Гарри не хотел встречать «Хогвартс-Экспресс», на котором должны были вернуться Невилл и Гермиона. Остаток каникул он не высыпался: встреча с родителями в Зеркале ЕИНАЛЕЖ разбередила память, и теперь каждую ночь ему снился один и тот же кошмар: его родители, точно такие, какими он видел их в Зеркале, исчезали в зеленой вспышке под пронзительный холодный смех.
— Вот видишь, — сказал Рон, выпытавший-таки у Гарри причину его ночных криков, — не надо было тебе смотреть в это зеркало.
— Я знаю, — отвечал Гарри. — Спасибо тебе за совет, Рон. И… Не рассказывай об этом остальным, пожалуйста.
Рон в знак согласия пожал плечами: это было в прошлом и, следовательно, неинтересно. Тем более, что Гарри выпросил у школьной медиковедьмы мадам Помфри специальное зелье, которое позволяло на время избавиться от кошмаров, и больше не беспокоил приятеля по ночам. Так что жизнерадостность рыжика не пострадала, и он почти силком утащил Гарри встречать поезд в сопровождении Хагрида.
Разумеется, если бы не то самое «почти», Гарри остался бы в замке, ковыряя очередной рецепт зелья для следующего урока. Он уже нашел там три момента, когда добавление экзотических ингредиентов могло бы взорвать котел или хотя бы расплавить его, и был полностью уверен в двух вещах: во-первых, у Невилла все эти ингредиенты (ну как минимум два из трех) каким-то загадочным образом окажутся, и, во-вторых, если он нашел три способа — Невилл найдет четвертый.
Но, с другой стороны, он очень ждал Гермиону (точнее, ту книжку, которую он заказал у нее через Хедвиг, — поправил он сам себя), и к тому же прибывавший тем же поездом Шимус, тоже не лишенный дара пироманьяка, смог бы помочь ему отыскать и тот самый четвертый способ раньше, чем это сделает на уроке Невилл.
Всю дорогу до станции Хагрид, правивший головной из самобеглых карет, пытался разговорить Гарри, но тот, держа на лице радостную улыбку, отделывался короткими ответами.
Гермиона выскочила из вагона в числе первых и сразу же ринулась к нему и Рону, изгибаясь под тяжестью набитой (разумеется, книгами) сумки. Еще на ходу она достала из нее красивый маггловский томик и с налета вручила его Гарри, попутно поцеловав в щечку.
В другой момент Гарри покраснел и застеснялся бы, но сейчас он немедленно открыл оглавление. Персей… Геракл… Орфей… Да, Орфей — как раз то, что ему надо. Он перешел на нужную страницу и впился взглядом в ровные типографские строчки.
— Гермиона, ты уверена, что
поцеловала его, а не
укусила? — услышал он голос Рона и поднял глаза.
Гермиона краснела и улыбалась одновременно, Рон и Невилл улыбались просто так, без цветовых эффектов. Невилл на этот раз был без своего свободолюбивого бородавчатого друга: видимо, проявил достаточно твердости характера, чтобы оставить его у бабушки.
Неподалеку Хагрид рассаживал прибывших по каретам, Гарри задержал на нем взгляд. Он и раньше полагал, что случайности не случайны, но теперь он в очередной раз убедился в этом: Хранитель Ключей Хогвартса наивным простаком не был.
— Почему ты так странно смотришь на Хагрида, Гарри? — положила ему руку на плечо Гермиона.
— Ты… Прочитала эту книжку? Ну, которую привезла мне? — вместо ответа задал встречный вопрос мальчик.
— Разумеется, прочитала! На самом деле, я, конечно, была знакома со всеми этими древнегреческими легендами и раньше, но не могла же я… — дальше Гарри не слушал.
— А мне Хагрид вот что на Рождество подарил, — вытащил он из кармана подарок лесничего, — это флейта!
— Очень мило, — улыбнулась Гермиона, — но… я не знала, что ты увлекаешься музыкой. Нет, я видела у тебя барабанные палочки, но чтобы ты играл на чем-то, ну более музыкальном… Ни разу!
— В том-то и дело, — вздохнул Гарри, — в том-то и дело… Кстати, спасибо тебе за секундомер!
