — уже гораздо спокойней, но всё ещё ворчливо сказал Аб. — Не запрусь, — Альбус взял себя в руки гораздо быстрее и теперь выглядел невозмутимой глыбой. Хотя взгляд мне его отчего-то не нравился, но я решила обдумать это позже. — Ариана права, хоть её послушай. — Хорошо, — спустя несколько секунд, явно через силу выдавил брат и тут же повернулся ко мне: — Только если этот придурок хоть раз пренебрежёт своими обязанностями, сразу сообщай мне! — Конечно! Не волнуйся, — и я поспешила его обнять. Так Аберфорт всегда скорее успокаивался. Конфликт был исчерпан, и Альбус поспешил уйти к себе, чтобы не провоцировать лишний раз. Мы с Абом быстро перекусили и тоже разбрелись по спальням: время уже позднее. Под убаюкивающим мягким светом ночника я лежала в своей кровати, когда вдруг пришедшая в голову мысль заставила меня резко сесть. Бездумно уставившись в тёмноту комнаты, я лихорадочно прокручивала свои воспоминания из прошлой жизни и сравнивала их с тем, что знала о жизни Арианы. Братик Ал. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Кавалер ордена Мерлина первой степени, председатель Визенгамота и многое, многое другое. Но самое главное — директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Добрый дедушка с бородой до пояса, фениксом и ручным мастером зельеварения — мой брат?.. Поначалу смутные, знания о когда-то любимой и часто пересматриваемой серии фильмов становились всё чётче, пока я не поняла: это правда. Я действительно попала в мир Гарри Поттера… Вполне логично, уснула я лишь под утро.