— А тебе — за перо, — улыбнулась Гермиона, — как раз то, чего мне так не хватало! Теперь я буду писать эссе на шестьдесят процентов быстрее! Я уже проверяла!
С помощью Хагрида — Гарри просто кивнул ему, не пытаясь заговорить — они поднялись в карету. Гарри смотрел в покрытое морозными узорами окошко и думал. Гермиона не поняла, в чем дело. Хотя и книжку прочитала, и мимо легенды об Орфее пройти не могла, и даже отметила, что флейта Гарри не особо нужна.
Скорее всего, в голове девочки был накрепко установлен железобетонный блок, на котором огромными буквами было вырублено «
Доверяй взрослым», «
Взрослые всегда правы» и тому подобное. Это делало ее особенно уязвимой для интриг Повелителя Памяти. И значит, какой бы полезной она ни была, как бы приятно (временами, когда она не строила из себя всезнайку и примерную девочку) ни было с ней общаться — ему придется как-то прекратить их дружбу.
Если бы она погибла из-за того, что просто была рядом с ним, если бы она оказалась там, за стеклом, рядом с папой и мамой — Гарри не вынес бы этого. Случись такое, и вся толпа умных, жестких и даже иногда циничных Маленьких Гарри, составляющих его самого, пала бы под напором того самого хорошего мальчика, который вроде бы умер, а вроде бы и нет, прячась где-то в дальнем углу. «Совсем как Волдеморт», — подумал он.
Кареты доехали до ворот, и Гарри побрел в замок. Хагрид заступил ему дорогу.
— Эээ… Гарри! Как насчет чаю? Приходи сегодня…
— Спасибо, Хагрид, — мило улыбнулся Гарри, — но понимаешь… У меня еще домашняя работа не сделана, которую на каникулы задавали.
Гермиона нахмурилась.
— И, кстати, Хагрид, — продолжил мальчик, — я совсем забыл поблагодарить тебя за флейту. А ты ведь старался, вырезал… Замечательный подарок! Думаю, она мне
обязательно пригодится, ведь правда?
— Ну… да, — медленно сказал великан, — наверное… Ты эт-т… — Гарри проследил его взгляд. Хагрид смотрел на его книжку — «Легенды и мифы Древней Греции». Они посмотрели друг другу в глаза, и Хагрид сделал полшага в сторону, освобождая дорогу.
— Что случилось? — спросила Гермиона, когда они поднимались в башню. — Я же вижу — что-то случилось.
— Ничего, — спокойно ответил Гарри. — Просто я понял, что Хагрид на самом деле не такой наивный, каким кажется.
Рон хмыкнул.
— А я у бабушки спросил, — невпопад вклинился Невилл, видимо, решив сбросить возникшее вдруг напряжение, — ну, про Фламеля.
— И что? — заинтересовался Рон.
— Ну, она сказала, чтобы я не лез в дела Дамблдора и этого старого маразматика. Почти как Хагрид говорил.
— Дамблдор и Фламель! — стукнул себя по лбу Рон. — Гарри, я вспомнил! Можно, я возьму, ну, карточку от шоколадной лягушки? Ту самую, первую? Которую мы в поезде открыли?
— Да не вопрос, Рон, бери хоть всю коллекцию!
Но Рон уже не слушал. Он взлетел по лестнице в спальни мальчиков и вскоре вернулся.
— Вот! — с торжеством в голосе заявил он, протягивая Гарри ту самую карточку с портретом Альбуса Дамблдора.
— «
Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем», — прочитала из-за его плеча Гермиона.
— Я сейчас! Ждите здесь! — приказала она и рванулась к лестнице, ведущей в спальню девочек.
Невилл и Рон едва успели обменяться заинтригованными взглядами, а Гермиона уже возвращалась к столу с тяжеленной древней книгой в руках.
— Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла ее в библиотеке еще несколько недель назад! Специально, чтобы отвлечься от учебников, для легкого чтения.
— Легкого? — переспросил Рон.
Гермиона вместо ответа посоветовала ему помолчать, пока она не найдет то, что надо, и начала лихорадочно переворачивать страницы, что-то бормоча себе под нос.
— Николас Фламель, — прошептала так, что будь в гостиной еще кто-нибудь — он бы обязательно это услышал, — Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня!
Невилл побледнел.
— Ты хочешь сказать…
Она подтолкнула к нему книгу.
«
Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделенного удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир.
На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернелль (шестисот пятидесяти восьми лет)».
— Поняли? — спросила Гермиона, когда Невилл закончил чтение. — Должно быть, собака охраняет философский камень Фламеля! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья, и еще потому, что Фламель знал, что кто-то охотится за его камнем. Вот почему он хотел, чтобы камень забрали из «Гринготтса»!
— Камень, который все превращает в золото… — зачарованно произнес Рон.
— З-золото — ерунда, — возразил Невилл. — Б-бессмертие — важнее. Или даже не бессмертие, а… — он замолк, не договорив.
— Теперь… Теперь я, пожалуй, верю, что профессор Снейп… — Гермиона, как и Невилл, не закончила фразу. — И… И я понимаю, почему не могла найти Фламеля в «Новых направлениях в современной магической науке», и почему твоя бабушка, Невилл, назвала его именно старым маразматиком.
— Ну да, — легкомысленно поддержал ее Рон, — вряд ли можно назвать современным того, кому шестьсот шестьдесят пять лет.
— А ты что думаешь, Гарри? — спросила его Гермиона.
Гарри задумался. Если в столь древней книге написано, что Фламелю шестьсот с лишним лет, то сколько же ему сейчас?
Но это неважно. А что до свойств камня… Золото… Золото — действительно ерунда. Если уж в его маленьком сейфе было полным-полно золотых монет, то неведомый грабитель вряд ли ограничился бы единственным пустым хранилищем номер 713, если уж сумел проникнуть в подземелья Гринготтса. Значит, бессмертие. Гарри знал кое-кого, кто был бы заинтересован в столь полезной штуковине.
— Я думаю… — задумчиво сказал он, — я думаю, что это не наше дело. Мы всего лишь первокурсники, и нам рановато лезть в дела таких магов, как Дамблдор, Фламель или… — он чуть не сказал «Волдеморт», но вовремя остановился.
— Короче, — продолжил он, — я, наверное, больше не буду соваться в Запретный коридор. Мы знаем, что там лежит, мы знаем, чья эта вещь — этого вполне достаточно.
— Струсил? — прищурив глаз, спросил пораженный таким ответом Рон.
— Нет.
— А я думаю, что ты струсил. Ведь если Снейп украдет камень…
— То ему придется иметь дело не только с Дамблдором, но и с Николасом Фламелем. Снейпу тридцать два года, Дамблдору — сотня с лишним, а Фламелю вообще больше шестисот. Представляешь, сколько знают и умеют эти двое? Между прочим… Твои братья еще не принимают ставки? Я бы поставил свою ковбойскую шляпу на стариков.
Гермиона смотрела на Гарри огромными круглыми глазами.
— Это же… Это не из-за той книги, которую я тебе привезла?
— Частично из-за нее. Цербер — страж Царства Мертвых, там это ясно написано. И это не шутки. Можете прочитать это сами, — он положил книгу на столик, рядом с которым они сидели. — Интересно, к какому выводу вы придете? А я пока пойду, на флейте поиграю, — бросил он и пошел в спальню. —
Жалко, если подарок Хагрида будет лежать без дела, правда? Хагрид ведь так помог нам своими подсказками…
— Я всегда говорил, что книги — зло, особенно маггловские, — услышал он за спиной голос Рона.
***
В первый же учебный день Гарри ожидало сразу два сюрприза.
Сначала Снейп, пройдясь по его с Невиллом умственным способностям, рассадил их с пухликом за разные котлы, так что рождественские заготовки не пригодились. Гарри попытался по-тихому передать листочек с записями Гермионе, которую посадили в пару с Лонгботтомом, но зельевар бдил, и попытка принесла Гриффиндору лишь дополнительный штрафной балл, хорошо хоть, Гермиона справилась и так: котел они с Невиллом не расплавили и даже сварили что-то пристойное.
Гарри хотел было сесть с Роном, но тот не мог простить ему проявленной, с его точки зрения, трусости, так что Гарри занял место рядом с Финнеганом.
Правда, в результате выяснилось, что сюрприз от зельевара имел и приятную сторону: Шимус заинтересовался доставшимся Снейпу листочком, и Гарри не только рассказал ему о своей методике подготовки к урокам (которую юный пироман оценил очень высоко, правда, как подозревал Гарри, он собирался использовать ее не только для предотвращения взрывов, но и, так сказать, с обратными целями), но и умудрился задвинуть ирландцу свою завиральную теорию насчет драконьего навоза и драконьей селитры. Судя по тому, что на ужине Шимус сел с Невиллом, который был признанным авторитетом в гербологии, где, в основном, и использовался драконий навоз, семя упало на благодатную почву.
Второй сюрприз преподнес капитан квиддичной команды Оливер Вуд: он со смертельной скорбью в глазах заявил, что предстоящий в скором времени матч с Хаффлпаффом будет судить не мадам Хуч, а профессор Снейп.
— Дело дрянь, — сказал Джордж, сплюнув грязью из лужи, в которую он свалился, упав с метлы при этом известии.
— Снейп никогда…
— … Не упустит случая…
— … Снять с нас десяток…
— … Или сотню…
— … Или две…
— … Штрафных баллов!
— А что я могу поделать? — развел руками Вуд. — Теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Снейпа не было ни малейшего повода к нам прицепиться. А он прицепится: если мы выиграем, мы обойдем Слизерин в турнирной таблице!
Гарри молча кивнул. Джордж и Фред были правы, но вдобавок ко всему, у Гарри были свои причины, по которым он не хотел, чтобы Снейп оказался поблизости, когда он будет играть в квиддич. Еще до каникул он немедленно бросился бы посоветоваться с друзьями, но теперь… Теперь они не разговаривали вообще. Рон, Гермиона и Невилл так и бродили по школе втроем, не обращая особого внимания на Гарри. Невиллу, казалось, это пошло даже на пользу, день ото дня он выглядел все уверенней, и даже в мелкой словесной стычке с Малфоем он показал себя вполне достойно.
А еще, по слухам, пухлика несколько раз вызывал к себе в кабинет профессор Дамблдор, и Гарри безумно за него боялся. Если бы он мог предупредить… Но он не мог. Точнее, он попытался, но и Невилл, и Рон с каждым днем — или с каждым таким разговором в директорском кабинете? — все больше и больше отдалялись от него, пока совсем не прекратили разговаривать с «трусом и предателем».
Впрочем, как уже отмечал Гарри, Невиллу это вроде бы шло на пользу. Ну и славненько.
Обсуждать проблему Снейпа все же пришлось. С близнецами.
— Мы так и не выяснили…
— … Что же случилось…
— … С твоей метлой…
— … На прошлом матче!
— Но Ронникинс рассказал нам…
— … О Снейпе…
— … Его мантии…
— … И одной храброй девчонке.
— Кстати, почему вы…
— … Не разговариваете…
— … Уже две недели?
— Не лезьте в это дело, ребята. Просто… Я вдруг понял, что рядом со мной слишком опасно. Тролль, цербер, еще кое-что… Мне кажется, это все как-то связано со мной.
Близнецы переглянулись и кивнули. Они были кем угодно, только не дураками, и концентрацию странных событий вокруг Гарри заметили безо всякого сомнения.
— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал или даже погиб из-за того, что находился слишком близко ко мне, — продолжил Гарри, — и, наверное, вас — вас всех — это тоже касается. Я думаю, мне… Мне придется уйти из команды.
— Мы старые…
— … Мы мудрые…
— … И мы точно знаем, что жизнь вообще — очень опасная штука…
— … От нее, в конце концов, умирают…
— …
Практически все…
— … Но это не повод…
— … Не играть в квиддич. Тем более…
— … Что у нас нет запасного ловца.
— Если для того, чтобы проклясть твою метлу…
— … Нужен зрительный контакт…
— … Кто-то из нас будет все время болтаться…
— … Между тобой и Снейпом. Но ты постарайся…
— … Поймать снитч как можно быстрее!
Гарри кивнул, и близнецы испарились. Гарри повернулся было, чтобы отправиться в библиотеку, и напоролся взглядом на встречный взгляд карих глаз, обрамленных непослушной каштановой шевелюрой.
— Дурак! — бросила ему мисс Грейнджер, развернулась и ушла, дробно стуча каблучками.
***
За пять минут до начала матча в раздевалке Вуд отвел Гарри в сторону.
— Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам, как никогда, нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру прежде, чем у Снейпа будет шанс нас засудить.
— Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру!
Сердце Гарри подпрыгнуло в груди и сделало двойное сальто.
— Дамблдор? — выдохнул он, бросаясь к двери, чтобы лично убедиться, что это правда. Но Фред не шутил. Гарри отчетливо увидел в толпе зрителей серебряную бороду.
Гарри чуть не расхохотался во весь голос — ему стало так легко, что он мог бы сейчас воспарить безо всякой метлы. Он не думал, что обрадуется присутствию Повелителя Памяти рядом с собой — но, согласно той самой методичке, по крайней мере, на этом матче убивать ни его, ни кого-либо другого из команды или зрителей не будут. Только не в присутствии самого Дамблдора. С другой стороны… Дамблдор мог просто не допустить Снейпа до судейства, тогда зачем же…
Додумать он не успел, команда двинулась на поле.
***
Невилл, Рон и Гермиона заранее заняли места в последнем ряду, чем весьма разочаровали Малфоя, почему-то решившего посмотреть матч с трибуны заклятого противника. Блондинчик прошипел что-то злобное, но связываться с гриффиндорцами не рискнул. Тем более, что все трое держали в руках палочки, что, кстати говоря, не приветствовалось — за попытку наслать проклятие на игроков команду вполне могли дисквалифицировать. Но они и не собирались проклинать хаффлпаффцев: их целью был судья. Хотя, конечно, вряд ли они смогли бы отправить Снейпа в Сахару.
— «
Локомотор Мортис!» Все запомнили? — прошипела Гермиона. Вряд ли заклинание связывания ног было подходящим для нападения на летящего на метле человека, но «
Редукто» ни у Гермионы, ни у Невилла, которому девочка его тоже показала, так пока и не получилось.
— Гарри, конечно, струсил, — пробормотал Рон, когда слизеринцы ушли, — но это не повод отдавать его на расправу Снейпу!
Снейп же полностью оправдал ожидания: он уже снял по нескольку очков и с Фреда, и с Джорджа, которые попеременно мельтешили рядом с зельеваром, перекрывая ему обзор в сторону Гарри.
Гарри же барражировал над полем, только на этот раз амплитуда его колебаний вверх-вниз была значительно больше: он решил, что таким образом будет проще сбить Снейпу (правда, теперь он уже не был уверен, что в тот раз это был именно Снейп) прицел.
Чувство опасности обострило его зрение, и в промежутке между Снейпом и Фредом он увидел золотистый отблеск. Гарри сделал полубочку и стремительно вошел в пике.
Снейп шарахнулся в сторону, едва успев пропустить мимо рушащуюся с высоты красную комету, его метлу занесло. А Гарри вдруг почувствовал знакомую дрожь «Нимбуса». Метла завиляла и попыталась встать на дыбы. Это ей вроде бы даже удалось, но уже без Гарри.
Он летел вниз головой, ускоряя падение «этим», не видя ничего, кроме снитча и мокрой из-за дождя и растаявшего снега травы. Его пальцы сомкнулись на золотистом шарике, и Гарри перевернулся в воздухе, теперь он изо всех «этих» сил старался затормозить падение. Футов за двадцать до земли злость, страх и азарт чуть не разорвали его пополам, и…
И его кроссовки с силой протаранили землю; глухой удар и чавк разлетающейся грязи прозвучали на весь стадион в полной тишине. Гарри выпрямился, сам удивляясь, что вообще может сделать это, и поднял к хмурым небесам сверкнувшую золотом руку.
«Мисс Стрит точно обозвала бы меня Суперменом. А потом выпорола бы», — мелькнула в голове шальная мысль.
Раздался еще удар, послабее, и рядом с ним очутилась ушедшая рукояткой на полфута в землю метла.
«Сто пятьдесят очков со сборной Гриффиндора за опасный прием!» — раздался все в той же тишине злобный голос Снейпа, но счет на табло не изменился: снитч уже был пойман и матч, соответственно, закончен. Стадион взорвался оглушительным криком.
